Глава 20

Сизый дым вяло стелился в тумане над мокрой пожухлой травой, над остовами домов, над остатками еще недавно обжитой территории, где жили люди. Все вокруг было окутано горькой дымкой. Запах гари забивал нос и окутывал эту несчастную деревушку, где не осталось никого живого. Свинцовые облака низко ползли по небу, делая пейзаж еще более хмурым и зловещим.

Было не понятно, что здесь произошло. Из-за того, что Люциан изменил маршрут, мы сделали небольшой крюк и пришли в эту деревушку на полтора дня позже, чем планировалось. Страшно подумать, что мы могли тоже подвергнуться нападению.

Владыка послал людей обследовать территорию, но так ничего и не нашли. Кто напал и сжег деревню, оставалось загадкой. На этот раз, когда Люциан решил отклониться от маршрута, уже никто не возражал. Он попросил Хризею сесть в карету, чтобы она не светилась, пока не выедем на открытую местность. Нашу карету разместили в центре процессии, для большей безопасности. Девушка ехала притихшая, погруженная в свои мысли.

– Как ты думаешь, это было покушение на нас? – неожиданно спросила она меня.

– Не знаю, – пожала я плечами, не в силах избавиться от воспоминаний гнетущей картины. По идее, следов пожарищ по дороге мы больше не встречали, и все указывало на то, что ждали все же нас. – Думаю, наш маршрут должны были держать в тайне.

По лицу девушки проскользнула неясная тень. Если бы я не смотрела на нее в этот момент, то ничего бы не заметила. С нами были служанки, и я ничего не сказала, но себе пометку сделала.

До самого вечера мы ехали без остановок и остановились на ночевку в небольшой деревушке. Староста уступил нам дом и первым делом мы приказали наносить воды, чтобы помыться. Пока служанки таскали воду, я прижала Хризею. После недолгого сопротивления она призналась, что скопировала у отца маршрут путешествия и передала его через знакомую, которая сочувствовала, что она попала в список невест. Это было до неудавшегося побега. Та знакомая так ее накрутила, расписывая ужасы брака с дроу, что когда из претенденток выбрали ее, она предприняла попытку побега.

– Хризея, зачем? – простонала я.

– Я не хотела этого брака, а она сказала, что есть люди, которые желают помочь.

– Помочь? Да тебя убьют и нас вместе с тобой, неужели ты этого не понимаешь?

– Теперь понимаю, – насупилась она.

– Ты должна рассказать Владыке.

– Нет!

– Хризея, от этого зависит наша безопасность. По всему выходит, что придерживаться маршрута опасно.

– Мы его и так не придерживаемся!

– Но сказать надо, – настаивала я.

– Тебе надо, ты и говори! – огрызнулась она и тут же схватила меня за руку, просительно заглядывая в глаза: – Не выдавай меня. Ты же моя подруга.

Я онемела от таких перепадов настроения, но Хризея продолжала давить:

– Ольга, нельзя, чтобы стало известно, что я не желала этого брака. Ты же сама говорила, что мне надо его очаровать, а если до него дойдет, что я предпринимала шаги, чтобы избежать свадьбы…

– Хризея, да от кого дойдет? – в раздражении заметила я. – Тебе надо просто намекнуть, что план путешествия мог попасть в чужие руки.

– Нет! – закрылась она.

Я готова была взвыть. Из-за ее импульсивности, мы все находимся в опасности. Ладно, сейчас мы отклонились от маршрута, а дальше? Я же не знаю, что в голове у Владыки. И подойти к нему сказать об открывшихся обстоятельствах я не могу.

«Не стоит придерживаться маршрута, он известен противникам союза с дроу». «А откуда тебе это известно? Просто знаешь? А почему раньше молчала?». В общем, бред. К тому же с Владыкой мы не общаемся.

Самое обидное, что Хризея, сняв камень с души, повеселела, а я ломала голову как быть. Кому сказать? Своей охране, чтобы они передали оборотням? Так фиг его знает, какая будет реакция Владыки, еще их во всех смертных грехах обвинит. Написать письмо с предупреждением Люциану? Расспросов не избежать, да и обращаться к нему после полного игнорирования моей персоны не хотелось ужасно. У меня голова пухла от раздумий.

Утром мы никуда не выехали. Владыка решил дать отдых лошадям и пополнить запасы перед пересечением пустоши. Часть провизии закупили у крестьян, а еще оборотни отправились на охоту. Это вампирам только кровь нужна, а остальным надо чем-то питаться. Оставив небольшую охрану, Люциан выехал со своими людьми. Сверля взглядом удаляющуюся широкую спину, я думала о том, что нам надо поговорить. Неожиданно он обернулся и бросил взгляд в мою сторону. Мой пульс тут же зашкалил, но я не отвела взгляда. Он отъехал достаточно далеко, чтобы быть точно уверенной, куда он смотрит.

«Будь что будет. Если представится возможность поговорить, я ему скажу», – решила я.

Вампиры не знали куда девать себя от вынужденного безделья и кому-то пришла идея устроить свою охоту. Троих из оставшихся в живых после нападения пленников решили выпустить в лес и устроить на них травлю. Идея пришлась многим по душе.

Наблюдая за хмурыми бородатыми мужчинами, которых выпускали для забавы, в моей душе шевельнулась к ним жалость. Все же они были людьми. С другой стороны, они на нас напали и явно не безгрешны. Им дали фору. Местные крестьяне проводили их молчаливыми взглядами. Защищаясь, они бы их на вилы подняли, но такие забавы и им казались жестокими. Вообще, мы свалились им как снег на голову, и в глазах местных людей был страх. Владыка обещал старосте, что мы никого не тронем и хорошо заплатим, но наша компания для них желанной не была.

– Вы будете охотиться? – спросила я Грегори.

– Мы дали слово не отходить от вас.

– Если хотите, идите. Я буду с Хризеей. – Эта красавица, желая избежать неприятного разговора со мной, держалась своей родственницы, но я не оставляла надежды с ней поговорить.

– Мы останемся, – ответил за двоих Грегори. По глазам Хоука я видела, что поохотиться ему хочется, но долг превыше всего. Хотела настоять, но потом махнула рукой. Я не собираюсь уговаривать их участвовать в охоте на людей!

Я была в доме с женщинами, когда с улицы донеслись крики. Нападение? Мы выскочили из дома. Люди не суетились, но все спешили куда-то между домов. Последовав за всеми, увидели в круге Владыку и одного вампира. В стороне стояла плачущая женщина, прижимая к себе мальчика лет десяти.

– Что случилось? – Я завидела Грегори и поспешила узнать у того, что произошло.

– Он хотел напиться от ребенка, но оборотень напомнил о нашем обещании людей не трогать.

– Ты хочешь оспорить мои слова? – рыкнул Владыка, вспарывая грудь вампира и готова поклясться, держа его сердце в своей руке.

– Что здесь происходит? – Появился Лорд Тэрон.

– Ваши люди не держат наших обещаний.

– Вы хотите сказать Ваших? – сделал он упор на последнем слове.

– Пока руковожу я, мои приказы касаются всех, – отрезал Люциан, отпуская вампира и разворачиваясь к Лорду. – И почему ваши люди покинули территорию?

– Они тоже решили поохотиться.

– Вы заведомо оставили без охраны женщин? В случае нападения кто бы их защищал? Крестьяне?

– Пока на моих людей нападаете только вы. Почему вы вернулись?

– Решил, что оставлять людей наедине с вампирами не самая лучшая идея, – ответил Люциан, достав платок и вытирая руку.

– Я заплатил! – прохрипел вампир, держась за грудь. Бросив взгляд на женщину, у ее ног я увидела лежащие монеты. Платы она не приняла.

– Пока я здесь, от детей никто кормиться не будет! – с рычащими нотками заявил Владыка.

– Хорн, у нас достаточно своих запасов. Идите. – Вампир поспешил скрыться, а вот Лорд Тэрон шагнул к оборотню. – Я не потерплю нападения на своих людей.

– Так держите их в узде! И соберите своих людей. Не думал, что придется напоминать, что мы не на прогулку вышли.

– По какому праву вы отдаете мне приказания? – возмутился Лорд.

Я незаметно отошла, оставив их собачиться и выяснять, кто круче. На душе было муторно. Понимала, что это вампиры, но нападение на ребенка произвело на меня тягостное впечатление. Ведь не вмешайся Владыка, и никому до этого дела не было бы. Крестьяне напуганы, твори что хочу.

Айк не выставлял при мне свое питание. К тому же, у него достаточно желающих людей поделиться кровью. Я даже уже спокойно воспринимала, когда при мне Хризея вонзала зубы в свою служанку. Не выбегать же мне из кареты на ходу каждый раз, когда она захочет перекусить. Но вот такое происшествие напомнило, что люди для них еда и стало больно за бесправность крестьян. Одно дело, когда кровью делится желающий, а совсем другое, когда вынуждают. Перед глазами так и стояли деньги, брошенные к ногам женщины.

Ноги сами принесли меня в конюшню. Никого из вампиров видеть не хотелось и пройдя к своей лошади, я уткнулась лбом к ней в гриву. Моя девочка тихо заржала.

– Извини, ничего вкусного не принесла, – погладила я ее. Больше всего на свете мне хотелось в этот момент оказаться рядом с дочерью и не видеть несправедливость. Да, я живу среди вампиров, но Айк достаточно тактичен и я не чувствую неудобства, что являюсь человеком. Ладно, пусть уже не совсем человеком, но не важно, кровь же я не пью.

Я почувствовала себя лицемеркой, закрывающей глаза и не желающей видеть то, что неприятно. К примеру, когда разбойников выпустили для забавы. Они же люди, а я вместо того чтобы возмутиться, интересовалась у Грегори, примет ли он участие в охоте. Когда я успела так очерстветь?

– И как живется среди нелюдей? – раздался вопрос, и я резко оглянулась. В конюшню неслышно зашел Владыка и застыл у денника.

Его неожиданное появление и сам вопрос вызвали искушение перейти в оборону, и ответить что-то язвительное, типа: «Намного лучше, чем среди оборотней», но я прикусила язык. Он первый нарушил молчание между нами, и ссориться не стоило.

– К чему этот вопрос? – только и сказала я.

– Вы правы, ни к чему, – согласился он. – Мне показалось или вы хотели поговорить? – вежливо спросил он, разговаривая со мной отстраненно.

– Ддда… – чуть запнувшись, ответила я. Попыталась подобрать слова, но смешалась под его холодным взглядом и желая побыстрее покончить с неприятной новостью, произнесла: – Не стоит следовать официальному маршруту. Он известен противникам союза с дроу.

Брови Люциана удивленно поползли вверх.

– И кто же его им сказал? Вы?

– Нет!

– А кто? Почему вы говорите об этом только сейчас? Что вам известно? – посыпались вопросы. Он перекрывал мне выход из денника, и я почувствовала от него угрозу. Люциан сверлил меня подозрительным взглядом. – Отвечайте! Я рискую своими людьми и должен знать, что происходит.

– Я сама только недавно узнала.

– От кого?

– Я обещала не выдавать.

– Среди нас предатель и вы молчите? – зашипел он, делая шаг вперед.

– Догадайтесь сами, от кого я могла бы это узнать! – в раздражении воскликнула я, злясь на эту нелепую ситуацию, в которую попала. – Поверьте, этот человек теперь сам понимает, какую глупость совершил и жалеет об этом.

– Кто это? – властно спросил он.

– Действительно кто? – язвительно спросила я, проклиная его тугодумие. – Чей отец разрабатывал маршрут?

– Думаете, я знаю, кто разрабатывал маршрут?

Я готова была зарычать от бессилия. Это же надо было так влипнуть и подставиться!

– Ладно, не важно. Главное, вы предупреждены.

– Позвольте мне самому судить, что важно, а что нет! – холодно заметил он.

– Отойдите от нее! – К нашей компании присоединился Грегори. – Оставьте ее в покое.

Люциан бросил на меня чуть презрительный взгляд. Он ко мне не приставал и если по справедливости, то встречи с ним я сама искала.

– Молитесь, чтобы никто не пострадал или я заставлю вас рассказать все, что вам известно.

– Как вы смеете угрожать? Покиньте конюшню!

– Грегори, все в порядке, – устало сказала я, стараясь погасить конфликт. Ох, Хризея, пороть тебя некому. Теперь пусть муж воспитывает, если доберемся. – Дай нам минутку, пожалуйста.

В глазах Владыки мелькнуло удивление. Считал, что поспешу спрятаться за спиной защитника? А вот Грегори я обидела.

– Вы уверены? – выпрямился он.

– Пожалуйста.

– Я буду недалеко. – Он неохотно удалился, а вот Владыка бросил на меня странный взгляд.

Вздохнув, обратилась к нему:

– Я рассказала все, что знаю и не меньше вашего заинтересована избежать нападений. Как видите, я тут же поспешила поделиться информацией. Пусть вы раньше подозревали нечто подобное, но теперь знаете наверняка.

– Почему вы скрываете имя того, кто это сделал? – уже без обвинений, а скорее с любопытством спросил он.

– Меня умоляли не выдавать. У этого человека не хватило духу признаться в содеянном, но если вы подумаете… – Я красноречиво посмотрела на него. Как еще намекнуть, я не знала.

Похлопав по шее лошадь, я пошла на выход из денника. Люциан посторонился, пропуская меня. Я отошла на несколько шагов, прежде чем мне донеслось в спину:

– До чего вы дошли – защищаете вампира.

Я замерла, как будто натолкнувшись на стену. Не обернулась, но мои плечи окаменели:

– Не вам бросаться камнями. Вы их тоже защищаете, если не забыли.

– И вам не дико жить среди них?

Он как будто ударил меня этими словами. Можно подумать, у меня был большой выбор. Да если бы не Айк, неизвестно где бы я была и в каком положении. Вампиры не ангелы, но и оборотни тоже.

– Дико было остаться одной в неизвестном лесу, не зная куда идти. Несколько часов идти под проливным дождем, падать и подниматься, не зная, придет ли помощь, слышит ли кто меня, или так и придется замерзнуть в грязи, не в силах подняться.

Выпалив это, я, так и не оглянувшись, как ошпаренная выскочила из конюшни.

– Ольга? Он вас обидел? – всполошился Грегори, шагнув ко мне.

Я отрицательно покачала головой, не в силах вымолвить и слова. Хотелось как можно дальше убежать от конюшни. Зачем я ему это сказала? Идиотка! Ну, кто меня за язык тянул? Чего я хотела этим добиться? Лишь напомнила о произошедшем в охотничьем домике. Ведь дала себе обещание обо всем забыть и вычеркнуть из памяти, а стоило увидеть Люциана, как все всколыхнулось.

Он же бросил меня, дав ясно понять, что больше не нужна. Так какая ему разница, как я выбиралась из леса? Чего я хотела добиться? Угрызений совести у него? Глупо. Как же глупо…

– Ольга, вы в порядке? – настойчиво спросил Грегори, идя рядом со мной.

– Все хорошо. Давайте прогуляемся, – попросила его я. Возвращаться в дом к Хризее не хотелось. Из-за этой девчонки я была вынуждена приблизиться к Люциану, а от него лучше держаться подальше. Что-то стоит нас вместе свести, как мы ищем способ больнее друг друга ударить.

Некоторое время я шла погруженная в себя. Было как-то безрадостно. Захотелось переключиться с грустных мыслей, и я посмотрела на своего спутника.

– Давно вы знаете Айка?

– Давно. – Если мой вопрос удивил Грегори, то он не показал и вида. – Он убил моего прежнего мастера.

– Значит заслужил, – рассеянно заметила я. Грегори глухо засмеялся, чем привлек мое внимание.

– Вы настолько в нем уверены? Вы оправдали его поступок, даже не задумываясь.

– Хотите сказать, что сожалеете об утрате бывшего мастера?

– Нет! Тот еще мерзавец был.

– Тогда что вам не нравится?

– Я бы так не сказал. Меня поражает ваша вера в мастера.

– Айк самый уравновешенный человек из всех, кого я знала. Если он так поступил, значит за дело.

На лице Грегори появилось странное выражение.

– Меня с первой встречи поразили ваши отношения. Сначала я думал, что вы его любовница, но это не так. Он сделал вас своей Алитерой, но как и прежде пьет кровь у других. Да, вкус вашей крови особенный, но ведь дело не в этом, Ольга. Вы делаете его более человечным, видя в нем человека.

– А кого я должна видеть? – удивилась я. Не ожидала от Грегори философского настроения.

– Монстра. Мы монстры, но вы почему-то этого не видите и не боитесь нас. Мы пьем вашу кровь, но вы воспринимаете это… – Грегори бессильно взмахнул рукой, подбирая слова.

– Грегори, скажу по секрету, вампиры не сделали ничего такого, чего бы не делали люди. Пьете кровь? Так и люди пили. Были такие, что считали кровавые ванны средством продлить молодость. Охотитесь на людей? Люди и сами устраивают такие забавы. Что бы не придумал ваш извращенный за годы долгой жизни мозг, выяснится, что когда-то это уже было и люди вас в этом опередили. Почему я должна вас бояться? Почему я должна видеть в Айке монстра, когда именно он подарил мне чувство безопасности?

– Вот я об этом и говорю. Мастер один из самых страшных вампиров, его способностей боятся даже свои, а вы смотрите на него без страха. Ладно бы вы были в него влюблены, но это не так. Здесь другое, и я этого не понимаю.

– Я тоже не понимаю, почему я должна его бояться и почему вы хотите чтобы я, смотря на вампиров, видела монстров.

– Вам же не понравилось, когда тот вампир хотел выпить из ребенка.

– Да, и я рада, что Владыка его остановил.

– И после этого мы не монстры?

– Грегори, что вы хотите от меня услышать? Вы те, кто вы есть. Вы питаетесь кровью. Делает ли это вас монстрами? Для меня нет. Но когда вампир принуждает ребенка, потому что может и чувствует свою безнаказанность, тогда да.

– А если я скажу, что хочу испить вашей крови?

– Вы голодны?

– Вас это не пугает?

– Грегори, вы вампир. Для вас это нормальное желание. Почему меня это должно пугать?

– И вы не боитесь, что я нападу на вас? – допытывался он. Я не понимала, к чему все это и что для себя он хочет уяснить.

– Грегори, вы мой охранник. Зачем вам нападать на меня? Ради крови? Если она вам так необходима, я могу добровольно дать ее. Вам стоит только попросить.

– Вот так просто? Я попрошу, и вы дадите мне испить из вас? – удивился он. – Почему?

– Потому, что вы мой охранник и по идее, станете между мной и опасностью, защищая меня. – Начала я терять терпение. – Если вы готовы пролить за меня свою кровь, то и я могу сделать то же. Почему нет? Хотите? – протянула ему руку.

Грегори ее взял, и какой-то миг боролся с искушением, что-то темное промелькнуло в глубине его глаз. Он поднес мою руку ко рту и прижался губами к запястью, где бьется пульс. Никогда мне не целовали руку с таким плотоядным выражением лица. Как будто моя рука является лакомством, для сидящего на диете.

Он смотрел на меня, не пряча желания вонзиться зубами, вспороть кожу клыками, глотая кровь. Он дал мне почувствовать тьму своих желаний.

– И я не монстр? – хрипло спросил он, царапая клыками кожу.

– Вам просто нужна кровь. У каждого свои недостатки.

Откинув голову, Грегори рассмеялся надтреснутым смехом. Так смеется падший ангел, вспомнив о своей утраченной чистоте. Он смеялся так, как будто хотел плакать о чем-то давно утерянном. Бог его знает, что за демоны терзали его, и какие струны души задел этот разговор.

Он с нежностью поцеловал мне руку и отпустил ее. На мой удивленный взгляд, ответил:

– Вы Алитера. Мастер не простит, если я возьму кровь без крайней необходимости, но спасибо.

Это «спасибо», прозвучало так, как будто он благодарил меня за нечто большее, чем предложение крови.

Колеса кареты тоскливо скрипели, жалуясь на тяжелую жизнь. Пейзаж за окном был однообразный и навевал тоску: трава и чахлые кустарники до горизонта. Переход через Лисноурскую пустошь оказался тяжелым. Люциан внял моему предупреждению и отклонился от утвержденного маршрута. Лорд Тэрон с пеной у рта доказывал, насколько Владыка не прав, но ничего не мог добиться. Как он его только ни называл, с какой яростью ни возмущался, но не мог прошибить спокойствия Люциана. Мне было стыдно, так как лишь мы с ним знали, что по официальному маршруту нас вероятнее всего ожидала засада. Для всех же оборотню попала шлея под хвост, и он без причины решил отклониться от продуманного курса, подвергая нас опасности и удлиняя и так не близкий путь. Люциан стоически терпел все нападки в свой адрес, я же испытывала муки совести. Ведь мне стоило лишь озвучить истинную причину, как все бы прекратилось.

После нашего с ним разговора Владыка продолжил меня игнорировать. Я же злилась на себя, что мой взгляд нет-нет, да останавливался на его фигуре. Оправдывала себя тем, что он держался во главе кортежа и вполне естественно, что взгляд устремляется вперед. Не моя вина, что он там маячит.

Я поссорилась с Хризеей. Вернее, она на меня обиделась. Просто наслушавшись Лорда Тэрона, она тоже как-то высказалась о глупости оборотня, который петляет по пустоши, вместо того чтобы придерживаться продуманного пути. Наверное, ее охлаждение к Владыке произошло от того, что он попросил ее держаться в середине кортежа или ехать в карете, в целях безопасности. Так как сам он ей компанию составить отказался, вампирша обиделась, что ее обществом пренебрегли. Я не выдержала несправедливости и прямо ей заявила, что петляем мы лишь потому, что кто-то не подумал, и сдал наш путь недругам, а теперь мы вынуждены таким образом спасать целостность наших шкур. Хризея разобиделась и сказала что-то типа того, что она дескать открыла мне душу, а я не оценила ее доверия. В общем, я еще виноватой оказалась. Несколько дней она ехала в карете с родственницей, дуясь на меня, но потом оттаяла. Наверное, надоели наставления насчет того, как ей надо себя вести.

Да я сама послушав эти наставления, выпала в осадок. Та твердила не ронять честь рода, помнить кто она, но это понятно. А вот другие перлы ничего кроме недоумения не вызывали. Дать проникнуться будущему супругу тем везением, что именно она станет его женой. Почаще упоминать насколько древний и уважаемый ее клан. Ни в коем случае не принимать религию дроу, и не чтить неверных богов.

Послушав все это, я не сдержалась:

– Как она будет править народом, не приняв их религию?

Дело происходило перед сном. Мы установили наши обозы с каретами кругом, слуги расставляли шатры. Оборотни готовили еду, и уже потянуло ароматным запахом мяса, от чего у меня потекли слюнки. Наставница видать решила продолжить давний разговор и вложить как можно больше «умных» вещей в красивую головку гордости клана. Меня эта мадам невзлюбила по причине того, что Хризея предпочитала всю дорогу мое общество, и сейчас отрывалась по полной, пользуясь нашей размолвкой. Сама девушка сидела у костра со страдальческим лицом. Видно данные изречения слышала не по первому кругу. Мое же замечание привлекло ее внимание, и она оживилась.

– Мы не поклоняемся неверным богам! – свысока сказала мне наставница.

– Да хоть черту лысому! Даже если дроу будут поклоняться дереву, я бы советовала делать вид, что она тоже верит в его божественность. Будущая правительница должна принять религию народа, которым собирается править. И постоянно выпячивать свое происхождение глупо. Ее начнут считать зазнайкой, да и у дроу оно не ниже.

– Что вы в этом понимаете? – недовольно фыркнула мадам. – Вас саму лишь недавно приняли в клан. Что вы можете знать о чистоте происхождения?

– Может мое происхождение не так высоко, но вот чувство здравомыслия в избытке. Ей надо завоевать мужчину, так как именно от его благосклонности будет зависеть уровень власти, что окажется в ее руках. Если возникнет вопрос о происхождении, надо тактично дать понять, что оно ничуть не ниже его и начать активно восхищаться будущим мужем.

– Восхищаться дроу?! – ахнула та.

– Конечно. Мужчины любят, когда ими восхищаются. Если он красавец, то лучше восхищаться его умом, а если не очень красив, найти привлекательную черту в его внешности и превозносить ее до небес. У нас говорят, что мужчина голова, а женщина шея. И от Хризеи зависит, будет ли будущий муж смотреть в ту сторону, которая выгодна ей.

Стоило заговорить о власти, как наш разговор привлек внимание вампиров из дипломатической миссии. Они как мухи на мед подлетели к нашему огоньку и начали спор, есть ли смысл в моих словах и надо ли действительно принимать религию дроу. Кажется до этого, они над этим вопросом даже не задумывались. Спросили, почему я так считаю.

Пришлось вспомнить нашу Екатерину вторую, иноземке, которой удалось сместить мужа и занять трон. Рассказать, как она изучала историю народа, много читала и стала великой императрицей. Меня тут же спросили, кто такая и в каком году правила. Сослалась на историю, а годы правления сказала что не помню. Кто-то вспомнил правительницу Катрин, которая вроде бы правила несколько сот лет назад в западных землях. В общем, дала я вампирам пищу для размышления на ночь. Саму же меня посетило тягостное чувство чужого взгляда. Я заоглядывалась по сторонам, но задумчивый взгляд Владыки в мою сторону тягостного чувства не вызывал. Часовые были спокойны. Поежившись, отошла от костра и направилась к Исе, чтобы она узнала, скоро ли нас накормят, а то от всех этих рассуждений у меня разыгрался аппетит. Сама же к оборотням я старалась не приближаться.

Видно мои рассуждения насчет будущей власти оказались Хризее более интересны, и на следующий день она оттаяла и позвала меня к себе в карету. Поделилась, что вампиры до сих пор спорят насчет того, принимать или не принимать ей религию. Решили даже с этим вопросом обратиться к Совету и написать письмо.

Саму же Хризею это мало волновало. Ее больше заинтересовало в моих вчерашних словах другое.

– Почему ты сказала, что если он красив, мне следует восхищаться его умом? – с любопытством спросила она.

– Все просто. Если он красив, то прекрасно знает об этом и женщины не раз пели дифирамбы его внешности. Поэтому надо выбиться из общей массы и восхититься его умом, находчивостью, знаниями. Это больше ляжет ему на сердце. Если же он не очень красив, то тогда наоборот восхитись его глазами, аристократическим профилем, да хоть формой ушей! Главное, чтобы это тебе в нем действительно нравилось. Ни в коем случае не ври. Фальшь, она чувствуется и это не та основа, на которой вам стоит строить отношения.

Хризея слушала меня открыв рот, а вот меня опять посетило чувство чужого взгляда. Даже мурашки побежали по рукам. Да в чем дело? Я даже в окно выглянула, но поблизости никого не было. Лишь унылый пейзаж расстилался куда хватало глаз. Если так пойдет и дальше, то и параноиком можно стать.

– Надеюсь, он красивый, – мечтательно произнесла Хризея.

– Уж лучше бы он был умным, – одернула ее я. – Красавцы бабники, замучишься фавориток из супружеской постели выгонять.

– Я его сама тогда от постели отлучу! – запальчиво воскликнула она.

– А вот это зря. Он принц, и красавец или урод, а от одиночества точно страдать не будет. Лучше стань ему в этой постели настолько интересной, чтобы на других смотреть у него уже сил не было. И не затягивай с ребенком. Он упрочит твое положение и крепче вас свяжет как семью.

– Ребенок?! Да я еще лет двести о нем даже думать не хочу!

– Хризея, не будь дитем малым! Мало стать женой, твоя задача принести наследника. Это вопрос выживания, а не желания. Запомни, дроу станут твоим народом, а ничто лучше не поможет завоевать симпатии этого народа, как твоя скорейшая беременность. Дети у любого народа величайшая ценность. Ребенок поможет тебе влиться в семью.

Смотря, как она надула губки, мне стало ее жаль. Слишком молода она для уготовленной роли. Ей бы головы кавалерам кружить, да опыта набираться. Знатна, богата, красива, отец пылинки сдувал, а теперь придется выгрызать себе место под солнцем, так как на блюдечке ничего не принесут. И какой бы ни был этот принц, а держаться ей за него надо мертвой хваткой.

– Послушай, думаешь приедешь такая красивая и двор твой? Да тебя тут же заклевать попытаются, чтобы ты не дай бог влияния на принца не оказывала. Будь готова к тому, что после свадьбы тебя постараются задвинуть в сторону. Так что твоя задача очаровать принца, заинтересовать его собой и собирать вокруг себя сторонников. Начни изучать литературу, музыку дроу, собирай вокруг себя выдающихся людей, это и тебя саму охарактеризует как образованную девушку. Займись благотворительностью, это поможет тебе завоевать признательность простого народа и повысит твою популярность.

– Зачем мне популярность среди них? – удивилась она, а я чуть не застонала от досады. Кому я все это говорю?

– Хризея, жена принца это политическая фигура. Сможешь заслужить любовь простого народа, тогда и благородным придется с тобой считаться. Сам по себе простой человек ничего не значит, а вот толпа – это сила. Помни об этом.

Девушка поскучнела, а я спросила себя, ради чего распинаюсь. Просто жалко, дурочку. Попала как кур в ощип, и сама еще не поняла этого. Она же привыкла, что за ее спиной клан, сильный отец. Хризея его радость и драгоценность. Гуляла бы еще и гуляла, входя в силу. Что для вампира сотня лет? Понятное дело, что и о детях она не задумывалась даже, сама еще ребенок. Теперь же придется шевелиться, завоевывать мужчину, уважение окружающих. Это среди вампиров у нее было привилегированное положение, а для дроу она чужачка.

Мне вспомнилось мое появление при дворе Владыки и выходки некоторых дам. Наверняка и у наследничка любовниц в избытке и ей придется с ними столкнуться.

«Ничего, Хризея девочка амбициозная, при правильных советах способна шороху навести. Зубки точить об подруг привыкла, в обиду себя не даст. Надеюсь. Она уверена в своей исключительности, глядишь, и принца в этом убедит», – успокаивала себя я.

В течение дня у меня еще несколько раз появлялось зудящее чувство. Вечером я даже спросила Грегори, не чувствует ли он за собой наблюдение. Он удивился моему вопросу и ответил, что нет, но оборотни напряжены. Указал на двойной караул, что выставил Люциан.

У нас заканчивались запасы питьевой воды. Вечерами я просто мечтала о ванне, но все что могла себе позволить, это обтереться влажной салфеткой.

– Мне кажется, я все готова отдать, чтобы искупаться, – призналась я перед сном Исе. Та лишь с сочувствием на меня посмотрела.

– Если мы не найдем источник, то скоро лошади падут, – поделилась опасениями она.

– Неужели все так плохо? – встревожилась я.

– Надеюсь, оборотни знают, что делают, – вздохнула она.

Я тоже на это надеялась. Засыпала я под протяжный вой никсов, которые кружили поблизости, но к лагерю не приближались.