ГЛАВА 5
Если бы Зельда ван Уэйли не была наследницей миллиардного состояния, одному Богу известно, кем бы она стала: домохозяйкой, продавцом второразрядного магазинчика, машинисткой… С ее образованием и равнодушием она вряд ли добилась бы в жизни чего-то большего.
Но фортуна ей улыбнулась, просто так, без особых на то оснований: Зельда являлась единственной дочерью техасского миллиардера, который души в ней не чаял. Она могла совершенно не обращать внимания на те недостатки, которыми наградила ее природа.
Зельда часами сидела у горящего камина, глядя на языки пламени. Другим ее любимым занятием было изучение своего обнаженного тела в огромном зеркале в ванной. Тело было достаточно стандартным и невыразительным. Вечно хмурые карие глаза. Неплохой формы нос, красивый рот и — скошенный назад подбородок. Серость. Больше всего Зельду огорчала плоская грудь, не идущая ни в какое сравнение с пышными бюстами кинозвезд. Талия ее была несколько широковата, но этот недостаток она исправляла узким поясом. Зато ноги, длинные и стройные, всегда являлись предметом ее гордости.
Зельде было восемнадцать лет. Все, кроме отца, считали ее никчемным, скучным существом. Можно добавить — сексуально неудовлетворенным. У нее хватало ума, чтобы понять простую истину: молодые люди, которые вьются вокруг дочери миллиардера, больше интересуются ее богатством, нежели ею самой.
Она игнорировала их. В то же время рассматривала порнографические журналы, вырезая оттуда фотографии обнаженных мускулистых парней.
Ее хобби были и звезды кино — мужчины, которых она нещадно преследовала, требуя фотографии с автографами и тому подобной чушью. Ей нравились Кэри Грант, Георг Сандерс и Уильям Холден, которых она считала эталоном.
Несмотря на все свои финансовые возможности, Зельда вела весьма скучную жизнь. Четыре раза в неделю она посещала кинотеатр. Приемы, которые она устраивала два раза в неделю, были вульгарны и безвкусны, но молодым людям, приходившим туда, нравились экзотические блюда и чудесные напитки. Да и чего ради упускать шанс поесть даром… И все же они частенько подсмеивались над хозяйкой.
Те немногие люди, которые получше знали Зельду, были в курсе ее воззрений. Причину своей убогости она видела в отце. Если бы у нее не было так много денег, утверждала дочь, она могла бы обрести счастье в браке. Именно брак излечит от скуки и подобных неприятностей, считала Зельда. Ее отец добился всего на свете и давно забыл о днях своей молодости. Он полагал, что, имея все, его дочь счастлива. Да, скорее всего, так оно и было, но Зельда придерживалась иной точки зрения.
В это раннее июльское утро Зельда поднялась в 7 утра и целый час подвергалась изнурительному массажу, который делал специалист своего дела — массажист, постоянно живущий в поместье. Затем она позавтракала с отцом, следуя давно установившемуся распорядку, поцеловала его и села в свой «ягуар» последней модели, который стоял у террасы.
К предстоящему уик-энду она решила перекрасить свои волосы и предстать в тонах свежего абрикоса. В одном из последних номеров журнала для женщин она прочла, что в данный момент это наиболее модный цвет. А Зельда всегда стремилась выглядеть модной девушкой.
Она лихо рванула с места и помчалась по узкой дороге к воротам. Одним из ее немногочисленных талантов числилось умение превосходно водить машину.
А с другой стороны ворот, на обочине магистрали, ее уже поджидала Чита. Она стояла возле голубого «форд-линкольна». Крамер приобрел эту машину на дешевой распродаже подержанных автомобилей.
В двадцати ярдах от Читы, среди чахлого кустарника, затаился Моэ. Он не сомневался, что Чита выполнит все его инструкции, но могла случиться любая неожиданность. Как и Рифф Крейн, он понимал, что, затеяв эту операцию, они рискуют собственной жизнью. Как и Рифф, Моэ пытался убедить себя, что Крамер никогда не ошибается. Однако его бывший босс уже далеко не тот человек, который на протяжении многих лет безжалостно терроризировал население.
Вдобавок ко всем волнениям пришло известие о том, что мать очень плоха и хочет видеть его. Но здесь уже Моэ поделать ничего не мог. Визит в госпиталь провалит всю операцию. Он передал дежурной медсестре, что навестит мать при первой же возможности, и надеялся — Долл все поймет.
Его невеселые мысли были прерваны звуком мотора. Он увидел, как «ягуар» затормозил у ворот, и вжался в землю, чтобы Зельда не заметила его.
Чита моментально подняла капот автомобиля. На девушке было светло-голубое хлопчатобумажное платье, купленное на деньги Крамера. Крашеные белые волосы стянуты голубой лентой. Типичная американка, одна из таких, что встречаются на каждом шагу…
В отличие от Моэ и брата, Чита с готовностью пошла на эту смертельно опасную операцию. Она даже распланировала, куда они потратят десять тысяч долларов, обещанных им Крамером. Ей и в голову не приходила мысль, что дело может закончиться провалом.
Выйдя из машины, чтобы открыть ворота, Зельда с завистью уставилась на Читу. Она увидела красивую, хотя и небогато одетую девушку, но у этой девушки была такая фигура, которая не нуждалась ни в массаже, ни в косметических операциях.
— Вы не могли бы помочь мне? — спросила Чита, дружески улыбаясь. — Что-то случилось с машиной. Не подскажете, где здесь ближайшая станция техобслуживания?
Наблюдая, Моэ одобрительно кивнул. Чита вела себя натурально и естественно.
Зельда более внимательно взглянула на незнакомку. Эта девушка чем-то заинтересовала ее. Было бы хорошо им познакомиться.
— Станция техобслуживания дальше. Я могу отвезти вас туда… Садитесь ко мне.
Все оказалось проще, чем планировалось.
Чита без лишних слов скользнула в машину. Ее восхищению не было предела.
— Вот это да! Ну и машина! Ваша?
Зельда кивнула, нажимая на стартер.
— Да… Нравится?
— Мне кажется, из нее можно выжать сто миль в час.
Это были опрометчивые слова, все равно, что красная тряпка для быка. Нога Зельды нажала на педаль газа. Автомобиль рванулся вперед, и через несколько секунд спидометр показывал сто тридцать пять миль в час.
Моэ еще не успел сесть в «линкольн», а «ягуар» уже скрылся из виду. Понимая, что может не догнать быстроходную машину, он помчался следом.
Чита сообразила, что поставила Моэ в затруднительное положение. Притворно испугавшись, она закрыла лицо руками.
— Это слишком быстро! Пожалуйста, не надо так.
Зельда засмеялась. Она еще не встречала людей, боящихся скорости, и замедлила ход до семидесяти миль в час.
— Неужели вы на самом деле испугались? Я часто езжу быстро. Обожаю быструю езду!
— Я так и поняла, — сказала Чита, глянув через плечо. Машины Моэ нигде не было видно. — Но… это излишне, — некоторое время она молчала, затем продолжила: — Прекрасный автомобиль! Вы направляетесь в Сан-Бернардино, не так ли? У меня свидание… Боюсь, что опоздаю.
— Я действительно еду туда. Но вначале я отвезу вас на станцию техобслуживания, и мы пошлем механика за, вашей машиной.
Чита уже заметила впереди вывеску «Шелл». Она затараторила:
— Машина меня не волнует. Мне нужно как можно быстрее попасть в город. Обратно я вернусь и на такси. Понимаете, у меня свидание… Я опаздываю!
Зельда пожала плечами, и ее машина проскочила мимо станции техобслуживания. Глянув в зеркальце заднего вида, девушка недовольно воскликнула:
— О, черт! Опять!
— В чем дело? — нервно спросила Чита.
— Да коп из дорожной полиции, — с отвращением сказала Зельда. — Извини, но лучше остановиться.
«Ягуар» замедлил ход и съехал на обочину.
Несколькими секундами позже высокий, краснолицый коп остановил мотоцикл возле их машины. Чита сидела неподвижно, сложив руки на коленях. Она повернула лицо так, чтобы полицейский не мог рассмотреть ее.
— Доброе утро, мисс ван Уэйли, — приветствовал полицейский, широко улыбаясь. — Вы вновь превысили скорость. Сожалею, но вынужден оштрафовать вас.
— Черт бы побрал вас, вашу жену и детей, — сердито воскликнула Зельда. — Штрафуйте! Надеюсь, однажды вы все же свалитесь с вашего железного коня и сломаете себе шею!
Коп рассмеялся.
— Ну, это вряд ли случится. И все же, мисс ван Уэйли, ради всех святых, на магистрали нужно соблюдать правила движения. — Он выписал штрафную квитанцию и передал ее Зельде. — Как самочувствие мистера ван Уэйли?
— Здоров! — Зельда скорчила гримасу.
Коп вновь рассмеялся. Он только что оштрафовал одну из богатейших девушек в мире. Он знал Зельду достаточно хорошо и подобные квитанции выписывал ей каждую неделю, и всегда за превышение скорости. Он перевел взгляд на Читу, и в его маленьких глазках засветилось удивление. Чита медленно повернула голову. Неожиданно она почувствовала себя обнаженной под этим твердым, немигающим взглядом. Стараясь подавить охватившую ее панику, Чита притворилась скучающей и равнодушной.
Коп отступил на шаг и отдал честь.
— Извините, что остановил вас, мисс Уэйли, но, сами знаете, — закон есть закон.
— Катись подальше, Мэрфи, — улыбнулась Зельда.
Тем временем Моэ догнал их. И хотя он напугался до смерти, но заставил себя спокойно проехать мимо.
— Смотрите, это ваша машина! — резво воскликнула Зельда.
Они двигались сейчас со скоростью около сорока миль в час. Чита покачала головой.
— Моя машина? Как она может оказаться здесь?
Зельда удивленно посмотрела на нее, пожала плечами.
— Во всяком случае, очень похожа. Что вы скажете об этом копе? Он будет сопровождать нас до самого Сан-Бернардино, уж я его знаю. Садист. Штрафовать меня доставляет ему истинное наслаждение.
С вершины холма был уже виден Сан-Бернардино. Чита заколебалась. Она оглянулась: мотоциклист следовал за ними. Это может оказаться опасным. Оставалось надеяться, что коп отстанет, когда они въедут в город. Открыв сумочку, Чита вытащила флакон с серной кислотой, который дал ей Крамер.
— Что это? — с любопытством спросила Зельда.
Чита ответила ей.
Несколько секунд Вик Дермотт недоуменно смотрел на запачканную кровью обувь. Скривившись от отвращения, вытер туфли о ковер.
Керри в ужасе опустилась на постель.
— Это кровь, не так ли? — она задрожала всем телом.
— Возможно… Я не знаю. Пойдем, Керри, у нас нет времени.
— Я почти готова… Вик… Это кровь, не так ли?
Вик сменил обувь. Он пытался вспомнить, где же мог испачкать туфли. Скорее всего, это могло произойти только в шале. Неужели Ди Лонг убит?
— Да. Это именно кровь. Но не будем об этом. Послушай…
Он не договорил: из кухни послышался звук закрывающегося холодильника.
— Ты слышал? — прошептала Керри. — Там кто-то есть.
Вик торопливо завязал шнурки и резко выпрямился. Они глянули друг на друга.
— Кто-то открыл и закрыл дверцу холодильника.
— Да. Вик, похоже, на кухне кто-то есть!
— Все в порядке… все в порядке. Главное, сохраняй спокойствие. Подожди здесь. Я посмотрю.
— Но… ты не должен! Оставайся со мной!
— Дорогая… пожалуйста.
Вик бесшумно подошел к двери спальни и приоткрыл ее. Некоторое время он прислушивался, затем глянул через плечо.
— Бери малыша и жди.
Дермотт прошел по коридору к двери кухни. Помедлил, пытаясь справиться с бешеным сердцебиением, и резко распахнул дверь. За столом сидел Рифф Крейн в своей черной «униформе» и невозмутимо обгладывал ножку цыпленка. Его покрытое ужасными шрамами лицо испугало бы человека и с более крепкими нервами, чем у Вика.
Драматург почувствовал, как кровь стынет в жилах.
Рифф улыбнулся.
— Я вижу, ты до смерти испугался, — сказал он, приканчивая цыпленка и бросая кости на пол.
Это разозлило Дермотта, испуг прошел.
— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил он. — Кто ты?
Рифф растянул губы в улыбке, что еще больше обезобразило его лицо, но глаза оставались холодными и злыми. Он сунул руку в карман и вытащил велосипедную цепь.
— Успокойся и не дрожи. Если ты будешь выполнять мои приказы, все будет чудесно, — он начал медленно наматывать цепь на правый кулак. — Я хочу кофе. Скажи своей кукле, чтобы она приготовила его мне… Слышишь?
— Вон отсюда! Убирайся!
Вошла Керри. Увидев бандита, она в испуге поднесла руку ко рту. Рифф улыбнулся.
— Прекрасно! Слушай, куколка-бэби, сделай мне кофе. Или же твоему хорошенькому муженьку придется плохо.
Вик сделал шаг вперед, но Керри вцепилась в его рукав.
— Нет, Вик! Я приготовлю кофе. Вик… пожалуйста.
— Хорошая мысль, бэби. Пока вы двое будете выполнять то, что я попрошу, все будет хорошо.
Внезапно поведение его изменилось. Оскалив зубы в злобной гримасе, он стукнул кулаком по столу.
— Кофе! Слышишь? Я не буду больше повторять!
Вик взял Керри за плечи и вытолкал из кухни.
— Побудь с малышом. Я сам все сделаю.
Повернувшись, он увидел, что Рифф поднялся из-за стола и неторопливо приближается к нему с усмешкой на губах.
Вик всю жизнь поддерживал спортивную форму, а в студенческие дни, для своего удовольствия, даже занимался боксом. Но он был слабым противником для Риффа, закаленного в десятках жестоких уличных драках. Вик попытался нанести резкий удар левой, но Рифф легко парировал удар и в свою очередь провел ответный. Силу удара увеличила цепь, намотанная на его кулак. Как подкошенный, Вик упал на пол.
С диким криком вбежала Керри и бросилась к мужу. Она пыталась стереть кровь с его лица и кричала…
Рифф невозмутимо осмотрел цепь, опустил ее в карман, наклонился и, схватив Керри за волосы, рывком поднял с пола. Она едва не потеряла сознание, но Крейн привел ее в чувство, несильно ударив по шее.
— Кофе! Слышишь! Или я раздавлю тебя ботинком!
Керри с ужасом уставилась на подбитые сталью ботинки Риффа и, не соображая, что делает, взяла в руки кофемолку.
На столе Джоя Деннисона неожиданно зазвонил один из телефонов. Он поднял трубку.
— ФБР. Инспектор Деннисон слушает.
— Шеф, это Том. — Деннисон узнал голос своего будущего зятя. — Прошу прощения, но я потерял Крамера… Это произошло только что. Как мне кажется, он знал о слежке. Эйб был со мной, но Крамер перехитрил нас, как слепых котят. Растворился в пространстве.
Деннисон с трудом сдержал гнев. Некоторое время он молчал, подавляя раздражение, затем сказал:
— Хорошо, Том. Быстрее возвращайся сюда.
Десятью минутами позже вновь зазвонил телефон. На этот раз докладывал специальный агент Гарри Гарсон.
— Простите, шеф, но мы потеряли Цегетти.
— Все понятно, — рявкнул Деннисон. — Он просто растворился в пространстве, — и с раздражением бросил трубку на рычаг.
Откинувшись на спинку кресла, инспектор набил трубку табаком и едва начал раскуривать ее, как дверь отворилась и вошел Том Харпер.
— Цегетти тоже ушел, — сказал Деннисон. — Итак, эта парочка определенно что-то задумала. Но что?
Харпер пододвинул стул и сел.
— Вне всякого сомнения, они знали о нас. Но я никак не могу понять, каким образом.
— Забудь об этом, — нетерпеливо перебил его Деннисон, поднимаясь. — Пора за дело.
Нахлобучив шляпу, он направился к двери. Вскоре они оба уже стояли у виллы Крамера.
— Держу пари, его нет дома, — сказал Деннисон, рассматривая затейливые, кованого железа, ворота. — Но в любом случае не помешает поговорить с его женой. В свое время Крамер откопал ее в одном ночном клубе, где она исполняла роль певички. Но сейчас, как я слышал, это вполне респектабельная дама. Так что визит офицера ФБР может вызвать у нее повышенное сердцебиение.
Том вышел из машины, открыл ворота и вновь сел рядом с шефом.
— Неплохо устроился этот мерзавец, — сказал он, рассматривая прекрасно ухоженный парк и огромную виллу.
— Ты тоже сможешь так устроиться, когда заработаешь свой первый миллион, — мрачно сказал Деннисон. — А у него их четыре.
Толстая симпатичная негритянка открыла дверь.
— Мистер Крамер дома? — спросил Деннисон.
— Его нет, — ответила негритянка, рассматривая мужчин с тревожным любопытством.
— Но миссис Крамер дома? Передайте, что инспектор Деннисон из федеральной полиции хотел бы поговорить с ней.
Инспектор решительно отодвинул в сторону негритянку и вошел в просторный, со вкусом обставленный холл.
Элен Крамер спускалась по широкой лестнице. Она остановилась, увидев двух входящих мужчин, дернулась и застыла.
— Добрый вечер, миссис Крамер, — вежливо сказал Деннисон. — Мы — офицеры федеральной полиции. Как я понимаю, мистера Крамера нет дома?
Офицеры ФБР! Рука Элен дрогнула на перилах лестницы. Этого момента она боялась всю жизнь — с тех пор, как Джим удалился от дел. Она стояла неподвижно, рассматривая фэбеэровцев, и в глазах была паника. Однако леди сумела взять себя в руки и спустилась, кивнув Марте, чтобы та шла на кухню.
— Да. Мистер Крамер уехал, — сказала она, тщетно пытаясь унять дрожь в голосе.
— Я хотел бы увидеться с ним. Я инспектор Деннисон. Мне кажется, нам лучше поговорить не здесь.
Он прошел в большую комнату. За ним следовал Харпер. Элен нерешительно потопталась на месте и была вынуждена идти за гостями.
— Я ничего не могу понять… в чем дело?
— Мне хотелось бы поговорить с мистером Крамером… Так, рядовое полицейское дело. Где он?
Элен вздрогнула. Пальцы ее сжались в кулачки.
— Он в Нью-Йорке, но я не знаю точно, где он мог остановиться. Он… он там по делам.
Деннисон некоторое время внимательно изучал ее. Он помнил, как она выглядела пятнадцать лет назад. Сейчас Элен несколько располнела, но следы былой красоты все же остались… И по всему видно, женщина чего-то страшно боится.
— Не поясните ли вы мне одну вещь, миссис Крамер, — сказал Деннисон тоном полицейского. — По какому поводу бывший преступник Моэ Цегетти навестил вашего мужа две недели назад?
Элен подошла к креслу и уселась.
— Да, он здесь был. Это старый друг моего мужа. Приехал, чтобы присмотреть место под будущий ресторан, который он собирается открыть в Парадиз-Сити, — сказала она медленно. — Воспользовавшись столь удобным случаем, мой муж пригласил его на ланч. Ведь они старые друзья.
— Цегетти собирается открыть ресторан? Он сам вам это сказал?
— Да.
— Интересно, интересно. А вы знаете, что Цегетти до недавнего времени работал официантом в третьеразрядной забегаловке с итальянской кухней, и у него никогда не было собственных денег?
Элен прикрыла глаза.
— Я ничего не знаю об этом человеке. Знаю только то, что он сказал моему мужу.
— Послушайте, миссис Крамер, в настоящий момент мы не имеем ничего против вас и вашего мужа. Ваш муж долгие годы был… ну, вы знаете, кем он был, но мы так и не смогли схватить его за руку. У меня есть подозрение, что он вновь принялся за старое. Я надеюсь, что вы все же сможете убедить его отказаться от своей затеи. Иначе у него будут крупные неприятности. Это дружеское предупреждение: другого не будет. Понимаете? — Он повернулся к Харперу: — Пошли Том.
Когда они ушли, Элен закрыла руками лицо, и плечи ее затряслись от рыданий.
В то время, как инспектор Деннисон разговаривал с Элен, Джим Крамер прибыл на такси в отель «Эрроухид Лейк». Это был роскошный спокойный отель, в котором останавливались богатые бездельники.
Он зарегистрировался под именем Эрнест Бендикс. Еще на прошлой неделе он заказал номер с видом на озеро.
Крамер был весьма доволен собой. От двух агентов ФБР он избавился на удивление легко и надеялся, что Моэ проделал то же самое. Распаковав чемодан, вышел на балкон и, усевшись в плетеное кресло, закурил сигару.
Чуть позже семи часов он вернулся в гостиную и позвонил в таверну «Твин-крик», попросив позвать мистера Мариона — такое имя взял себе Цегетти.
Мужчины мило поболтали. Но если бы кто и подслушивал их разговор, то не понял бы ничего. А Крамер узнал: Крейны прибыли и пока все в порядке.
— Позвонишь мне завтра, когда вы благополучно доставите посылку, — сказал он и повесил трубку.
Некоторое время думал, не позвонить ли Элен, но потом решительно отбросил эту мысль. Он сказал ей, что едет в Нью-Йорк по делу, связанному со смертью Солли Лукаса, так что, возможно, несколько дней не сможет дать о себе знать. Его немного волновало состояние Элен — он понимал, что жена его не глупа и не верит в басни… Было опасно звонить ей. Элен могла проверить, откуда звонок, и тут же догадалась бы, что муж и не был в Нью-Йорке.
Он съел превосходный обед, доставленный слугой прямо в номер, а остаток вечера провел на балконе, выкурив несколько сигар, потягивая виски и время от времени бросая взгляды на толпу, фланирующую по набережной.
Крамер оставался в номере и в течение следующего утра, до тех пор, пока в одиннадцать ему не позвонил Моэ. Голос Моэ немного дрожал, и это не понравилось Крамеру.
— Мы взяли посылку, — сказал Моэ. — Но случилось непредвиденное.
— Где ты? — требовательно спросил Крамер.
— В «Лонг Пайн». Звоню из автомата.
В вестибюле отеля было несколько телефонов-автоматов, которые, как знал Крамер, не проходили через гостиничный коммутатор.
— Оставайся на месте. Дай свой номер, я сейчас сам позвоню тебе.
Крамер понимал, как опасно разговаривать из номера. Любопытная телефонистка могла подслушать разговор. А на данный момент все должно быть в секрете.
Моэ продиктовал номер, повесил трубку. Крамер спустился вниз и быстро отыскал незанятую кабину. Плотно закрыв дверь, он набрал комбинацию цифр. Моэ отозвался немедленно. Крамер спросил:
— Что случилось?
Моэ рассказал о встрече Читы с офицером дорожной полиции.
— Если похищение откроется, этот коп всегда даст описание Читы. Он достаточно внимательно смотрел на нее. Что поделать, если эта Зельда гоняет на машине, как сумасшедшая.
Крамер думал быстро.
— Все будет в порядке, — успокоил он Моэ. — О ее похищении никто не узнает. Так что не беспокойся. Как ведет себя Зельда ван Уэйли?
— Чита до смерти напугала ее… Никаких проблем. Я просто предупредил тебя о полицейском.
— О'кей, Моэ, продолжайте дальше по плану. В ближайшие часы доставьте ее в «Вестлендс». Я позвоню туда в 12.30. Крейн должен был обрезать провода, так что, как только приедешь туда, исправь повреждение. Едва я узнаю, что вы там, я переговорю с самим Уэйли.
Моэ заверил, что все понял, и повесил трубку.
Крамер вернулся в номер. Никто не может предусмотреть все до мелочей, раздраженно думал он. Этот инцидент с полицейским беспокоил его. Если коп из разряда людей, любящих совать нос в чужие дела, он обязательно сообщит в рапорте, что в машине ван Уэйли видел незнакомую девушку. Оставалось надеяться на лучшее.
Никогда Крамер так не торопил время, как сегодня. Наконец, минутная стрелка доползла до половины первого, и Крамер набрал номер ранчо.
Ответа долго не было.
— Извините, но линия оборвана, — раздался голос телефонистки. — Наш техник уже отправился исправлять повреждение. Если вы перезвоните через час, к тому времени все будет в порядке.
С окаменевшим лицом Крамер поблагодарил ее и повесил трубку.
Итак, события полностью вышли из-под контроля. Не исключена возможность того, что из парикмахерской позвонили в дом ван Уэйли и сообщили, что дочь не приехала в назначенное время. Или же ван Уэйли позвонил в Кантри-клуб, зная, что его дочь всегда завтракает там после парикмахерской. Если ему ответили, что дочери не было, отец обратится в полицию. И тогда все горит синим пламенем! Но главное какой-то техник уже отправился туда!
Теперь все зависит от того, как в этой ситуации поведет себя Моэ. Что подумает техник, когда обнаружит перерезанные провода? Что напишет в отчете? Попадет ли его рапорт в полицию? В любом случае, повторял Крамер, все зависит от Моэ. Неожиданно Крамер почувствовал, как сжимает шею воротник. Он засунул два пальца за галстук и ослабил узел. Его ум напряженно искал выход из создавшейся ситуации. Предполагается, что Моэ, Чита и дочь ван Уэйли уже на ранчо «Вестлендс». Надо позвонить ван Уэйли до того, как он обратится в полицию.
Крамер вытащил из кармана маленькую записную книжечку. Среди многих телефонных номеров он отыскал номер ван Уэйли. Он уже начал было набирать номер, но вдруг нерешительно остановился. Роковая ошибка! Человек ранга ван Уэйли очень много значит здесь, и достаточно легко установят, откуда звонили. Да, он стареет!
Покинув номер, Крамер торопливо вышел на улицу, остановил такси и попросил отвезти его на Мейн-стрит. Несколькими минутами позже вошел в здание почтамта и из телефона-автомата позвонил ван Уэйли.
Мужской голос ответил:
— Резиденция мистера ван Уэйли.
— Я бы хотел поговорить с самим мистером. Это важно… Дело касается его дочери, мисс ван Уэйли.
— Ваше имя, пожалуйста.
— Мое имя ничего ему не скажет. Я друг его дочери. Меня зовут Манникин.
— Подождите немного, пожалуйста.
Джон ван Уэйли только что вернулся из обычной деловой поездки. Сидя в кабинете, мелкими глотками он пил мартини, быстро просматривая обширную корреспонденцию.
Феллоуз, его мажордом, постучал и зашел в кабинет. Он кратко сообщил, что некий мистер Манникин хочет поговорить с ним по телефону.
— Он сказал, сэр, что является другом вашей дочери.
Джон ван Уэйли был широкоплечим, мощного телосложения мужчиной с широким плоским лицом, безгубым ртом и тяжелой квадратной челюстью. Он выглядел тем, кем и был: сыном кондуктора, обладающим редким талантом превращать каждый доллар в десять долларов.
Некоторое время хозяин смотрел на Феллоуза, но никак не мог вспомнить ни одного человека с именем Манникин. Пододвинув телефон левой рукой, снял трубку.
— Да.
— Мистер ван Уэйли?
— Да.
— Дело касается вашей дочери. У вас нет ни малейшего повода беспокоиться о ней… пока, — Крамер говорил скороговоркой, так как понимал, ван Уэйли может установить, откуда звонят. — Ваша дочь похищена. Она в безопасном месте, и в настоящее время ей ничто не грозит. Через несколько дней живой и здоровой ее вернут вам, но если вы вздумаете обратиться в полицию, то рискуете потерять дочь. У нас разветвленная организация, и ваш дом находится под постоянным наблюдением, а ваш телефон прослушивается. Ничего не предпринимайте, никому не говорите, ждите. Мы свяжемся с вами завтра. Я вновь повторяю: если вы хотите увидеть дочь живой и невредимой, ничего не делайте.
Он повесил трубку, вышел из кабины и, поймав такси, возвратился в отель.
Джон ван Уэйли некоторое время стоял неподвижно, сжимая трубку в короткопалой мощной руке. Его лицо побледнело, но в глазах появилось непреклонное выражение. Он бросил трубку и повернулся к мажордому.
— Пришлите сюда Андерса!
Феллоуз быстро вышел. Через пару минут в кабинет рысью вбежал Мерилл Андерс, личный секретарь-референт ван Уэйли, высокий бронзоволицый техасец, одетый в спортивную куртку и голубые джинсы. Ван Уэйли в этот момент разговаривал с дежурной телефонисткой.
— Вам звонили с почтамта, мистер, — сказала она робко: ей еще ни разу не приходилось разговаривать с одним из богатейших людей мира. — Из телефонной кабины.
Ван Уэйли поблагодарил ее и повесил трубку. Медленно повернулся к Андерсу.
— Мне только что сообщили, что моя дочь похищена, — резко сказал он. — Свяжитесь с парикмахерской и Кантри-клубом. Узнайте, была ли она там.
Андерс взялся за телефонную трубку, а ван Уэйли подошел к окну. Заложив руки за спину, он мрачно уставился на цветущие кусты роз. Андерс быстро навел справки. Через пару минут он сказал:
— Мисс Зельда не появлялась ни в парикмахерской, ни в Кантри-клубе. Связываться с федеральными агентами?
— Нет! — хрипло сказал ван Уэйли. — Никому ни слова об этом! Уходите! Мне надо подумать!
