Глава 42
Междометия
Глаша вернулась в апартаменты около трёх ночи. Зурим лежала в постели, но не спала – дожидалась подругу. Кто бы сомневался. Её глаза подозрительно блестели. Она ничего не говорила, но было видно, что её переполняют эмоции, которыми хочет поделиться. Она то смотрела на Глафиру, то вдруг улыбалась и прятала взгляд. И Глаша, заподозрив самое хорошее, потребовала от неё отчёта:
– Ну, рассказывай, что тут без меня произошло.
– Ой, Гла-а-аш, – глаза Зурим ещё больше заблестели. Она уселась поперёк кровати, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками.
Глафира пристроилась рядом в точности такой же позе:
– Только с самого начала по порядку и со всеми подробностями.
– Гла-а-аш, – выдохнула Зурим и подтянула одеяло до самого подбородка.
Глафира уже сгорала от нетерпения, а восточная красавица пока общалась только междометиями, поэтому пришлось подтолкнуть подругу наводящим вопросом:
– Выступил фокусник, мы с Крайсом исчезли, что потом?
– Потом… потом был заключительный парад-алле. Все артисты вышли на сцену, зрители хлопали. Было так шумно, но, как ни странно, именно в этот момент Лаймиетта задремала.
– Чего удивляться, она ж днём не спала – няню перехитряла. Всё самое интересное кончилось – вот она и отключилась.
– Наверно. Малышка так набегалась за день…
– Понятно. А что дальше?
– Когда представление окончилось, мы с Сильвием пошли укладывать её в постельку. Сильвий хотел нести малышку сам, но я не дала, боялась, что, пока мы будем передавать её из рук в руки, она проснётся. Но она всё равно проснулась, когда я стала опускать её в кроватку…
Глаза Зурим сделались влажными.
– А потом? – осторожно поинтересовалась Глаша.
– Она прижалась ко мне и прошептала: «Хочу, чтобы ты была моей мамой», – слёзы потекли по щекам восточной красавицы. – Её маленькие ручки так крепко обвивали мою шею. И я начала плакать и целовать этого ангелочка.
– А Сильвий?
– А Сильвий подошёл к нам и сказал: «Я тоже хочу, чтобы ты стала её мамой… и моей женой».
Зурим уткнулась в плечо подруги. Глаша чувствовала, как горячие слёзы пропитывают рукав. Волна радости за это трогательное ласковое создание накрыла с головой, в глазах защипало. Глафира нежно провела рукой по роскошным волосам восточной красавицы и спросила:
– А потом?
– А потом малышка всё-таки уснула…
– А потом?
– Потом… – Зурим спрятала взгляд, – Сильвий меня поцеловал… в губы, – добавила тихим шёпотом, и ещё тише: – Много раз… У меня так кружилась голова, я дышать не могла от счастья. Попросила: «Не надо, а то я умру». А он сказал, что ни за что не даст мне умереть, и снова целовал…
Глафира гладила подругу по волосам и улыбалась. Они ещё долго шептались. Зурим снова перешла на междометия, но теперь Глаша понимала их смысл.
Когда восточная красавица немного успокоилась, Глафира попробовала осторожно расспросить её о том, что волновало больше всего, без чего счастье подруги будет недолгим, а разочарование убийственным:
– Сильвий не говорил, что будет делать, если принц Эндрю выберет тебя?
– Говорил. Он сказал, что брат уже сделал выбор, и это не я.
Похоже на правду. Глаша даже догадывалась, кого предпочёл долговязый очкаристый принц – профессоршу Киприс. И это было большой проблемой. Ведь только одной девушке-претендентке можно будет остаться в Дарлите.
– А что насчёт того, что, как только конкурсы закончатся, по закону тебе нужно будет вернуться к себе?
– Он сказал, что найдёт, как решить эту проблему.
Глаша чувствовала, что Зурим безоговорочно верит Сильвию, но у самой всё же были сомнения. Она помнила разговор с Крайсом о том, как строги эмиграционные законы ООМ. Ситуацию усложняло ещё и то, что Сильвий не одинок – у него дочь и он не может сбежать с любимой на край света и прятаться там в шалаше от правосудия.
После бессонной ночи утро показалось тяжёлым. Глаша с трудом разлепила глаза. Хотелось подремать ещё хотя бы полчасика. Прогулять, что ли, зарядку? Уж за один-то прогул поди на конюшню не сошлют. Мысль показалась такой заманчивой, что Глафира тут же блаженно откинулась на подушки. Но в следующую секунду снова подскочила как ужаленная. До сознания пробился звук, раздающийся из ванной комнаты.
Глаша стрелой метнулась в санузел. Открыла дверь и увидела Зурим с лицом серо-зелёного цвета, склонившуюся над умывальником. На немой Глашин вопрос, она ответила:
– Ничего страшного. Просто немного мутит.
