Глава 14

Впереди ширился просвет. Пистолет отсутствовал, но это не значило, будто он пришел совсем уж безоружным. В удобных ножнах, скрывающихся в заднике высокого ботинка, лежал нож, который не обнаружил бы ни один металлоискатель.

Ворон знал многих умельцев, создающих из отысканных в Зоне артефактов настоящие произведения искусства, к тому же сверхполезные в реальной жизни. Ножи и кинжалы из «витринки» являлись одними из любимых его приобретений подобного рода.

Конечно, лезвие из преобразованного Зоной стекла, с легкостью режущего все на свете от камня и дерева до кости и плоти, с тем же успехом расправилось бы и с кожей ботинка, но руки мастера сделали не обычный нож, а складной. Оружейников, специализирующихся на холодном оружии из «витринки», Ворон знал десятки. До того как создать из артефакта складной нож, пока додумался только один. Вся загвоздка состояла во взаимодействии артефакта и пружины.

Для надежной блокировки ножа в открытом положении следовало придать такую форму взаимодействующим поверхностям пружины и задней части клинка, чтобы одна защелкивалась на другой и не позволяла бы сложить нож до тех пор, пока не будет освобождена. Такой принцип был известен еще со времен раннего Средневековья. В испанских навахах блокирующий механизм работал подобным образом: скошенный зубец, вмонтированный в обух клинка, на заключительной фазе раскрытия ножа заскакивал в вырез, сделанный на расширенной передней части пружины, и блокировал лезвие, достаточно надежно удерживая его в открытом положении. Приподнять пружину и разблокировать клинок удавалось с помощью простого подвижного рычага в форме выгнутой пластинки, прикрепленного к пружине. Своим передним краем она упиралась в заднюю часть клинка и поднимала пружину, освобождая заблокированный зубец, позволяя сложить нож. В сложенном положении передняя часть пружины давила на дисковидную поверхность задней части клинка и не позволяла ножу самопроизвольно открыться.

В теории все казалось более чем ясно, но «витринка» твердостью значительно превосходила алмаз, а по прочности и упругости – более чем в десять раз все известные марки сталей. Подобрать соответствующую пружину из обычных материалов попросту не выходило, приходилось и всю начинку делать из «витринки», а это увеличивало стоимость оружия в разы. Зато, по мнению Ворона, оно того стоило. Механизм приводился в действие двумя кнопками на рукоятке, и обладатели подобных ножей в шутку между собой называли их «джедайскими».

Эскалатор скользил вниз. Просвет увеличивался, но разобрать что-либо пока не представлялось возможным. Ворон поставил ногу на ступеньку выше и облокотился на подвижную дорожку перил. В таком положении удалось бы быстрее вытащить нож, да и для стрелка он представлял бы гораздо худшую мишень. Непрофессионал обычно ожидает прямо стоящую фигуру, а Ворон все же надеялся, что убийца в прошлом снайпером если и являлся, то заказы на отстрел не брал. Да и не похоже на киллеров по найму: они так просто с катушек не слетают и умеют разграничивать домыслы, убеждения, чувства и бизнес.

Он выпрямился тотчас, стоило потолочным балкам уйти вверх и открыть площадь для обзора. Машин на стоянке почти не было. Несколько жались с противоположной стороны от въезда – две «Тойоты», «Лендкрузер», «Логан» и неожиданно «Москвич-2141» ярко-оранжевого цвета – видимо, владельцев не стали трогать.

У шлагбаума стояли два полицейских «Шевроле» и фургон цвета мокрый асфальт без опознавательных надписей, зато с «люстрой» на крыше. «Светомузыка» превращала стоянку в филиал сельской дискотеки перед открытием и неприятно била по глазам. Слава всему сущему, у доблестных сотрудников правопорядка достало ума не включать в пару к ней сирену, иначе было бы совсем невыносимо.

Предположительное место преступления находилось в будке охранника, почти у самых лифтов. Желтые ленточки полицейского оцепления были прекрасным маяком для привлечения внимания. Впрочем, соваться туда так и так не имело никакого смысла: парня уже не вернуть, экспертом Ворон не являлся, дедуктивными способностями если и обладал, то посредственными.

«А вот это уже некстати», – подумал он, наткнувшись взглядом на двух полицейских, стоявших возле эскалатора. Новая серая форма сидела на них как влитая, к внешнему виду придраться не получалось в принципе, за исключением того, что сами представители закона словно вышли из анекдота. Один длинный и худющий, будто строительный кран. Другой своими размерами стремился к идеальной фигуре, которая, как известно, зовется шаром.

Шарообразный полицейский то ли нервничал, то ли страдал от духоты. За те секунды, что Ворон спускался, он дважды снимал фуражку и обтирал платком лысую голову с топорщащимися на самой макушке чудом сохранившимися волосками.

Стоило Ворону сойти с эскалатора на стоянку, как длинный полицейский шагнул вперед, заступив ему дорогу.

«Спасибо, что хоть встать на твердую землю позволил», – подумал Ворон, вздохнув. Неумение думать у людей, облеченных какой-никакой, а все же властью, всегда его раздражало, а в отношении мелких сошек, считающих себя королями положения, – еще и изрядно бесило.

– Сержант Спириденкин, – представился полицейский и махнул удостоверением, словно фокусник колодой карт во время выступления.

– Не разглядел, – честно признался Ворон. – Покажите еще раз.

Полицейский поджал губы, словно вполне логичное требование, высказанное в отнюдь не хамской манере, его оскорбило, но удостоверение достал и сунул едва ли не под нос. Ворон отступил на полшага и кивнул, ненамеренно спародировав интонацию известного героя из мультика про «Винни-Пуха»:

– Да, действительно Спириденкин. А это кто?

Шарообразный полицейский, вздохнув так, словно нес на своих плечах всю бренность этого мира, тоже достал корочку и подошел.

– Сержант Качок, – представился он.

Одышка у него оказалась пугающая. Как в такой форме сержант Качок сдавал полицейские нормативы, оставалось лишь догадываться. Впрочем, к нему в отличие от Спириденкина Ворон испытывал сочувствие: не повезло мужику ни с телом, ни с фамилией, а тем паче с их сочетанием.

– Действительно Качок, – произнес Ворон все с той же интонацией и уже серьезно поинтересовался: – Чем обязан, господа?

Господа пришли в себя быстро, и длинный полицейский выдал заезженную фразу про оцепление, в которое не пускают посторонних.

– Да мне как-то нет дела до ваших мероприятий. – Ворон пожал плечами и будто невзначай покосился на будку охраны. В ней как раз зажгли свет, и стал заметен кровавый след, запятнавший оргстекло.

– Зачем же вы спустились? – спросил Качок, поскольку Спириденкин снова оскорбленно поджал губы в ответ на такое заявление.

– А мне не к вам, а ниже, – заявил Ворон, – или вторая подземная парковка тоже находится в сугубо вашем распоряжении?

– Нет-нет, не смеем задерживать. – Качок отодвинул напарника с дороги, благо комплекция позволяла ему сделать это с легкостью. – Прошу вас, проходите.

Ворон кивнул и прошел к следующему эскалатору, ведущему вниз.

– На лифте ездить надо, – буркнул Спириденкин.

– А у меня боязнь замкнутого пространства, – усмехнулся Ворон. – С детства. Но если бы вам требовалось, то давно уже обесточили бы эскалаторы, разве я неправ?

Возможно, Спириденкин и ответил что-нибудь, но Ворон уже вступил на подвижную дорожку, и ему стало не до пререканий. Своему чутью он привык доверять, в Зоне оно постоянно спасало ему жизнь, а сейчас будто взбесилось. Внизу подстерегала опасность, причем опасность смертельная.

«А еще я попался на самый элементарный трюк про злого и доброго, вернее, неадекватного и вежливого полицейского, – подумал он. – Есть с чем себя поздравить, ничего не скажешь».

На этот раз нож он вытащил заблаговременно, но открывать не стал. На полдороге эскалатор остановился, едва не сбросив его вниз.

«Научил на свою голову», – подумал Ворон, впрочем, подобное было ему на руку: он мог оценивать обстановку не со скоростью движущейся дорожки, а так долго, как необходимо.

Парковка была скудно освещена, по ушам бил монотонный гул резервного генератора. Фонари горели только у стен, а семафор перед шлагбаумом не работал вовсе. В одном из интервью директор нового аэропорта неоднократно подчеркивал, что электроснабжение не прекратится ни при каких обстоятельствах, приятно, когда чиновники не привирают.

Автомобили здесь стояли плотно и кучно. В третьем ряду выделялась размерами в сравнении с «Ниссаном-микро» и «Спарком» родная «Хонда». Наверное, если бы Ворон интуитивно не вычленил ее среди иных машин, то и шевеление возле ее переднего крыла не заметил бы.

Неужели его все же поджидали? Или совпало одно с другим, и некто из старых неприятелей решил свести счеты? По идее, Ворон мог с ходу назвать с десяток лидеров кланов, которым в последнее время перешел дорогу. Не любил он тех, кто рубил бабло на Зоне и строил бизнес на жизнях рядовых членов клана.

Следовало незаметно подобраться к неприятелю и обезвредить; если не выйдет – просто убить, и плевать на полицейских на соседней парковке, но Ворон медлил. Своя жизнь в любом случае важнее любой другой, а Шувалов хоть и станет ругаться, но в беде не оставит, да и Нечаев скорее всего тоже. Если не родной ИИЗ, то ЦАЯ вытащит. Однако приближаться не хотелось. По позвоночнику тек холодный пот, словно битва предстояла вовсе не с человеком, а с кем-то более опасным, сильным и быстрым, против которого не страшно выйти с автоматом, но не с ножом.

Сойти с эскалатора удалось почти бесшумно, спрятаться за боком «Лады Приора» – тоже. А потом весь план полетел к чертовой бабушке, потому что у дальней стены кто-то истошно заорал тонким голосом.

Ребенок или женщина – было уже не важно. Ворон, почти не скрываясь, побежал на звук, уловил краем глаза еще одну тень, движущуюся параллельным курсом, и кинулся к ней.

Врага (а в этот момент не существовало никаких сомнений) в бесформенном балахоне и какого-то очень сутулого, скорее даже горбатого, он настиг достаточно быстро. Ворон нажал на кнопку в основании рукояти. Лезвие выехало из ножа на двадцать сантиметров, а затем вошло под лопатку преступника. Тот рванулся в сторону, но тем самым лишь ускорил свою смерть. Будь в руках Ворона обыкновенный нож, его попросту выбило бы из руки резкое и сильное движение жертвы, но «витринка» с легкостью прорезала плоть, не застряв ни в мышцах, ни в костях. Ворон мог бы и не втыкать нож в спину, а полоснуть им – эффект оказался бы тем же самым. А будь у него шпага, мог бы вообще развалить тварь напополам, не приложив при этом ни малейших усилий.

Ворон метнулся в сторону и порадовался тому, что привычно оделся в кожаные штаны и куртку. При езде на мотоцикле подобный костюм выручал его от непогоды и грязи на дороге, сейчас к нему не приставала кровь.

Крик раздался снова, что-то упало, а это значило – приключения на сегодня не закончились. Когда он добежал до места, обнаружил охранника, лежащего ничком на полу, и распоротую сумку. Прикасаться не стал: не хватало еще оставить отпечатки на трупе. Нож тоже спрятал: звуки, раздающиеся со стороны кузова небольшого открытого грузовичка, не казались опасными, а вот врагов больше не наблюдалось, и предчувствие не вопило о необходимости действовать.

– Эй… – позвал Ворон.

Звуки затихли, затем под брезентом раздалось шуршание, и наконец показалась светловолосая голова.

«Везет мне, как утопленнику», – вздохнул про себя Ворон.

Мальчишке можно было дать лет девять с очень большой натяжкой, но учитывая, что одет он был вполне неплохо и явно не голодал, могло оказаться и семь, и пять… нет, стоп. Кто отпустит ребенка в таком возрасте одного? Хотя… Ворон потер переносицу, вероятно, свой собственный опыт хождений в «булочную за углом» за год до поступления в первый класс в реалиях современного мира не годился.

– Живой? – спросил он и тотчас получил подтверждение, потому что мальчишка повис у него на шее и чуть не придушил от избытка чувств.

– Я… я… телефон забыл, мама ключи дала и сказала, чтобы сбегал. Она с сестлой на аппалатах игловых, а я… а тут… – залепетал мальчишка и тотчас замолчал, посмотрев на лежащего охранника. – Дяденька, он мелтвый? – спросил моментально севшим голосом.

– Нет. Не придумывай, просто по голове ему сильно досталось, – соврал Ворон, найдя первое из возможных объяснений. – Кто это был, ты видел?

– Учитель Сплинтел, – уверенно заявил мальчишка и хотел спросить еще что-то, но Ворон схватил его в охапку и потащил к лифтам.

Нести на руках увесистого ребенка было неудобно, да и тяжело, но у Ворона в крови все еще играл адреналин и требовал выхода, пусть и такого.

– А там… тоже лежит кто-то…

– Пошли-пошли, – повторил Ворон, перехватив его удобнее и прижимая к груди. – Шокирует. Знаю, понимаю, сочувствую. Не смотри, просто не смотри и не смей к такому привыкать, а то патологоанатомом станешь, а оно тебе надо? Зарплата низкая, коллектив так себе…

Он, конечно, нес откровенную чушь, но она действовала: мальчишку перестало трясти, он заметно расслабился и пару раз хихикнул – не истерично, а вполне нормально.

– Да не волнуйтесь вы, дядя, я в полядке, – заявил он, – и сам идти могу. Меня на второй этаж доставьте. Мама с сестрой у аппарата с сахарной ватой ждут.

– А вот и «эр» прорезалось, – заметил Ворон, медленно успокаиваясь и отпуская мальчишку.

– Ага. Я перенервничал просто.

– Бывает.

Лифт прибыл быстро: стоял на верхней парковке. Поднимаясь, Ворон ждал, что кабина остановится, а двери явят его вниманию длинного и шарообразного полицейских со словами: «А мы вас ждали». Однако на нужный этаж они прибыли без остановок. Видимо, из-за отсутствия нормального электричества вырубились и камеры слежения за парковкой (по крайней мере Ворон надеялся на это).

– А тебе сколько лет, пацан? – спросил Ворон.

– Семь с половиной, – ответил тот. – Я просто этот… эклерат.

– Акселерат, – поправил Ворон, усмехнувшись и понимая, что не станет подходить знакомиться. Конечно, это следовало бы сделать, но…

Если события на нижней парковке еще не привлекли внимания полиции, то это совсем не надолго. Мальчишка все расскажет матери, конечно, но пока она поверит, пока спустится к своей машине, пока найдет полицейских, а возможно, даже не захочет с ними связываться… Если же Ворон познакомится с ней, то разбираться с полицией придется в первую очередь именно ему как мужчине и прямому участнику событий. Отдельный вопрос: быстро ли всплывет, что он сталкер, да еще и проник в аэропорт с оружием?

– А ты что-нибудь еще заметил, кроме этого… спринтера?

– Сплинтера! – поправил мальчишка. – Спринтеры кросс бегают, а учитель Сплинтер очень умный, и у него ученики есть. А больше я ничего не видел: быстро спрятался. Только вот закричал, когда мне показалось, будто меня кто-то сейчас схватит. О! Еще я стук слышал.

– Стук?

– Ага.

– Какой?

– Ну, обыкновенный, как палкой по стене бьешь. А вы супергерой, дяденька?

– Что-то вроде. – Ворон усмехнулся. – И именно поэтому знакомиться с твоей мамой не пойду. Ты уж извини.

– Так я же понимаю, что только задерживаю!

– Вот и умница.

От сердца отлегло, но Ворон все равно следил, пока мальчишка не подошел к миниатюрной рыжеволосой женщине в синем платье, держащей за руку столь же огненноволосую курчавую девочку лет пяти в костюме феи. Женщина выслушала сына спокойно, в истерику сразу ударяться не стала, а это значило, что и в дальнейшем станет вести себя адекватно и подумает прежде всего о детях. Данное предположение частично подтвердилось, когда она отдала сыну бумажный пакетик с синей ленточкой на боку и указала на один из бутиков с огромной мордочкой мышонка Микки, нарисованной на дверях.

Ворон выдохнул с облегчением. Рисковать и возвращаться на парковку он не стал, хотя найтись там могло много чего интересного, вместо этого он достал телефон и, не сдержавшись, хмыкнул: тот оказался выключен, потому и не беспокоил. В памяти оказалось с десяток звонков от Романа и семь от Нечаева. Насчет последнего он еще мог сомневаться, а вот Роман, вероятнее всего, уже выехал.

Трубку личный доктор не поднимал долго. Ворон даже успел предположить возможность мести. После восьмого гудка, когда он уже думал дать отбой, раздался голос Романа, хмуро поинтересовавшийся:

– Жив?

– А если я отвечу «нет», поверишь?

– Значит, еще и не ранен, – вздохнул Роман, – ну ты и сволочь.

– Так и есть. – Скрыть облегчение в голосе не удалось. Ворон ожидал отменной ругани или чего-то в этом роде. – Ты сейчас где?

– К мосту через Оку подъезжаю, вернее, почти. Притормозил аккурат перед поворотом к тебе в Пущино, когда звонок услышал.

– А…

– Я не от себя еду. Из Тульской области, – заметил Роман.

– О… – оценил Ворон.

– Может, хватит междометиями разговаривать? Насколько понимаю, тебя уже спасать не обязательно?

– Вроде того. Извини, что переполошил. – Ворон хотел уже распрощаться, но передумал. – Погоди, не отключайся!

– Я стою и никуда годить не собираюсь, – заверил Роман.

– Насколько ты собой располагаешь?

– До пятницы я совершенно свободен.

Ворон прикинул. Сегодня вроде как вторник. Или среда?..

– Столь долго я тебя не задержу, – заверил он.

В трубке с той стороны повисла тишина. Выдержав продолжительную паузу, Роман все же спросил:

– Сильно приперло, да? Вляпался? По-крупному?

Врать не имело смысла.

– Есть немного.

– То-то ты шуток не понимаешь. Я ж всегда и сколько нужно, – сказал он.

Ворона сильно удивляло само наличие у него таких друзей, но раз Роман всегда был готов помочь, значит, чем-то Игорь Ветров заслужил это.

– Постой, но ты же вроде Аллу встречать поехал? – вспомнил Роман.

– И все еще надеюсь встретить. Но меня сегодня точно не будет, и… я заранее знаю, что ты скажешь. Я в курсе: Денис не семилетний мальчик, благо я его в этом возрасте еще не знал, но… загляни в гости, а?

– Да не вопрос. Инструкции будут?

– Ни в коем случае не суйтесь в подвал. Закройтесь на верхних этажах на все замки, не проверяйте, даже если к вам стучаться будут, в общем…

– Подмосковье Подмосковьем, а не рыли ли под Пущино катакомб, никому не известно, – закончил за него Роман.

– Умница! Оружие там… сигналка, не стану учить ученого.

– Да уж, сделай милость. Живи, командир, – попрощался Роман и повесил трубку.

– Живем, – согласился Ворон с отключенным телефоном и позвонил Нечаеву.

С ним душевного разговора не получилось, да он и не требовался. Ворон кратко, чуть ли не по-военному четко обрисовал сложившуюся ситуацию и не стал скрывать, что скорее всего его придется вытаскивать из следственного изолятора.

– Уезжай оттуда, – предложил Нечаев.

Ворон приятно удивился: он ждал приказа или настойчивого распоряжения, но Нечаев именно предлагал.

– Не вижу смысла. Либо меня уже ищут, либо нет. Дождусь ту, за кем приезжал, тогда и уеду (если смогу). Кстати о поездке. Эта дрянь возле джипа крутилась, проверить бы.

– Сделаем, – пообещал Нечаев. – Машину подгоню завтра. Если не выйдешь на связь часа через три, начну разыскивать. Лучше не теряйся.

– Эсэмэс пришлю.

– Если задержат, ни в чем не сознавайся, молчи и жди, я лично подъеду.

– Звонить только в случаях крайней необходимости, – без особой надежды попросил Ворон.

– Разумеется.