Двадцать один

Месяц спустя

Я не «жаворонок», но потихоньку переучиваюсь. В спокойствии рассвета есть обещание, что сегодня все вернется в норму. Но, как и в случае с котом Шредингера, единственный способ узнать это – высунуть голову из коробки. Я не включаю телефон, пока не оденусь и не поем. Каждый раз меня тянет еще чуть-чуть продлить мир и покой, но любопытство пересиливает.

Одно сообщение чем-то цепляет меня, хотя я чуть не пропустила его среди сотен других посланий и десятков запросов от тех, кто просится в друзья. Типичное начало дня. А это значит, что жизнь все еще безумна. Я все еще в центре внимания целой кучи народа.

И пользуюсь этим.

Отправляю свое еженедельное послание на каждый новый телефонный номер и на каждую страницу ThisIsMe, откуда поступил запрос за последние семь дней. Большинство его просто проигнорируют, но будут и те, кто этого не сделает.

Дорогой мир,

Меня чуть не убили, когда я играла в НЕРВ, – ради того, чтобы сделать на этом деньги. Они думают, им ничего не будет за издевательства над игроками, потому что всем наплевать и потому, что никто не может их найти. Но они неправы.

Они не могут спрятаться от всех нас.

Так что если вы хоть что-то понимаете в компьютерах – или кто-то из ваших друзей что-то понимает в компьютерах, – воспользуйтесь этим и выследите этих уродов.

Это – наше испытание!

Отправив послание, я откладываю телефон. Я не собираюсь проверять сообщения до следующего утра, если не произойдет чего-то из ряда вон выходящего. Преподаватель по оформительскому дизайну называет меня луддиткой. Я называю это единственной возможностью не сойти с ума.

Стягиваю волосы в хвост и направляюсь в гараж. До своего совершеннолетия я обязана сидеть дома по вечерам и выходным, но три раза в неделю мне разрешают выходить по утрам на занятия спортом. Я сажусь в машину и еду на ближайшую площадку, где меня уже ждет скромный серый «Вольво».

Рядом с машиной Иэн выполняет серию растяжек. На нем – спортивные шорты и футболка, в которых так хорошо смотрятся его загорелые мускулистые руки и ноги. Я сама немного накачалась благодаря нашим регулярным тренировкам и пришла к выводу, что бицепсы – это модно и симпатично. Я подхожу к Иэну, мы долго целуемся, а потом занимаем привычные места на бордюре: пора делать растяжки для голени.

– Похоже, у нас кое-что есть, – говорю я, вспомнив о сегодняшнем сообщении.

– На него или на нее?

– На Гейл. Ее настоящее имя – Джордан, если, конечно, верить программе распознавания лиц.

Он улыбается.

– Слава Томми!

После бесконечных извинений от Томми мы снова начали осторожно дружить, и он очень помогает в моем крестовом походе против НЕРВа. Он ведь и понятия не имел, что дело зайдет так далеко. Не он один в тот вечер действовал вопреки своему характеру и здравому смыслу.

Мы с Иэном подходим к дереву рядом с беговой дорожкой и опираемся на ствол: еще несколько растяжек перед бегом. Стартуем в неторопливом темпе. В первую неделю после игры на утренних пробежках нас сопровождала целая толпа Зрителей, которые снимали нас для своих постфинальных конкурсов и этой их дурацкой системы кредитов. Томми даже обнаружил GPS-трекер под бампером моей машины.

От полиции толку было мало. Недостаточно свидетельств – так они говорят. Остальные игроки утверждают, что пистолеты были пластмассовыми, а пили мы исключительно сок. Уверена, они что-то получили за «сотрудничество». Извращенский инвестор, который участвовал в вечеринке «Блюстителей чистоты», исчез.

Но мы продолжаем бороться. Со мной связалась куча народу, которые хотят помочь, в том числе – один Зритель, который сумел записать кадры с нашими ведущими в раундах на гран-при. Это видео, переснятое с другого видео, картинка с картинки, но Томми сделал все возможное, чтобы очистить изображение и прогнать его через программу распознавания лиц, которая сравнила эти кадры с миллионами лиц в интернете. Гаю и Гейл (как и всем нам) наверняка заплатили, чтобы они развлекали публику. Но, возможно, от них удастся протянуть ниточку к финансовым воротилам, которые стоят за игрой.

Мы с Иэном бежим мимо кустов цветущей жимолости, нежный запах обещает скорое наступление лета. Я делаю глубокий вдох, а потом отпрыгиваю назад, когда из-за следующего куста выскакивает какой-то тощий парень с камерой.

Иэн резко тормозит прямо перед ним.

– Чувак! Зачем в засаде-то сидеть? Сказал бы нам, мы бы разрешили тебе нас снимать.

И это правда, потому что мы выучили кое-что о славе. Чем больше ты ее добиваешься, тем меньше ты интересен публике.

Но этот тип нас не спросил. Так что его ждут последствия. Мы с Иэном достаем телефоны и начинаем снимать Зрителя.

Он закрывает лицо руками:

– Вы что, зачем вы это делаете?!

Иэн улыбается.

– Это для нового сайта под названием «ПОГЛЯДИ, КТО ШПИОНИТ». Улыбочку!

Парень убегает, выкрикивая ругательства. Вышло даже лучше, чем обычно. Мое видео, наверное, получилось зернистым и дрожащим, ведь я по-прежнему гордый обладатель отстойного телефона. Но есть вещи и похуже, чем устаревшее видеооборудование.

Пробежав километра полтора, мы останавливаемся у длинной деревянной скамейки. Иэн сажает меня к себе на колени и целует – нежно и сладко, но я не могу прекратить сканировать кусты вокруг: мы точно одни?

Мы пытались найти более укромное место для наших утренних свиданий, но и мой дом, и его отпадали. А когда мы останавливали машину в самых тихих уголках, нам всегда мешал какой-нибудь чокнутый с камерой, который приникал к окну. Теперь я понимаю, почему та девчонка из прошлой игры, Абигайль, сбежала на неделю в дикие леса Вирджинии. Как бы мне ни хотелось уничтожить НЕРВ, где-то внутри меня живет надежда, что в эту субботу, как и назначено, они проведут следующую игру и внимание фанатов переключится на новых игроков. Хотя я знаю, что мечтать об этом ужасно, но все же….

Мимо пробегает еще парочка джоггеров, и мы встаем, чтобы продолжить пробежку. День обещает быть солнечным и ясным. Может, мы с Сидни сможем погулять сегодня с ребятами из фотоклуба, поработать над ее постановочным портретом. А свободные вечера у меня уходят на работу над портфолио. Пошел он, этот НЕРВ, мы и сами добьемся всего, чего хотим.

И вот – слишком скоро! – пробежка окончена. Мы с Иэном расстаемся после долгого и медленного поцелуя, и я сажусь в машину. Отъезжая, я замечаю, что в машине пахнет фастфудом, будто кто-то ел тут жареный бекон. Неужели что-то попало через вентиляцию? Я бросаю быстрый взгляд на заднее сиденье, ни прячется ли там кто. Там пусто, но все же я ощущаю холодок на затылке. Пройдет ли когда-нибудь это чувство?

Я дома, родители встречают меня с улыбкой облегчения – как всегда, когда я возвращаюсь с пробежки. Знаю, теперь им стоит огромных усилий доверять мне даже в таких мелочах, и я сделаю все возможное, чтобы их не подвести. Одним из результатов моего откровенного признания насчет НЕРВа – совершенно неожиданным – стало то, что они вдруг поняли, как сильно я хочу жить. Думаю, они, наконец, поверили, что происшествие в гараже действительно было случайностью. Может, если мне по-настоящему повезет, они сделают исключение и отпустят нас с Иэном на мероприятие, организованное «Средой обитания».

Мама указывает в коридор.

– Ты что-то заказывала? Я нашла это, когда выходила поливать цветы.

Можно подумать, у меня есть лишние деньги! Все до цента я откладываю на колледж. Я смотрю на столик у двери, где лежит коробка. Что-то рановато для утренней доставки. Может, она лежала снаружи еще с вечера? Адрес отправителя поблескивает ровными золотыми буквами – название дорогущего магазина в Нью-Йорке. Марка – тоже нью-йоркская, так что шансы на то, что это не бомба, довольно высоки. Вот и опять меня посетила моя знаменитая паранойя.

Я открываю коробку – внутри еще одна, в россыпи биоразлагающегося упаковочного материала. Внутри второй коробки – бархатный мешочек с дизайнерским логотипом, который я узнаю сразу – недаром я часами пялилась на него в интернете. Трясущимися руками я достаю из мешочка пару туфелек цвета фламинго. Те самые туфли, которыми НЕРВ размахивал у меня перед носом перед испытанием в кафе. Странно. Они же ясно дали мне понять, что я потеряла все, что выиграла, когда сбежала с раундов на гран-при. Или это какая-то ошибка?

Тут я обнаруживаю маленький серебряный конвертик, засунутый в одну из туфелек. Внутри – записка, и, прочитав ее, я медленно опускаюсь на холодный пол.

Мне никогда не надоест наблюдать за тобой.

Жду твоего выхода в следующей игре!

Я не свожу взгляда с туфель, которые с каждой секундой кажутся мне все уродливей. Что ж, прекрасно, скоро какая-нибудь бездомная станет модницей. Я встаю, чтобы выбросить туфли в мамину коробку «на отдачу».

Когда я прохожу через гостиную, я вздрагиваю, услышав знакомые звуки. Звонит мой телефон. Но это не мой чирикающий рингтон.

Телефон капризно хнычет, как избалованный ребенок.

ЗАНАВЕС