Глава 1

Я знала, что мой брат превратится в пантеру. Впрочем, перевоплощение еще не произошло. Мы направлялись в округ Хотшот, расположенный за удаленным перекрестком. Пока я вела машину, мой брат молча смотрел на закат. На Джейсоне была старая одежда, а рядом с ним лежал пластиковый пакет с логотипом торговой сети «Уол-Март», и котором находились необходимые вещи: зубная щетка и сменное белье. Он съежился в мешковатой камуфляжной куртке и, не отрываясь, смотрел вперед. Его лицо скривилось от усилий скрыть страх и волнение.

– Ты взял мобильник? – спросила я. Как только слова и с губ, я поняла, что уже задавала этот вопрос. Раньше бы Джейсон огрызнулся, но теперь он просто кивнул. Вечер еще не наступил, но в конце января сумерки сгущаются очень рано.

Сегодня первое полнолуние в новом году.

Когда я остановила машину, Джейсон обернулся и посмотрел на меня. Даже в тусклом свете я увидела, что его глаза изменились. Они уже не были такого же голубого цвета, как у меня, а приобрели желтоватый оттенок. И не только цвет глаз, но и их форма стала другой.

– С моим лицом что-то происходит, – пробормотал Джейсон. Он еще не понял, что к чему. Крошечное поселение Хотшот в угасающем свете казалось тихим и спокойным. Над голыми полями завывал холодный ветер; под его порывами сосны и дубы раскачивались из стороны в сторону. Мы увидели человека. Он стоял на пороге одного из свежевыкрашенных домов. Закрыв глаза, он устремил бородатое лицо в темнеющее небо. Кельвин Норрис подождал, пока Джейсон выйдет из моей старенькой «новы». Затем он подошел к машине и постучал в окно. Я опустила стекло.

За исключением золотисто-зеленых глаз, которые неизменно производили на меня пугающее впечатление, Кельвин ничем не отличался от посетителей Мерлотта, коих я видела сотнями. Приземистый, коренастый и седовласый.

– Я позабочусь о нем, – заверил меня Кельвин Норрис. За ним, повернувшись ко мне спиной, стоял Джейсон. Воздух вокруг брата приобрел особую ауру. Казалось, он вибрировал.

Мне не в чем было винить Кельвина Норриса. Это не он укусил брата и тем навсегда изменил его жизнь. Кельвин родился человеком-пантерой; такова его природа.

– Спасибо, – через силу проговорила я.

– Я привезу его утром.

– Доставь брата ко мне. Его грузовик стоит у меня во дворе.

– Ну, хорошо. Доброй ночи. – Кельвин подставил лицо ветру. Я ощутила, что укрывшимся в домах людям-пантерам не терпится увидеть мой отъезд.

Я покинула Хотшот.

Джейсон постучал в дверь в семь часов утра. В руках он держал пластиковый пакет, однако ни зубная щетка, ни сменное белье ему не пригодились. Его лицо покрывали синяки, а руки – царапины. Он не проронил ни единого слова. Когда я спросила о самочувствии, он недоуменно посмотрел на меня, а затем через гостиную прошел в холл. Решительным движением брат закрыл дверь в ванную. Через мгновение раздался звук журчащей воды, и я устало вздохнула. Хотя с работы домой я пришла за ними, мне так и не удалось поспать.

Когда Джейсон вышел из ванной, я приготовила яичницу с беконом. Он сел за старый кухонный стол с радостным выражением, словно человек, который делает привычную и приятную вещь. Однако как только Джейсон посмотрел на тарелку, тут же вскочил из-за стола и побежал в ванную. Дверь громко хлопнула. Я слышала, как его снова и снова тошнит.

Я беспомощно стояла за дверью. Джейсон не хотел, чтобы я сейчас находилась рядом. Через мгновенье я вернулась на кухню и выбросила еду в мусорное ведро. Жаль выкидывать продукты, но я не могла съесть ни кусочка.

– Кофе, – только и вымолвил Джейсон, когда, наконец, вышел из ванной. Его лицо позеленело; сам он двигался так, словно был болен.

– С тобой все в порядке? – спросила я, не зная, ответит ли он на мой вопрос. Я налила кофе в кружку.

– Да, – ответил Джейсон, спустя несколько минут, но ему требовалось время, чтобы обдумать слова. – Это самое невероятное событие в моей жизни.

Сначала я решила, что речь идет о рвоте, однако Джейсона тошнило не в первый раз. Еще подростком он любил пропустить пару стаканчиков, пока не понял, что нет ничего привлекательного в том, чтобы опустошать желудок, сидя в туалете.

– Превращение, – выдавила я.

Джейсон кивнул, вертя кружку с кофе. Поддавшись вперед, он окунул лицо в пар, поднимающийся от горячего черного напитка. Брат посмотрел на меня, и я увидела, что его глаза вновь стали голубыми.

– Самая невероятная погоня, – вздохнул он. – Впрочем, раз меня укусили, то я никогда не стану настоящей пантерой.

В его голосе звучала зависть.

– Но, тем не менее, моя новая сущность прекрасна. Внутри словно происходило какое-то волшебство, я чувствовал, как двигаются кости, как они приспосабливаются к моей новой сущности, как изменяется зрение. Затем внезапно я оказался у самой земли и стал двигаться совершенно по-иному. А если говорить о беге, черт, я действительно бежал. Я гнался… – внезапно Джейсон замолчал.

Так или иначе, мне абсолютно не хотелось выслушивать следующую часть истории.

– В общем, все не так плохо? – сложив руки в замок, поинтересовалась я. Если не считать двоюродного брата, который несколько лет назад погрузился в мир наркотиков, Джейсон единственный близкий мне человек.

– Да, неплохо, – согласился Джейсон, выдавив специально для меня улыбку. – В облике зверя все великолепно. Все кажется таким простым. Но когда превращаешься в человека, то начинаешь испытывать беспокойство.

Джейсон ничуть не напоминал самоубийцу или того, кто впал в депрессию. Я и не знала, что сдерживаю дыхание, пока, наконец, не выдохнула. Он собирался сподобиться к своей новой сущности. С ним все будет в порядке.

Я ощутила необыкновенное облегчение, словно мне удалось вытащить из зубов застрявший кусок пищи или вытряхнуть из туфли острый камешек. На протяжении нескольких дней, а затем и нескольких недель меня переполняла тревога, но тут вдруг все как рукой сняло. Это, конечно, не значит, что жизнь Джейсона в качестве человека-пантеры будет безоблачной. По крайней мере, с моей точки зрения.

Если он женится на обычной девушке, их дети не унаследуют странной особенности отца. Но если супругой брата станет одна из обитательниц Хотшота, у меня появятся племянники и племянницы, которые раз в месяц будут принимать, обличие зверя. В любом случае это произойдет после того, как детишки достигнут половой зрелости; так что у них, да и у тетушки Сьюки будет время подготовиться к неизбежному.

К счастью для Джейсона он взял отгул, ему не надо было идти на работу в дорожно-ремонтную контору. А вот мне предстояло отработать вечернюю смену. Как только брат отъехал от дома в своем навороченном пикапе, я, не раздеваясь, легла в кровать и через пять минут заснула. Чувство облегчения подействовало на меня как снотворное.

Когда я проснулась, было уже около трех. Пришло время отправляться к Мерлотту. На улице ярко сияло солнце, термометр показывал пятьдесят два градуса выше нуля. Не такая уж и необычная Темпсратура для января в северной Луизиане. Она резко упадет с заходом солнца, а Джейсон с наступлением ночи превратится в зверя. Но от холода его защитит мех – не такой густой, как у настоящих оборотней, а рядом с ним будут другие пантеры. Они отправятся на охоту. Леса в окрестностяхХотшота – удаленном уголке Ренард Пэриш – в очередной раз станут опасны.

Покуда я ела, принимала душ, складывала белье, в голову лезли сотни мыслей. Меня интересовало, убьют ли оборотни человека, если вдруг повстречают его в лесу. И какая часть человеческого сознания остается у двусущих, когда они принимают облик зверя. А если спарятся, будучи пантерами, кто у них родится: котенок или человеческое дитя? Что произойдет, когда беременная женщина-оборотень посмотрит на полную луну? Я хотела знать, сможет ли Джейсон ответить на такие мои вопросы. Вдруг Кельвин рассказал ему что-то?

Впрочем, хорошо, что я не стала расспрашивать брата с утра, когда для него все было в новинку. У меня еще найдется время поговорить с ним.

Впервые с начала года я задумалась о будущем. Значок полной луны на календаре больше не означал окончания определенного периода, теперь он стал точкой отсчета нового времени. Когда я надевала форму официантки (черные шорты, белую футболку с полукруглым вырезом и черные кроссовки «Рибок»), у меня от радости чуть голова не закружилась. Впервые за долгое время я распустили волосы, а не затянула их на макушке в хвост. Я надела красные серьги и нанесла на губы бордовую помаду. Немного туши и румян, и я была готова отправиться на работу.

Прошлой ночью я припарковала машину позади дома и теперь, прежде чем закрыть дверь, пришлось внимательно осмотреть заднее крыльцо, дабы удостовериться, что там не притаились вампиры. Вечер еще не ощущался, но какие-нибудь «жаворонки» уже могли шнырять поблизости. Очевидно, когда японцы разработали синтетическую кровь, они и не предполагали, что благодаря их изобретению вампиры из мифов превратятся в реальность. Японцы всего лишь хотели заработать пару лишних долларов, поставляя суррогат крови здравоохранительным компаниям и больницам. Но нечаянно они навсегда изменили наш мир. Вампиры вышли из подполья.

Если уж речь зашла о вампирах, то стоило подумать, а дома ли сейчас Билл Комптон. Я когда-то любила его; он жил неподалеку от меня, прямо за кладбищем. Наши дома располагались у окружной дороги за пределами небольшого городка Бон Темпс, к югу от бара, где я работала. Последнее время вампир Билл много путешествовал. Я узнавала о его приезде только тогда, когда он заглядывал к Мерлотту, дабы пообщаться с посетителями и пропустить бутылочку крови нулевой положительной. Случалось это довольно часто. Однако Билл предпочитал «Настоящую кровь», самый дорогой вид синтетической разработки японцев. По словам Билла, только этот вид в полной мере удовлетворяет его потребность в человеческой крови. Поскольку я знала, каким может быть Билл в припадке кровожадности, мне оставалось лишь поблагодарить Бога за существование «Настоящей крови». Иногда я ужасно тосковала по Биллу.

Я привела мысли в порядок. Выбраться из упаднического настроения, вот что мне сегодня предстояло. Никаких тревог! Никакого страха! Я свободна и мне двадцать шесть! Надо работать! Расплатиться за дом! Открыть счет в банке! Все мои мысли были позитивными.

Подъехав к бару, я увидела, что на стоянке нет свободного места. Значит, сегодня придется изрядно побегать. Я свернула к служебному входу. Сэм Мерлотт, владелец бара и мой начальник, проживал в просторном и довольно-таки уютном заднем помещении, которое окнами выходило в дворик, окруженный изгородью – эдакий ответ Сэма белым частоколам. Я закрыла машину и прошла через служебную дверь, которая вела в коридор. За ним следовали уборные, склад и кабинет Сэма. Я положила сумочку и пальто в пустой шкафчик, подтянула красные носки, встряхнула головой, чтобы волосы легли, как следует, и через дверь (она почти всегда открыта) прошла в большое помещение бара-ресторана. Наше меню состоит из обычных блюд: гамбургеры, полоски куриных грудок, картошка фри, кольца лука, салаты летом и чили зимой.

Сэм исполнял обязанности бармена, вышибалы и иногда повара. К счастью, недавно почти на все незанятые должности наняли новых работников. Насколько мне известно, в роли нового повара выступал обычный человек. Женщина откликнулась на объявление Сэма, которое он дал неделю назад. Повара у Мерлотта меняются как перчатки, но я надеялась, что Свити Дэс Артс все-таки задержится у нас. Она всегда приходила вовремя, отлично справлялась со своими обязанностями и никогда не конфликтовала с остальными работниками. Большего и желать нельзя.

Наш последний повар, парень, вселил в мою подругу Арлену надежду, что он – Тот Единственный. А вообще-то он был ее четвертым или даже пятым Единственным мужчиной.

Этот тип неожиданно исчез из ее жизни, прихватив не свои тарелки, вилки и СД-плеер. Детишки Арлены жутко огорчились; нет, они вовсе не тосковали по парню, их ужасно расстроила пропажа плеера.

Я перешагнула сквозь пелену шума и сигаретного дыма, и мне показалось, будто оказалась в другом мире. Курильщики располагались в специально отведенных для них местах в западной части бара, однако дым, казалось, не знает, что должен виться только там. Я растянула губы в улыбке и подошла к стойке бара, чтобы поприветствовать Сэма. Он мастерски налил пива в бокал и пустил его по стойке, затем извлек еще один бокал и повторил действие.

– Как дела? – осторожно спросил Сэм. Он прекрасно знал о том, что случилось с Джейсоном, поскольку был со мной в ту ночь, когда я нашла брата в мастерской, где его как пленника держали жители Хотшота. Однако нам приходилось прибегать в разговоре к уловкам; вампиров теперь никто не считал чем-то нереальным, однако оборотни все еще не раскрыли себя. Мир сверхъестественных существ хотел посмотреть, как отреагируют люди на появление вампиров, прежде чем обнаружить себя.

– Лучше, чем я ожидала. – Я приподняла голову и улыбнулась Сэму. Вообще-то его нельзя назвать здоровяком. У него хилое телосложение, однако, он гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. Сэму тридцать с хвостиком – по крайней мере, я так думаю. Его голову обрамляют золотисто-рыжеватые волосы. Он прекрасный человек и отличный босс. Сэм – оборотень, способный перевоплотиться в любое животное. В основном, он превращается в симпатичного колли с густой шерсткой. Иногда Сэм прибегает ко мне и спит на коврике в гостиной.

– С ним все будет в порядке.

– Я рад, – сказал Сэм. Читать мысли оборотней у меня получается не так хорошо, как мысли людей, но я всегда верно угадываю их настроение. Сэм был счастлив, потому что была счастлива я.

– Когда ты уходишь? – поинтересовалась я. Отрешенный взгляд Сэма говорил, что мысленно он уже бегает по лесу, выслеживая опоссумов.

– Как только придет Терри. – Он вновь улыбнулся, но на сей раз натянуто. Сэм начинал дергаться.

Кухня находилась сразу же за баром в западной части. Я просунула голову в дверной проем, чтобы поздороваться со Свити, костлявой брюнеткой лет сорока с огромным количеством макияжа, привычным для тех, кто весь вечер проводил на кухне. По сравнению с предыдущими поварами Мерлотта Свити казалась более проницательной и образованной.

– Все нормально, Сьюки? – спросила она, готовя гамбургер. Свити всегда находилась в постоянном движении и не терпела, когда кто-нибудь докучал ей на кухне. Она производила на подростка, который помогал ей и постоянно сновал у кухонных столов, пугающее впечатление, и когда Свити двигалась от гриля к плите, мальчишка старался не попадаться ей на глаза. Мальчишка раскладывал тарелки, готовил салаты и предупреждал официанток о готовности заказа. По залу шныряли Холли Клири и ее лучшая подруга Даниэль. Увидев меня, они заметно расслабились. Даниэль обслуживала западный сектор для курящих, Холли – столики, расположенные перед стойкой бара, а я, когда мы втроем выходили на работу, – восточный сектор.

– Кажется, мне пора приступать к своим обязанностям, – сказала я Свити.

Она быстро улыбнулась и повернулась к грилю. Трусливый подросток – я никак не могла запомнить его имя – кивнул мне и направился к посудомоечной машине, чтобы загрузить новую порцию грязной посуды.

Жаль, Сэм не попросил меня прийти пораньше, когда бар еще не был переполнен посетителями; я бы не возражала. Впрочем, он и сам сегодня немного не в себе. Я стала обходить клиентов в своем секторе, приносила им напитки, убирала грязную посуду, получала деньги и отдавала сдачу

– Официантка! Мне «Красного вещества»! – Голоса говорившего я не знала, да и заказ оказался весьма странным. «Красное вещество» было самым дешевым видом искусственной крови, и только молодые вампиры, испытывающие дикую жажду, заказывали его. Я достала бутылку из холодильника со стеклянной дверцей и положила ее в микроволновку. Пока она разогревалась, я осмотрела зал в поисках вампира. Он сидел за одним столиком с моей подругой Тарой Торнтон. Раньше я его ни разу не видела и потому немного занервничала. Тара встречалась со старым вампиром (очень старым: при жизни Франклин Мотт был намного старше Тары, а с тех пор, как он стал вампиром, минуло уже более трехсот лет), и он заваливал ее дорогими подарками, например, «камаро». Что Тара делает в обществе этого типа? Франклин, по крайней мере, славился изысканными манерами.

Я поставила теплую бутылку на поднос и подошла к парочке. Освещение у Мерлотта по ночам тусклое, полумрак нравится большинству клиентов. Только подойдя к столику, я разглядела спутника Тары. Стройный, с узкими плечами и черными, зачесанными назад волосами. Острые черты лица и длинные ногти. Можно сказать, что вампир обладал привлекательной внешностью, если, конечно, вам нравится испытывать страх.

Я поставила бутылку на стол и неуверенно посмотрела на Тару. Она, как всегда, выглядела великолепно. Тара – высокая и стройная брюнетка, ее шкаф просто ломится от потрясающей одежды. Ей пришлось пережить поистине ужасное детство, затем она организовала собственное дело и даже стала членом торговой палаты. Спустя какое-то время Тара познакомилась с богатым вампиром, Франклином Моттом, и мы с ней перестали общаться.

– Сьюки, я хочу представить тебе друга Франклина Мотта, Микки, – сказала Тара. Судя по голосу, она совершенно не хотела нас знакомить. Тара, наверное, жалела, что кровь Микки принесла именно я. Ее собственный бокал был почти пуст, но когда я предложила наполнить его, отказалась.

Мы обменялись с вампиром кивками; эти существа, как правило, избегают рукопожатий. Микки неотрывно следил за мной, делая глоток из бутылки. Его глаза были такими же холодными и враждебными, как у змеи. Если этот тип друг утонченного Франклина, тогда я миллионерша. Скорее всего, он его помощник. Может, телохранитель? Но с чего вдруг Франклин приставил к Таре охранника?

Она, очевидно, не собиралась откровенничать со мной в присутствии этого слизня.

– Увидимся позже, – обронила я и отнесла деньги Микки в кассу.

Всю ночь я вертелась, как белка в колесе, но когда выдавалась свободная минутка, я думала о брате. Уже вторую ночь подряд он вместе с остальными оборотнями бесновался под полной луной. И Сэм вчера пулей вылетел из бара, как только пришел Терри Бельфлер. Мне стало интересно, чем он занимается, когда принимает, обличив зверя. Однажды Сэм сказал, что ему нравится ощущать запахи.

Ночами я задумывалась, почему окружающие люди не замечают существования другого мира. Не замечать в воздухе волшебства можно только сознательно. Лишь коллективное отсутствие воображения у людей могло объяснить незнание того, что творится вокруг них в темноте.

Впрочем, напомнила я себе, не так давно я и сама ничем не отличалась от посетителей Мерлотта и старалась не замечать очевидного. После того, как вампиры осторожно обнаружили себя, лишь немногие из власть имущих и обычных горожан сделали следующий шаг: Если существуют вампиры, то какие еще существаскрываются за кромкой света?

Из любопытства я стала заглядывать в головы посетителей бара, чтобы узнать их страхи. Большинство отдыхающих думали о Микки. Женщины и некоторые мужчины размышляли, каково это – находиться рядом с ним. Даже невозмутимая Порция Бельфлер поглядывала на вампира втайне от своего кавалера. Мысли клиентов удивляли. Микки производил пугающее впечатление и потому казался мне совершенно непривлекательным. Но у меня имелись веские доказательства, что остальные посетители бара придерживаются иного мнения.

Я всегда могла читать мысли. Я не считаю свои способности чем-то выдающимся. Разум большинства людей открыт для телепатов. Но их мысли всегда вызывали у меня скуку, отвращение, разочарование и крайне редко – удовольствие. По крайней мере, Билл научил меня отфильтровывать ненужные сигналы. До того, как он дал несколько дельных советов, чужие мысли казались мне одновременным гудением ста радиостанций. Некоторые из них были отчетливыми, некоторые затуманенными, а некоторые, как у оборотней, отличались статичностью и неясностью. И все они образовывали невыносимую какофонию. Не удивительно, что многие считали меня полоумной.

Вампиры хранили молчание. И вот это-то мне в них и нравилось: они были мертвы. Как и их разум. Лишь однажды, давным-давно, мне удалось ухватить некое подобие мысли, пронесшейся в голове вампира.

Когда я принесла пиво Ширли Хантеру, начальнику моего брата, он поинтересовался, куда запропастился Джейсон. Ширли получил прозвище «Кэтфиш».

– Полагаю, ты, и сам прекрасно знаешь, где Джейсон, – уклончиво ответила я. Ширли подмигнул мне. Обычно когда Джейсон куда-то пропадал, то в деле была замешана женщина. Не одна, так другая. Сидевшие за столом посетители в рабочей одежде прыснули со смеху. Мой ответ позабавил их больше, чем заслуживал того. Впрочем, они уже изрядно выпили.

Я вернулась к стойке бара за тремя бокалами бурбона с колой, которые готовил Терри Бельфлер, двоюродный брат Порции. Работал он не по своей воле. Терри, ветеран вьетнамской войны, получил не только физические, но и душевные раны. В эту ночь он неплохо справлялся с обязанностями бармена. Ему нравилось выполнять несложную работу, которая требовала от него полной концентрации внимания. Его золотисто-каштановые с проседью волосы были собраны в хвост. Когда он возился с бутылками, его лицо отражало внутреннее напряжение. Терри моментально приготовил напитки и, когда я водружала их на поднос, улыбнулся мне. Получить улыбку от Терри практически невозможно, и поэтому внутри у меня потеплело.

Как только я развернулась, держа поднос в правой руке, возникла проблема. Студент луизианского технического колледжа, расположенного в Растоне, препирался с Джеффом ЛаБеффом, рубахой-парнем, который наплодил кучу детишек и зарабатывал на жизнь тем, что разъезжал по городу на мусоровозе.

Возможно, перебранка произошла из-за столкновения интересов двух упрямцев и не имела никакого отношения к противостоянию горожан и студентов (во всяком случае, бар находился достаточно далеко от Растона). Какими бы ни были причины их конфликта, я сразу поняла, что обычная перебранка вот-вот перерастет в нечто более серьезное.

Терри попытался предотвратить назревающую потасовку. Стремительным рывком он встал между Джеффом и студентом и схватил обоих за руки. На минуту мне показалось, что это сработает, но Терри уже не был таким же молодым и сильным, как прежде. Ситуация вышла из-под контроля.

– Ты бы мог остановить их, – ядовито прошипела я Микки, пробегая мимо их с Тарой столика. Я надеялась усмирить драчунов.

Микки откинулся на спинку стула и сделал глоток крови.

– Меня это не касается, – спокойно заметил он.

Его мотивы были понятны, но слова не придали ему веса в моих глазах, особенно после того, как студент попытался ударить меня, когда я подбежала сзади. Он промазал. А я со всего размаху ударила его подносом по голове. Юноша зашатался.

Вероятно, у него пошла кровь. В это время Терри удалось утихомирить Джеффа ЛаБеффа, который явно не собирался покидать бар.

Подобные инциденты случаются у нас довольно часто, особенно в отсутствие Сэма. Было ясно, что нам необходим вышибала, по крайней мере на выходные.

Студент разразился угрозами подать на бар в суд.

– Как тебя зовут? – спросила я.

– Марк Даффи, – обхватив голову руками, ответил юноша.

– Откуда ты, Марк?

– Из Миндена.

Я быстро осмотрела его одежду, манеры и голову.

– Мне будет очень приятно позвонить твоей матери и сказать, что ты поднял руку на женщину, – произнесла я.

Юноша побледнел и больше не заикался о том, что обратится в суд. Вскоре он и его приятели покинули бар. Зачастую знать страхи людей весьма полезно.

Мы попросили уйти и Джеффа.

Терри вновь занял место за стойкой и возобновил приготовление напитков; он слегка прихрамывал, а лицо напряглось еще больше, и меня это беспокоило. После войны Терри так и не удалось восстановить душевное равновесие. На сегодня неприятностей с меня вполне достаточно.

Но моя смена еще не закончилась.

Спустя час после драки в баре появилась женщина. Она ничем не выделялась в своих поношенных джинсах, камуфляжной куртке и черных ботинках. Когда их только приобрели в магазине, они были великолепны, но с тех пор прошло много времени. Сумочка у женщины отсутствовала, а руки она держала в карманах.

Моя телепатическая антенна задергалась, и причиной послужили несколько признаков. Во-первых, незнакомка выглядела довольно странно. Местные женщины могли так вырядиться, если собирались на охоту или на ферму, но уж никак не к Мерлотту. Намереваясь пойти в бар, большинство представительниц прекрасного пола тратили несколько часов, стоя перед зеркалом. Значит, эта особа пришла сюда по делу. Но, судя по ее виду, шлюхой она не была.

Оставалось только одно – наркотики.

Дабы защитить бар в отсутствие Сэма, я проникла в ее мысли. Естественно, мысли людей не представляют собой завершенные фразы, и мне приходится их достраивать, но то, что я прочла в голове незнакомки, имело приблизительно следующее содержание: Осталось три бутылки. Стареют. Портятся. Надо продать их сегодня, так я смогу вернуться в Батон Руж и купить еще. Здесь вампир, если он поймает меня с кровью, мне конец. Этот городишко сущая дыра. Как только представится случай, я тут же вернусь в Батон Руж.

Осушительница. Или, может, она выполняет роль распространителя. Кровь вампиров считается самым сильным наркотиком на рынке, но, понятное дело, кровососы просто так ее не отдадут. Осушение вампиров – опасное занятие. Но цена на крошечные бутылочки недавно взлетела до невиданных пределов.

Что же такое получал наркоман в обмен на баснословные деньги? В зависимости от возраста крови, то есть от времени, которое прошло с тех пор, как ее извлекли из владельца, а также от возраста вампира и от индивидуальных химических реакций, происходящих в организме наркомана, расходы вполне могли окупиться. Возникало чувство мощи, росла сила, обострялись зрение и слух. И что самое главное для американцев – человек становился привлекательнее.

Однако, даже учитывая эти факторы, только законченный идиот мог отважиться выпить кровь вампира, которую приобретали на черном рынке. Никто точно не знал, как подействует это вещество. Последствия не только непредсказуемы, но и длились от двух недель до двух месяцев. Кроме того, некоторые люди сходили с ума, когда кровь нежити проникала в их организм. Иногда они кончали жизнь самоубийством. Я слышала о торговцах, которые продавали легковерным клиентам свиную или человеческую инфицированную кровь. Но основная причина, по которой не следовало связываться с торговцами кровью, заключается в другом: вампиры испытывали жгучую ненависть к осушителям и к тем, кто покупает их товар (таких людей называли кровавыми головами). Вряд ли кому-нибудь захочется испытать на себе гнев вампира.

Этой ночью у Мерлотта не было дежурных полицейских. Сэм вилял хвостом где-то в другом месте. Обращаться за помощью к Терри мне не хотелось, поскольку я не знала, как он среагирует. Я должна была как-то разобраться с этой женщиной.

Честно говоря, я стараюсь не вмешиваться в происходящее, коль скоро мои подозрения основаны исключительно на телепатических способностях. Если бы я рассказывала о том, что могло повлиять на жизнь окружающих меня людей (я, например, знала, что один из дорожных служащих приворовывает из кассы, а местный блюститель порядка берет взятки), то не смогла бы жить в Бон Темпс. А ведь это мой дом. Однако сейчас я просто обязана пресечь попытки этой костлявой особы продать яд кому-нибудь из посетителей бара.

Женщина села на стул перед стойкой и попросила Терри налить ей пива. Его взгляд стал сосредоточенным. Он тоже понял, что эта особа несет угрозу.

Я подошла к стойке и остановилась рядом с женщиной. Она жила в доме, который отапливался камином, и ей явно стоило принять ванну, чтобы избавиться от запаха дыма. Я неохотно дотронулась до нее, прикосновения всегда улучшали мои телепатические способности. Где кровь? Бутылочки лежали в кармане ее куртки. Хорошо.

Без колебаний, я опрокинула на нее бокал вина.

– Черт подери! – взвизгнула женщина и соскочила со стула. Она попыталась отряхнуть куртку, но тщетно. – Вы самая неуклюжая слониха, которую я когда-либо видела!

– Простите, – пробормотала я, поставила поднос на стойку и переглянулась с Терри. – Давайте посыпем пятно содой. – Не дожидаясь согласия, я принялась стаскивать с женщины куртку. Когда она сообразила, что я делаю, то попыталась пресечь мои действия, но куртка уже находилась в моих руках. Я передала ее Терри.

– Нанеси на пятно соду, – сказала я. – И убедись, что в карманах нет ничего, что могло бы промокнуть.

Мне не раз приходилось прибегать к подобной хитрости.

Хорошо, что на улице холодно, и бутылочки лежали в куртке, а не в карманах джинсов. Иначе я бы поломала голову над тем, как забрать кровь.

Под курткой на незнакомке оказалась заношенная футболка с эмблемой команды «Далласские ковбои». Женщина задрожала, а я задумалась, не принимала ли они сама каких-нибудь наркотиков. Терри сделал вид, будто сыплет соду. Затем, последовав моему совету, выгреб все содержимое карманов. Он с отвращением посмотрел на то, что предстало его взору, после чего я услышала, как бутылочки со звоном полетели в мусорное ведро, остальные вещи Терри вновь засунул в карманы.

Незнакомка открыла рот и собиралась наорать на Терри, но вдруг поняла, что ей не стоит этого делать. Терри сверлил ее глазами, угрожая взглядом рассказать присутствующим о крови. Посетители с любопытством поглядывали на нас. Они знали: что-что случилось, но понять, что именно, им не удалось, все произошло в мгновение ока. Когда Терри убедился, что женщина не собирается закатывать скандал, он вручил мне куртку. Я помогла незнакомке надеть ее.

– Не вздумай возвращаться, – предупредил Терри. – Если мы станем всем посетителям так говорить, то скоро останемся без клиентов.

– Сукин сын, – бросила женщина. Толпа вокруг нас судорожно вздохнула (Терри так же непредсказуем, как и кровавые головы).

– Мне нет дела до твоих оскорблений, – ответил он. – Полагаю, у тебя это случайно вырвалось. Просто держись подальше от нашего бара.

Я облегченно вздохнула.

Женщина направилась к выходу. Все смотрели ей вслед, даже вампир Микки не стал исключением. Вообще-то он возился с каким-то приспособлением. Наверное, это был телефон с камерой. Мне стало интересно, кому он отправляет картинку. Я задумалась над тем, куда теперь направилась незнакомка.

Терри не хотел знать, как я выяснила, что в карманах неряшливой посетительницы находилось незаконное вещество. Еще одна странность жителей Бон Темпса. Сколько я себя помню, обо мне всегда ходили разные слухи. Даже когда я была ребенком, потому-то мне и пришлось поставить себе ментальную защиту. Несмотря на все доказательства моих способностей, почти всем, кого я знала, было легче относиться ко мне как к странной молодой особе, чем смириться с моим необычным даром. Впрочем, я и не старалась переубедить их. И предпочитала держать рот на замке.

Так или иначе, а Терри сражался со своими собственными демонами. Ему приходилось жить на какое-то жалкое государственное пособие, кроме этого он зарабатывал тем, что убирал бар по утрам и выполнял иные обязанности. Три-четыре раза в месяц Терри подменял Сэма. Все остальное время он ни с кем не общался, и никто не знал, что он еще делает. Общение с людьми изматывало Терри, и такие ночи, как сегодня, отрицательно сказывались на его нервах.

Хорошо, что на следующую ночь, когда все перевернулось с ног на голову, у Мерлотта его не было.