5
Через несколько часов мы уже двигались по Зоне. Солнце стояло в зените. Если оглянуться назад, то видно, как красиво падают лучи на блокпост. Серые бетонные плиты стали казаться такими надежными и родными. Я оглядывался не часто, всего лишь раз пять. Деревья скрипели от порывов ветра, махая мне на прощание верхушками без листьев. Такое ощущение, что над нами стоит дождевая туча, а мы находимся на краю и наблюдаем – там другой мир, светлый. Нас же засасывало, как в водоворот, где посредине находится смерть.
– Прекрати крутиться, топай спокойно, – сказал Трофимыч.
Я смотрел на спину сталкера. Старый бушлат, как автобиография, многое про него рассказывал. Вот подпалина на месте кармана. Положил туда сигарету? У нас так прятали от ветра солдаты. А может артефакт пропалил? Какой? И с чего его класть в карман? Нет, это мои фантазии, подкрепленные безграмотностью.
Длинный разрез на спине бушлата. Ножиком полоснули? Спросить?
– И даже не думай, – просипел Трофимыч.
– Что? – спросил я.
– Беседу разводить в чистом поле, вот что, – ответил Трофимыч.
Да, поле к разговору не располагало. Высокая трава, не знающая покоса много лет, жесткой полоской проходила по ногам. Там, где берцы защищали, было нормально. Зато выше, где тонкая ткань штанов, трава чувствовалась. Вспомнилось детство, когда в сандалиях вбегаешь в дикий сад и жесткие листья лопухов шершаво проводят по ногам. Дальше же, для особо упертых, крапива.
Интересно, а тут есть опасные растения?
Мы двигались, как принято в армии, друг за другом. Трофимыч. Мне уже перед отправкой в Зону объяснили. Есть сталкера, которые не зарабатывают сверхценные артефакты, не лазят по АЭС и ведут жизнь в первой полосе. Когда приходит время возвращаться: кому домой, кому в Зону, то легче перейти через блокпост. Нет, есть ушлые ребята, со специальной подготовкой, которые готовы потратить полдня и, обманув патруль, пересечь Границу.
Трофимычу в нагрузку за проход через Границу дали солдатика. Он искал на кухне именно меня, чернявый прапорщик оказался его знакомым. Как я просек, Трофимыч считался бывалым сталкером и его слова про «не возьму» это не простое бахвальство. Его слова имели вес пули, а он – авторитет среди наших.
– Залегли, – приказал сталкер.
Я замер. Конечно, нас в части учили моментально выполнять команды. Все же трудно разгадать, что буркнул себе под нос Трофимыч. Да и не понял я смысла падать в чистом поле. Чуть дальше поднимался холм. Вот подойти к нему поближе и тогда упасть!
А сейчас мы стоим в грязи. Земля после дождя набухла и стала мягкой. Нет привычного ощущения ходьбы по твердой поверхности. Это сбивало с толку, лишало уверенности.
Да и чудились мне коварные ловушки Зоны. Скажу правду, тряхануло после аномалии в лесной просеке. Солдатик еще легко отделался. Ему теперь путь-дорога в церковь, свечку ставить за удачное приземление.
Однако в тот миг я замер. Слабый удар по ноге вывел из размышления. Я присел, а потом растянулся в грязи. Прощай чистый бушлат! Хорошо, хоть ружье завернуто в брезентовую ткань.
Пнул меня Трофимыч и теперь внимательно смотрел в глаза. Тихо спросил:
– Ты всегда такой тормоз?
Я покачал головой, отрицая, и пояснил:
– Ночь не спал.
Ответ сталкер воспринял спокойно. Я уже заметил, Трофимыч не фонтанирует эмоциями и ценит каждое слово или действие. Лицо же его, да простит меня сталкер, лицо старика. Сухое, с крупным носом. Волосы, коротко стриженные на военный манер. Глаза красные, с поволокой. Точно он смотрел с бодуна на этот мир. Вдобавок периодически удивляясь, что это к нему прилипло? А, да это же солдатик, которого попросили проводить в Зону!
Есть проблема: а если в следующий раз он меня не узнает? Хотя нет, чернявый прапор, фамилию которого я так и не узнал, охарактеризовал его одним словом: надежный.
Сталкер медленно пополз. Я за ним. Кстати, пройдя малое расстояние по грязи, осознал, почему сталкер в хороших сапогах. Вот на чем, а на обуви экономить не стоит.
Блин, как просто и одновременно тяжело. Почему ординарные вещи из жизни приобретают в Зоне специфический, обостренный характер? Как и в гражданской жизни, смог накопить, купил нормальные кроссовки и ходишь в них три сезона: осень, зиму и весну. А пожалел, спустил деньги на пиво, купил китайское чудо и все – зимой черпаешь воду. Я вспомнил девушку-продавщицу, которая уверенно объясняла, теперь есть «Китай» – качественный и «Китай» – ненастоящий. Дожили. Китай уже подделывают. Девушка осталась жить в моей памяти по другой причине – открытого выреза пуловера, из которого виднелся край красного лифа…
Трофимыч залег на пригорке. Приподнял голову и уже видит, что творится в поле. Я же уткнулся лбом в траву. Черт. Она даже пахнет иначе. Нет жухлости после зимы. Тем не менее, запаха растения, запаха травы тоже не чувствую. Запах как у прогорклого подсолнечного масла. Я сорвал травинку, сунул в рот.
– Тьфу.
Горечь разлилась во рту. Я скривился, больше не издавая звука и всхлипов. Попытался выплюнуть накопившуюся слюну. Она прилипла к губам и тянулась длинной висячкой. Видимо возгласа хватило. Трофимыч смотрел на действия с внезапным интересом. Словно перед ним котенок стал выплевывать кости рыбы. Да не простого карасика, а метровой щуки.
– Трава попала, – шепотом объяснил я.
– Ну да, как не попасть, когда ее срывают и лопают, – сказал Трофимыч, – ты что, голодный, радиоактивную траву есть?
Я постарался выплюнуть за один раз всю слюну.
– Теперь зубы выпадут? – спросил я. Нет, конечно, ответ я знал, все же решил уточнить.
– Да, – серьезно ответил Трофимыч, – к старости выпадут, как и у всех людей.
Впервые увидел, как он улыбнулся. Широко и довольно. Ему, однозначно, надо еще мне приплачивать. Когда так еще повеселится с новичка?
Трофимыч достал из кармана прицел и стал осматривать окрестности. Он стал сосредоточенным, с него сошел налет веселости. Я лежал молча, борясь с приступами тошноты, не хватало еще, чтобы вырвало. Не сомневался, Трофимыча военнослужащие будут расспрашивать, как я показал себя в Зоне. Он, не оборачиваясь, протянул прицел.
Я взял трубку сантиметров десяти, легкую, как пачка сигарет. Нет, ошибся – не прицел. Половина от бинокля. Прорезиненный корпус, с ложбинкой для пальцев.
Жесть!
Я подполз по желто-грязной траве и выглянул в подзорную трубу. Мягкая резинка на краю плотно облегала округлость вокруг глаза. Сетка! Как в прицеле снайперской винтовки! Правда, не все понятно. Попробуем разобраться. На трубке находились кольца с наростами.
Щелк-щелк, покрутил их. Сетка стала четче, точно навели толстым черным карандашом.
Вот только изображение расплылось. Так я и увидел Зону, пятном из палитры коричневой травы и черных луж грязи.
– Не крути кольца на монокле, – запоздало предупредил сталкер.
– Уже, – сказал я. Монокль. Я всегда думал, монокль – это такое стекло, которое вставляли в орбиту глаза лет двести назад. Путь эволюции был проделан немалый, как от камня, брошенного в небо, до ракеты. Да и выглядит монокль техническим чудом из будущего.
Сталкер вздохнул. Забрал у меня монокль, стал регулировать.
– А почему трава горькая? – задал мучающий меня вопрос.
– Полынь есть не надо.
– Нет, полынь я знаю, она более серого цвета.
– Курс по радмедицине проходил? Вспоминай, радиация впитывается в землю, трава питается от земли, животные кушают траву. Хищные животные кушают все. Тем самым происходит круговорот в природе радиоактивных веществ, – провел лекцию Трофимыч, – однако, ты смышленый малый.
Я удивился. Значит, я не пропащая душа, если опытный сталкер хвалит! Он-то сразу оценил способности, не то, что Баранов.
– Почему? – Решил уточнить.
– Траву ешь, где радиации нет. Ну, почти нет, – ответил он, и вновь протянул мне монокль, – смотри внимательно, чуть левее.
Я так и сделал.
Темные тучи давили сверху, как крышка гроба. Далеко виднелись контуры зданий. Вышка, водонапорная башня? Было плохо видно, но крутить кольца не решался. Все равно в них ничего не понимаю. Ладно, на досуге поспрашиваю Трофимыча, инструкцию выведаю. Присмотрелся. Ветрянка. Точно она! Сетчатая ножка – распорка, лопасти, вращаясь, создают круг.
– Интересно, она дает электричество? – спросил я шепотом. Стало казаться, что мы там и нас слышат зверь или другие сталкеры.
– Нет. Пробовали, конечно. Даже, Семен, электрик по профессии, старался наладить. Клялся, что все верно подсоединил, все провода проверил, а тока-то нет. Зона. Тут много таких непоняток, – спокойно ответил Трофимыч, – видишь здания колхоза?
Точно! Это же колхоз. Часто слышал про него, от наших бывалых.
– Это ж вроде безопасная точка, – сказал я.
– Кузьма, – назвал меня по имени Трофимыч, – безопасного в Зоне ничего нет.
Последние слова он произнес по слогам.
– Смотри, здание за большим комплексом, с почти целой крышей. Увидел? – продолжил он.
– Там еще окна заколочены и кустарники?
– Да. Вот туда мы и пойдем. Как ты говоришь, точка. Мы говорим – схрон. Там перекусим и отдохнем.
В животе у меня заурчало. Есть не хотелось, хотелось жрать. Правда, до этого момента, эмоции перекрывали чувство голода, пока не упомянули про еду. Хотя, мы от блокпоста отдалились с гулькин нос.
– Идем? – спросил я через минут пять.
Все это время лежали молча. Сталкер смотрел без монокля на широкое поле, которое отделяло нас от колхоза. Он снова стал угрюм, сосредоточен.
– Ты аномалию видишь? – теперь уже он стал шептать.
– Нет, – честно ответил я, для верности посмотрел по сторонам.
– А она есть, – сказал Трофимыч.
Отполз назад, сел на пятую точку.
– Вставай, а то почки простудишь.
Я присел на корточки, отдал ему монокль. Грязь прилипла к бушлату и штанам, берцы обросли кусками земли.
– Ты знаешь, как ходят настоящие герои? – спросил меня Трофимыч.
– Они ж летают, – честно ответил я. Увидев недоумение на лице, пояснил: – ну, например, человек – летучая мышь.
– Мультики надо смотреть правильные, – строго сказал сталкер, – настоящие герои всегда идут в обход.
Прежде чем мы двинулись дальше, я получил бесценный опыт. Трофимыч, скупо и с иронией провел опрос, высказал о подготовке пару лестных выражений. Началось с простого вопроса.
– Пойдем через правый край. Ветер будет нам в лицо дуть, зато звери не почуют, – поднимаясь с корточек, сказал Трофимыч. Он как-то умудрился не сильно запачкаться. Взял бушлат за среднюю пуговицу, активно потряс и стал чище прежнего.
Я поправил лямки сумки, осмотрел самую ценную вещь, после головы, ружье. Спасибо Ременову, хорошо заботился, упаковал шикарно. Края завернуты и связаны крепко тесемкой. Эх, оружейник как раз горячее в столовой доедает и, как всегда, просит двойной гарнир.
Глянул на небо. Тучи стали белеть. Жизнь налаживается – я вспомнил старый анекдот про бомжа. Он с бодуна решил повеситься, залез на стул, заметил заначку из окурка и полстакана на шкафу. И после произнес эту потрясающую фразу.
– Мне оружие доставать? – спросил я.
– Пока нет. У меня оружие наготове, я – первый. Ты лучше болты достань, сейчас кидать научу.
Я замер. Жизнь не налаживалась. Окурок попался окаменелым, в стакане не водка, а раствор от клопов. Болты. Вот как высказать опытному сталкеру, что, собираясь в Зону, не взял ничего для швыряния перед собой?
– Ну, – требовательно сказал он.
Автомат Трофимыч положил на сгиб руки, в точности повторив движение наших на блокпосту. Ответить, что забыл? Бывает, первый раз же иду. Включить тумблер «дурак», не знал – хоть убей. Не должен же я владеть такой информацией? Хотя, кого я обманываю, служить в пограничной с Зоной части и не знать элементарных вещей?
– Не брал. Не подумал.
Ответил правду. Да, очень мало дали времени на сборы, однако, есть моменты в жизни, когда главное результат, а оправдания… Нет им места.
– Новиков, – с отвращением сказал Трофимыч, – давай определимся сразу. Ты точно дурак? Вот так топать в Зону? Смотрю на сумку с крестом и понимаю, еды там не много, дозиметра на тебе не вижу, оружие служит скорее для отпугивания. Получается: дурак или тебя должны встретить?
– Есть еще вариант, – насупился я, – болты не взял. Дозиметр тоже, не хочу далеко заходить. Еда – тушенка в банках.
– Тогда открой тайну о цели визита.
– Выжить, – быстро ответил я. Пусть считает меня трусом. Баранов ответил бы – за артефактами.
Начмед, чтоб ему икалось, за суровой романтикой. Ременов, за новыми историями и сталкерскими байками.
Трофимыч достал из кармана болты. Новенькие, блестят. На каждый болт накручены по три гайки. Кинешь такой агрегат в голову и глаз можно поцарапать.
Видно, что он анализирует ответ.
– Хорошая цель. Главное, твоя цель совпадает с моей, значит дальше держим путь. Сказал бы артефакты или деньги, то наши дороги разминулись. А так…
Трофимыч достал из опаленного кармана старый болт и катушку красных ниток.
– Держи, талисман будет. – Отрывая нитку от болта, сталкер кинул его мне.
Я после бессонной ночи, да еще и похода… Короче, не поймал. Болт попрыгал в моих ладонях, спикировал в траву.
– Хмм, научим, – произнес Трофимыч. Привязывая красную нитку к новому болту, добавил: – или заставим. Главное, чайником не бить.
Я догадался, что это очередная шутка, смысл которой не понял.
Красный цвет ниток притягивал взгляд. Мне казалось, я стою на пороге открытия тайны. Вся Зона одета в темные цвета, окутана блеклыми тонами. Где я могу увидеть красный цвет? Он, как огонек, давал надежду, что есть жизнь. За блокпостом и дальше, есть нормальная жизнь.
Красная нитка.
– Чего ждешь? Веревка есть? Давай приматывай, как я, – сказал сталкер.
– Бинт есть. – Спасибо начмеду, что сумку разрешил взять. Ну и чтоб еще раз ему икнулось!
– Белое, тоже сойдет. Нитка лучше, она легче, видно любое колебание. Однако опыт надо иметь, а то от порыва ветра можно обосраться, – сказал Трофимыч.
Пока я возился, он достал из кармана монокль, пощелкал, и снова уставился в сторону колхоза. Видно, не хотелось ему туда идти, сказывалась интуиция, основанная на опыте.
– Сколько метров привязывать?
– Бинт пятиметровый? Тогда весь. Отмотай сразу, уложи аккуратно, как будто в кольцо складываешь. Готов? – инструктировал меня сталкер.
– Да, – ответил я.
– Двинули. Первый раз я бросаю, ты смотришь. Хотя нет, забыл, с кем имею дело. Три раза я – а лишь потом ты, – улыбнулся Трофимыч.
Нет, за подначки возьму с него деньги. Хорошее настроение стоит дорого, а в этом унылом крае приближается к бесценному товару!
