Пятница, 30 мая
Эллен. 10.00
Как только она заберет свой компьютер, сразу же поедет домой и запрется. Не будет ни для кого вызывать лифт или подходить к телефону. Эллен натянула кепку на глаза и уставилась в пол, чтобы ни с кем не здороваться.
Завтра она возьмется за себя. Потом станет искать новую работу. Оставаться здесь она не может. К тому же она смутно помнила, что уже подала заявление об уходе. От головной боли и отчаяния в висках стучало.
– А я думал, что ты возьмешь выходные, – приветствовал ее Лейф, когда она вошла в редакцию.
– Я только заберу свой компьютер. Что нового?
– Нового? – повторил он, словно она задала странный вопрос. – По-моему, здесь все время что-то происходит.
– Естественно, я имею в виду Люкке, – ответила она, устав играть в его игры.
– Но ведь она умерла.
Идиот.
– Вчера полиция нашла тренера по теннису. Он прятался у своего приятеля. Мотивированно подозреваемый…
– Вчера? – удивилась Эллен. – В какое время?
– Думаю, около одиннадцати.
Тогда звонил не он.
– Это не он.
– Вот как?
– Полиция ошибается, – сказала Эллен, скомкала листочек со списком дел и выбросила его в корзину для бумаг.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Лейф.
– Мотивированно подозреваемый. Это как посмотреть. Все равно, что оценивать прыжки в воду. Но ты тоже это знаешь. Тренер по теннису – мерзавец и идиот, но это не означает, что он убил Люкке. Только потому, что они нашли какую-то переписку между ним и Люкке в ее компьютере, и потому, как потом выяснилось, он угрожал всем и вся в Сети, включая меня. Это пустые угрозы. Он не судим ранее. Мы это давно проверили, правда, Анна?
Детеканна подняла глаза за своим компьютером и кивнула. Сегодня у нее были неоново-желтые очки с маленькими цветочками. Прикольно.
– Если человек занимается такой мерзостью, как сетевой троллинг, еще не значит, что он убийца, – продолжала Эллен. – Ты ведь знаешь, кто такие сетевые тролли? – Она не могла сдержаться.
Лейф фыркнул.
– Против него есть и другие улики. Как, например, ты объяснишь, что сумку нашли в парке Роламбсховспаркен? Это по дороге к нему на работу в спорткомплекс Салькхаллен.
– Да, но в той части города живут и работают довольно многие. – Она поняла, что нет смысла пытаться навести его на другие мысли. Он такой же упертый, как полиция.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Детеканна голосом, в котором слышалось искреннее беспокойство.
– Со мной все в порядке, спасибо.
Краем глаза она видела Джимми. Она делала над собой усилие, чтобы не смотреть в его сторону.
Глаза щипало. Как же она расчувствовалась. Это с похмелья. Посмотри она сейчас Спасатели Малибу, и то, наверное, расплакалась бы.
Она упаковала компьютер и уже собралась уходить, как Лейф опять начал.
– Не думай, что я рад, что мне придется разгребать твое дерьмо. Знаешь, что он заставляет меня делать? – Лейф кивнул лысой головой в сторону Джимми. – Сначала он посылает меня сделать репортаж о поминальной службе по умершей девочке, которая состоится завтра, а в качестве вишенки на торте я должен сделать сюжет о той решающей информации, которая навела полицию на тренера по теннису. Раньше, черт возьми, было лучше. И не надо говорить, что это не так.
Детеканна энергично кивнула.
– Они ведь вышли на тренера по теннису через компьютер Люкке? – спросила Эллен.
– Нет, как говорится, прежде чем болтать о прыжках в воду, надо представлять себе всю картину. Мы получили информацию об эксгибиционисте в лесопарке Лилль-Янсскуген. Затем источник позвонила в полицию. Очевидно, она смогла опознать тренера. Что ты там говорила о мотивированно подозреваемом?
– Прекрати. Опознать?
– Не знаю, именно это я и должен теперь выяснить. Два миллиона крон прямо в карман. Прекрасно. – Он ухмыльнулся. – Мало того что мы стираем защитный слой на лотерейных билетах в «Утре новостей», так я еще должен копаться в этом дерьме. Это ниже моего достоинства.
Эллен почувствовала недомогание.
Этого не может быть.
Прежде чем уйти из редакции, она зашла в аппаратную. У одного из компьютеров лежала пачка бумаги. Она быстро просмотрела ее и нашла полученную по электронной почте наводку, которую распечатал Интернет и дал ей. Письмо об эксгибиционисте.
Она так и думала.
Письмо было отправлено с адреса
[email protected]. Разумеется. Только сейчас она поняла взаимосвязь. Но неужели это правда? Какой же он идиот! Он что, думал, что она до этого не докопается?
И тут зазвонил ее телефон.
Звонили с рецепшен. К ней пришли.
* * *
Спускаясь по лестнице, через стеклянную перегородку рецепции она увидела свою маму. Что она здесь делает?
Насколько Эллен чувствовала себя измученной, настолько мама выглядела бодрой. Бежевый плащ и остальная одежда в серых тонах. Мамины цвета. Эллен не могла припомнить, что когда-нибудь видела ее в другой цветовой гамме.
Эллен замедлила шаг – а вдруг сегодня она не выдержит маминых комментариев?
– Эллен. Подожди!
Она остановилась на полпути вниз и посмотрела вверх на третий этаж. За ней шел Джимми.
– Пожалуйста, подожди! – Он догнал ее и осторожно взял за плечо.
Ее словно обожгло, и она скинула его руку.
– Извини, – сказал он.
– За что? – Она неохотно посмотрела вверх из-под кепки.
– За то, что… – Он провел рукой по волосам. – За то, что я идиот. Ты права. Я хочу, чтобы ты знала: меньше всего я хочу ранить тебя, но, черт возьми, я не думал, что это тебя все еще волнует, и… я в полном дерьме.
Мимо них с любопытным видом прошли несколько коллег.
Он взял ее за мизинец.
– Эллен, послушай меня…
– Меня на рецепшен ждет мама. – Она отвела его руку.
– Дай мне объяснить…
Эллен дошла до конца лестницы и прошла через защитные двери, напоминающие лезвия ножей. Кажется, чуть замешкаешься, и они разрежут тебя пополам. Именно сегодня они с удовольствием бы это сделали.
Эллен чувствовала, что Джимми продолжает стоять на лестнице и смотреть ей вслед. Рассказать ему о наводке в мейле? Ей действительно надо искать другую работу.
Мама шла ей навстречу.
– Эллен, как плохо ты выглядишь! Я ведь говорила, что тебе не надо браться за это дело. Посмотри на себя, на тебе лица нет.
– Тебе не надо беспокоиться, я больше с этим не работаю, – ответила Эллен, не вдаваясь в объяснения, и отвела руку Маргареты.
– Эллен…
Эллен пожала плечами и скосила глаза в сторону лестницы. Джимми там не было.
Мама поправила сумку, висящую на плече.
– Как здесь красиво, – сказала она с некоторым усилием и оглядела рецепшен. – Я ведь никогда здесь не была. Давай выпьем кофе. – Она показала на ресторан, примыкавший к приемной.
– Зачем ты пришла?
– Или, может, ты голодная? Скоро обед. Пахнет супом, – сказала Маргарета, не сумев скрыть, что запах ей совсем не нравится.
– Сегодня у нас гороховый суп и блины. Хочешь есть? – сухо спросила Эллен. – Пунша, к сожалению, нет.
– Мне хватит и чашки кофе.
Они прошли в ресторан, сделали заказ и сели на мягкие красные диваны в центре зала.
За другими столиками почти никого не было. Пока что. Гороховый суп и блины обычно пользовались большим успехом, и здесь, в здании во Фрихамнене, за ними, как правило, выстраивалась очередь.
Неподалеку от них проводил собрание концептуальный отдел, а еще через несколько столиков Агнета Шёдин обсуждала что-то с руководителем программы.
Маргарета безотрывно смотрела в ту сторону; похоже, она была под впечатлением от того, что увидела знаменитость, в чем бы никогда не призналась.
Эллен сделала глоток кофе и откусила кусочек свежей булочки с корицей.
– Ну, давай говори, ты же пришла не для того, чтобы выпить кофе и пообщаться. – Получилось жестче, чем хотелось бы.
– Пожалуйста, Эллен, не начинай. У тебя такой сердитый тон. Я только хочу поговорить с тобой, что в этом странного? Знаешь, меня по-настоящему огорчает, что, по-твоему, я совершаю какие-то поступки с целью ранить тебя. – Мама Эллен опустила глаза и, собравшись с духом, продолжила: – Тебе пришлось нелегко. Разумеется, это наложило на тебя отпечаток, и как твоя мама я действительно хочу, чтобы твоя жизнь изменилась. Ты потеряла в детстве сестру, пережила развод и в то же время испытываешь чувство вины. – Она отпила кофе и скосила глаза в сторону Агнеты. – Не понимаю, как нам с твоим папой могло так не повезти. Но жизнь не всегда складывается так, как хочется, и все совершают ошибки. Но мы никак не хотим тебя ранить. Ты должна это понять. Почему ты не можешь…
– Быть как Эльза?
– Попытаться понять, хотела я сказать. Попытаться понять, что мы не против тебя. Это не мы сравниваем тебя с Эльзой. Ты сама это делаешь, Эллен.
– Перестань. Ты нас все время сравниваешь, и я всегда вытягиваю невыигрышный билет. Знаешь, что испытывает человек, которого постоянно сравнивают с умершим? Выиграть невозможно.
– Нет, я не сравниваю вас все время, но я заметила, что ты это делаешь, и каждый раз мне становится больно. Наверное, это характерно для близнецов, даже если их разлучили. – Глаза у Маргареты заблестели.
Эллен посмотрела в сторону.
– Это тебе Филип позвонил, да? – Она взяла с тарелки несколько сахаринок и положила их в рот.
– Эллен, я за тебя беспокоюсь. – Мама взяла ее за руку. – Ты не можешь снять кепку?
Эллен покачала головой.
– Замечательно! Ты приходишь ко мне на работу и ни с того, ни с сего начинаешь выяснять отношения. Извини, но сегодня я не выдержу никаких обвинений. – Она встала.
Маргарета пристально посмотрела на нее.
– Сядь. Я никогда не обвиняла тебя в смерти Эльзы. Никогда, – решительно сказала она. – Вам было восемь лет, Эллен. Вы были маленькими детьми, и мы оставили вас дома одних. Это не твоя вина. Виноваты мы с папой.
Она взяла Эллен за руку.
– Эллен, посмотри на меня. Это не твоя вина. Слышишь? Ты не виновата в том, что пропала Эльза.
– Она умерла, – поправила ее Эллен.
– Она умерла не по твоей вине. Пожалуйста, сядь!
Эллен послушалась.
– Мы тебя никогда не обвиняли. Это все твои выдумки. Пока не нашли мою маленькую Эльзу, обвиняли меня.
Эллен охватил приступ ревности.
– Но это я предложила пойти поплавать… Я знала, что сестра не очень хорошо плавает. – У нее было сил обращать внимание на окружающих. – Знаешь, почему я это сделала?
– Эллен, пожалуйста, тише.
– Потому что это было единственное, слышишь меня, единственное, в чем я превосходила Эльзу. Помнишь, как ты переживала, что Эльзе не начислили баллы за плавание? Ты только и делала, что жалела Эльзу, ни разу не похвалив меня. Ни одного раза.
Маргарета в ужасе смотрела на нее.
– Ну, говори же! Разве я не… – В пальцах закололо, и она попыталась стряхнуть боль. – Это моя вина. Скажи. Скажи же! – Эллен закричала так, что в ресторане затих гул.
– Но Эллен! – воскликнула мама. – Это для тебя чересчур. Тебе не надо было с этим работать. Я все время это говорила, но ты не слушаешь.
– Что тут происходит? – на них удивленно смотрела Детеканна.
Эллен не ответила.
– Не хочу вам мешать, но ты забыла телефон в редакции, а тебе звонят. Только я хотела убрать звук, как увидела фото. – Детеканна протянула телефон. – Я не собиралась подсматривать, но так получилось.
Эллен взяла телефон.
Кто-то послал фотографию Эльзы. Опять. И текст: Если ты сейчас же не прекратишь, ты умрешь, точно так же, как твоя сестра-близнец.
– Что это? Эллен, да на тебе лица нет. – Маргарета взяла телефон. Эллен не успела ее остановить, и мама взглянула на фото.
Наступила полная тишина.
– Что это? – наконец спросила она.
Внезапно по щекам Эллен полились слезы, и она не стала их сдерживать.
– Ты должна связаться с полицией, – сказала Детеканна.
– Что происходит? – В голосе мамы слышался испуг.
– Надо поговорить с Джимми, – предложила Детеканна и повернулась к Эллен.
– Нет, – возразила Эллен, – я позвоню в полицию. – Она с трудом встала с дивана, голова шла кругом. Пошла в сторону туалета в глубине ресторана, едва держась на ногах.
Она набрала номер Уве и рассказала ему о сообщении. Голос у нее дрожал.
– Раз есть заявление в полицию, вы можете выяснить, кто это? – спросила она. – Это не может быть тренер по теннису – ведь сейчас у него нет доступа к телефону!
– А тебе известно, что твой начальник пытался забрать заявление?
– Что? Это почему?
– Спроси у него. В любом случае, обратного хода нет.
Эллен покачала головой. Она ничего не понимала.
– Ты можешь тогда помочь мне и узнать, кто послал это фото?
– Это не так просто.
Эллен открыла дверь в туалет и вошла, хлопнув за собой дверью.
– А теперь слушай меня внимательно. – Внезапно в голове у нее прояснилось. – Наверное, вы использовали подставное лицо, но у вас что, совсем мозгов нет?
[email protected]! На что ты, Анетта и этот третий человек собираетесь потратить вознаграждение?
