21
— Что происходит? — послышался суровый ГОЛОС.
Марго повернулась, ноги её подкашивались от облегчения.
— Борегар, там… — начала было она и замолчала на полуслове.
Полицейский, поднимавший сшибленные дверью медные столбики, услышав свою фамилию, поднял взгляд.
— О, да вы та девушка, которая пыталась пройти на выставку! — Глаза его сузились. — В чём дело, мисс, вы не понимаете слова «нет»?
— Послушайте, там… — заговорила снова Марго и умолкла.
Полицейский отступил и сложил руки на груди. Потом на его лице появилось удивлённое выражение.
— Что за чёрт? Что с вами, леди? Марго сгибалась пополам, смеялась — или плакала, она сама не могла понять — и утирала слёзы. Борегар взял её за руку.
— Пожалуй, вам придётся пройти со мной. Смысл этой фразы — необходимость сидеть в комнате, полной полицейских, снова и снова повторять свой рассказ, ждать вызова доктора Фрока или даже доктора Райта, возвращаться на выставку — заставил Марго выпрямиться. Они просто сочтут меня сумасшедшей.
— О, в этом нет необходимости, — заявила она, шмыгая носом. — Я просто слегка испугалась. На лице Борегара отразилось сомнение.
— Всё же думаю, нам следует пойти поговорить с лейтенантом д’Агостой. — Свободной рукой он достал из заднего кармана большую записную книжку в кожаной обложке. — Как ваша фамилия? Я должен буду написать рапорт.
Было ясно, что он её так просто не отпустит.
— Меня зовут Марго Грин, — сказала она наконец. — Я аспирантка, работаю под руководством доктора Фрока. Выполняла поручение Джорджа Мориарти — он занимается этой выставкой. Но вы оказались правы. Там никого не было.
Говоря, она мягко высвободила руку из пальцев полицейского. Потом стала пятиться к мемориальному залу Селоуса, продолжая говорить. Борегар смотрел на неё, потом пожал плечами, раскрыл записную книжку и стал писать.
Оказавшись в зале, Марго остановилась. Возвращаться в кабинет было нельзя: время близилось к шести, и это явилось бы серьёзным нарушением. А домой она ехать не хотела — не могла.
Потом вспомнила о распечатке для Мориарти. Прижала локоть к боку. Сумочка была на месте. Чуть постояв. Марго подошла к пустому справочному киоску. Сняла трубку внутреннего телефона и набрала номер.
Один гудок, затем голос:
— Мориарти слушает.
— Джордж? Это Марго Грин.
— Привет, Марго, — сказал Мориарти. — В чём дело?
— Я нахожусь в зале Селоуса, — ответила она. — Только что вышла с выставки.
— С моей выставки? — удивлённо переспросил Мориарти. — Что ты там делала? Кто тебя впустил?
— Искала тебя, — ответила она. — Хотела отдать текст. Ты был там?
Марго вновь ощутила приступ страха.
— Нет. Выставка должна быть опечатана до открытия в пятницу вечером, — сказал Мориарти. — А что?
Марго глубоко дышала, пытаясь овладеть собой. Руки дрожали, и трубка постукивала по уху.
— Что скажешь о ней? — с любопытством спросил Мориарти.
У Марго вырвался истерический смешок.
— Страшная.
— Мы привлекли экспертов, чтобы разработать систему расположения и освещения экспонатов. Доктор Катберт даже нанял человека, который спроектировал Мавзолей с привидениями. Знаешь, он признан лучшим специалистом в мире.
Марго наконец почувствовала, что может снова говорить нормально.
— Джордж, со мной на выставке что-то находилось.
С дальней стороны зала к Марго направился охранник.
— Как это понять — что-то?
— Именно так!
Девушка мысленно перенеслась обратно на выставку, в темноту, к той жуткой статуэтке. И ощутила во рту горький привкус страха.
— Ну-ну, не кричи, — сказал Мориарти. — Слушай, пойдём в «Кости» и там всё обсудим. Нам всё равно пора покинуть музей. Я слышу, что ты говоришь, но не понимаю.
Заведение, которое в музее именовали «Костями», местным обывателям было известно как «Самоцвет». Невзрачный фасад бара находился между большими нарядными домами прямо напротив южного входа в музей, на другой стороне Семьдесят второй улицы. В отличие от других баров северного Вест-Сайда в «Самоцвете» не предлагали паштета из зайца или пяти разновидностей минеральной воды, но там можно было получить колбасный хлеб домашнего приготовления и кувшин пива за десять долларов.
Сотрудники музея прозвали заведение «Костями», потому что Болейн, владелец, прикрепил гвоздями и проволокой на каждой свободной плоской поверхности поразительное количество костей. Стены были увешаны бесчисленными бедренными и берцовыми костями. Плюсны, лопатки и коленные чашечки складывались в причудливые мозаики на потолке. Черепа странных млекопитающих находились в каждом мыслимом углублении. Где он добывал эти кости, было тайной, но кое-кто утверждал, что Болейн совершает ночные набеги на музей.
«Люди приносят», — неизменно объяснял хозяин бара, пожимая плечами. Естественно, у работников музея «Самоцвет» стал любимым местом сборищ.
И сегодня недостатка в посетителях не наблюдалось. Мориарти и Марго пришлось протискиваться сквозь толпу к пустой кабине. Оглянувшись, Марго заметила несколько знакомых, в том числе и Билла Смитбека. Журналист сидел у стойки, оживлённо разговаривая со стройной блондинкой.
— Порядок, — сказал Мориарти, повысив голос, чтобы перекрыть гомон. — Так о чём ты говорила по телефону?
Марго сделала глубокий вдох.
— Я пробралась на выставку, чтобы отдать тебе распечатку. Там было темно. И за мной что-то ходило. Преследовало меня.
— Опять «что-то». Почему ты так говоришь?
Марго раздражённо потрясла головой.
— Не проси объяснения. Там были звуки, похожие на глухие шаги. До того осторожные, что я… — Не найдя подходящих слов, девушка пожала плечами. — И странный запах. Отвратительный.
— Послушай, Марго, — заговорил Мориарти, но тут же отвлёкся, делая официантке заказ. — Эта выставка и задумана так, чтобы от неё бежали по коже мурашки. Ты сама говорила, что Фрок и ещё кое-кто считают её чересчур сенсационной. Могу представить, каково тебе там было: одна, взаперти, в темноте…
— Другими словами, я всё придумала? — Марго невесело усмехнулась. — Ты даже не представляешь, как бы мне самой хотелось в это верить.
Официантка принесла для Марго лёгкого пива, для Мориарти пинту «Гиннесса» с положенным полудюймовым слоем пены поверх краёв. Тот отпил глоток, словно дегустируя.
— Эти убийства, слухи, которые ходят по музею. Я, наверное, реагировал бы точно так же.
Марго, немного успокоившись, осторожно продолжила:
— Джордж, эта статуэтка индейцев котога на выставке…
— Мбвун? А что с ним такое?
— На передних лапах у него по три когтя.
Мориарти с наслаждением пил «Гиннесс».
— Знаю. Замечательная работа, одно из украшений выставки. Хоть и неприятно в этом признаваться, я полагаю, что самым привлекательным в статуэтке является тяготеющее над ней проклятие.
Марго отпила пива.
— Джордж, расскажи во всех подробностях, что тебе известно о проклятии, тяготеющем над Мбвуном.
Их разговор был прерван чьим-то возгласом. Подняв взгляд, Марго увидела Смитбека, вышедшего из дымного полумрака, — он нёс охапку блокнотов, волосы растрепались. Женщины, с которой он разговаривал у стойки, нигде не было видно.
— Встреча изгнанников, — сказал журналист. — Необходимость покидать музей в пять — сущее наказание. Избави меня, Боже, от полицейских и руководителей отделов по связям с общественностью.
Без приглашения он вывалил на стол блокноты и уселся рядом с мисс Грин.
— Я слышал, полиция собирается допросить тех, кто работает неподалёку от мест убийств, — сказал журналист. — Насколько я понимаю, Марго, это распространяется и на тебя.
— Мой допрос намечен на будущую неделю, — ответила Марго.
— Я ничего об этом не слышал, — произнёс Мориарти. Судя по выражению его лица, он был раздосадован появлением Смитбека.
— Ну, тебе на твоей верхотуре беспокоиться не о чем, — заявил ему журналист. — Очевидно, Музейный зверь не способен подниматься по лестницам.
— Ты сегодня в дурном настроении, — заметила Марго Смитбеку. — Рикмен опять искромсала твою рукопись?
Журналист всё ещё продолжал обращаться к Мориарти:
— Собственно, тебя-то я и искал. У меня вопрос. — Мимо проходила официантка, и Смитбек помахал ей. — Виски «Макаллан», чистого.
Потом продолжал:
— Я хотел узнать, что там за история со статуэткой Мбвуна.
Наступило ошеломлённое молчание. Смитбек перевёл взгляд с Мориарти на Марго.
— Что я такого сказал?
— Мы как раз разговаривали о Мбвуне, — нерешительно ответила она.
— Вот как? — произнёс Смитбек. — Мир тесен. В общем, старик австриец, фон Остер, сказал мне, что Рикмен поднимала шум, когда Мбвуна устанавливали на стенд. Намекала на какие-то тайны. Поэтому я начал копать.
Официантка принесла виски, журналист поднял стакан в безмолвном тосте, потом осушил.
— Пока что я разузнал только кое-какие подробности из прошлого, — продолжал он. — В верховьях Шингу, притока Амазонки, обитало племя котога. Публика, надо полагать, была ещё та — колдуны, человеческие жертвоприношения и всё такое прочее. Поскольку следов эти дикари почти не оставили, антропологи решили, что они вымерли несколько столетий назад. Сохранилась только куча мифов у тамошних племён.
— Мне кое-что известно об этом, — заговорил Мориарти. — Мы с Марго как раз завели речь о Мбвуне. Только не все считают…
— Знаю, знаю. Не перебивай.
Мориарти с недовольным видом откинулся на спинку стула. Делать замечания ему было привычнее, чем выслушивать их.
— Словом, несколько лет назад в музее работал человек по фамилии Уиттлси. Он организовал экспедицию в верховья Шингу на поиски следов племени котога — артефактов, мест древних стоянок и прочего — Смитбек с заговорщицким видом подался вперёд. — Но Уиттлси скрыл от всех, что собирается искать не только следы племени. Он надеялся найти само племя! Вбил себе в голову, что котога ещё существуют, и не сомневался, что сможет отыскать их. Разработал так называемую триангуляцию мифа.
Тут уж Мориарти не смог больше сдерживаться:
— Это значит — пометить на карте все места, где бытуют легенды о каком-нибудь народе, установить, где эти легенды наиболее подробны и последовательны, а затем определить центр региона, в котором распространён этот миф. Наиболее вероятно, что источник мифа находится там.
Смитбек поглядел на Мориарти.
— Угу. Словом, этот Уиттлси отправился на их поиски в восемьдесят седьмом году и сгинул в амазонских джунглях. Больше его никто не видел.
— Тебе рассказал всё это фон Остер? — Мориарти закатил глаза. — Кошмарный старик.
— Может, и кошмарный, но знает о музее многое. — Смитбек с грустью поглядел в свой пустой стакан. — Насколько я понял, в джунглях произошла серьёзная ссора, и большая часть членов экспедиции повернула обратно раньше времени. Они нашли нечто столь важное, что решили немедленно вернуться, но Уиттлси воспротивился. Он остался с помощником по фамилии Крокер. Видимо, оба погибли в джунглях. Но когда я попросил фон Остера рассказать поподробнее о статуэтке Мбвуна, тот вдруг словно бы язык проглотил. — Смитбек томно потянулся и стал искать взглядом официантку. — Видимо, придётся отыскать кого-то, кто был в той экспедиции.
— Не везёт тебе, — сказала Марго. — Они все погибли в авиакатастрофе на обратном пути.
Журналист пристально взглянул на неё.
— Вот оно что. А ты откуда знаешь?
Марго заколебалась, вспомнив просьбу Пендергаста держать язык за зубами. Потом подумала о Фроке, о том, как сильно он стиснул утром ей руку. Нам нельзя упускать такую возможность.
— Расскажу тебе то, что знаю, — неторопливо произнесла она. — Но ты должен об этом помалкивать. И обещай помочь мне, чем сможешь.
— Осторожнее, Марго, — предостерёг Мориарти.
— Помочь тебе? Само собой, не проблема, — ответил Смитбек. — Кстати, чем?
Марго, запинаясь, поведала им о встрече с Пендергастом в сохранной зоне, о слепке когтя и ранах убитых людей, о ящиках, наконец, об истории, рассказанной Катбертом. Потом описала статуэтку Мбвуна, которую видела на выставке, — без упоминания о своём страхе и бегстве. Она понимала, что Смитбек поверит ей не больше, чем Джордж Мориарти.
— Когда ты подошёл, — закончила она, — я расспрашивала Джорджа, что он знает о проклятии, тяготеющем над Мбвуном.
Мориарти пожал плечами.
— В сущности, не так уж много. По местным легендам, племя котога было таинственным, с шаманскими культами. Считалось, что оно способно повелевать демонами. У этих индейцев было существо — фамильяр, если угодно, — которое они использовали для убийств из мести: Мбвун, Тот, Кто Ходит На Четвереньках. Так вот, Уиттлси наткнулся на эту статуэтку и другие предметы, упаковал их и отправил в музей. Конечно, подобные осквернения священных предметов совершались уже бесчисленное множество раз. Но когда он пропал в джунглях, а остальные члены экспедиции погибли на обратном пути… — Мориарти пожал плечами. — Вот вам и проклятие.
— А теперь люди гибнут в музее, — сказала Марго.
— По-твоему, тяготеющее над Мбвуном проклятие, разговоры о Музейном звере и эти убийства имеют между собой какую-то связь? Оставь, Марго, уйми свою фантазию.
Она пристально поглядела на Мориарти.
— Не ты ли говорил мне, что Катберт не разрешал устанавливать статуэтку на выставке до последней минуты?
— Да, верно, — согласился тот. — Катберт не спускал глаз с этого реликта. Ничего странного, если учесть его ценность. А что до задержки с установкой, это, по-моему, идея Рикмен. Может, она решила подстегнуть таким образом интерес к статуэтке?
— Сомневаюсь, — возразил Смитбек. — Она мыслит иначе. Скорее даже старается избежать интереса. Пригрози скандалом — она съёжится, как мотылёк в огне.
И хохотнул.
— Ну а в чём твой интерес ко всему этому? — спросил Мориарти.
— Думаешь, старый, пыльный артефакт не может интересовать меня?
Смитбек наконец привлёк внимание официантки и велел повторить заказ.
— Но ведь Рикмен наверняка не позволит тебе писать об этом, — сказала Марго. Журналист скорчил гримасу.
— Вот-вот. Это может оскорбить всех котога, живущих в Нью-Йорке! Собственно, услышав от фон Остера, что Рикмен ужом вилась из-за этой статуэтки, я решил покопаться, поискать чего-нибудь скандального. Чтобы при очередной нашей встрече чувствовать себя увереннее. Иметь возможность, к примеру, заявить: «Эта глава останется, иначе я несу материал об Уиттлси в журнал „Смитсониан“».
— Постой-постой, — сказала Марго. — Я не для того доверила тебе эти сведения, чтобы ты использовал их в своих интересах — и только. Понимаешь? Мы должны побольше разузнать об этих ящиках. Существу, которое убивает людей, что-то в них нужно. Мы обязаны узнать, что именно.
— Самое важное для нас — найти журнал Уиттлси, — заявил Смитбек.
— Но Катберт говорит, он утерян, — ответила Марго.
— А ты запрашивала базу данных о поступлениях? — спросил журналист. — Возможно, там есть какие-то сведения. Я занялся бы этим сам, но к подобной информации у меня нет санкционированного доступа.
— У меня тоже, — ответила Марго. Она рассказала о разговоре с Кавакитой.
— А что думает Мориарти? — произнёс Смитбек. — Ты ведь умеешь обращаться с компьютерами. К тому же ты помощник хранителя, доступ к информации тебе обеспечен.
— Я считаю, пусть этим занимается начальство. — Мориарти с достоинством откинулся. — Незачем нам соваться в такие дела.
— Как ты не понимаешь? — взмолилась Марго. — Никто не знает, с чем мы здесь имеем дело. Человеческие жизни — а возможно, и будущее музея — под угрозой.
— Марго, я знаю, что у тебя мотивы благородные, — сказал Мориарти. — А вот в мотивах Билла не уверен.
— Мои помыслы чисты, как Кастальский ключ, — заверил Смитбек. — Рикмен штурмует цитадель журналистской объективности. Я просто хочу отстаивать бастионы.
— А не проще было бы делать то, чего хочет Рикмен? — иронически осведомился Мориарти. — На мой взгляд, твоя вендетта несколько отдаёт ребячеством. И знаешь что? Тебе её не одолеть.
Официантка принесла напитки, Смитбек опрокинул свой стакан и с наслаждением выдохнул.
— Когда-нибудь я разделаюсь с этой сукой.
