18
Среда
Сидевший в инвалидной коляске Фрок утирал лоб платком от гуччи.
— Прошу вас, присаживайтесь, — сказал он Марго. — Спасибо, что пришли так быстро. Это ужасно, просто ужасно.
— Несчастный охранник, — отозвалась она. Никто в музее ни о чём больше не говорил.
— Охранник? — Фрок поднял взгляд. — Да-да, настоящая трагедия. Но я вот о чём. Он поднял лист бумаги.
— Всевозможные новые правила. Очень неудобные. На сегодняшний день служащим разрешено находиться в здании только с десяти до пяти. Нельзя работать допоздна или по воскресеньям. В каждом отделе будет охрана. В отделе антропологии при приходе и уходе нужно будет расписываться. Просят всех постоянно иметь при себе удостоверения. Без них в музей никого не впустят и не выпустят.
Пробежал глазами несколько строчек.
— Посмотрим, что ещё… а, да. По мере возможности старайтесь находиться в своей секции. И я должен запретить вам посещать изолированные места музея в одиночку. Если вам нужно пойти куда-то, идите вместе с кем-нибудь. Полиция будет расспрашивать каждого, кто работает в старом подвале. Вас вызовут в начале будущей недели. И в некоторые секции музея вход воспрещён.
Фрок пододвинул памятную записку к Марго. Она увидела приложенный план этажа, закрашенные красным зоны, куда вход был запрещён.
— Не беспокойтесь, — продолжал Фрок. — Я обратил внимание, что ваш кабинет находится не в запретной зоне, а рядом.
Замечательно, подумала Марго. Рядом с тем местом, где, возможно, прячется убийца.
— Профессор Фрок, это, похоже, сложное мероприятие. Почему не закрыли весь музей?
— Наверняка пытались, дорогая моя. Я уверен, что отговорил их от этого Уинстон. Если выставка «Суеверия» не откроется в срок, музею грозят крупные неприятности. — Фрок протянул руку за памятной запиской. — Будем считать, с этим покончено? Я хотел поговорить с вами о других делах.
Марго кивнула. Музею грозят крупные неприятности. Ей казалось, они уже начались. Её соседка по кабинету вместе с половиной сотрудников сказалась больной. Те, кто вышел на работу, большую часть времени проводили у кофеварок или ксероксов, обмениваясь слухами и держась группами. Музейные залы практически пустовали. Приехавших в отпуск семей, школьников, крикливой детворы — обычных посетителей — было очень немного. Теперь музей привлекал главным образом неприятных зевак.
— Удалось ли вам раздобыть растения, необходимые для написания следующей главы? — продолжал Фрок. — Я подумал, для нас обоих было бы полезно пропустить их через экстраполятор.
Зазвонил телефон.
— Чёрт возьми, — выругался Фрок, поднимая трубку. — Да?
Наступило долгое молчание.
— Это необходимо? — спросил учёный. — Пауза. — Ну, раз вы так настаиваете, — завершил он разговор и со вздохом положил трубку.
— Власти хотят, чтобы я спустился в подвал. Бог весть зачем. Понадобился некоему Пендергасту. Не отвезёте меня туда? По дороге можно поговорить.
В лифте Марго вернулась к прерванному разговору:
— Я сумела взять несколько образцов в гербарии, правда, меньше, чем хотелось бы. Но я не понимаю. Вы предлагаете пропустить их через ЭГН?
— Вот именно, — ответил Фрок. — Это зависит от состояния растений, разумеется. Есть там пригодный материал?
ЭГН — экстраполятор генетических наборов, программа, которую разрабатывали Фрок и Кавакита для анализа генных «отпечатков».
— Растения большей частью в хорошем состоянии, — ответила Марго. — Но, доктор Фрок, чем тут может быть полезен экстраполятор? Может, я завидую Каваките? — подумала она. — Потому и возражаю?
— Дорогая Марго, всё получается, как по заказу! — воскликнул Фрок, назвав её от волнения по имени. — Проиграть эволюцию заново нельзя. Но можно сымитировать на компьютере! Возможно, эти растения генетически близки к тем, которые классифицировали шаманы кирибуту. Разве это не будет интересным дополнением к вашей диссертации?
— Я не думала об этом, — ответила Марго.
— Мы сейчас проводим опытную эксплуатацию, это как раз то, что нам нужно, — пылко продолжал Фрок. — Почему бы вам не поговорить с Кавакитой о совместной работе?
Марго кивнула. Хотя подумала, что Кавакита не захочет делиться своей славой — и даже своей аппаратурой — ни с кем.
Двери лифта открылись. Прямо у них был устроен контрольно-пропускной пункт, где дежурили двое вооружённых полицейских.
— Вы доктор Фрок? — спросил один.
— Да, — раздражённо подтвердил учёный.
— Поехали за нами, пожалуйста.
Марго провезла Фрока по коридорам, и наконец они оказались у второго пропускного пункта. По ту сторону барьера стояли ещё двое полицейских и высокий худощавый мужчина в чёрном костюме, его белокурые волосы были тщательно зачёсаны назад. Когда полицейский отодвинул барьер, он шагнул к коляске.
— Вы, очевидно, доктор Фрок, — начал он. — Спасибо, что спустились. Я, как и сказал вам, дожидался ещё одного человека, поэтому не смог лично пригласить вас. Если бы знал, — он указал подбородком на коляску, — ни за что не обратился бы с такой просьбой. Особый агент Пендергаст.
Он протянул руку для пожатия.
Любопытный акцент, подумала Марго. Алабамский? Он не похож на агента ФБР.
— Ничего, — сказал Фрок, смягчившись. — Это моя помощница, мисс Грин.
Марго пожала прохладную руку Пендергаста.
— Познакомиться с таким учёным, как вы, большая честь, — продолжал Пендергаст. — Надеюсь, мне удастся прочесть вашу последнюю книгу.
— Благодарю, — кивнул Фрок.
— В ней вы прилагаете сценарий «Разорения игрока» в качестве иллюстрации к своей теории эволюции? Я считаю, он прекрасно подкрепляет вашу гипотезу, а то, что самые общие рассуждения подаются в увлекательной форме, лишь усиливает воздействие на читателя.
Фрок распрямился в инвалидной коляске.
— Знаете, я собираюсь сделать несколько ссылок на него в следующей книге.
Пендергаст кивнул полицейским, которые поставили барьер на место.
— Нам необходима ваша помощь, доктор Фрок. — Агент понизил голос.
— Пожалуйста, — дружелюбно ответил учёный. Марго поразилась тому, как быстро Пендергаст добился его сотрудничества.
— Прежде всего я должен попросить, чтобы наш разговор пока что оставался между нами, — продолжал агент ФБР. — Могу я получить от вас такое заверение? И от мисс Грин?
— Конечно, — сказал Фрок. Марго кивнула. Пендергаст указал одному из полицейских на большую пластиковую сумку с надписью «УЛИКИ», тот подал её. Пендергаст достал оттуда маленький тёмный предмет и подал Фроку.
— В руках у вас, — произнёс он, — латексный слепок когтя, обнаруженного в теле одного из убитых детей.
Марго подалась вперёд, чтобы рассмотреть получше. Слепок был длиной с дюйм, может, чуть поменьше, изогнутый, зазубренный.
— Коготь? — переспросил Фрок, разглядывая его. — Очень необычный. На мой взгляд, это подделка.
Пендергаст улыбнулся.
— Доктор, мы не сумели установить его происхождение. Но я не уверен, что это подделка. В корневом канале когтя мы обнаружили какое-то вещество, сейчас оно исследуется на ДНК. Результатов пока нет, исследования продолжаются. Фрок приподнял брови.
— Любопытно.
— Теперь вот что, — сказал Пендергаст, достав из сумки предмет значительно побольше, — это реконструкция орудия, которым был убит ребёнок.
И подал его Фроку.
Марго посмотрела на слепок с отвращением. На одном конце латекс был пупырчатым, неровным, но детали просматривались ясно и чётко. Оканчивался он изогнутыми когтями: центральным большим и по бокам более короткими.
— Господи! — произнёс Фрок. — Похоже на лапу ящерицы.
— Ящерицы? — с сомнением повторил Пендергаст.
— Дино-ящерицы, — ответил учёный. — Я бы сказал, типичная, похожая на птичью конечность, с одной лишь разницей. Посмотрите. Центральный коготь чрезмерно утолщён, а два других слишком маленькие.
Пендергаст с лёгким удивлением приподнял брови.
— Дело в том, сэр, — неторопливо произнёс он, — что мы думали о большой кошке или другом плотоядном млекопитающем.
— Но вам наверняка известно, мистер Пендергаст, что у всех млекопитающих хищников пять пальцев.
— Конечно, доктор, — сказал агент ФБР. — Если позволите, я хотел бы посвятить вас в наши догадки.
— Разумеется, — ответил Фрок.
— Есть предположение, что преступник использовал это, — Пендергаст приподнял слепок лапы, — как орудие убийства. То, что я держу в руке, как нам показалось, может быть копией какого-то артефакта, изготовленного примитивным племенем из лапы ягуара или льва. Возможно, это артефакт, давно приобретённый музеем и затем похищенный.
Фрок постепенно опускал голову, пока подбородком не коснулся груди. Стояла тишина, нарушаемая лишь шагами полицейских у барьера. Наконец учёный заговорил:
— А убитый охранник? Есть в его ранах следы сломанного или отсутствующего когтя?
— Хороший вопрос, — сказал Пендергаст. — Посмотрите сами.
Он достал из сумки большую латексную пластину, длинный прямоугольник с тремя зазубренными выступами посредине.
— Слепок одной из ран охранника в брюшной полости, — объяснил агент ФБР. Марго содрогнулась. Вид у пластины был ужасный.
Фрок пристально вгляделся в зазубрины.
— Проникновение, видимо, было очень глубоким. Но в ране нет признаков сломанного когтя. Стало быть, вы предполагаете, что убийца пользовался двумя такими артефактами?
Пендергаст несколько смутился, однако кивнул. Фрок снова опустил голову. Молчание длилось несколько минут.
— Вот ещё что, — внезапно громко заговорил учёный. — Вы обратили внимание, что следы когтей слегка сходятся? Что вверху расстояние между ними шире, чем внизу?
— Так? — произнёс Пендергаст.
— Словно пальцы сжимались. Это указывает на гибкость орудия.
— Согласен, — сказал агент ФБР. — Однако человеческая плоть довольно мягка и легко деформируется. По этим слепкам можно установить очень немногое. — Он помолчал. — Доктор Фрок, не исчезал ли из коллекции какой-нибудь артефакт, способный нанести такие раны?
— В коллекции нет такого артефакта, — сообщил учёный с лёгкой улыбкой. — И у существующих животных, которых я изучал, нет таких лап. Видите, у этого когтя коническая форма, глубокий, полностью скрытый корень. Видите, как он сужается к концу почти до правильной трёхгранной пирамиды? Это встречается только у двух разновидностей фауны: динозавров и птиц. Потому-то некоторые биологи, занимающиеся эволюцией, считают, что птицы произошли от динозавров. Я бы сказал, что это птичий коготь, но он слишком велик. Следовательно, он принадлежал динозавру.
Учёный положил латексовый коготь на колени и снова поднял взгляд.
— Конечно, умный человек, знакомый с морфологией динозавров, мог бы изготовить такой коготь и использовать его как орудие убийства. Думаю, вы проверяли, действительно ли обломок, с которого сделана эта копия, состоит из настоящего биологического материала, например, из кератина, а не отлит или выточен из неорганического вещества?
— Да, доктор. Коготь настоящий.
— Уверены вы, что ДНК его настоящая, а не от крови и плоти жертвы?
— Уверен, — ответил Пендергаст. — Как я говорил, она взята из корневого канала, а не из-под кутикулы.
— И что же это за ДНК?
— Окончательного заключения пока нет.
Фрок поднял руку.
— Понятно. А можно узнать, почему вы не пользуетесь нашей лабораторией здесь, в музее? Оборудование здесь не хуже, чем где бы то ни было во всём штате.
— Даже во всей стране, доктор. Но вы должны понимать, что нашими правилами это запрещено. Можно ли быть уверенным в результатах, если в анализы проводились там, где совершено преступление? Когда, возможно, на оборудовании работал сам убийца? — Пендергаст улыбнулся. — Доктор, простите мою настойчивость, но готовы ли вы рассмотреть вероятность того, что орудие убийства изготовлено из реликта, находящегося в антропологической коллекции, и подумать, на какой артефакт или артефакты больше всего похож данный слепок?
— Пожалуй, — ответил учёный.
— Благодарю вас. Поговорим на эту тему через день или два. А тем временем можно будет получить отпечатанную инвентаризационную опись коллекции?
Фрок улыбнулся.
— Шести миллионов предметов? Впрочем, вы можете воспользоваться компьютерным каталогом. Хотите, вам установят терминал?
— Возможно, позже, — ответил Пендергаст, убирая латексную пластину обратно в сумку. — Это очень любезно. Пункт оперативного реагирования находится сейчас в пустовавшей комнате за репрографией.
Позади раздались шаги. Марго обернулась и увидела высокую фигуру доктора Иена Катберта, заместителя директора музея, который приближался в сопровождении двух полицейских.
— Послушайте, сколько времени это займёт? — недовольно спросил Катберт, остановясь у барьера. — О, доктор Фрок, они и до вас добрались. Какая неприятность.
Фрок чуть заметно кивнул.
— Доктор Фрок, — обратился к учёному Пендергаст, — прошу прощения. Этого джентльмена я ждал, когда мы начали разговор. Если хотите, можете присутствовать.
Фрок снова кивнул.
— Итак, доктор Катберт, — оживлённо заговорил агент ФБР, обращаясь к шотландцу, — я попросил вас спуститься, потому что мне нужны сведения об этом месте.
И указал на большую дверь.
— О сохранной зоне? Какие сведения? Кто-нибудь другой наверняка мог бы… — заговорил Катберт.
— Но вопросы у меня к вам, — вежливо и вместе с тем твёрдо прервал его Пендергаст. — Войдём?
— Если это не займёт много времени, — ответил Катберт. — Я должен готовить выставку.
— Да, конечно, — чуть насмешливо сказал Фрок. — Выставку.
И жестом велел Марго везти его вперёд.
— Доктор Фрок? — вежливо произнёс Пендергаст.
— Да?
— Не могли бы вы вернуть мне слепок?
Обитую медью дверь в сохранную зону заменили стальной. Напротив неё находилась маленькая дверка с табличкой «Pachidermae». Марго недоумевала, как удалось внести в неё громадные слоновые кости.
Отвернувшись от неё, девушка вкатила коляску Фрока в узкий проход сохранной зоны за открытой дверью. По обе стороны его находились хранилища с наиболее ценными приобретениями музея: сапфирами и бриллиантами; слоновой костью и рогами носорогов, сложенными в штабеля, будто дрова; костями и шкурами исчезнувших животных; идолами военных богов зуньи. В дальнем конце прохода двое мужчин в тёмных костюмах разговаривали вполголоса. При появлении Пендергаста они вытянулись.
Агент ФБР остановился у раскрытой двери одного из хранилищ, похожей на прочие, с большой чёрной головкой для набора цифровых комбинаций, медной ручкой и декоративным орнаментом. Внутри горела лампочка, бросая яркий свет на металлические стены. В хранилище находилось всего несколько ящиков, довольно больших, за исключением одного. Крышка меньшего была снята, а один из больших ящиков был серьёзно повреждён, оттуда торчала набивка, похожая на мягкую древесную стружку.
Пендергаст подождал, когда все войдут в хранилище.
— Позвольте ввести вас в курс дела, — сказал он. — Охранник был убит неподалёку отсюда. Похоже, затем убийца пытался взломать дверь, ведущую в сохранную зону. Возможно, уже не впервые. Попытки оказались безуспешными.
— Поначалу мы терялись в догадках, что было нужно убийце. Как вам известно, ценного материала здесь много. — Пендергаст поманил одного из полицейских, тот подошёл и подал ему листок бумаги. — Поэтому мы навели справки и выяснили, что в течение полугода из сохранной зоны ничего не выносили и ничего не вносили сюда. За исключением этих ящиков. Их поместили в это хранилище на прошлой неделе. По вашему распоряжению, доктор Катберт.
— Мистер Пендергаст, позвольте объяснить… — начал тот.
— Минутку, пожалуйста, — попросил агент ФБР. — Осматривая ящики, мы обнаружили нечто весьма любопытное. — Он указал на повреждённый ящик. — Обратите внимание на эти планки. На них глубокие следы когтей. Наши эксперты утверждают, что раны убитых, возможно, нанесены тем же предметом или орудием.
Пендергаст умолк и пристально поглядел на Катберта.
— Я понятия не имел… — заговорил Катберт. — Ничего не было взято. Просто подумал… — и умолк.
— Доктор, не могли бы вы посвятить нас в историю этих ящиков?
— Это несложно, — ответил Катберт. — Тут нет никакой тайны. Это ящики давней экспедиции.
— Я так и понял, — сказал Пендергаст. — Какой именно?
— Экспедиции Уиттлси.
Агент ФБР молча ждал. Наконец Катберт вздохнул.
— Экспедиция отправилась в Южную Америку более пяти лет назад. И оказалась… не совсем успешной.
— Оказалась гибельной, — с иронией вмешался Фрок. И, не обращая внимания на гневный взгляд Катберта, продолжал: — Она вызвала скандал в музее. Экспедиция быстро распалась из-за личных неурядиц. Несколько членов её было убито дикарями: остальные погибли в авиакатастрофе по пути в Нью-Йорк. Пошли неизбежные слухи о каком-то проклятии.
— Это преувеличение, — резко произнёс Катберт. — Никаких скандалов не было. Пендергаст поглядел на обоих.
— А что же ящики? — мягко осведомился он.
— Их отправили морем, — сказал Катберт. — Но это несущественно. В одном из ящиков находилась уникальная вещь, статуэтка, изготовленная индейцами вымершего южноамериканского племени. Она будет важным экспонатом на выставке «Суеверия».
Пендергаст кивнул.
— Продолжайте.
— На прошлой неделе, когда мы пришли за статуэткой, один из ящиков оказался взломанным. — Катберт указал на него. — И я распорядился, чтобы все их на время перенесли в сохранную зону.
— Что было взято?
— История несколько странная, — ответил Катберт. — Ни один из артефактов не исчез. А ведь только статуэтка стоит целое состояние. Она уникальна, единственный экземпляр в мире. Племя котога, которое её изготовило, исчезло много лет назад.
— Значит, ничего не пропало? — спросил Пендергаст.
— Ничего значительного. Кажется, пропали семенные коробочки или что там они собой представляли. Максуэлл, учёный, который уложил их, погиб в той авиакатастрофе неподалёку от Венесуэлы.
— Семенные коробочки? — переспросил Пендергаст.
— Честно говоря, даже не знаю, что это было. Из всей документации сохранились только антропологические материалы. У нас был журнал Уиттлси — и только. Когда ящики поступили, началась восстановительная работа, но потом…
— Расскажите, пожалуйста, о той экспедиции подробнее, — попросил Пендергаст.
— Тут почти нечего рассказывать. Она отправилась разыскивать следы племени котога, произвести обследование и общий сбор материала в очень отдалённом районе латиноамериканских джунглей. Думаю, первоначальные исследования показали, что девяносто пять процентов росших там растений неизвестны науке. Руководил экспедицией Уиттлси, антрополог. Полагаю, там были ещё палеонтолог, зоолог, энтомолог, несколько помощников. Уиттлси и его помощник Крокер исчезли, возможно, были убиты дикарями. Остальные погибли в авиакатастрофе. Какая-то документация у нас была только на эту статуэтку, описание в журнале Уиттлси. Всё прочее представляет собой загадку, данных нет.
— А почему материалы так долго находятся в ящиках? Почему их не распаковали, не внесли в каталоги, не поместили в коллекции?
Катберт поёжился.
— Спросите Фрока. Он глава этого отдела.
— У нас огромные коллекции, — сказал Фрок. — С тридцатого года, например, в ящиках хранятся кости динозавров, к которым никто не притрагивался. Чтобы заниматься всем этим, требуется очень много денег и времени. — Вздохнул. — Но в данном случае дело не просто в недосмотре. Насколько я помню, когда эти ящики прибыли, отделу антропологии было запрещено их касаться.
Он язвительно взглянул на Катберта.
— Это было много лет назад, — в свою очередь, едко отозвался Катберт.
— Откуда вы знаете, что в этих ящиках нет редких находок? — спросил Пендергаст.
— Из журнала Уиттлси следовало, что статуэтка в маленьком ящике — единственный важный предмет.
— Можно ознакомиться с этим журналом? Катберт покачал головой.
— Он исчез.
— Вы распорядились перенести сюда ящики по собственной инициативе?
— Я предложил доктору Райту сделать это, когда обнаружил, что один из ящиков повреждён, — ответил Катберт. — Мы храним материалы в тех ящиках, в которых они получены, пока не представится возможность разобрать и описать их. Таковы правила.
— Значит, ящики были перенесены в конце прошлой недели, — негромко, чуть ли не себе под нос произнёс Пендергаст. — Перед самым убийством мальчиков. Что могло понадобиться убийце? — Агент снова взглянул на Катберта. — Что, вы сказали, взято из ящиков? Семенные коробочки?
Катберт пожал плечами.
— Я уже ответил — не знаю, что они представляли собой. Мне они показались семенными коробочками, но я не ботаник.
— Можете их описать?
— Толком уж не помню, годы прошли. Большие, тяжёлые, округлые. Снаружи морщинистые. Понимаете, я всего дважды заглядывал в этот ящик: когда материалы только пришли, потом на прошлой неделе, когда искал Мбвуна. Ту самую статуэтку.
— Где она сейчас? — спросил Пендергаст.
— Видимо, уже на стенде: мы сегодня опечатываем выставку.
— Больше из ящика вы ничего не доставали?
— Нет. Уникальна там была только статуэтка.
— Мне хотелось бы взглянуть на неё, — сказал Пендергаст.
Катберт раздражённо переступил с ноги на ногу.
— Увидите, когда откроется выставка. Честно говоря, я не понимаю, к чему всё это. Зачем тратить время на взломанный ящик, когда по музею бродит маньяк-убийца, а вы не в состоянии его найти?
Фрок откашлялся.
— Марго, пожалуйста, подвезите меня поближе. Та подвезла его к ящикам. Учёный с кряхтением подался вперёд и стал разглядывать сломанные доски.
Все наблюдали за ним.
— Спасибо, — сказал Фрок, распрямясь. И по очереди оглядел всех присутствующих. — Обратите, пожалуйста, внимание, что доски поцарапаны не только снаружи, но также изнутри,— сказал он наконец. И помолчав, спросил: — Мистер Пендергаст, разве у вас не возникает некое предположение?
— Я никогда не строю предположений, — с улыбкой ответил агент ФБР.
— Строите, — настаивал Фрок. — Все вы предполагаете, что кто-то или что-то вырвалось из этого ящика.
В хранилище внезапно наступило молчание. Марго ощутила лёгкие запахи пыли и стружек.
Потом Катберт хрипло засмеялся, смех его эхом раскатился по подземелью.
На обратном пути к своему кабинету Фрок был необычайно оживлён.
— Вы разглядели этот слепок? — спросил он Марго. — Птичьи атрибуты, морфология динозавра. Возможно, это именно оно!
Учёный с трудом сдерживался.
— Но, профессор Фрок, мистер Пендергаст считает, что оружие изготовлено искусственно, — торопливо возразила Марго. И сказав, поняла, что тоже хотела бы в это верить.
— Чушь! — фыркнул учёный. — Разве, глядя на слепок, вы не заметили чего-то мучительно знакомого и вместе с тем совершенно неизвестного? Мы — свидетели эволюционной аберрации, подтверждающей мою теорию.
В кабинете Фрок немедленно достал из кармана записную книжку и принялся писать.
— Но, профессор, разве могло бы подобное существо…
Марго умолкла, потому что рука Фрока стиснула её запястье. Хватка старика оказалась необычайно крепкой.
— Моя дорогая, — произнёс он, — как говорил Гамлет. «Есть многое на свете… что и не снилось нашим мудрецам». Наше дело не только думать. Иногда мы должны просто наблюдать. — Его негромкий голос дрожал от волнения. — Мы не можем упустить такой возможности, слышите? Будь проклята моя стальная тюрьма! Марго, вы должны стать моими глазами и ушами. Должны быть повсюду, искать, смотреть, быть продолжением моих пальцев. Нам нельзя упустить этой возможности. Согласны, Марго?
Он стиснул её руку ещё крепче.
