Глава 11
В следующий понедельник, собираясь на вечернее собрание «Ищеек» в церковь Св. Михаила, Ширли-Энн постаралась подготовиться получше. Перед этим она основательно покопалась на полках местных букинистов и раздобыла редкий и сильно потрепанный сборник рассказов Стэнли Эллина, выпущенный издательством «Пингвин». Поскольку на прошлой неделе она пропустила свою очередь, теперь ее наверняка попросят порекомендовать какую-нибудь книгу, и рассказы Эллина казались ей самым подходящим выбором. Она обожала этого американского писателя, особенно его короткие произведения. А если кто-нибудь станет возражать, что рассказы не стоит принимать всерьез, она напомнит об Эдгаре По, Конан Дойле и Честертоне, чьи новеллы, как известно, положили начало всей детективной литературе.
День сложился удачно, поскольку по пути с работы она купила почти новый фиолетовый джемпер всего за один фунт. Именно его она надела сегодня с черной вельветовой юбкой от «Уор-он-Уонт».
Вечер выдался холодным, но сухим. Как только она спустилась в крипту, на нее повеяло теплым воздухом хорошо протопленного помещения. Мисс Чилмарк — судя по всему, взявшая за правило приходить раньше всех, — заявила, что в комнате жарко как в печке и она хочет поговорить с домовладельцем. Дама с решительным видом прошествовала мимо Ширли-Энн, но, как оказалось, только для того, чтобы удалиться в гардероб. Жалобы на сильную жару никогда не находили сочувствия у Ширли-Энн. При ее худенькой фигуре — «субтильной», как мило говорил Берт, — ей вечно не хватало тепла.
Джессика тоже была на месте, одетая в строгое стильное платье в черно-серой гамме. Ее плечи с небрежной элегантностью обвивал винного цвета шарф, скрепленный крупной серебряной застежкой.
— Я рада, что вы пришли, — заметила она с дружеской улыбкой. — С вами будет гораздо веселей.
Полли Уайчирли помахала ей пухлой ручкой с другого конца комнаты. Она уже заняла свое место в центре круга и что-то бодро вытаскивала из сумки, стараясь загладить свое опоздание в прошлый понедельник.
— Кто отсутствует?
— Только Майло, — ответила Джессика.
— Руперт, — послышался чей-то голос. Стоявший в стороне Сид практически сливался с каменной стеной, словно хамелеон. У него была удивительная способность растворяться в окружающей среде. — Руперт всегда опаздывает. — Это была первая полная фраза от Сида, и к тому же произнесенная по его собственной инициативе. Очевидно, в отсутствии других мужчин он чувствовал себя более комфортно.
Дверь в дамскую комнату отворилась, и оттуда появилась мисс Чилмарк, окутанная облаком мускусных духов. Она больше не жаловалась на чрезмерную жару.
— Я намерена дать бой этому псу, — заявила она.
— Бои без правил? — пробормотала Джессика.
Мисс Чилмарк ее не услышала.
— Если он снова начнет безобразничать, я попрошу Руперта вывести собаку и надеюсь, что вы все меня поддержите.
Джессика покачала головой, показывая, что на нее можно не рассчитывать.
— Бедный пес просто отряхнулся. Он был совсем мокрый. Это совсем не то, что гадить на ковер.
— Попрошу без грубостей. Он меня всю обрызгал. Нам даже пришлось прервать собрание. Помните?
— Сегодня нет дождя, мисс Чилмарк.
— Это еще ничего не гарантирует.
Полли, словно пропустив мимо ушей всю эту пикировку насчет собаки Руперта, спокойно вставила:
— Майло обычно не опаздывает.
— Практически никогда, — подхватила мисс Чилмарк, не заметив, что ее отвлекли от темы. — Я и Майло придаем большое значение пунктуальности. Мы всегда приходим раньше всех.
— Возможно, он заболел, — предположила Полли, копаясь в своей сумочке. — В прошлый раз, когда Майло заболел и не мог прийти, он позвонил мне накануне вечером. У меня где-то есть его телефон. Я могу с ним связаться.
— Хорошая идея, — кивнула мисс Чилмарк. — А я пока начну собрание. Надо заняться делом, прежде чем придет эта псина и все испортит.
— Господи, о чем вы говорите, — вмешалась Джессика. — Не надо никому звонить. Сейчас только пять минут восьмого.
После того, как все заняли свои места, дискуссия продолжилась. В конце концов было решено, что Майло взрослый человек и не нуждается в том, чтобы за ним присматривали. Джессика бросила на Ширли-Энн благодарный взгляд, говоривший, что разум на этот раз восторжествовал, и буквально через минуту в комнате, рассыпаясь в извинениях, появился Майло. На Брасснокер-хилл сломался грузовик, и он попал в пробку.
— Ну что, начнем? — спросила мисс Чилмарк, всем своим видом демонстрируя, что может прекрасно вести собрание.
— Пожалуй, — ответила Полли.
— Я сразу хочу сделать заявление, — продолжила мисс Чилмарк. — Не знаю, следит ли кто-нибудь из вас за делом о почтовой марке?
— О «Черном пенни»? — спросила Ширли-Энн. — Это произошло буквально на соседней улице. Увлекательно, правда?
— Я бы не стала употреблять это слово, — заметила мисс Чилмарк, — поскольку оно выставляет наш город не в самом лучшем свете, но, по сути дела, вы абсолютно правы. Почему бы нам для разнообразия не обсудить настоящее преступление?
— Мы читатели, а не детективы, — возразила Полли, заподозрив ее в попытке переворота. — Мы обсуждаем книги, а не преступления.
— По-моему, мы только и делаем, что обсуждаем преступления, — заявила мисс Чилмарк. — Руперт вечно клеймит нас за незнание того, что творится на улицах. И теперь, когда в двух шагах от нас произошла реальная кража, мы могли бы выяснить, на что годятся наш интеллект и наш читательский опыт.
Джессика саркастически вставила:
— Хотите вызвать дух Вильгельма Баскервильского?
— Кто это? — рассеянно спросила Полли.
— Детектив из «Имени розы».
— Ах, да. — Полли недовольно покачала головой, сердясь на свою забывчивость.
Ширли-Энн хотела сказать, что выяснила дату публикации «Имени розы» — после того, как мисс Чилмарк резко осадила ее на прошлом заседании, — и оказалось, что это было в 1981 году, то есть на четыре года позже, чем появилась первая серия о брате Кадфаеле. Но сейчас было неподходящее время сводить счеты. Лучше она прибережет это на потом.
— А по-моему, прекрасная идея. — Майло бросился на помощь мисс Чилмарк. Это был странный союз: пожилой гей и старая дева. Пара, не имевшая ничего общего, если не считать того, что оба приходили на собрания раньше всех. — Интересно, сможем ли мы пролить какой-то свет на кражу марки? Как вы считаете? — обратился он к остальным.
Никто не стал возражать, даже Полли, и Ширли-Энн взволнованно заговорила:
— Это был очень умный ход: переодеться мойщиком окон и забраться внутрь по приставной лестнице, как пишут в газетах.
Джессика возразила:
— И очень банальный. Меня больше волнует, зачем он это сделал.
— Или она, — вставила Ширли-Энн, не собираясь уступать.
— Или она. Это самая ценная марка в мире. Ее нельзя продать.
— Люди все время крадут знаменитые картины, — заметила мисс Чилмарк. — Наверно, на это есть какая-то причина.
— Я слышала теорию, что подобные кражи совершают коллекционеры-фанатики. Не для того, чтобы продать, а чтобы заполучить экспонат в свою коллекцию.
— Разве такие люди существуют? — спросила Ширли-Энн. — Я имею в виду, в реальной жизни.
— Конечно существуют. Каждый год из музеев пропадают десятки картин. Собиратели марок чаще всего люди одинокие. Легко представить какого-нибудь филателиста-отшельника с мозгами набекрень, склонившегося в тиши кабинета над драгоценной маркой.
— Или отшельницу, — подал реплику Сид, вызвав легкую оторопь, а потом улыбки.
— Вообще-то женщины редко занимаются коллекционированием, — отозвалась Джессика. — Это чисто мужская привычка.
— А как же туфли? — не согласилась Ширли-Энн.
— И шляпки, — поддержала Полли. — У меня целый шкафчик битком набит шляпками.
— Вряд ли марку украл коллекционер. Скорей всего, преступник потребует выкуп, — предположила Ширли-Энн. — Я бы так и сделала. У владельцев редкостей всегда полно денег. Я бы попросила пятьдесят тысяч.
— Но как бы вы их забрали? — спросил Майло, задумчиво поглаживая бороду, словно его всерьез увлекла эта идея. — Это всегда проблема.
— О, я не стала бы брать наличными, а попросила бы владельца перевести всю сумму на секретный счет в швейцарском банке.
— У вас есть счет в швейцарском банке? — без улыбки спросила Полли.
— Нет, но я уверена, что при депозите в пятьдесят тысяч любой банк примет меня с распростертыми объятиями. В крайнем случае, я смогла бы слетать в Цюрих и заполнить нужные анкеты.
— Сомневаюсь, что все так просто, — возразила Джессика.
— А вы можете придумать что-нибудь получше?
Мисс Чилмарк вмешалась в разговор:
— Уважаемая председательница, так мы ни к чему не придем. Предлагая эту тему, я имела в виду скорее решение загадок — если мы можем их так назвать, — которые предполагаемый преступник отправил на радиоканалы и в газеты. Может быть, поговорим об этом?
— Почему бы и нет, — кивнула Полли. — Вы помните текст?
— Я их захватила. — Мисс Чилмарк открыла сумочку из крокодиловой кожи и вынула две газетные вырезки.
— Первую обсуждать бессмысленно, — вставила Джессика. — С ней уже все ясно. Как там было… Джей-Эм-У-Ти…
— «Я окружен секьюрити. Виктория перечит мне, Но скоро я приду к тебе», — закончила мисс Чилмарк.
— Полиция все объяснила, — продолжила Джессика. — Им сообщили, что кто-то собирается украсть Тернера в галерее Виктории, и они удвоили охрану. Но это был отвлекающий маневр, а настоящей целью оказалась марка. Давайте разберем второй стишок. Он гораздо интересней. Можете прочесть?
Мисс Чилмарк произнесла вслух:
Виктория, важная старая дама, где ты?
Доколе тебе скитаться?
В запертой комнате можно найти
леди (подсказка — семнадцать).
— Вторую загадку составил тот же, кто и первую? — спросил Майло. — Это первое, с чем нужно разобраться.
— Они чем-то похожи, — заметила Ширли-Энн.
— В обоих текстах есть явное стилистическое сходство, — подтвердила мисс Чилмарк менторским тоном. — И то и другое — маленькие четверостишия с укороченными строчками.
— Да бросьте. Так может писать кто угодно, — покачала головой Джессика. — Стишки из букваря.
— И тем не менее, — стояла на своем мисс Чилмарк.
— Ну, может, вы и правы, — нехотя признала Джессика.
Мисс Чилмарк не терпелось показать, что она хорошо сделала свою домашнюю работу.
— Кроме того, здесь есть определенные аллюзии на другие тексты. «Важная старая дама» — намек на прозвище, данное премьер-министру Гладстону, «Важный старый дед», или сокращенно В.С.Д. Это известная аббревиатура.
— Герцога Йоркского тоже называли «Важный старый дед», — серьезно возразила Полли.
Очевидно, сегодня она была не в духе для шутливых замечаний.
Но мисс Чилмарк проигнорировала ее слова.
— Запертая дама, которую следует найти, напоминает о карточном фокусе с тем же названием. Наконец, само выражение «запертая комната» часто используется для описания типичной ситуации, характерной для классического детектива, о чем Майло говорил нам на прошлой неделе. Как видите, все это четверостишие полно намеков.
— И на что, по-вашему, оно намекает? — спросила Ширли-Энн.
Ответа на этот вопрос они так и не узнали, поскольку в тот самый момент дверь отворилась и в комнату ворвался Марлоу. Пес тут же бросился в круг «Ищеек», подскочил к мисс Чилмарк и в порыве собачьей симпатии поставил лапы ей на грудь. Она откинулась так резко, что опрокинула стул. Руперт, появившийся на пороге следом за собакой, кинулся на помощь. Он подлетел к стулу и подхватил его раньше, чем тот успел рухнуть на пол. Катастрофу удалось предотвратить. Ничего страшного не произошло, если не считать того, что мисс Чилмарк продемонстрировала свои ноги намного выше, чем хотелось бы ей или ее соседям. На ней оказались толстые гетры. Словно извиняясь за устроенный переполох, Марлоу опустился на пол и лизнул ее в левое колено.
Это было уже слишком. Пес и так всю неделю не выходил из головы мисс Чилмарк, и теперь ее просто взорвало.
— Уберите его от меня! — заорала она срывающимся голосом. — Он меня укусит!
Видимо, Руперт не обучил Марлоу голосовым командам, потому что в ответ просто схватил его за ошейник и оттащил в другой конец комнаты. Пес недовольно рычал.
— Вы его расстроили. Он просто хотел проявить симпатию, — обратился Руперт к мисс Чилмарк.
Джессика неожиданно спросила:
— У кого-нибудь есть бумажный пакет?
— Зачем? — откликнулась Полли.
— У нее гипервентиляция.
— О господи!
Мисс Чилмарк быстро и судорожно хватала воздух ртом, постепенно наливаясь кровью. В ее глазах появился нездоровый блеск.
Сид сунул руку под стул и достал оттуда полиэтиленовый мешок. Покопавшись в нем, вытащил пакет из коричневой бумаги, в который был завернут потертый томик Джона Дикинсона Карра. Вынув книгу, он протянул пустой пакет Джессике, и та надела его на рот и нос мисс Чилмарк.
— Она задохнется, — встревожилась Полли.
— Нет, — спокойно ответила Джессика. — Это заставит ее дышать тем воздухом, который она выдыхает. Кислотно-щелочной баланс в ее крови восстановится, и ей станет легче. Руперт, уберите с глаз долой собаку, вы же знаете, что она ее бесит.
Руперт с необычной покладистостью повиновался ее приказу и повел Марлоу к выходу. Ни он, ни собака не издали ни звука.
Все зачарованно смотрели, как пакет раздувался и опадал на лице мисс Чилмарк, придавая ей сходство с гигантской тропической лягушкой. Вскоре ее дыхание замедлилось, и Джессика сказала ей несколько успокаивающих слов, заверив, что собаки в комнате больше нет. Пакет убрали и вернули Сиду. Полли предложила отвезти мисс Чилмарк домой. Та ответила слабым голосом:
— Если вы уверены, что собака больше не вернется, я бы предпочла остаться. У меня немного кружится голова.
Было решено, что мисс Чилмарк не помешает чашка кофе, и в заседании устроили перерыв.
Ширли-Энн восхитилась тем, как ловко Джессика справилась с гипервентиляцией.
— Пустяки. Моя тетка была зациклена на этой теме. Всегда таскала с собой бумажные пакеты.
— Думаете, мисс Чилмарк правильно сделала, что осталась?
Джессика улыбнулась:
— Теперь ее ни за что не выгонишь. Она выиграла битву, понимаете? Собака с позором изгнана. Мисс Чилмарк наслаждается триумфом.
Ширли-Энн показалось, что это замечание немного бессердечно, но она не могла отказать ему в проницательности.
Руперт вернулся с мрачным видом.
— Я оставил Марлоу с одним парнем в «Голове сарацина», — объявил он во всеуслышание и холодно добавил: — Он где угодно приживется, если дать ему шанс.
Заседание возобновилось. Ширли-Энн предложила рассказать о новеллах Стенли Эллина, и все тепло приняли эту идею. Оказалось, что группа была лучше знакома с творчеством этого автора, чем она думала. Руперт и Джессика читали его знаменитое «Фирменное блюдо», а Полли, которую нельзя было недооценивать, сообщила, что на ее полках есть «Восьмой круг» и «Цитадель». К счастью, никто не читал «Метод Блессингтона».
— Что такое метод Блессингтона? — спросила Джессика.
— Это связано с сюжетом рассказа. Лучше я не буду говорить.
— Он длинный? Может, вы нам почитаете? Времени волне достаточно. Мы часто читаем вслух, но обычно только короткие отрывки.
К счастью, Ширли-Энн нравилось читать вслух. В школе она два года подряд получала премию мисс Крэнвелл за чтение библейских текстов. Спустя некоторое время все «Ищейки» уже знали про ужасный метод Блессингтона, который практиковался в Обществе геронтологии.
— Вы прекрасно читаете, но рассказ не в моем вкусе, — заметила Полли, когда Ширли-Энн закончила. — У меня от него мурашки по коже.
Джессика вставила:
— У него все истории такие. В этом и смысл.
— Знаю, милая. Я читала его романы. Но тут совсем другое дело. Боюсь, скоро я сама стану для какого-то старой родственницей.
— Старики здесь ни при чем, — возразила Джессика. — Идею рассказа можно отнести к каждому, кто так или иначе чувствует себя неполноценным: к безработным, психически больным, людям с сексуальными отклонениями, расовым меньшинствам.
Руперт засиял от удовольствия:
— Неужели у меня нашлась союзница? Вы абсолютно правы. Долг писателя — тыкать носом благодушных обывателей во все мерзости, которые творятся в нашем обществе.
— Я этого не говорила.
Руперт широко улыбнулся:
— Зато я сказал это за вас, крошка.
Джессика вспыхнула и возмущенно ткнула в него пальцем.
— Я вам не крошка — и не смейте меня учить, старый пень! Я не нуждаюсь в том, чтобы за меня кто-то говорил. Я сама могу сказать все, что считаю нужным.
Руперт повернулся к Майло:
— Нет, вы только послушайте!
Требовалось срочно разрядить обстановку. Майло посмотрел на Полли.
— Кажется, теперь моя очередь представлять прочитанную книгу? Я захватил «Человека-призрака».
— Хорошая идея, — одобрила Полли.
— А потом мы все вместе споем «Боже, спаси детей», — предложил Руперт.
— С какой стати? — нахмурилась Полли.
— Почему бы нет? Раз уж вы хотите превратить наш кружок в воскресную школу, давайте будем петь церковные гимны.
— Не надо меня учить, — возразила Полли, позаимствовав эту фразу у Джессики.
— Избави бог, мадам, не то меня выгонят за дверь, как мою бедную собаку. Я не хочу провести остаток вечера в «Голове сарацина».
Полли спрятала улыбку:
— Можете начинать, Майло. Мы уже достаточно наслушались Руперта.
Майло сделал глубокий вздох, словно приготовившись к длинной речи. Улыбки на лицах слушателей погасли. Он начал:
— Убийство происходит в запертой комнате. Когда ее открывают, внутри нет никого, кроме жертвы. Роман-загадка в наилучшем виде. Никто не вложил в этот жанр больше блеска и ума, чем Диксон Карр.
Ширли-Энн заметила, что Сид одобрительно кивнул, и вспомнила, что он был одним из трех «Ищеек», читавших «Человека-призрака». Его глаза неотрывно смотрели на Майло, руки мяли на коленях кепку. Никогда раньше она не видела его таким возбужденным.
Майло продолжал:
— Некоторые из вас критикуют классические детективы, обвиняя их в нереалистичности. Помнится, на прошлом заседании кто-то назвал их «надуманными».
— Это была я. Могу сказать то же самое сегодня, — подала голос Джессика.
— Не стоит. Так вот, в «Человеке-призраке» Джон Диксон Карр дерзко утверждает, что «невероятно» еще не значит «невозможно». В детективном жанре нет ничего невозможного. Напротив, как раз в этом и заключается соль криминального сюжета — в том числе в тех книгах, которые нравятся вам. Нас всех неудержимо тянет к невероятному. Кто будет это отрицать? Грязные улицы Руперта и женщины-детективы Джессики никогда не увлекут нас так, как преступление, совершенное в причудливых и странных обстоятельствах. А самый лучший и самый чистый образец преступления, бросающего вызов нашим представлениям о вероятном, — это тайна запертой комнаты.
У Руперта вырвалось:
— Что за чушь!
Майло взглянул на него с вызовом:
— Вы, конечно, хотите возразить, что в реальной жизни убийств в запертой комнате не бывает. Ничего подобного. Еще до того, как на свет появился «Человек-призрак», в Нью-Йорке в китайской прачечной за запертой дверью был найден убитый работник. Бывали и другие случаи. Впрочем, я не хочу уходить в сторону. Возможно, вас не убедят мои слова, но слова Диксона Карра — другое дело.
Он помахал в воздухе «Человеком-призраком», словно проповедник, толкующий библейские изречения, и Ширли-Энн невольно вспомнила замечание Руперта о воскресной школе.
— Глава семнадцать называется «Лекция о запертой комнате». Разумеется, дорогие «Ищейки», я предпочел бы прочесть эту главу совсем в другой обстановке, больше подходящей для романов Диксона Карра: в уютной комнате, после дружеского ужина, с теплым светом настольной лампы, с бокалом хорошего вина или чашкой кофе и с густыми хлопьями снега, мелькающими за окном. Но и крипта в старой церкви тоже подойдет.
Подготовив своих слушателей должным образом, Майло раскрыл книгу и полистал страницы в поисках нужной главы. Найдя требуемое место, он вдруг остановился и нахмурил брови.
— Странно, — пробормотал он. — Не помню, чтобы я использовал его вместо закладки. — Он вынул заложенный между страницами конверт и поднес к глазам.
Наступило молчание. Конверт выглядел очень старым — плотная бумага пожелтела от времени, а адрес, написанный выцветшими чернилами, был едва различим. В правом верхнем углу темнела почтовая марка с головой королевы Виктории на черном фоне и мелкой надписью внизу: «Один пенни». Поперек марки стоял штамп «оплачено». А чуть правее и ниже красовался почтовый штемпель:
БАТ
2 МАЯ
1840
