Книга: Стокгольм delete
Назад: 54
Дальше: 56

55

Позвонила секретарша:
– Тут для тебя посылка.
– Посылка?
– Вивека говорит – букет. Тебе принести?
– Не надо, я сейчас спущусь.
Интересно, кто бы это мог послать ей цветы? Возможная кандидатура – одна. Она даже не стала ждать лифт, скатилась по лестнице.
Пол в приемной выложен большими плитами готландского известняка. Резные деревянные панели на стенах, возможно, почерпнули вдохновение в старинных английских аббатствах, но сильно осовременены – никакой резьбы, матово светящиеся, искусно набранные светлые березовые щиты. Стойка дежурного – полированный темно-серый гранит. Мысль была, очевидно, вот какая: все убранство должно напоминать посетителю о суровых и вечных скандинавских скалах, о стабильности и преемственности.
Эта приемная была гордостью адвокатского бюро «Лейонс». Напоминание клиентам: мы играем в той же лиге, что всемирно известные лондонские адвокатуры. «Слотер и Мэй», «Парабис» или Стюартс Лоу». Знаменитые бюро. Если вам повезло стать совладельцем, уже через четыре-пять лет ваши потомки обеспечены на много лет вперед.
Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы «Лейонс» был похож на какую-нибудь провинциальную адвокатуру с взмыленными, никому не известными адвокатами, решающими копеечные проблемы. Но и величественная, отзывающаяся пугающим эхом тишина в роскошном здании тоже посылает клиентам неверные сигналы.
Доброжелательная, спокойная атмосфера. А когда клиент поднимается на лифте и открывает дверь на седьмом этаже, сразу понимает: ему повезло. Он обратился в одну из крупнейших в Европе адвокатур с безупречной репутацией.
Эмили бежала по лестнице так быстро, что немного задохнулась.
«Теряю форму», – кольнула неприятная мысль, но тут же улетучилась, когда она увидела в руках у Вивеки огромный букет: невероятной красоты роза, роза роз, в окружении бесчисленного количества пионов. Наверняка стоит бешеных денег.
Разорвала бумагу. К одной из веточек пиона прикреплена скотчем записка.
Спасибо за помощь! Нико
Эмили улыбнулась и вспомнила вчерашний день.

 

«Никола Максумич сообщил, что случайно оказался поблизости от места преступления, поскольку направлялся к своему дяде. В его телефоне обнаружен исходящий вызов к упомянутому дяде, почти совпадающий по времени с моментом совершения преступления. В то же время представляется маловероятным, что он решил навестить родственника в такой поздний час и при этом заблудился в прилегающей роще, где и был задержан проводником служебной собаки.
В Швеции действует принцип: для удовлетворения обвинения действия, приписываемые подозреваемому, должны быть доказаны с абсолютной несомненностью. Это означает, что возможность альтернативного развития событий должна быть полностью исключена.
Суд констатирует, что след был найден не в непосредственной близости к брошенному преступником мотоциклу. Обвинение не представило никаких разъяснений о возможности контаминирования почвы около мотоцикла, что не исключает возможности появления других следов, которые могла взять служебная собака. Суд констатирует, что невозможно с уверенностью сказать, чей именно след был взят – бросившего мотоцикл преступника или случайно оказавшегося там человека. Это означает, что служебная собака взяла след Николы Максумича не у мотоцикла, а где-то в другом месте и пошла по этому следу.
По мнению суда, из рапорта проводника служебной собаки трудно сделать окончательный вывод о причастности Николы Максумича к совершенному преступлению».
Вот так. Обвинение отклонено. Судья последовал принципу: лучше отпустить виновного, чем осудить невинного.

 

Состояние Беньямина и в самом деле улучшалось. Он уже самостоятельно поднимался с постели, даже делал несколько шагов, самостоятельно ел и частично вступал в контакт.
Все та же Жанетт из шестого отделения сказала, что, по ее мнению, это тринадцатая-четырнадцатая ступень по шкале комы. Через несколько недель должен полностью восстановиться.
Но он все равно ничего не мог добавить к своему рассказу – не потому, что не мог говорить. Он просто-напросто ничего не помнил.
Да, был в доме с отцом, да, совершенно уверен, что никого не убивал.
И все. Никаких деталей.
Хуже всего, что и Беньямин не знал, кого убили в доме в Вермдё. Как двигаться дальше?
Звонил прокурор. Предварительное расследование вот-вот завершится, и она, Эмили, получит доступ к материалам следствия. Это хорошо. Но и плохо: следствие завершено, следовательно, вот-вот будет сформулировано обвинение. В ближайшие дни. И вслед за этим – суд. Как справится с таким стрессом Беньямин в его нынешнем состоянии, можно только гадать.
Господи, при чем здесь Беньямин и его состояние! Неизвестно, как справлюсь я. Я же еще совсем зеленая, хоть и блеснула на защите Николы. Прислушалась мысленно, как звучит: «Блеснула». Блеснула, блеснула. Конечно, блеснула. Честно говоря – сама не ожидала.
И, как назло, по горло работы в «Лейонс». Магнус будто нарочно навалил на нее вдвое больше обычного.
Типичный Магнус – никогда и ничего не скажет напрямую. Она зашла в кабинет доложить что-то. Он прервал ее на полуслове:
– Андерс Хенрикссон завтра приступает к реструктуризации акционерного общества «Кунгсборген». Он уже несколько раз встречался с их ведущим юристом. Я рекомендовал тебя, как шефа аудиторской группы.
И что это значит? Это значит – прощай, лето. Скорее всего, решил наказать – нагло проигнорировала курсы в Нью-Йорке. Одно утешение: Йоссан тоже оказалась в числе неудачников. Она называла такие поручения «солнечный удар».
– Я не особенно печалюсь, – сказала она. – Все равно почти все мои планы на отпуск рухнули. Подруги одна за другой завели себе бойфрендов, некоторые даже успели детишек нарожать. А на тебя я даже не надеюсь. Ты у нас – вещь в себе. Кстати, ты сейчас спишь с кем-нибудь?
Эмили невольно улыбнулась.
– Да… поверхностно.
– Поверхностно? – Йоссан прыснула. – А как это? Поделись опытом. Это что-то из «Камасутры»?
– Секс… И все. Я не уверена, что это тот, кто мне нужен.
– О… тогда я, наверное, никогда и ни с кем не спала глубоко.
Теперь прыснула Эмили.
– Во всяком случае, этот твой, в ком ты не уверена, наверняка не кто-то из наших. Не из адвокатов. В этом я уверена.
– Как ты можешь знать?
– Ясно чувствую.
– Ты так уверена в своем чувстве?
Почему-то ей хотелось поговорить о Тедди, и в то же время она бы умерла на месте, если бы Йоссан узнала, с кем она поверхностно спит.
– Уверена или не уверена – неважно. Но я уже сказала – ясно чувствую. Ясно чувствую, что у тебя завелся кто-то, с кем ты можешь не притворяться. Быть самой собой. Расслабиться. Не играть в карьерную даму. Но это твое дело, Пиппа. Может, он и в самом деле не тот, кто тебе нужен.
– А кто мне нужен?
– Идиот.
– А с кем я могу быть самой собой?
– А ты, думаю, и сама этого не знаешь. Но твой нижний звоночек прозвонил. Так что прислушайся. Не сопротивляйся.

 

Зазвонил рабочий телефон. Из приемной.
– Тебе посылка.
– Можешь посмотреть, что это, Вивека?
Вряд ли еще один букет от Николы.
– Да, конечно. Из прокуратуры. Несколько папок с документами. Какое-то уголовное дело. Думаю, ошибка.
– Наверняка. Положи где-нибудь в сторонке, я потом посмотрю.
Материалы следствия… Как это могло получиться? Почему прокурор Рёлен послала их на адрес бюро? Она никогда и никому не говорила, что работает в «Лейонс». Если и ошибка, то странная.
Ошибка или не ошибка – больше всего ей хотелось схватить эти папки и погрузиться в чтение. Установили ли они личность убитого? Знают ли, что в доме в тот вечер был не кто-нибудь, а давно погибший Матс Эмануэльссон?
Назад: 54
Дальше: 56