Нож, которым вскрывал банку, дернулся и разрезал кожу на большом пальце. Капли крови вырвались на свободу, стали стекать вниз, но я тут же закрыл порез ртом и начал останавливать кровотечение. Масло из банки к этому времени покрыло пальцы и вкус получился очень странным, из смеси крови и рыбы.

– Не, ну ты чего, ботва, сразу в штаны наделал? – усмехался Чес.

Дельный пододвинул стул, аккуратно снял куртку и повесил ее на спинку. Я зло посмотрел на них, виновников моих бед, и продолжил вскрывать жестянку.

– Чего перепугался, Кузьма? – крайне вежливо задал тот же вопрос торговец. Спелись они с бандитом, издеваются над молодым солдатом. Хорошо, что еще у них нет подозрений в моем дезертирстве.

– Фризы, насколько нам сообщали, самые ненормальные бандиты, – осторожно выговорил я. Остановился, поддел крышку банки и завернул ее наверх. Кровь продолжала бежать, попадая в банку и перемешиваясь с содержимым. Однако, это никого не волновало. Видимо думали, что водка все продезинфицирует. У меня же настороженность к крови заложили еще в медицинском училище.

– Да, они неадекватные, – согласился Дельный.

– Отморозки, даже по моим меркам, – добавил Чес. – Давай, пили новую банку.

– Не трусь, Кузьма, есть шанс, что они сегодня не нападут, и мы ранним утром дальше двинем, – успокоил меня Дельный.

Он начал мастерить бутерброд из батона и куска мяса. Чес потянулся за ним, но торговец отклонился и откусил здоровенный шмат.

– Тебе что бутерброда жалко, – возмутился Чес.

– Нет, было бы жалко, все бы сам съел, а не принес к столу, – смачно жуя, ответил торговец. – У нас тут самообслуживание, гарсонов нет.

– Кого нет? – насторожился Чес.

– Гарсон, по-французски мальчик. Так у них официантов подзывают, – пояснил торговец.

Я напрягся, ожидая бурной реакции Чеса. Сейчас кинется драться, или пустой бутылкой, в которой томились окурки, попытается ударить нашего крепыша-торговца. Нет, минута утекла в небытие, присоединилась к сестрам, а Чес все молчал.

– Почему нет? – наконец-то спросил он. – А Кузьма кто? Подходит под гарсона!

Заколебал! У меня так и не получалось разобраться в их отношениях и иерархии. Да, бандит показывает себя альфа-самцом, чье слово закон, а его действия критике не подлежат. Он себя выпячивает, показывает, что у него все лучшее, все самое навороченное. Автоматы – ему. Принимать решение – он сам, а мы только исполняем. Такие нравятся девушкам, они кажутся надежными и настоящими вожаками стаи. Вот только у них всегда виноват кто-то, а не они. Дельного явно хотели сделать козлом отпущения. Я вспомнил их ругань на колхозе, когда решалось, пойду ли я купаться в «разрядку», или останусь с ними собакой на привязи. Этакий вид самоуничтожения.

Хотя, я понимал, что впереди еще больше боли, но кончать жизнь самоубийством не собирался. Это глупо. Да и каждый человек принадлежит не только себе, но и близким. Так и представляю, подойду к родителям и сообщу: я знаю, вы меня любите, растили всю жизнь, радуетесь моим успехам, но я хочу окончить жизнь самоубийством, выброситься из окна. Причина? Да, девушка бросила, сказала – я бездарь, если у меня нет «бехи» в двадцать лет. Зачем мне такая практичная девушка, которая считает мои деньги, а не любит меня? Она классно дает, видимо опыт уже накопила к своему восемнадцатилетию.

Или нет, причина пусть будет реальная. В плену у бандитов, которые используют, как «отмычку», пуская впереди себя по нехоженым тропам. Тут кабаны, аномалии, радиация и смерть. Что я сейчас делаю? Сижу я ними за столом, ем еду, которую добыл один из них. Второй же учил меня обращаться с ножом, да и ружье они не забирают, оставляют мне шансы на самозащиту.

Да плевать на тех, кто говорит, что жизнь – это боль. Надо терпеть и понимать, за каждой ночью наступает утро, за каждой бедой приходит счастье.

Я отвлекся от мыслей о Дельном и Чесе. Трофимыч говорил, анализируй ситуацию.

– Эй, хватит втыкать! – вывел меня из задумчивости крик Чеса. По их лицам я понял, они уже не первый раз ко мне обращаются.

– Что? – встрепенулся я.

– Нож вытри, весь в крови. – Бандит проявил заботу о стальном клинке.

Пока я втыкал, кровь из пореза стекала по черенку. Я отставил открытую банку и начал выискивать тряпку. Дельный недовольно вытащил чистый платок из внутреннего кармана и протянул:

– Подарок от фирмы постоянному клиенту.

– Не, не, – вмешался Чес, – это чаевые гарсону.

Он сам засмеялся над шуткой. Весельчак. Нож вытри, ему жалко железо, а на мой палец и на меня ему насрать. Я кивнул в знак благодарности. Хотя помнил, что Дельный не сильно перечил, когда Чес загонял меня в «разрядку».

– Да не менжуйся! Ты сейчас в обморок рухнешь! – зашумел бандит.

– Давай расскажи ему обстановку, – предложил Дельный, – а то он в неведении, думает, что все пропало. Сам себя накручивает, еще со страху натворит глупостей.

– Сам и рассказывай. Трепаться у вас, торговцев, это за милую душу. Я так, на подхвате, добавлю если чё, – ответил Чес. Он слепил себе бутерброд и принялся его уплетать. Оказывается, руки не отсохли, сделать самому. Хотя Дельного за гарсона он поддел.

– Ты ж у нас, вожак стаи, который планы Барбаросса разрабатывает. Хотя, тут скорее линия Мажино, – не остался в долгу торговец.

– Да нет укрепленной линии, – вяло отмахнулся Чес, – у нас на настоящей зоне, когда скучно становилось, мы назначали чтеца. Вот он и пиликал про историю Второй мировой. Так что ты, продавец просроченных товаров, меня такими названиями не запугаешь.

Дельный потянулся, достал до чистого края платка, который я намотал на большой палец, и вытер руки.

– Тогда ты за фризов, а я за наших, в кожанках, – предложил компромиссный вариант торговец. Он провел по выбритым щекам, снимая мелкие крошки, налил воды в стакан и, слегка откинувшись, принял позу аристократа. Замашки у него явно не простого рабочего с завода. Этакий скрытый герой, который не высовывается в первые ряды, но надежнее таких, как урка.

– Чё так? – не понял смысла Чес.

– Из нас, ты самый неадекватный, – сказал Дельный, и сразу же аргументировал: – Трофимыча завалил, военных на блокпосту убил…

– Чё за Трофимыч? А это, дядя нашего гарсона! – Чес был явно не в настроении затевать ссору. Да, понравилась ему Франция в моем лице. Гарсон и гарсон. А вот почему он не реагирует на издевки торговца? Что-то ждет? Нет, дело не только в этом. Или изменилась расстановка в нашей дружной группе? Блин! Унылого не хватает, подхалима Чеса, который боготворит его, делает из него кумира, копирует повадки и мечтает стать таким же жестким, как и Чес.

Я поддел из банки рыбку. Консерва долго протянула на этом свете, и рыба начала разваливаться на мелкие части. Меня это не остановило. Банка не бомбажная, не вздутая. Срок годности – запас еще месяц. Нормально.

– Не ешь с ножа, – предупредил Дельный. Я отца вспомнил, он с такой же интонацией произнес фразу.

– Злым стану? – уточнил я про примету.

– Да.

– Тогда ешь всю банку, тебе не хватает злости, – посоветовал Чес.

Я вмешался в их беседу, чтобы себя показать. Тут главное, пусть меня слушают, привыкают к моим разговорам. Это как в курилке части, если тупо молчишь, тебя начинают подкалывать. Потом, каждая твоя фраза становится причиной смеха, даже верные вещи.

Так что пусть внимают:

– В этой примете заложен здравый смысл. Кровоснабжение языка чрезмерно обильное, и главное, в случае пореза, пережать сосуды не представляется возможным. Лишь при наличии хирургических инструментов и нужных знаний, можно попытаться спасти человека, – изрек я.

Они оба уставились на меня, точно в их присутствии заговорил манекен.

– Уважуха, ботва, – через некоторое время произнес Чес.

Дельный наигранно начал хлопать в ладоши, словно вызывая на бис.

Не самая плохая реакция на лекцию в моем исполнении.

– Так что там с фризами? – вернул я разговор в интересное для меня русло.

– Смотри и вникай, любознательный, – начал Дельный, – у нас Ферма состоит из двух зданий. То здание, которое с крышей и забором, как четвертая буква алфавита, это наш штаб. Вокруг самодельный забор из поваленных Всплеском деревьев, склепанный из старых досок. Там же навалены шины и большие блочные ящики, в метр высотой. Еще перевернутый грузовик, который является нашим основным постом, типа контрольно-пропускной пункт, это в стиле военных. Ты должен помнить, где они находятся, и за ними прятаться.

Я помнил:

– У ворот находится стопка шин, вторая ближе к зданию, чуть в стороне от костра, на котором жарился наш обед и ужин.

– Молодец, возьми с полки пирожок, – похвалил меня Чес.

Дельный же продолжил инструктаж:

– Это расположение. У нас есть проблема и есть преимущество.

– Проблема, это вооружение, – начал Чес, – у местной швали беда с пукалками. Ты сам видел, основное оружие – это пестики Макарова, «Форты». Дальность никакая, скорострельность и того хуже. Есть еще итальянские «Марта» под патрон девять на девятнадцать. Это уже лучше, пробивная способность значительно превосходит ПМ. Дальше, ружья. «Вертикалки» «ТОЗ» под дробь и жакан. Обрезы. Дальность метров пять, они мне по душе. На близком расстоянии он и человеку в бронике нанесет урон. Что радует, на нас будут нападать такие же полубомжи.

Я посмотрел на Дельного в бронежилете. Запасливый.

– Этот, автомат, как у Борзого?

– «Гюрза». Пистолет-пулемет. Хорошая вещица. Легкая, скорострельная. Неточная. Словно пьяная, но хорошая. Ну и приплюсуй наши три ствола. Тяжелая артиллерия, епт. Дельный, сколько выходит у нас стволов?

– Наших получается девять, плюс Борзый, плюс двое ушли сталкерить. Нас трое и Унылый. На шестнадцать человек, три «калаша» с наличием двухсот сорока патронов, одна «Гюрза». У остальных обрезы и пистолеты, – скрупулезно выдал торговец. Не удивлюсь, если у него где-то это записано.

Я ожидал большего.

– И это все?

– Ты чего ждал? Это Зона, тут больше четырех человек, уже много, – спокойно сказал Дельный.

– Не ссы, – сказал Чес.

– Что означает, будь безмятежен, как цветок лотоса у подножья храма истины, – закончил за него торговец.

– Фризы. Одежонка у них, куртки и плащи. Защита слабая, скорее от дождя, чем от пуль. Ждем человек двадцать. Борзый закинул, что спонтанно тут все происходит. Ферма раньше базой нейтралов была, да вышла. После последнего Всплеска мутантов резко поубавилось, вот и захотел Борзый обосноваться. Вернее, его Гунч сюда прислал. Место хорошее, пересечение Границы и Полигона отходов. Типа, он границу частую поставит и будет бабки собирать, – объяснил политику банд Чес.

– А фризы?

– Аналогично мыслят. Тут как плацдарм, надо закрепиться, а потом все пойдет как по маслу. Хотя странно все это, слишком резко они вычислили приход Борзого. Может кто-то слил информацию? Не знаю, да и нам это без разницы, – сказал Дельный.

– Реально, Кузьма, расклад не такой унылый, как кажется. Да, у них есть наемники. Они-то и будут штурмовой группой. Знаешь, что это такое?

– В общих чертах, – соврал я.

– Смысл такой, нас обложат с холма и начнут стрелять из пукалок. Вот наемники пойдут в обход и попытаются войти с тыла в здание. Выбор у них небольшой: за каменным забором – аномалия. Значит, через здания попрутся. Наша задача их завалить, – Чес потянулся, хрустнули суставы.

– Реально, Кузьма, мы бы на безнадежное дело не подписались, – спокойно сказал Дельный.

Я почесал лоб, оставляя на нем масло и кровь.

– В чем наше преимущество?

– Как в чем? В инициативе. Мы знаем, что они нападут, и ждем их в гости, – сказал Дельный и оптимистично добавил: – Совет, если фризы все же возьмут верх, то сразу себя убей. Поверь, когда начнешь гореть, облитый соляркой, то все отдашь за пулю в голову.