Направляя черный "Бентли" по Пиккадили под косыми струями дождя, Гарри Мейсон с раздражением думал, что вновь придется приводить в порядок машину, а это уже второй раз за день. И одного раза вполне достаточно. Сколько можно тащить на своем горбу это ярмо! Два раза — точно чересчур. Прекратится когда-нибудь дождь в этой проклятой стране?!

Дон Миклем, сидевший рядом с Гарри, внезапно подался вперед.

— Это же миссис Ференци! — воскликнул он, прерывая поток мыслей Гарри. — Мы могли бы ее подвезти.

Гарри подкатил к тротуару и остановил машину. Блондинка с большими голубыми глазами, в плаще в черно-белую клетку и маленькой черной шляпке стояла у края тротуара, пытаясь поймать такси.

Несмотря на пелену дождя Мейсон все же заметил необычную бледность ее лица и тревожный блеск глаз.

— Джулия! — крикнул он, выходя. — Мы не виделись уже несколько недель. Можно вас подвезти?

Лицо молодой женщины просияло, когда она увидела Дона Миклема.

— О, Дон! Я думала, вы в Ницце.

— Может быть, поеду недели через две. Садитесь быстрее, пока не промокли окончательно. — Он открыл дверцу, помог Джулии забраться на заднее сиденье и сел рядом с ней. — Куда вам ехать?

— Я так рада вас видеть! — Джулия коснулась его руки. — Я думала, вы уехали, иначе давно бы с вами связалась. Мне нужно поговорить с вами по поводу Гвидо.

— Хотите, поедем ко мне? — предложил Миклем, не сводя с нее внимательного взгляда. — Я свободен до часа дня. — Он посмотрел на часы: — Сейчас без четверти двенадцать. А может быть, отправимся к Беркли?

— Лучше к вам, — ответила Джулия. — У меня не много времени. Я обедаю с Гвидо.

— Домой, Гарри, — приказал Дон.

Гарри помчался к белому с зелеными ставнями дому, стоявшему в самом конце Верхней Брук-Мьюз, — лондонской резиденции Дона последние шесть лет.

— Как Гвидо? — продолжал Миклем.

Джулия вымученно улыбнулась:

— Хорошо. Вчера говорил о вас. Он хочет, чтобы вы приняли участие в собрании акционеров. Но это не срочно, и Гвидо еще расскажет о своих планах.

Она посмотрела за окно и замолчала, сжав кулаки.

Дон закурил и задумчиво нахмурился, гадая, что бы все это означало. Надо надеяться, что Гвидо не свалял дурака с какой-нибудь женщиной. Это маловероятно. Он знал, до какой степени Гвидо обожает Джулию, но разве можно все предугадать?

Гарри остановился перед домом номер 25, вышел из машины и открыл дверцу. Он церемонно поклонился Джулии и удивился ее несчастному виду. Дон провел Джулию в большую уютную гостиную.

— Садитесь, Джулия, — мягко предложил он. — Берите сигарету и устраивайтесь поудобнее. Что вы хотите: шерри или мартини?

— Я бы с удовольствием выпила шерри.

Дон позвонил и протянул Джулии сигареты. Он предлагал ей прикурить, когда в комнату вошел Черри, дворецкий Дона Миклема.

Это был высокий плотный здоровяк лет шестидесяти, с великолепным цветом лица и несколькими розовыми подбородками. Его можно было принять за архиепископа. Он казался на удивление добрым.

— Вы звонили, сэр? — спросил Черри высоким звучным голосом и поклонился даме.

— Миссис Ференци хочет выпить шерри, — сказал Дон. — А для меня, пожалуйста, виски с содовой.

— Конечно, сэр, — ответил Черри. Его доброе толстое лицо излучало искреннюю симпатию. Несмотря на то что он испытывал некоторое недоверие к американцам, Джулия была исключением. Ему импонировало ее богатство и умение держаться с достоинством в любых обстоятельствах. Чтобы завоевать уважение Черри, надо непременно обладать этими двумя качествами.

Черри принес напитки и тихонько удалился. Дон вытянул длинные ноги и ободряюще улыбнулся Джулии.

— Ну, что случилось? — спросил он. — Вы так таинственны, Джулия. Неужели Гвидо собирается удрать от вас с сумасбродной любовницей?

— Нет, конечно, — ответила Джулия. — С этим я справилась бы и сама. У меня более серьезный повод для беспокойства: он получил ужасное угрожающее письмо.

Дон с облегчением улыбнулся:

— Дорогая моя Джулия, не стоит беспокоиться из-за подобных проблем. Когда человек имеет такой банковский счет, как у Гвидо, ему не избежать шантажа. Мир полон писак и завистников, так что нечего беспокоиться.

— Да нет же, я уверена… Это… это требование десяти тысяч фунтов. В нем говорится, что если Гвидо не заплатит сегодня вечером… — голос ее задрожал, — то его убьют! Это ужасно, Дон!

Дон нахмурился:

— Десять тысяч! Аппетит великолепный. Письмо с вами?

— Гвидо выбросил его. Он не хочет принимать угроз всерьез. Я просила его обратиться в полицию, но он не желает слушать об этом. Вы же знаете, каким он может быть упрямым. Гвидо говорит, что подписываться "Черепаха" может или сумасшедший, или шутник.

— Черепаха? Какая черепаха?

— Так подписано письмо.

Дон расхохотался.

— Ну, что я говорил? Конечно, писал сумасшедший. Была бы "Змея" или "Волк", я бы еще подумал. Но "Черепаха"! Послушайте, Джулия, не смотрите на все в таком мрачном свете. Кто-то из друзей Гвидо не очень умно пошутил.

Джулия отрицательно покачала головой:

— Гвидо тоже так говорит, но я не верю. Он получил письмо во вторник. Я ужасно расстроилась. Сегодня вечером он должен заплатить. А утром… — Она закусила губу и замолчала.

— Что же случилось утром?

Джулия пыталась справиться с дрожью.

— Мы завтракали. Я заметила, как что-то движется по паркету, и подумала, что это мышь, хотя немного испугалась. Но потом я увидела, что это черепаха, к панцирю которой прикреплен листок. В нем говорилось, что посыльный придет за деньгами в девять вечера, и, если деньги не будут переданы, Гвидо умрет. Ох, Дон, я так боюсь! Это ужасно!

— Шутники и впрямь, кажется, зашли слишком далеко. — Лицо Дона приняло озабоченное выражение. — Как черепаха оказалась в доме?

— Не знаю. Я умоляла Гвидо обратиться в полицию, но он не захотел, сказав, что газеты раздуют это дело и все над ним будут смеяться. Вы же знаете, какой он ранимый.

Дон потер подбородок, встал и прошелся по комнате, раздумывая.

— Что вы оба делаете сегодня вечером?

— Гвидо хочет послушать по радио трансляцию "Отелло" из "Ла Скала". Вы не считаете, что следует все же обратиться в полицию?

Дон колебался некоторое время, потом покачал головой:

— Думаю, это будет ошибкой, Джулия, поскольку Гвидо категорически против. Газеты действительно могут ухватиться за такое событие, а подобная огласка подействует на Гвидо губительным образом. Давайте посмотрим фактам в лицо. Предположим, мы предупредим полицию. Что она сделает? Пришлет агента стеречь дом. Разве несчастный детектив справится с автором такого категорического послания, если только оно действительно является таковым, в чем я сильно сомневаюсь. Но я, как и вы, считаю, что некоторые меры предосторожности принять следует. Убежден, что нет ни малейшей опасности, но принимаю вашу тревогу. Вечером я приеду с Гарри и скажу Гвидо, что проезжал мимо и решил зайти взглянуть, все ли у вас в порядке. Уверен, что ничего вам не угрожает, Джулия, но все же приеду. Гвидо, Гарри и я — стоящая компания для усмирения какого-то негодяя. Что вы скажете?

Джулия просияла:

— Конечно! Я знаю, что все это абсурд, но буду чувствовать себя гораздо увереннее, если вы приедете. В доме только Диксон и Этель. Может быть, вы и правы, ничего не случится, но если вы будете… с нами…

Дон встал.

— Решено. Приеду около восьми. И не мучайте себя больше. Поужинайте как следует и забудьте об этом случае, — сказал он, провожая Джулию к выходу. — До вечера.

Появился Черри, розовый и благожелательный.

— Я вызвал такси для миссис Ференци, — объявил он. — Машина будет через минуту.

— Спасибо, Черри, — сказала Джулия и, повернувшись к Дону, заключила: — Вы не можете себе представить, с моих плеч свалилась гора.

— Вы просто расстроены, — заметил Дон. — Забудьте об этом.

Когда такси отъехало, Дон вернулся в гостиную, допил виски и остановился у окна с задумчивым видом.

— Черепаха! Неужели нужно принимать всерьез такое представление? Есть ли среди друзей Гвидо человек, способный на такую шутку? Маловероятно. Тогда сумасшедший?

После минутного колебания он подошел к телефону и набрал Уайтхолл 12–12. В конце концов, не помешает спросить комиссара Дикса из Специального отдела Скотленд-Ярда, не слышали ли они что-нибудь о так называемой "Черепахе". Когда он наконец связался с кабинетом Дикса, ему ответили, что комиссар ушел завтракать, но будет не раньше шести.

— Ничего, — ответил Дон, — ему не надо передавать, что я звонил.

Хорошенькая брюнетка, Мэриан Ригби, секретарша Дона, внезапно возникла перед ним.

— Вот вы где! — воскликнула она. — Вы не забыли, что завтракаете с сэром Робертом в час?

— Я как раз собираюсь ехать. У меня есть что-нибудь на сегодняшний вечер, Мэриан?

— Премьера фильма. Вы обещали быть.

— Ах да! Позвоните и скажите, что мои планы изменились. — Он улыбнулся. — У меня свидание с джентльменом, который называет себя Черепахой. Это забавнее, чем какой-то фильм, не так ли?

Высокий, белокурый, с правильными чертами лица, еще хранившего следы солнца Портофино, где они с Джулией провели несколько недель, Гвидо Ференци небрежным жестом плеснул себе в бокал бренди 1815 года.

— Не воображайте, что удастся меня обмануть, — сказал он, протягивая бокал Дону. — И не морочьте мне голову, что вы случайно проезжали мимо и забежали пропустить стаканчик. Джулия просила быть моим телохранителем, не так ли?

Дон улыбнулся Джулии:

— Для иностранца он изъясняется на английском просто прекрасно, вы не находите?..

— А вы говорите по-итальянски так, словно там родились, — прервала его Джулия.

Гвидо с нежностью посмотрел на нее.

— Все это неважно, оставим в стороне достижения Дона в итальянском, — сказал он, опускаясь в большое кресло, лицом к Дону. — Признавайтесь-ка, Джулия просила вас прийти охранять меня? Спасибо, что приехали, но не говорите, что принимаете этот бред всерьез. Как думать о таком серьезно? Десять тысяч фунтов! Неужели мистер Черепаха считает, что я выплачу ему эту сумму?

Дон закурил.

— Я не принимаю это всерьез, но, с другой стороны, на свободе разгуливает много опасных сумасшедших. Мне кажется, что парень зашел в своей шутке слишком далеко. Что стало с черепахой и запиской, найденными сегодня утром? Хотелось бы взглянуть на них.

— Нет ничего легче. Черепахой занялся Диксон, — ответил Гвидо, вставая и направляясь к звонку, — а записка в моем бюро.

Пока он выдвигал ящик бюро, вошел Диксон, слуга Гвидо. Широкоплечий и сильный, с энергичными чертами лица, он казался тем, кем и был во время войны, — военным моряком.

— Принесите, пожалуйста, черепаху, — попросил Гвидо. — Мистер Миклем хочет на нее взглянуть.

— Хорошо, сэр, — ответил Диксон, приветствуя Дона поклоном.

— Что такое? Где же записка? — удивился Гвидо, когда Диксон вышел из комнаты. — Я положил ее в этот ящик, но ее там нет. Ты не брала ее, Джулия?

По лицу молодой женщины пробежала тревожная тень.

— Нет. Позволь мне взглянуть. Я же знаю, ты никогда ничего не можешь сразу найти. — Джулия старалась скрыть волнение.

— Если вы женитесь, Дон, то постарайтесь заслужить репутацию человека, который никогда ничего не может найти сразу, — посоветовал Гвидо, с улыбкой отступая в сторону. — Это избавит вас от бесконечных скучных поисков. Теперь все, что мне нужно, находит жена.

— На сей раз мне не удалось это сделать, — сказала Джулия. — Ты уверен, что не выбросил записку, как и первое письмо?

— Да нет же, я положил ее в ящик, — произнес Гвидо недовольным тоном.

В этот момент вошел Диксон. Вид у него был довольно растерянный.

— Извините, сэр, но вы случайно не положили черепаху куда-нибудь в другое место?

Дон почувствовал, как в комнате постепенно нарастает нервное напряжение.

— Нет, ни в коем случае, — сухо ответил Гвидо.

— Мне жаль, сэр, но в коробке ее нет.

— Она могла сбежать, — коротко заметил Дон.

— Невозможно, сэр. Я закрыл коробку. Кто-то черепаху взял.

— Хорошо, Диксон, ничего серьезного, — ответил Гвидо. — Проверьте только, чтобы она не разгуливала по дому.

— Да, сэр.

Диксон вышел. Дон посмотрел на Джулию: она сидела неподвижно, ее глаза были полны отчаяния.

— Что ж! Вот, пожалуйста, прямо как в театре! — воскликнул Гвидо. — Кажется, у нас побывал вор.

За непринужденностью его восклицания Дон почувствовал некоторое беспокойство.

— Здесь кто-то был! — прошептала наконец Джулия убитым голосом.

— Что вы думаете обо всем этом, Дон?

— Я думаю, эта шутка затянулась, — гневно произнес Дон. — И, может быть, мысль шепнуть пару словечек полиции не так уж плоха?

Поколебавшись, Гвидо покачал головой:

— Нет, не хочу. Не могу допустить, чтобы подобная чушь стала достоянием широкой публики. Я должен думать о моем новом акционерном обществе. Пожалуй, не стоит сообщать полиции.

— Нет, ты это сделаешь! — закричала Джулия. — И должен был сразу так поступить. Ты в опасности…

— Не волнуйся так, Джулия, — спокойно сказал Гвидо. — Газеты просто вцепятся в эту историю. В конце концов, дома я в безопасности. И не один. Здесь Дон, рядом Диксон. И потом, не забывай, что я и сам способен за себя постоять. Снаружи Гарри следит за домом. Дон предупредил его, и он будет настороже. Если мы и уведомим полицию, они не смогут сделать большего, чем сделано сейчас.

Он замолчал. Каминные часы пробили девять. Джулия затаила дыхание.

— В записке говорилось, что посыльный придет в девять, — сказала она, хватая Гвидо за руку.

— Джулия, ангел мой, — ответил Гвидо, — право же, не из-за чего волноваться. Никто не придет, вот…

Он не успел закончить фразу, как у входной двери раздался звонок. Джулия резко вскочила. Гвидо обнял ее за плечи и посмотрел на Дона, который встал и замер. Они слышали, как Диксон пересек холл и открыл дверь. Потом раздались голоса, после чего Диксон вошел в комнату.

— Это посыльный, сэр. Он сказал, что пришел за запечатанным конвертом. О каком конверте идет речь?

Джулия отступила назад, бледная как мел.

— Боже милосердный! — воскликнул в ярости Гвидо.

Он решительно шагнул вперед, но Дон преградил ему дорогу и сам вышел вслед за Диксоном. Возле входной двери ждал мальчик лет шестнадцати в форме посыльного.

— Ты уверен, что не ошибся адресом, сынок? — спросил Дон.

— Не думаю, сэр, — ответил парнишка, вытаскивая свою записную книжку. — "Мистер Ференци. Крест-Спаньярд-авеню, Хэмпстед. Взять пакет". Это ведь здесь?

— Да, здесь. Какие указания тебе даны? Куда ты должен отнести пакет?

— В отель "Пиккадили", сэр, где ждет некий мистер Монтгомери. Я должен вручить ему пакет под расписку.

Дон внимательно оглядел мальчишку. Похоже, он говорит правду.

— Как же ты узнаешь мистера Монтгомери?

— На нем должен быть белый плащ и черная шляпа. Что-нибудь не в порядке, сэр?

— Я схожу за пакетом. Подожди здесь. — Дон сделал знак Диксону: — Пойдемте на кухню.

Заинтригованный происходящим, Диксон вышел на кухню следом за Доном и закрыл за собой дверь.

— Соберите старые газеты и сделайте пакет размером примерно с небольшую книгу, — приказал ему Дон.

Диксон выглядел совершенно ошарашенным. Однако молча сделал пакет и протянул Дону.

— Отлично, — одобрил Дон, вернулся к ожидавшему его парнишке и вручил пакет.

— Теперь послушай меня, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты не входил в отель "Пиккадили" до десяти часов. Это важно. Отдай пакет, и пусть мистер Монтгомери распишется, но не раньше десяти часов. Понятно?

— Да, мистер. — Посыльный кивнул.

— Прекрасно, можешь идти, — сказал Дон, вручая ему фунтовую купюру. — Это компенсация за то, что ты попозже ляжешь спать.

— Спасибо, мистер. Я сделаю все, как вы говорили.

Когда он ушел, Дон вернулся в гостиную. Гвидо и Джулия сидели рядом на тахте. Испуганная Джулия все еще крепко сжимала руку Гвидо.

— Честное слово, у меня такое впечатление, что мы имеем дело с ненормальным, — объявил Дон, закрывая за собой дверь и подходя к огню, полыхавшему в камине. — Этот мистер Монтгомери ждет в отеле "Пиккадили" небольшой подарок в десять тысяч фунтов. Их должен принести ему посыльный. Я смастерил фальшивый пакет, и постреленок отнесет его. Нужно предупредить полицию, Гвидо. Нельзя потакать подобным аферам. Он может провернуть подобный трюк и с другими, если его вовремя не остановить. Я позвоню Диксу, пусть этим займется.

— Хорошо, давайте, — обреченно махнул рукой Гвидо.

Дон поднял телефонную трубку. Он держал ее у уха довольно долго, потом с озабоченным видом постучал по аппарату и положил трубку на место. Только теперь Дон понял, что слишком легкомысленно отнесся к этой истории. Его лицо окаменело.

— Теперь не сомневаюсь, что все не так просто, — сказал Дон. — Телефон отключен.

— Вы хотите сказать, что кто-то повредил линию? — Джулия вскочила с места.

— Не знаю, во всяком случае гудков нет. Где ближайший телефон?

— В километре отсюда, в конце улицы, — ответил Гвидо. — Хотите сами поехать или я отправлю Диксона?

Дон подошел к камину. Повернувшись спиной к огню, он некоторое время стоял, уставившись на ковер.

— Не будем спешить, Гвидо, — сказал он наконец. — Мы не отнеслись к этому делу серьезно. — Мы оба, по крайней мере. Теперь важно не ошибиться еще раз.

— Так вы что, считаете, Гвидо действительно в опасности? — спросила Джулия с расширенными от страха глазами.

— Не знаю, — ответил Дон, глядя прямо в ее глаза. — Но мы должны себя вести так, как будто обстоятельства действительно таковы. Если этот тип и впрямь решил достичь своей цели, то вряд ли он будет находиться в отеле "Пиккадили". Я был дураком, что не подумал об этом сразу, когда мальчишка сказал мне, куда он должен отвезти пакет. Если этот шантаж серьезен, парня, возможно, остановят раньше, чем он дойдет до отеля. Я не хочу вас пугать, но нужно смотреть фактам в лицо. Нельзя делать одного — расходиться. Мы находимся в уединенном квартале, улица темна и пустынна. В непосредственной близости нет домов. Если этот псих действительно замышляет какую-то гнусность, он может помешать нам воспользоваться другим телефоном. Все зависит от его мышления. Что будет делать, когда увидит, что в пакете лежат старые газеты? Прекратит игру и вернется домой или попытается привести в исполнение свою угрозу?

Гвидо закурил сигарету. Ему явно не нравилось создавшееся положение.

— Не думаю, чтобы он повредил телефон, если не собирался нанести нам визит, — сказал он.

Дон согласно кивнул.

— Да, я считаю, что нам нужно приготовиться к приему гостя. — Он ободряюще улыбнулся Джулии. — Все будет хорошо, не следует пугаться. В доме трое крепких мужчин, и еще один поблизости.

— Да, — сказала Джулия не слишком уверенным тоном, пытаясь выдавить улыбку, но у нее ничего не получилось.

— Давайте позовем Диксона и посвятим его в последние события, — предложил Дон. — Мне ни к чему идти за Гарри. Он знает, что должен внимательно следить, не находится ли дом под наблюдением. Он сумеет повести себя правильно в подходящий момент. Давайте поговорим с Диксоном.

Гвидо позвонил в колокольчик, и когда все объяснил слуге, тот отреагировал абсолютно спокойно.

— Ну что же, сэр, — сказал он, — я не особенно представляю, что он может сделать с нами троими, но, если хотите, я могу попытаться предупредить полицию.

— Нет, останемся все вместе, — возразил Дон. — Первое, что мы сделаем, это как следует обойдем дом. Следует убедиться, что внутри никого нет и никто не сможет войти. Останьтесь с мистером Ференци, пока я все осмотрю.

— Я пойду с вами, — заявил Гвидо.

— Нет, оставайтесь с Джулией, прошу вас, — твердо ответил Дон. — А вы, Диксон, не сводите глаз с мистера Ференци.

— Слушаюсь, сэр, — с готовностью ответил Диксон.

Гвидо пожал плечами.

— Что ж, идите, но будьте осторожны. — Он сел и протянул руку Джулии: — Я буду здесь. Садись сюда, дорогая, и дай мне твою руку. Завтра будем смеяться над этой историей.

Диксон подошел к камину, взял кочергу, повертел ее в руках, удовлетворенно кивнул и направился к двери.

— Никто не войдет сюда, сэр, — сказал он и добавил после недолгого молчания: — Иначе ему придется иметь дело со мной.

Дон улыбнулся.

— Браво! Я ненадолго. Заприте дверь. Я подам голос, когда вернусь. — Он вспомнил, что в доме должна находиться еще горничная, и спросил у Гвидо, где она.

— Ушла в кино и вернется не раньше половины одиннадцатого.

— Отлично! Значит, все комнаты пусты, — заметил Дон, — кроме этой.

— Именно так, сэр.

Дон закрыл дверь и долго стоял, прислушиваясь в ярко освещенном холле. Дом молчал. Слышалось только тиканье часов с верхнего этажа да пощелкивание холодильника на кухне. Быстро и бесшумно он поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж, и тщательно обыскал все шесть комнат, выходивших дверями на галерею. Выходя из каждой комнаты, он запирал ее на ключ. Как он и ожидал, никто не прятался в комнатах, но, несмотря ни на что, его все больше и больше охватывало чувство тревоги. Дон закрыл шестую комнату и осмотрел ванную. Спрятаться там было невозможно. Тогда он снова вышел на галерею и подошел к балюстраде, чтобы посмотреть, что делается у входа. И тут неожиданно в доме погас свет. Мгновение Дон неподвижно стоял в темноте, проклиная себя за то, что не догадался захватить карманный фонарик. Потом, держась за перила лестницы, чтобы не потерять равновесие, он двинулся вниз. Но не успел сделать на ощупь несколько шагов, как услышал вопль Джулии, полный неистового ужаса.

С девяти часов Шапиро терпеливо ждал в саду возле окна гостиной Гвидо, пока Крантор, находившийся более чем в миле отсюда, повредит электропровода. Пот струился по его лицу. В правой руке он сжимал кинжал. Вдруг свет, слабо пробивавшийся через плотно задернутые шторы, погас. Тогда он просунул согнутые пальцы под оконную раму, приподнял ее и отступил в сторону. Ветер заиграл занавесками. Секунд через десять-двенадцать он с силой рванул их. Тут, как и предполагал Крантор, у раскрытого окна появился высокий человек в вечернем костюме. В бледном свете выглянувшей сквозь облака луны явно была видна его белая рубашка. Шапиро поднял кинжал. Его рука сделала быстрое и неуловимое движение — клинок со свистом рассек воздух. Никогда еще ему не приходилось бить по такой удобной мишени. Он услышал, как кинжал достиг цели с легким звуком. Высокий белокурый человек, пошатнувшись, отступил. Не ожидая продолжения, Шапиро развернулся и со всех ног бросился к своей машине. Пока он удирал в темноту, а Дон как сумасшедший мчался по темной лестнице, Джулия опять истошно закричала.