Отправив это первое за десять с лишним лет письмо брату, Адам стал с нетерпением ждать ответа. Ему казалось, письмо послано уже давно. Оно еще до Сан-Франциско не добралось, а он уже громко недоумевал, обращаясь к Ли:

— Странно, что Карл молчит. Может, обижен, что я не писал. Но ведь и он не писал. Правда, он и не знал, куда писать… А может, он переехал.

— Дайте письму дойти. Дней-то прошло немного, — откликался Ли из кухни.

«А приедет Карл сюда? — спрашивал себя Адам. И буду ли я ему тут рад?» Теперь, послав письмо, Адам даже побаивался того, что Карл примет приглашение. Адаму не сиделось, не молчалось — как неугомонному ребенку. Он не давал покоя близнецам, без конца расспрашивал их о школе.

— Ну, чему вы сегодня выучились?

— Да ничему.

— Как так ничему? Учили же что-то? Читали же что-нибудь?

— Читали, отец.

— Что именно?

— Басню про кузнечика и муравьиху.

— Басня интересная.

— В той книжке есть еще интересное — как орел унес ребенка.

— Помню такое. А чем там кончилось, забыл.

— Мы еще не проходили. Только картинки смотрели.

Мальчикам тошны были эти неуклюжие попытки Адама по-отцовски приглядеть за их учением, сблизиться с сыновьями. Во время одной из таких бесед Кейл взял у отца карманный нож, надеясь, что Адам забудет и ножик останется у него. Но тут ивы по-весеннему набухли соком и стало легко снимать кору с веточки цельной трубкой. Адам, вспомнив про нож, принялся учить сыновей, как делать свистки, — а Ли еще три года назад научил их. Вдобавок ко всему Адам забыл, где и как делать в коре прорез. Свистки отказывались свистеть.

Как-то в полдень приехал Уилл Гамильтон в новеньком форде, ревущем и подскакивающем на ухабах. Уилл знай давил на газ, и двигатель зря надрывался на нижней передаче, и откидной высокий верх автомобиля трясся, как судно в бурю. Медный радиатор и престолитовый бак, укрепленный сбоку на подножке, надраенно блестели, слепя глаз.

Уилл дернул рычаг тормоза, резко выключил мотор и откинулся на кожаном сиденье. Машину тряхнуло выхлопами, ибо мотор был перегрет.

— Вот и ваш автомобиль! — воскликнул Уилл с напускным воодушевлением. Он ненавидел форды лютой ненавистью, но именно на фордах богател день ото дня.

Адам и Ли нагнулись над распахнутым капотом, и Уилл, отпыхиваясь по-толстяцки, стал объяснять им работу механизма, в котором мало смыслил сам.

Ныне трудно и вообразить, до чего непросто было тогда научиться запуску, вождению и уходу за машиной. Сложное это было искусство, и к тому же отсутствовала всякая привычка. Современная детвора впитывает с колыбели познания и навыки автомобилизма, тонкости работы двигателей внутреннего сгорания; а в те времена человек приступал к делу в темной убежденности, что машина и с места не стронется, — и порой оказывался прав. Чтобы завести современную машину, нужно всего лишь повернуть ключ зажигания и включить стартер. Все остальное совершается автоматически. В начале же века было куда сложней. Требовалась не только хорошая память, крепкие руки, ангельское терпение и неугасимая надежда, но и определенная толика колдовства, так что за пусковую рукоятку форда модели «Т» многие брались не иначе, как сплюнув и прошептав заклятие.

Уилл Гамильтон объяснил, как обращаться с фордом, затем объяснил повторно. Слушатели внимали широкоглазо, заинтересованно-чутко, как терьеры, не прерывая ни словечком, — но, в третий раз начав объяснение, Уилл понял, что толку не будет.

— Знаете что, — сказал он бодро. — Инструктаж не по моей части. Я хотел лишь предварительно, так сказать, продемонстрировать вам вашу машину. Теперь я вернусь в город, а завтра пришлю вам ее со специалистом, и от него вы в несколько минут усвоите больше, чем от меня за неделю. А я просто хотел показать вам ее.

Но Уилл уже забыл свои собственные наставления. Сколько ни пыхтел, он так и не завел мотора — и уехал в город на адамовой пролетке, заверив, что механик явится завтра же.

Назавтра близнецы остались дома, — о школе не могло быть и речи. Форд стоял высокий, отчужденно-суровый под дубом, где Уилл его оставил. Новые владельцы, окружив машину, то и дело осторожно к ней прикасались, так успокаивают прикосновением норовистую лошадь.

— Я к ней вряд ли когда-нибудь привыкну, — сказал Ли.

— Еще как привыкнешь, — сказал Адам без особой уверенности. — Скоро по всему округу станешь разъезжать.

— Понять устройство я попробую, — сказал Ли. — Но водить не стану.

Мальчики тянулись к рычагам — тронут что-нибудь и поскорей отпрянут.

— Что это за держачок, отец?

— Руками не трогай.

— А зачем он?

— Не знаю, но трогать не надо. Всякое может случиться.

— А тот дяденька не говорил, зачем он?

— Не помню, что он говорил. Отойдите от машины, мальчики, а то в школу пошлю. Слышишь, Кейл? Не открывай дверцу.

Встали они очень рано — и начали ждать. К одиннадцати часам их уже лихорадило от нетерпения. Но только к полудню приехал на пролетке механик. Он был в щегольских полуботинках с твердым квадратным коском, в модных брючках, в широком, прямого покроя пиджаке чуть не до колен. У ног его в пролетке стояла сумка с инструментом и рабочей одеждой. Ему было девятнадцать лет, он жевал табак и с трехмесячных автомобильных курсов привез безграничное и усталое презрение к роду людскому. Сплюнув на землю, он бросил вожжи китайцу.

— Уведите эту сеножевалку, — сказал он. — Как это вы не путаетесь, каким концом заводить ее в оглобли?

И сошел с пролетки, как полномочный посол выходит из президентского поезда. Окинул едко-насмешливым взглядом близнецов, холодно повернулся к Адаму.

— Надеюсь, я не опоздал к обеду, — сказал он.

Адам и Ли растерянно переглянулись. Они и позабыли про обед.

Войдя в дом, божественный пришелец морщась принял подношение бутерброды с сыром и бужениной, пирог, кофе, кусок шоколадного торта.

— Я привык к горячему обеду, — сказал он. — А пацанов советую не подпускать к машине, если она вам дорога.

Не спеша поев и посидев на крылечке, механик удалился со своей сумкой в спальню Адама. Через несколько минут он вышел оттуда в полосатом комбинезоне и белом картузике, на котором спереди красовалось «Форд».

— Так, — сказал он. — Руководство про-штун-дировали?

— Что? — не понял Адам.

— Книжицу, какая под сиденьем.

— Я не знал, что она там, — сказал Адам.

— О господи, — вздохнул юнец брезгливо. Собрав все силы своего мужественного духа, он решительно шагнул к машине.

— Ладно, начнем, — сказал он. — Бог знает сколько придется канителиться, раз вы не проштундировали.

— Мистер Гамильтон не смог вчера завести мотор, — сказал Адам.

— Он вечно забывает переключить на батарею, изрек юный мудрец. — Ладно же. Топайте сюда. С работой двигателя внутреннего сгорания знакомы?

— Нет, — сказал Адам.

— О господи боже мой! — Он поднял жестяные створки. — Вот это вот двигатель внутреннего сгорания.

— Такой молодой — и уже эрудит, — произнес Ли как бы про себя. Юноша крутнулся к нему.

— Ты чего это? — спросил, нахмурившись.

Повернулся к Адаму: — Чего этот китаєза мелет? Кто ерундит?

Ли учтиво улыбнулся, развел руки в стороны.

— Моя говолила, твоя умный-умный, — пояснил он негромко. — Колледз, навелно, концала. Клепко умный.

— Зовите меня просто Джо, — произнес юноша ни с того ни с сего. — Колледж? Что эти образованные знают? Могут они зажигание отрегулировать? А? Зачистить надфилем контакт умеют? Колледж!

И сплюнул презрительно — цыкнул коричневой табачной струйкой. Близнецы восхищенно глядели на него; Кейл тут же стал накапливать слюну для пробных сплевов.

— Ли восхищается тем, как вы знаете дело, — сказал Адам.

Юноша полностью смягчился.

— Зовите меня просто Джо, — объявил он снова. — Еще бы мне не знать дела. Я кончил автошколу в Чикаго. Это вам не колледж, это школа настоящая. — И прибавил великодушно: — Мой родитель говорит: хороший китаєза — но только хороший — такой же человек, как и все мы. Китайцы, они честные.

— Если плохие, то нечестные, — сказал Ли.

— Ну само собой! Я не про бандитов всяких. Я про хороших.

— Меня вы — хочу надеяться — включаете в их число?

— Да вроде бы ты из хороших. Зовите меня просто Джо.

Настойчивое это напоминание удивило Адама, но близнецов не удивило.

— Зовите меня просто Джо, — сказал Кейл Арону в целях тренировки.

— Зовите меня просто Джо, — откликнулся тот беззвучно — опробовал фразу губами.

Механик опять заговорил инструкторским тоном, но уже помягче — не насмешливо, а дружески усмешливо. — Вот это вот — двигатель внутреннего сгорания. Они поглядели на уродливо-замысловатый ком железа не без благоговейного страха.

— Работает на принципе вспышки газов внутри замкнутой камеры, — зачастил юнец, и слова его слились в великую песнь новой эры. — Воспламененный газ давит на поршень, и через шатун, коленчатый вал, трансмиссию движение передается на задние колеса. Ясно? (Они растерянно кивнули, боясь прервать этот поток слов.) Двигатели бывают двух типов: двухтактные и четырехтактные. Этот вот — четырехтактный. Ясно?

Слушатели опять кивнули. Близнецы, завороженно глядя механику в лицо, кивнули тоже. — Это интересно, — проговорил Адам. — Главное отличие форда от других автомобилей, частил дальше Джо, — состоит в планетарной передаче, рева-лю-ци-зи… ни-зи… рующей автомобиль, — выговорил он с трудом и остановился передохнуть. Четверо слушателей опять кивнули, и он сказал предостерегающе: — Пусть вам не кажется, что вы уже все знаете. Учтите, планетарный механизм рева-лю-ци-зирует машину. Советую проштундировать по книге. А теперь, если это ясно, перейдем к Вождению Автомобиля. — Последние два слова он произнес важно и торжественно. Он был явно рад, что теоретическая часть осталась позади, но еще больше рады были слушатели. Они уже начали изнемогать от напряженного вникания — тем более что не поняли ни единого слова.

— Встаньте поближе, — сказал механик. — Видите эту штуковину? Это ключ системы зажигания. Повернул — и машина готова к заводке. Вот этой штучкой щелкаешь налево — включаешь батарею. Видите надпись «Бат»? Сокращенно значит «батарея».

Они смотрели, вытянув шеи. Близнецы влезли на подножку.

— Нет, погодите. Я заскочил вперед. Раньше надо задержать искру и подать газ, иначе так ударит — руку отшибет к чертям. Вот это — видите? искра. Двигаешь вверх — понятно? Вверх. До упора. А вот это — нажмешь вниз. Теперь я буду объяснять и тут же показывать. Следите внимательно. А вы, пацанье, слезай с подножки. Вы мне свет застите. Да слазь, говорю.

Мальчики неохотно сошли наземь; теперь над дверцей виднелись только их глаза. Юноша набрал в легкие воздуху.

— Ну, готовы? Искру задержал, газ подал. Искра вверх, газ — вниз. Теперь переключай на батарею — налево. Запомнили? Налево. (Что-то внутри машины зажужжало, точно гигантская пчела.) Слышите? Это катушечный контакт. А если нет контакта, то отрегулируй или зачисть надфилем.

Он заметил смятение на лице у Адама.

— По книге проштундируете, пояснил добродушно и шагнул к радиатору.

— Вот это вот — пусковая рукоятка. А это — видите? — проволочка торчит из радиатора — она от дросселя. Теперь внимание — показываю. Берем рукоятку вот так и толкаем в гнездо. Видите, большой палец держу прижатым к ладони. А если обхватить им рукоятку, то при обратном ударе она сломает этот палец к черту. Ясно? Он, и не подымая глаз, знал, что они кивнут. — Теперь глядите внимательно. Толкнул ее, значит, и повернул вверх, получаю сжатие — а тогда тяну проволочку не спеша, засасываю газ. Слышите, сосет? Это дроссель. Но если слишком потянуть, то рискуем затопить. Теперь проволочку отпускаю и вращаю рукоятку с силой — и, как только заработало, бегу назад — дать искру и нажать на газ, и дотягиваюсь, быстро переключаю на магнето — видите, надпись «Маг». И готово дело.

Слушателей прошиб пот. Столько возни — и всего лишь мотор запустили. Механик продолжал неумолимо:

— Теперь повторяйте за мной, чтоб заучить. Искра вверх — газ вниз.

— Искра вверх — газ вниз, — повторили они хором.

— Переключить на «Бат».

— Переключить на «Бат».

— Рукоятку на сжатие, большой палец прижат.

— Рукоятку на сжатие, большой палец прижат.

— Дроссель открыть — осторожно.

— Дроссель открыть — осторожно.

— Вертануть рукоятку.

— Вертануть рукоятку.

— Переключить на «Маг».

— Переключить на «Маг».

— Теперь повторим все сначала. Зовите меня просто Джо.

— Просто Джо.

— Да нет. Искра вверх — газ вниз.

Когда оттарабанили в четвертый раз, Адаму стало слегка тошно. Глупо как-то все это… И тут, словно на выручку, приехал Уилл Гамильтон в своем спортивном родстере.

— Шестнадцать клапанов у этой штучки, — почтительно произнес механик, глядя на подъезжающую низенькую красную машину. — Специсполнение.

— Ну как идет дело? — спросил Уилл, высунувшись из машины.

— Отлично, — сказал механик. — Ухватывают быстро.

— Слушай, Рой. Я за тобой приехал. У нового катафалка полетел подшипник. Предстоит тебе возиться допоздна, чтобы подать для миссис Хокс в одиннадцать утра.

Рой выпрямился деловито и готовно.

— Сейчас, только одежки возьму, — сказал он и побежал в дом. Выскочил со своей сумкой, но Кейл встал у него на дороге.

— Послушайте, — сказал Кейл. — Вас же зовут Джо.

— Чего?

— Вы говорили: «Зовите меня просто Джо». А мистер Гамильтон зовет вас Рой.

Рой со смехом прыгнул на сиденье родстера.

— Знаешь, почему я приговариваю «Зовите меня просто Джо»?

— Нет. Почему?

— Потому что зовут меня Рой. — И, оборвав смех, строго сказал Адаму:

— Выньте руководство из-под сиденья и проштундируйте. Ясно?

— Ясно, сказал Адам.