После обеда Даймонд повез Майло Моциона на верфи Дандэс, чтобы тот смог забрать свои вещи с «Миссис Хадсон». Майло переоделся в толстый вязаный свитер, и как раз вовремя: солнце скрылось в прибрежных ивах, и в воздухе потянуло ночным морозцем. Криминалисты уже закончили свою работу и уехали. Единственными представителями полиции, не считая несчастного констебля, который усиленно тер руки, стараясь восстановить кровообращение, были водолазы, искавшие в канале орудие убийства. Вид у них тоже был не особенно довольный. То, чем они занимались, напоминало не столько дайвинг, сколько попытку перейти русло вброд, шаря руками по дну. На синем брезенте, расстеленном вдоль набережной, лежали их находки: ржавая подкова, две пластиковые миски, велосипедный насос, клетка для птиц, штук двадцать пивных бутылок и несколько обломков камня, — результат трехчасового прочесывания пятидесяти ярдов мутного дна по обе стороны от лодки. Даймонд отпустил их по домам. Шансов, что столь искусный преступник мог выбросить орудие убийства прямо рядом с местом преступления, было очень немного, но правила требовали провести все необходимые работы. Даймонд попросил Майло проверить, не пропал ли с лодки какой-нибудь предмет, которым могли проломить голову Сиду Тауэрсу. Майло ответил, что не представляет, что бы это могло быть, но попробует поискать.

Констеблю пришлось открыть им дверь, поскольку на нее уже навесили новый замок. Прежнее устройство сняли с петли и отвезли в полицию для исследования. Криминалисты, на которых постоянно наседал Даймонд, сообщили, что никаких поломок в изделии не обнаружено. Нет также следов взлома и постороннего вмешательства. Модель определили как надежный навесной замок закрытого типа. Механизм блокировки предполагал шесть миллионов различных комбинаций, подтверждая заявления производителей, что каждый проданный ими экземпляр имеет свой собственный, уникальный ключ.

Даймонд много раз прокручивал в голове все факты, касавшиеся речной яхты и замка, но это нисколько не приближало его к пониманию того, каким образом тело могло оказаться в запертой каюте. Поэтому сейчас, во время очередного визита на «Миссис Хадсон», он чувствовал себя неуверенно. Убийство Сида Тауэрса превратилось для него в неразрешимую проблему, в его личный гордиев узел. Если верить Майло Моциону, дело обстояло так:

1. Перед уходом Майло запер яхту.

2. Ключ всегда был у него.

3. К замку подходил только его ключ. Второго ключа не было.

4. Кроме запертой двери, попасть внутрь можно было только через дверь в другом конце каюты, но она была закрыта изнутри.

5. Когда Майло вернулся на борт с Уигфулом, замок по-прежнему был на месте. Он отпер его своим ключом и обнаружил в каюте тело Сида Тауэрса.

Каждый раз, пытаясь найти изъян в этой логической цепочке, Даймонд наталкивался на исходное условие: «Если верить Майло». Механика могла быть безупречна, но показания свидетеля — другое дело.

Пригнувшись, они заглянули в каюту, откуда полиция уже успела убрать ковер.

— Пожалуйста, попытайтесь вспомнить, — обратился Даймонд к Майло. — Не было ли у вас какой-нибудь вещи, которую можно использовать как орудие? Тяжелой глиняной кружки, например, или пресс-папье?

Майло на минуту задумался и покачал головой:

— Самые тяжелые предметы здесь — книги. Вряд ли можно убить кого-то книгой, правда?

— Да, для этого нужно что-то более весомое, — признал Даймонд, оглядывая полки с детективами. — Разве что какой-нибудь большой словарь.

— Увы. Я обхожусь без словарей.

— Завидую. Вы хорошо знаете грамматику, верно? — спросил Даймонд дружеским тоном. Установление доверительных отношений со свидетелем помогает развязать язык.

— Это часть моего образования.

— И моего тоже, — признался Питер. — Я закончил классическую гимназию, но не особенно силен в правописании. Оценки по английскому у меня всегда были ужасные. По субботам в школе проходил так называемый парад оболтусов — учеников по очереди вызывали на неприятный разговор с директором. Так вот, я был регулярным его участником. Позже один учитель научил меня избегать трудных слов — например, «территориальный» — и заменять их более простыми. Хороший совет. В следующий раз я так и сделал, но все равно оказался на «параде»: он забыл предупредить, что «параллельно» пишется с двумя л. Скажите, а почему все так любят детективы?

Майло заморгал и нахмурился, сбитый с толку его обезоруживающей наивностью.

— Никогда не понимал, что люди в них находят, — продолжал Даймонд. — Я бы с удовольствием почитал отчеты о реальных преступлениях. Но о вымышленных?

— Наверно, все дело в незнании.

— В чем?

— В том, что мы чего-то не знаем… до самого конца, — объяснил Майло.

— Не знаем, кто преступник?

Майло немного расслабился.

— Да, в некоторых случаях, но не во всех. Современный читатель хочет знать много разных вещей. Бывают случаи, когда автор прямо объявляет, кто убийца. Но читателю интересно, сможет ли он избежать правосудия и что будет с хорошим парнем. В наши дни больше акцента делается на персонажах, но в лучших детективах всегда есть элемент неожиданности. Вам бы сходить на одно из наших собраний.

— Может, когда-нибудь я так и сделаю. А теперь давайте пройдем на кухню, или в камбуз, или как там это называется.

— Хотите кофе? — спросил Майло.

— Нет, мистер Моцион. — Даймонд вдруг снова превратился в следователя. — Мы пытаемся найти предполагаемое орудие убийства. Помните?

— Ах, да.

В камбузе, по мнению Майло, все было на месте.

— Это очень важный момент, — заметил Даймонд более мягким тоном. — Выбор орудия поможет понять, было ли это убийство спланировано или произошло внезапно. Принес ли преступник орудие убийства с собой или схватил первое, что попалось под руку.

— Я понимаю, — кивнул Майло.

— Но не можете помочь?

— В данном случае — нет.

— Ладно, пока мы здесь, давайте разберемся с замком, — предложил Даймонд. — Я знаю, что вам уже надоело отвечать на этот вопрос, но, как говорится, воз и ныне там. Вы утверждаете, что яхта была надежно заперта, но преступник как-то попал внутрь.

— Вы думаете, я бы вам не сказал, если бы знал ответ? — с оскорбленным видом спросил Майло. — Повторяю: я понятия не имею, как это произошло. К тому же, это случилось дважды. Кто-то еще раньше проник на мою яхту, чтобы подложить марку в книгу Диксона Карра.

— Никаких следов взлома нет, — поправил его Даймонд. — Если бы они были, то мы могли бы это объяснить. Но все окна целы, и ничего не сломано.

— Тогда как они сюда попали? Ключа у них не было. Единственный ключ находится у меня.

— Но это не совсем так, верно? Есть и второй ключ — тот, что упал в канал.

— О, если придираться к словам, то да.

— Когда вы его потеряли?

— В прошлом году. Я уже говорил.

— Когда именно, мистер Моцион?

Майло вздохнул.

— Ближе к концу лета. Может быть, в сентябре.

— Можете вспомнить, при каких обстоятельствах это произошло? Наверно, это вас сильно расстроило.

— Еще бы. Заодно я потерял и ключи от машины.

— Значит, они висели в одной связке?

— Да.

— Вы пытались их найти?

— Было уже темно. — Майло теребил бороду с таким видом, словно одно воспоминание об этой истории причиняло ему боль. — Должен заметить, тогда я крепко выпил. Со мной это редко случается. Я как раз выходил из «Кросс ганз».

— Это паб в Эйвонклифе?

— Да. Вы его знаете? Летними вечерами там очень неплохо. Моя яхта была привязана к причалу недалеко от паба, в том месте, где канал поворачивает к акведуку. Я хорошо поел, выпил несколько бокалов пива и, вернувшись к яхте…

— Вы были один?

— Да. Я стал открывать дверь и обо что-то споткнулся. Проклятые ключи выскользнули у меня из рук и упали за борт. Это было скверно, но я знал, что у меня есть дубликаты, так что особенно не волновался.

— Вы не пытались их найти на следующее утро?

Он покачал головой.

— Это было бесполезно. Они ушли на дно.

— Вы кому-нибудь об этом говорили?

— Может быть, парням с соседней лодки. Честно говоря, не помню.

— А как насчет «Ищеек»? Вы рассказали им об этом случае?

— Конечно нет. С какой стати? Тут нечем гордиться.

— Мы должны учитывать все возможности.

— Я могу рассказать лишь то, что сам считаю правдой, — сухо возразил Майло. — Думаю, вы заметили, что, пока я нахожусь на борту, проникнуть на яхту незамеченным практически невозможно. Там слышно каждый шаг, а спрятаться негде. Все как на ладони. Разве что в шкафчике для посуды, но он слишком маленький.

— К чему вы клоните?

— Если убийца забрался на яхту в моем присутствии и сумел спрятаться, пока я не запер дверь снаружи, он мог бы отодвинуть внутренний засов в дальнем конце каюты и впустить жертву.

Даймонд уже собрался удовлетворенно щелкнуть пальцами, но вовремя спохватился и сделал вид, что почесал за ухом.

— Но когда вы с Уигфулом поднялись на борт, комната была заперта и снаружи, и изнутри. Это могло случиться только в том случае, если бы убийца все еще был на яхте.

— Вы правы. — Майло смиренно вздохнул. — Уверяю вас, там не было никого, кроме бедняги Сида. Я понятия не имею, как это объяснить.

— Как вы сами только что сказали, спрятаться в каюте негде. Там нет ни перегородок, ни отсеков. А единственный замок висит снаружи, со стороны кормы. — Даймонд помолчал, глядя в лицо Майло. — Вопрос в том, насколько твердо вы помните, что заперли каюту.

— Разумеется, запер! — раздраженно воскликнул Майло. — Я еще потряс этот чертов замок, проверяя, надежно ли он закрыт. Скоба сидела намертво. А потом, вернувшись вместе с вашим коллегой, мистером Уигфулом, я открыл его своим ключом и чуть не хлопнулся в обморок, увидев, что лежит внутри. Это невероятно, но это так. Не знаю, что еще вам сказать. Тут нужен доктор Фелл.

— Кто?

— Персонаж Диксона Карра.

— Детектив из книжки? Очень мило.

— Ну, или кто-то с такими же мозгами.

— Спасибо за доверие, — буркнул Даймонд. — Но, боюсь, нам понадобится парень поумнее доктора Фелла. Я прочитал эту главу про запертую комнату и ничего там не нашел. Может, вы мне что-нибудь подскажете? Вы хорошо ее изучили. По-моему, методы доктора Фелла в нашем случае не действуют.

Майло кивнул.

— Согласен.

— И потом, «запертая комната» — только часть загадки. Зачем Сиду понадобилось к вам приходить?

— Понятия не имею. — Майло пожал плечами. — Он не был частым гостем. К тому же он знал, что меня здесь не будет. Я всем сказал, что отправлюсь прямиком в полицию и верну «Черный пенни». Думаете, убийца заманил его на лодку?

Но Даймонду надоело обмениваться версиями.

— Соберите нужные вам вещи. А я пока прогуляюсь вдоль канала и вернусь минут через десять.

Ему требовалось время, чтобы все обдумать. Очевидно, Майло был надежным свидетелем. В конце концов, он — единственный из «Ищеек», кто не мог убить Тауэрса. Но у Даймонда оставались сомнения. Любой адвокат скажет вам, что все свидетели стремятся представить свои действия в самом выгодном свете, затушевывая неприятные моменты. Предположим, Майло все-таки не запер дверь перед уходом. Предположим, из-за самоуверенности или же беспечности он оставил в петлях открытый замок. Возможно, поначалу он просто решил об этом умолчать: никто не любит признаваться в собственной небрежности, тем более полиции. А потом, когда началось следствие, все стало слишком серьезно. Беспечность превратилась в преднамеренный обман. И он начал лгать, чтобы защитить себя.

Всегда надежнее ставить на человеческую слабость, чем на чудеса механики. А хитроумные головоломки пусть придумывают авторы детективов.

Даймонд направился к месту поисков. Водолазы уже сняли свои мокрые костюмы и укладывали снаряжение в автофургон. Он сообщил, что завтра для них будет новая работа чуть дальше по каналу, у эйвонклифского акведука. Предмет поисков — связка ключей. Это не привело их в восторг. Детектив кивнул стоявшему на посту констеблю и быстро зашагал вдоль набережной. Теперь здесь устроили пристани, но раньше этот участок канала использовался для перевозки угля из сомерсетских копей. Русло его было узким, а берег вымощен старыми каменными плитами, что придавало особый колорит. Только металлический разводной мост у впадения в главный канал Кеннет-Эйвон появился совсем недавно. Детектив немного постоял, разглядывая мост и прикидывая, как работает подъемный механизм. Проем над водой был слишком низким, поэтому в сведенном состоянии под ним не могло проплыть даже маленькое суденышко. У основания моста от осей вращения тянулись громоздкие противовесы, но сам пешеходный пролет был намертво закреплен болтами на противоположной стороне. Даймонд подошел поближе, чтобы в этом убедиться. Время было позднее, и желающих проплыть под мостом не наблюдалось, поэтому его вопрос остался без ответа. Детектив развернулся и зашагал обратно к одинокому констеблю.

Больше всего его теперь волновал вопрос, который Майло поднял несколько минут назад: что заставило Сида Тауэрса прийти сюда, на «Мисс Хадсон»? Странный поступок, особенно если учесть, что хозяина не было на месте. Зачем идти вечером к запертой речной яхте? Одно из возможных объяснений — его пригласил туда убийца. Но если это была ловушка, то что послужило приманкой? Или его просто заставили? Возможно, кто-то пригрозил Сиду и принудил его прийти. Шантаж?

Он поднялся на борт и присоединился к Майло, который все еще набивал вещами свою сумку.

— Я почти закончил.

— Отлично. В каюте холодно. Не представляю, как вы тут жили.

— У меня нет отопления. Но обычно здесь очень уютно.

— Я прогулялся до конца канала, — сообщил Даймонд. — До подъемного моста. Ведь это подъемный мост?

— Конечно. Его разводят каждый раз, когда кто-то проплывает.

— Тогда как это делают? Насколько я понял, пролет привинчен болтами.

— Ну да. Мы открываем его с помощью брашпиля. У каждого владельца лодки есть такая штука.

— Вы имеете в виду гаечный ключ?

— Вроде того.

— Теперь понятно. Давайте я помогу. — Он взял одну из сумок. — Готовы?

— А дверь запрет констебль?

— Мы и сами справимся.

Они вышли из каюты. Даймонд вставил в петли дужку замка и защелкнул механизм.

— Где вы держите инструменты? Я хотел бы взглянуть на эту штуковину.

— В рундуке справа от вас. Там же хранится румпель.

Даймонд откинул крышку рундука и увидел набор инструментов.

— Румпель на месте. Но я не вижу ничего похожего на гаечный ключ.

Майло склонился рядом и покопался в содержимом сундучка.

— Вот черт. Он пропал. Наверно, его кто-то прикарманил.

— Вы уверены?

— Всегда был здесь.

— Какого он веса и размера? — спросил Даймонд.

Майло расставил руки примерно на восемь дюймов.

— Металлический. Такую вещицу трудно не заметить.

— Он достаточно тяжел, чтобы проломить голову человеку?

— О боже. Вы думаете, это возможно?..

— Какие-то проблемы? — спросила Джули, войдя в комнату и присев за столик у двери.

Даймонд проворчал что-то невнятное и, сдвинув в сторону компьютер, плюхнулся на крышку стола. Гражданские сотрудники уже закончили свою работу.

Он тяжело вздохнул:

— Не больше, чем вчера. Семь бед — один ответ. Мне уже все равно.

— Вы насчет той истории с трупом?

— В том числе. Чертовы стишки. Пропавшая марка. Дурацкий клуб «Ищеек». Все это похоже на скверный детектив. Я кадровый полицейский, а не жеманный француз в гетрах и с тросточкой.

— Бельгиец.

— Что?

— Эркюль Пуаро был родом из Бельгии.

— Да хоть из Монголии. Это плод писательской фантазии, и больше ничего. У меня такое чувство, что я попал в детективный роман. В реальном мире такие вещи не происходят. Черт возьми, я должен раскрыть тайну запертой комнаты! А если я ее раскрою — точнее, когда я ее раскрою, — что мне подсунут дальше? Симпатические чернила?

Джули выдержала паузу. Она давно работала с Даймондом и знала, что приступы хандры у него быстро проходят. Помолчав немного, она спросила:

— Вы уверены, что вам надо раскрыть тайну запертой комнаты?

Даймонд скрестил руки на груди:

— То есть?

— В детективах персонажи обычно поступают именно так — берутся за дело и ломают себе голову до тех пор, пока не находят решение. Это напрашивается само собой. Но, может быть, мы можем подойти к проблеме с другой стороны?

— Любопытно, с какой?

— Существует очень небольшой круг людей, которые могли похитить марку. Вы согласны?

— Разумеется, но это забота Уигфула.

Джули покачала головой:

— Я говорю про «Ищеек». Все они знали, что Майло принесет на следующую встречу «Человека-призрака», а вор как раз использовал эту возможность. Если марку украл не Майло, значит, это сделал тот, кто подкинул ему марку.

Даймонд кивнул. Все это было слишком очевидно.

Джули продолжала:

— Значит, этот человек присутствовал на том собрании, когда Майло объявил, что будет читать главу о запертой комнате.

— Или просто слышал об этом от других.

— Возможно, — признала она. — Но круг все равно очень небольшой, верно?

— Пожалуй.

— Именно он и составляет список подозреваемых в убийстве.

Даймонд поднял палец:

— Не стоит торопиться.

Джули встала и зашагала по комнате, стараясь как можно точнее изложить свои аргументы.

— Убийца забрался в каюту «Мисс Хадсон», как и вор, укравший марку. Давайте говорить прямо, мистер Даймонд. Это одно и то же лицо. Ни за что не поверю, что два человека могли независимо друг от друга пробраться в лодку, не трогая замка. Два разных человека, и каждый из них умнее вас? Чепуха.

— И что из этого?

— То, что нам нужно не ломать голову над запертой комнатой, а просто допросить свидетелей. В смысле — мне и вам. Я знаю, что у нас уже куча показаний, но ничто не может заменить личного общения.

— Обход свидетелей, — усмехнулся Даймонд.

— Я говорю не о том, чтобы допрашивать всех подряд. Речь идет о подозреваемых, а их совсем немного.

— Это ваш совет?

Джули помолчала, почувствовав в его словах иронию.

— Я просто пытаюсь быть полезной.

— Что ж, у вас получается. — Даймонд сказал это искренне. Слова Джули помогли ему разрешить некоторые сомнения, которые давно не давали ему покоя. — Просто я не уверен в том, что вор и убийца — действительно одно лицо. Возьмите, например, Сида Тауэрса. Что, если это он украл марку?

— Сид?

Даймонд кивнул:

— Жертва убийства?

Даймонд вкратце обрисовал характер Тауэрса:

— Тихий, скромный, неприметный, но совсем не глупый. Поклонник Джона Диксона Карра. Представьте, какое удовольствие ему доставило бы удивление «Ищеек», самоуверенно считавших, что они знают все о детективном жанре! Это только гипотеза, но мы вполне можем предположить, что он украл «Черный пенни» просто для того, чтобы заявить о себе — не посредством красноречия, в котором был не силен, а с помощью письменной речи, загадок и стихов. «Я умнее вас всех, — как бы говорил он, — всех вместе взятых, что бы вы там обо мне ни думали». А какой изящный ход — подложить марку в книгу Майло, продемонстрировав еще один образчик «запертой комнаты», о котором не подозревали ни доктор Фелл, ни кто-либо другой. Понимаете, к чему я клоню, Джули?

— Что вор — это Сид? Но его убили.

Даймонд начал излагать версию, которая, по его собственному мнению, выглядела очень здраво:

— Убили в каюте яхты. Сид вернулся туда, зная, что Майло не будет на борту. Вероятно, он хотел оставить какую-то записку, может быть, даже новую загадку. Он пробрался туда и проделал тот же фокус, что и раньше, — в чем бы он ни заключался, — но на этот раз за ним следил другой человек, который вооружился гаечным ключом и проломил ему голову.

— И кто же это?

— Хороший вопрос. Кто-нибудь из «Ищеек», например. Или тот, у кого был зуб на Сида. Или какой-нибудь местный бандит, который шел вчера вечером по набережной и решил напасть на припозднившегося прохожего. Иными словами, кто угодно, начиная с вашего списка подозреваемых и кончая любым жителем Эйвона и Сомерсета или заезжим гостем, случайно проходившим мимо. Вот почему я не тороплюсь с выводами, Джули. Но это всего лишь гипотезы. Возможно, я ошибаюсь.