Глава четвертая
Буксир «Проворный» лег в дрейф у дельты реки, которая не отмечена ни на одной карте прежнего мира, а так как новые пародии на карты особо доверия не внушают, то и соваться, пусть и в достаточно широкое русло в темноте дядя Вова не решился. Монохромный FURUNO пискнул, сообщая, что прямо по курсу, со скоростью в пять узлов двигается некая посудина, расстояние двадцать кабельтов. Дядя Вова пригнулся и высунул голову в иллюминатор, чтобы убедиться, что ходовые огни исправны и горят.
– Ладно, сами отвернем, если что, – пробубнил капитан и подал тройной гудок, дабы оповестить команду что «Проворный» достиг предельной точки автономности похода. До рассвета осталось совсем недолго, а пока можно накрутить хвоста Ринату, чтобы занялся сливом солярки из бочек в топливные баки, а всем остальным пора завтракать и в первую очередь капитану.
– Илья! – Дядя Вова проговорил в микрофон громкой связи, – завтрак бери и поднимайся на мостик, да смотри, там по курсу какая-то лохань.
– Понял, – из динамика донесся в ответ низкий голос старпома.
Дождавшись старшего помощника, капитан покинул ходовой мостик и потягиваясь, прошел вдоль борта, где присев на корточки у люка на баке громко сказал:
– Костя, вы если завтракать собираетесь, то давай, дуй за кипятком на камбуз, отдельно для вас никто титан топить не будет… слыш?
– Да слышу, дядя Вова, спасибо, иду, – донеслось из темной утробы трюма, где было небольшое помещение боцманской мастерской, а на время перехода, оно выполняло роль пассажирского кубрика.
Рассвело. Экипаж, позавтракав и выполнив все распоряжения капитана, выстроился вдоль правого борта и осматривал высокие скалистые берега по обе стороны дельты реки. Высохший хвойник давно уступил место буйной зеленой и вьющейся растительности, на камнях мыса нависающего над тихим, скорее даже ленивым прибоем, кричали чайки, а на верхушке самого мыса возвышался деревянный крест.
– Похоже, это уже что-то свежее, – капитан передал бинокль Михаилу.
– Да, – согласился глава артели и перевел взгляд на реку, – о, да там сворный знак что ли?
– Где?
– Да вон же! – отдав бинокль капитану, Михаил показал рукой.
– Верно, какое-то подобие сворного знака…
Дядя Вова развернулся в сторону открытого моря и присмотрелся к тому, что отражалось на РЛС.
– Вот же, голь на выдумки хитра! – аж крякнул капитан.
К «Проворному», сбавив ход приближался… сарай! Нет, на первый взгляд это возможно и покажется длинным плавучим сараем, но это был самоходный плот длиной двадцать пять и шириной семь метров. Надежно срубленный плот был окован по периметру стальной полосой, с которой свисали кранцы из каната, да и поперек палубы можно было разглядеть кое-какой каркас из металлического уголка. Между леерами, с претензией на работу краснодеревщика и неким помещением с окошками и перекрытым кусками брезента, был проход не шире полуметра, из окошек с любопытством выглядывали пассажиры, те, что уже не спали. На корме, над палубой метрах в трех возвышалось некое сооружение, выполняющее роль рубки вверху и машинного внизу, откуда доносилось ровное тарахтение дизеля. Также на палубе виднелись какие-то тюки, ящики и бочки. Экипаж этого водоплавающего чуда состоял из трех человек – капитана, моториста и, похоже, охранника. Если судить по РПК, который сжимал в руках крепкого сложения босой парень камуфляжных брюках, тельняшке и черном берете, но вид у него, да впрочем и у всего экипажа, был вполне дружелюбный.
– Проворный! Добро пристать? – прокричал капитан в мегафон, отчего в «салоне» проснулись те, что еще спали.
Дядя Вова повернулся к старпому, который находился на мостике у штурвала и одобрительно кивнул.
– Ну, попробуй, – из рупора громкой связи пробасил старпом, а потом что-то проговорил в рацию, после чего из двери в надстройке показались двое парней с автоматами.
Полетели швартовые, и через пару минут плот кое-как прижался к борту буксира.
– Откуда такие модные? – спросил Михаил у капитана плота, жилистого мужичка лет пятидесяти, больше походящего на пирата из старых приключенческих романов.
– Так артельские мы, с Тортуги, вот перевозками людей занимаемся.
– Откуда? – переспросил Михаил.
– Остров в левой протеке Новой, там артель наша, кто грузы возит, а я вот с племяшом да с другом его, пассажиров катаем.
– Там раньше бандитский рассадник был, – подал голос Костя, который тоже не без интереса рассматривал плот, стоя рядом с Ринатом.
– Так то когда было! Вот как с бандитами разобрались, так потом и собрались люди свободные да артель сообразили.
– Отчаянные вы ребята, – покачав головой, сказал дядя Вова, – ни приборов навигационных, ни огней ходовых…
– А на что они нам, ходим вдоль берега да по руслам, тут уже разведано все… а вы сами-то похоже, не местные. Откуда?
– С Амурки, – лаконично ответил Михаил и закурил.
– Ох, издалека, однако.
– Да, не близко. А вы в эту протоку идете? Что там выше по течению?
– Всякое! И хутора по берегам и поселки есть, даже есть эта, как его, а! Казино и бордель… прости господи!
– А, что-то слышал, Лас Вегасом вроде называют, – подтвердил Костя.
– Точно!
– А где тут поблизости можно баки запасом воды пополнить, да провизии купить?
– Так вот ныряйте в дельту, да левее держитесь, там будет пристань, Горелая Митрофановка, вот там и можно.
– А чего горелая? – хмыкнул Михаил.
– Да была тут история, – отмахнулся капитан плота, – там и поинтересуетесь. Топлива на продажу нет у вас?
– Нет, извиняй, – ответил дядя Вова.
– А патронов, семерки? – поинтересовался молчавший до этого морпех и похлопал по длинному бакелитовому магазину ручного пулемета.
Михаил и капитан «Проворного» отрицательно помотали головами, а Костя спросил:
– Что, шалят в руслах?
– Бывает, – вздохнул морпех, – и в руслах, и по вдоль берега, и сушей бывает всякое.
– За цинк сколько платишь?
– Цинк не потянем, – строго сказал капитан плота морпеху, – нам еще соляры брать.
– Савелич, а сколько потянем? У меня только магазин да пара пачек… вот не дай бог влипнем где, и что? – с обидой сказал морпех.
– Помоги пацану, если есть чем, – Михаил повернулся к Косте и посмотрел даже с некой укоризной, – у нас-то по чеснаку, излишков нет, да и пятерка в основном.
– Сейчас, – ответил Константин и пошел к люку на баке и позвал кого-то.
Морпех оживился, в два прыжка оказался рядом с капитаном и, протянув руку сказал:
– Позолоти ручку, Савелич!
Михаил наблюдал за Костей, а тот присел у люка, откуда показался лысый крепыш, которого Костя почему-то все время называет Годзилла. Статью и ростом в принципе этот лысый соответствует, там размер ноги как бы не сорок седьмой, а так, на лицо, вполне приятен… Годзилла подал Косте разгрузку, тот покопался в сухарке и достав несколько пачек, пошел обратно.
– Лови, – Костя по одной, сбросил четыре пачки морпеху, которые тот весьма ловко поймал, – денег не надо, считай подарок.
– От души брат! Меня Костя зовут, если что, так и спрашивай на Торгуге, морпеха Костю.
– Хорошо тезка, может, и ты когда выручишь.
– Вот это по-нашему, по-бразильски, – одобрительно кивнул дядя Вова, – ну тогда отваливайте да ведите, показывайте эту вашу Митрофановку паленую!
– Горелую, – поправил Савелич дядю Вову, – нет, так не получится, если там кто у пристаней есть, то лучше вы вперед идите, буксир у вас немаленький… да там не ошибетесь, сразу за мыском увидите вышку водонапорную. У нас скорость прогулочная, плетемся на девяти узах, а глубина здесь порядком, мелей нет!
