8
Я начал расплачиваться за право жить около семидесяти миллионов. Я так возненавидел Вестал, как никогда и никого. Но мне было необходимо постоянно следить за собой. Я не мог допустить, чтобы она начала подозревать, что она мне надоела и ненавистна, как она отвратительна мне. Я понимал, что она с каждым днем будет становиться все более подозрительной и опасной. Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы на яхте не было Ив. Я все время думал о ней, но был бессилен предпринять хоть что-нибудь, чтобы как-то приблизить ее к себе. Вестал неотступно следовала за мной с утра и до вечера. Для меня было настоящей пыткой сидеть с ней на верхней палубе и при этом слышать, как Ив болтает с офицерами палубой ниже. Я только представлял себе Ив в белом купальнике, но не мог спуститься и полюбоваться ее телом.
Мы добрались до Венеции через два дня. Яхта бросила якорь в канале Ди Сен-Марко. Вестал, я, Ив, Вилли, мой слуга, на шлюпке пересекли Великий залив и подплыли к знаменитому «Гранд-отелю». Окна нашего номера выходили на залив. Номер состоял из двух спален, гостиной, двух комнат и комнаты для обслуживающего персонала.
Как только я принял душ и переоделся, я присоединился к Вестал, которая стояла на балконе и любовалась заливом. Она восторгалась, как ребенок, впервые попавший на бал.
— Это великолепно, Чад, не правда ли? Посмотри на эти гондолы, на эти маленькие дворцы! Я ничего подобного раньше не видела! Это великолепно!
«Если бы не ты, то было бы еще лучше», — подумал я.
— Давай возьмем гондолу после ленча и отправимся путешествовать по городу, — предложила Вестал, с улыбкой повернувшись ко мне.
— Давай. Быстро поедим и отправимся.
Весь день и весь вечер мы осматривали город. Мы побывали в церкви Сен-Марко, дворце Дожей, на Мосту вздохов и даже в тюрьме. Мы проехали на гондоле до Сен-Джорджиа, где Вестал восхищалась картинами Тинторетто.
Вернулись мы в отель за час до ужина и, пока Вестал переодевалась, я устроился на балконе и наблюдал за вечерним оживлением на Великом заливе. Я увидел Ив и подошел поздороваться с ней.
— Чем вы сегодня занимались? — спросил я.
Она посмотрела на меня через свои очки. На ней был простой белый костюм. Казалось, он был сшит так, чтобы скрыть ее фигуру.
— По поручению миссис Винтерз я посетила стекольный завод в Мурано, чтобы договориться о вашей экскурсии, — ответила она.
— О, черт! И когда это будет?
— Завтра днем.
Я приблизился к Ив.
— Вы поедете тоже?
— Нет, — она направилась к выходу.
— Подождите!
Я схватил ее за руку. Она освободилась и посмотрела на меня через плечо. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. На какую-то долю секунд я заметил в ее глазах что-то такое, что заставило мое сердце забиться сильнее, а кровь быстрее пульсировать по жилам. Это было то же обнаженное страстное желание, которое я уже видел в глазах Вестал, когда мы сидели в полутемной комнате, только еще более страстное и более откровенное. И это не было плодом моего воображения. Это был взгляд, который говорил мне, что женщина хочет вас. Но все так же быстро исчезло, как и появилось.
— Оставьте меня, — сказала Ив сквозь стиснутые зубы.
Она быстро пошла по лестнице. Сердце мое продолжало бешено стучать. Во мне росло непреодолимое желание обладать этой женщиной. И я теперь знал, что и ею владеют такие же чувства.
Вестал присоединилась ко мне в баре.
— Чад, дорогой, — сказала она садясь. — Я думаю, что будет неплохо взять с собой вечером Ив. Она бы немного рассеялась. Но если ты этого не хочешь, то, конечно, не надо.
Я с трудом заставил себя сохранить на своем лице равнодушное выражение.
— Я не возражаю. Если ты хочешь — пусть идет. Это даже хорошо, что ты так заботишься о ней.
Я погладил Вестал по руке. Это ей понравилось.
— Хорошо, — сказала она покровительственным тоном. — Я люблю Ив, но только она так неопрятна. Сколько раз я говорила ей, чтобы она получше следила за собой, но ее это нисколько не волнует, как видно.
Я посмотрел на ее бриллианты, на ее белое платье, открывавшее худую шею и костлявые плечи, и промолчал.
После обеда мы пошли на стоянку гондол, где нас уже ожидала Ив. Она была в вечернем черном платье с длинными рукавами, с высоким воротником. Казалось, что она специально выбрала этот наряд, чтобы подчеркнуть недостаток вкуса у себя. С гладко зачесанными назад волосами и в очках, в этом платье она была похожа на бедную родственницу сияющей Вестал. Мы выбрали крытую гондолу. Вестал и я уселись рядом, а Ив — на боковое сиденье. Началось наше маленькое путешествие. Вестал непрерывно болтала, я и Ив молчали. Я все время ощущал ее присутствие в полумраке. Казалось, что Ив излучала какие-то притягательные волны. Я бы отдал несколько лет своей жизни, чтобы сейчас избавиться от Вестал и остаться наедине с Ив. Я не понимал, что со мной происходит. Нельзя было сказать, что в тот вечер Ив выглядела неотразимой. Скорее всего, виной моего состояния было в тот момент острое воспоминание: Ив в плотно прилегающем белом купальнике поднимается на борт яхты.
Накатавшись в гондоле, мы нашли карету и отправились обратно в отель. Теперь Вестал захотела потанцевать. Она тут же забыла об Ив, и мы оставили ее сидеть одну за столиком, пока мы танцевали. Я готов был задушить Вестал, так как совсем не жаждал держать ее в своих объятиях. Минут через двадцать мы вернулись к столику, и только тут до Вестал дошло, что Ив столько времени просидела одна.
— Чад, дорогой, теперь ты должен пригласить Ив.
Ив резко подняла голову.
— Благодарю вас, мистер Винтерз, но я не танцую. Я полностью довольна тем, что сижу здесь и любуюсь, как вы танцуете.
— Вы не танцуете? — В голосе Вестал слышалось презрение. — Надо учиться, моя дорогая. Ну, не танцуете, так и не танцуйте. — Она повернулась ко мне. — Это моя любимая мелодия, и я не хотела бы ее пропускать.
И мы танцевали с ней еще час. Уже где-то около полуночи Вестал решила, что пора возвращаться в отель. Дорога казалась бесконечной. Вестал не закрывала рта, я же с трудом поддерживал разговор. В отеле Ив поблагодарила Вестал за такой чудесный вечер и удалилась в свой номер. Вестал подошла к окну и стала смотреть на темные воды залива.
— Мне жаль ее, — вдруг произнесла она. — Она так далека от всего…
— Почему ты беспокоишься о ней? — поинтересовался я.
— Она хорошо справляется с работой?
— Очень хорошо. До нее меня чуть не свели с ума ничего не умеющие делать дуры.
— Как долго она у тебя работает?
— Скоро три года. В какой-то мере я даже рада, что она так безвкусно одевается. Если бы она выглядела привлекательно, то вышла бы замуж, а я потеряла бы хорошего секретаря.
— Думаю, что ты и так скоро ее потеряешь.
— А я так не думаю, — сказала Вестал, отходя от окна.
— Я сказала ей, что не забуду ее в своем завещании. Слуги всегда больше привязаны к тебе, если им об этом сказать. Как-то раз собрался уходить Харитс, но я ему сказала, что не забуду про него в завещании, и он остался.
— Что же ты собираешься оставить мисс Доллан? — спросил я осторожно, стараясь скрыть свой интерес.
Вестал подозрительно посмотрела на меня, но я уже придал своему лицу непроницаемое выражение.
— Так, несколько сотен…
— Она знает сумму?
Вестал хихикнула.
— О, нет. Она воображает, что получит много. Они всегда надеются на большее.
— Тебе пора ложиться спать. Уже поздно.
Вестал быстро уснула, а я еще долго лежал в темноте и раздумывал. Итак, она уже составила завещание. Интересно, сколько денег она оставит на благотворительные цели? Сколько оставит мне? До этого времени я надеялся ее убедить передать мне контроль за ее миллионами. Я знал, что это будет рискованное предприятие и что оно может сорваться. Но теперь, когда я знал о существовании завещания, до меня дошло, что может наступить время, когда я смогу получить деньги без всяких препятствий и без Вестал, которая не будет следить за тем, куда я их собираюсь деть.
Не думайте, что в тот момент мне пришла в голову мысль об ее убийстве, но о ее тяжелой болезни или несчастном случае я подумал. Как было бы хорошо… Никаких уговоров, разочарований, страха, игры…
Если бы она умерла!
Следующий день мы провели в ужасной жаре стекольного завода, наблюдая за мокрыми от пота рабочими, делавшими чудеса из податливого мягкого стекла. Мы были счастливы, когда, наконец, вернулись в прохладу своей гостиной.
— Думаю, мне надо принять душ после этой ужасной жары, — сказал я.
— Да, очень жарко, — согласилась Вестал. — У меня даже разболелась голова.
Она сидела в кресле совершенно обессиленная.
— Выпей немного.
— Думаю, мне лучше не пить. Я просто полежу и отдохну. Что мы будем делать вечером?
— Что хочешь. Покатаемся на гондоле?
— Давай, обсудим это после обеда.
Я принял душ, переоделся и вернулся в гостиную. Вестал там не было. Я заглянул в спальню. Она лежала на кровати, и лицо ее было белым, как снег.
— Что случилось? — спросил я, наклоняясь. — Тебе плохо?
— У меня очень болит голова. И я действительно плохо себя чувствую.
У меня не было еще жалости к ней. Больше того, Вестал была мне отвратительна.
— Это, наверно, от жары. Постарайся заснуть.
— Я приняла лекарство. Скоро все пройдет.
— Хорошо. Я пойду чего-нибудь выпью. Не расстраивайся. Вот увидишь, тебе скоро станет лучше.
Я прошел к комнате Ив и осторожно постучал в дверь. Ив открыла и вопросительно посмотрела на меня. Она была без очков, и хотя ее гладко причесанные волосы придавали ей вид старой девы, в ней было что-то привлекательное.
— У миссис Винтерз болит голова, — сказал я. — Может быть вы сможете ей чем-нибудь помочь?
— Я сейчас приду.
— Возможно, она уснет, — сказал я несколько неуверенно. — В этом случае вы не составите мне компанию на вечер?
Ее голубые глаза ничего не выражали.
— Она захочет, чтобы я была при ней.
— А если нет, то вы придете в Сен-Марко в девять?
— Нет, не смогу, — ответила Ив. — И я вас очень прошу: держитесь от меня подальше. Я не хочу из-за вас потерять работу. Во всяком случае, я постараюсь не оставаться с вами наедине.
Ив прошла мимо меня к комнату Вестал. Я спустился в бар, заказал двойной виски и принялся пить. Руки у меня дрожали, а сердце стучало так, что было странно, почему бармен этого не слышит. Ни одна женщина не заставляла меня испытывать такие к ней чувства. В глубине души у меня оставалась надежда, что Ив все-таки придет.
Немного позже я прошел к комнате Вестал. Ее служанка встретила меня на пороге.
— Миссис Винтерз спит. Она просила, чтобы ее никто не беспокоил.
— Присмотрите за ней. Если она будет спрашивать обо мне, то скажите ей, что я пошел прогуляться.
Я вышел из отеля и направился вдоль площади Сен-Марко, на которой было полно народу. Одни любовались ярко освещенными витринами магазинов, другие сидели и слушали музыку, доносившуюся из многочисленных кафе. Я стоял перед огромными воротами Сен-Марко. На фоне пурпурного неба четыре бронзовые лошади возвышались на крыше базилики, как часовые.
Я продолжал ждать Ив…
* * *
Не знаю, замечала ли Ив, что творится со мной. Она ловко избегала меня и мне удавалось увидеть ее очень редко, да и то в присутствии Вестал. О, эта Вестал! Еще на яхте она чуть не свела меня с ума своими попытками понравиться мне. Она ходила за мной, словно тень. Как только я вставал с шезлонга, чтобы пройтись по палубе, тут же вскакивала Вестал. У меня нередко возникало желание задушить ее, хотя я и понимал, что она, в сущности, хочет лишь развлечь меня. На второй вечер, окончательно устав от присутствия Вестал, я спустился на нижнюю палубу с тайной мыслью подкараулить Ив. Но она сидела в обществе Роменсона и стюарда, которые наперебой рассказывали ей смешные истории.
Когда я поднялся наверх, злой и раздраженный, из темноты появилась Вестал.
— Где ты был, Чад, дорогой? Я тебя повсюду искала.
— Можешь ты хоть на минуту оставить меня одного? — накинулся я на нее. — Ты весь день не даешь мне покоя!
Я прошел мимо Вестал в свою комнату и закрыл за собой дверь. Я понимал, что не должен был разговаривать с ней таким тоном, но мои нервы просто не выдержали. Я разделся, набросил пижаму и уселся на постели. Через несколько минут я услышал как Вестал вошла в свою каюту. Когда же кончится этот невыносимый медовый месяц, и мы вернемся домой. Может быть, тогда что-нибудь изменится?
— Чад! — услышал я голос за дверью.
Я приподнялся, нахмурившись.
— Что такое?
— Я хочу тебя видеть.
После некоторого колебания я встал и открыл двери. Вестал сидела перед туалетным столиком и смотрела мне прямо в глаза. Я с трудом выдержал ее взгляд.
— Войди, Чад. Я хочу в тобой поговорить.
— Я почти заснул, — проворчал я, но все же вошел и сел.
— Ну, что?
Она не сводила с меня глаз.
— Я хочу знать, — сказала она, сжимая кулаки. — Ты несчастлив со мной? Ты жалеешь, что женился на мне?
Я был в замешательстве, так как не ожидал от нее такой прямой атаки.
— Что тебе дает повод думать, что я несчастлив? Я, конечно, счастлив.
Вестал продолжала смотреть мне прямо в глаза.
— Мне дает повод так думать твое отношение ко мне. Ты ведешь себя так, словно ненавидишь меня.
— Но почему, Вестал?
Я встал и подошел к ней.
— Не трогай меня, — сказала она дрожащим голосом. — Ты испортил мне медовый месяц. Я возвращаюсь домой. Если ты и дальше собираешься так обращаться со мной, то можешь оставаться один. Я не желаю такого обращения со мной.
— Не говори ерунды, — сказал я резко. — Это не я испортил тебе медовый месяц. Я же не виноват, что бесконечные осмотры достопримечательностей надоели мне хуже горькой редьки. Что это за медовый месяц, когда двое влюбленных проводят целые дни в каких-то развалинах?
— Непохоже на то, что ты влюблен в меня. Ты избегаешь даже спать со мной.
Я встревожился. Она говорила серьезно. Нужно было как-то выбираться из этого положения.
— Ну, что ты, Вестал! А мне казалось, что это ты не хочешь спать со мной.
— Как ты можешь говорить такое? — она даже вскочила.
— Разве не ты говорил, что физическая сторона брака тебя не интересует? Ты просто лжешь сейчас!
— Послушай, Вестал! Не надо так говорить. Ты просто не поняла. Да, та ночь нам не удалась. Мы оба это не понимаем, но она не удалась потому, что ты вела себя так, что я подумал, что я тебе безразличен. Поэтому-то я и ушел в другую комнату.
— Ты омерзителен! О, Чад, как у тебя язык поворачивается говорить такое? Я так тебя люблю!
— Я думал, что тебе безразлично, что я сплю в другой комнате. Значит, ты хочешь, чтобы я был с тобой рядом?
— Конечно, хочу! — Она даже задрожала. — Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. А ты, Чад?
— Я? О, черт! Конечно, дьявол меня побери! Мы вели себя, как пара глупцов. Я думал, что ты разочаровалась во мне и хочешь быть одна. Извини, но у меня сложилось такое впечатление.
— О, Чад!
Она заплакала. Я заставил себя подойти к ней и взять ее на руки.
— Все будет хорошо, Вестал. Не расстраивайся.
Я думал в эту минуту о деньгах. Почему мне не приходило в голову раньше, каким тяжелым путем мне придется их зарабатывать?
— Ты в самом деле любишь меня, Чад?
— Конечно.
Я понес ее на постель, чувствуя, как ее костлявые пальцы впиваются мне в плечо. Первое, что я сделал, это погасил свет…