Глава 2
Теперь, когда мы подошли к моменту, называемому: «договорились и подписали», Герман уже не дал мне возможности увильнуть от дела. Он сказал, что бесполезно заходить домой, чтобы взять необходимые вещи, так как все необходимое я могу получить и без этого. Возле дома стоит машина, и не понадобится много времени, чтобы добраться до его дома, где найдется и еда, и выпивка, и спокойное место, чтобы обговорить все детали. Я понял, что с этого момента он не оставит меня вне поля своего зрения, дабы я мог, по крайней мере, проверить его историю или, на худой конец, хотя бы сообщить кому-нибудь, что я заключил с ним сделку. Обещание выпивки принудило меня согласиться.
Перед уходом у нас возник небольшой спор из-за денег. Он хотел уплатить причитающуюся мне сумму после выполнения работы, но я и слушать об этом не желал. Наконец я вырвал у него два билета по сто долларов и согласие раскошелиться еще на два таких же банкнота перед началом дела. Остальное будет уплачено мне после того, как я верну ему вожделенную пудреницу. Чтобы показать, что мое доверие к нему не слишком велико, я сунул деньги в конверт и надписал на нем адрес директора моего банка. Выйдя на улицу, я опустил конверт в ящик для писем. Что ж, по крайней мере, если он попытается сыграть со мной нечестную игру, эти двести долларов не окажутся в его лапах.
На улице перед конторой стоял восьмицилиндровый «Паккард». В сравнении с его бриллиантом, это была старая рухлядь, чем я был несколько озадачен. Я скромно ждал, пока Герман протиснется на заднее сиденье. Он не входил в машину, а напяливал ее на себя. Я ждал, что все четыре шины лопнут, едва он разместит в салоне свою тушу, но этого не произошло. Убедившись, что на заднем сиденье места для меня не осталось, я скромно устроился рядом с шофером.
Машина рванула с места и помчалась по Океан-авеню. Я не смог как следует рассмотреть водителя по той простой причине, что он сидел, низко склонившись к рулю, и смотрел только вперед. За все время поездки он не произнес ни слова и ни разу не взглянул на меня.
Мы немного поплутали у подножия холма, потом свернули в ущелье и покатили по неровной дороге, поросшей по обеим сторонам колючим кустарником. В этом районе я еще никогда не был. Вокруг было безлюдно, а окна домов были не освещены. Я сказал себе, что люди уже спят. Вряд ли в таком глухом углу у них были иные развлечения.
Через некоторое время я оставил попытки запомнить дорогу и оставил всякую надежду прибавить к двум бумажкам, предусмотрительно отосланным в банк, еще некоторую сумму.
Я не обманывал себя насчет работы, которую предстояло выполнить: меня наняли для ограбления сейфа. Никогда еще мой мозг не работал так напряженно. Бедная маленькая актриса, липовый кинжал Челлини, сладострастный миллионер. Сейчас я не верил ни единому слову в рассказе Германа. Без сомнения, ему нужно что-то другое в сейфе Бретта. Возможно, это действительно пудреница. Не знаю, что именно в ней, но он хочет ее получить и нанял для этого меня. Но я понимал всю серьезность этой истории, так что, едва я выпутаюсь из нее, лучше всего бежать без оглядки. Я взял его грязные деньги, но это еще не значит, что я выполню работу. Он сам сказал, что я умен и хитер. Так оно и есть. Я пойду с ним, куда он хочет, но вовсе не собираюсь накинуть себе петлю на шею. Во всяком случае, я так решил для себя и в тот момент верил в это.
Теперь мы проезжали каньон. Кругом было темно и мрачно. Над землей стелился белый туман. Огни машины едва освещали дорогу. Иногда из темноты и мрака до меня доносилось лягушачье кваканье. Сквозь запотевшие окна луна казалась лицом мертвеца по крайней мере недельной давности, а звезды — бриллиантовыми бусинками.
Внезапно машина свернула в узкую аллею и, проехав несколько десятков метров, остановилась перед высоким забором. В темноте вырисовывалось освещенное окно, словно висящее над землей.
Вокруг стояла тишина, не было слышно даже шепота ветра в листве. Мрак и безысходность окружали меня, как в камере смертника в тюрьме Сан-Квентин.
Свет фонаря брызнул из открытой калитки, освещая двух каменных львов, присевших на задние лапы по обе стороны от входа. Въездные ворота, утыканные медными шляпками гвоздей, казались достаточно прочными, чтобы выдержать удар тарана. Обнаружив неожиданную прыть, шофер выскочил из машины и помог Герману выбраться. Свет фонаря наконец-то упал на его лицо, позволив внимательно рассмотреть его. Что-то в крючковатом носе и толстых губах показалось мне знакомым. Я встречал его уже несколько раз, но никак не мог вспомнить где.
— Отгоните машину в гараж, — распорядился Герман, — да принесите сандвичи, не забыв предварительно вымыть руки, прежде чем хвататься за хлеб.
— Как прикажете, сэр, — ответил водитель, бросив в сторону толстяка взгляд, способный свалить слона. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, насколько он ненавидит Германа. Я счел это полезным для себя. Когда играешь в подобные игры, всегда полезно знать потенциальных друзей.
Герман приоткрыл дверь и боком протиснулся в нее. Я последовал за ним. Мы прошли просторный холл, в конце которого была широкая лестница, дверь слева вела в роскошно убранный зал.
Нас никто не встречал. Казалось, никого не интересовало, откуда мы взялись. Герман сбросил пальто и шляпу на кресло. Без пальто и шляпы он выглядел не только представительным, но и опасным. На голове его светилась большая розовая лысина, напоминающая тонзуру.
Я швырнул свою шляпу в соседнее кресло.
— Располагайтесь, мистер Джексон, — пригласил Герман. — Чувствуйте себя как дома.
Я прошел следом за ним в еще одну комнату. Он шел передо мной, раскачиваясь, словно мы находились на теплоходе.
Вторая комната была еще более великолепной. Два кожаных кресла восемнадцатого века составляли ее интерьер, наряду с камином и персидскими коврами на натертом воском полу. На полированном столе красовалась внушительная коллекция бутылок и стаканов. Французское окно было завешено портьерой.
Высокий элегантный мужчина удобно устроился в кресле у окна.
— Доминик, это мистер Джексон, — сказал Герман. — Мистер Доминик Паркер, мой компаньон.
Мое внимание было направлено на бутылки, но я кивнул, чтобы казаться любезным. Мистер Паркер ответил мне тем же. Он изучал меня, и недовольная гримаса яснее ясного показывала, что он не очень удовлетворен моим видом.
— Ах да, тот самый детектив! — сказал он с усмешкой и перевел взгляд на свои ногти, как это делают женщины, когда посылают вас подальше. Я устроился в кресле, не отводя от него взгляда. Это был высокий худой мужчина с волосами цвета меди, прилизанными назад. Длинное, узкое лицо, блеклые синие глаза и нежный подбородок, больше подходящий женщине. Морщины под глазами и несколько дряблая кожа на подбородке свидетельствовали, что ему уже перевалило за сорок. Те, кто предпочитает изнеженный тип мужчины, нашли бы его элегантным. На нем были полотняный костюм жемчужного цвета, бледно-зеленая рубашка, бутылочного цвета галстук и туфли того же цвета. Белая гвоздика украшала его бутоньерку. В толстых губах красовалась сигара с золотым ободком.
Герман расположился в кресле у камина. Он совершенно игнорировал мое присутствие, словно я ему вдруг надоел.
— Да, не хотите ли выпить? — спохватился он и перевел взгляд на Паркера. — Как ты думаешь, стоит ему выпить?
— Пусть наливает сам, — резко ответил Паркер. — У меня нет привычки кому-либо прислуживать.
— Как и у меня, — парировал я.
— Вы не были бы здесь, если бы вам не заплатили, а это делает вас слугой.
— В этом есть резон, — я подошел к столу и обслужил себя таким количеством виски, в котором запросто можно было утопить лошадь. — Так где же парень, которому велели вымыть руки?
— Было бы лучше, если бы вы молчали, когда вас не спрашивают! — взорвался Паркер, и лицо его исказилось от гнева.
— Не горячись, Доминик, — хриплый резкий голос оказал действие, и Паркер немного успокоился. Наступило молчание.
Я взял стакан, отсалютовал Герману и единым махом вылил его содержимое в рот. Виски было того же качества, что и бриллиант.
— Он сделает это? — внезапно спросил Паркер, не отрывая взгляд от своих ногтей.
— Завтра вечером, — ответил Герман. — Введи его в курс дела, Доминик, я же пойду немного сосну. — Потом он обратился ко мне, направив в мою сторону толстый, как банан, палец: — Мистер Паркер объяснит вам, что нужно делать. Спокойной ночи.
Я пожелал ему того же. Подойдя к двери, он повернулся и посмотрел на меня еще раз.
— Мне бы очень хотелось, чтобы вы поладили с мистером Паркером. Я ему доверяю. Он объяснит все, что нужно, и каждое его слово равносильно приказу от меня.
— О'кей, — пожал плечами я.
Мы слушали грузные шаги Германа, поднимающегося по лестнице. С его уходом комната сразу стала более просторной.
— Что же, — сказал я, — мое доверие тоже куплено.
— Мы не собираемся шутить, мистер Джексон, — Паркер выпрямился в кресле, сжав кулаки. — Вам заплатили за вашу работу, и заплатили хорошо. Я не нуждаюсь в вашей наглости, ясно?
— Пока я получил всего две сотни, — ответил я, с улыбкой глядя на него. — Если я чем-то вас не устраиваю, можете отправить меня обратно. Задаток возместит потерянное мной время. Выбирайте.
В дверь постучали, и это несколько разрядило обстановку. Он крикнул «войдите» злобным голосом, но все же спрятал в карман руки, сжатые в кулаки. Вошел водитель, держа в руках блюдо. Он был одет в белую куртку, несколько великоватую для него. На блюде лежали сандвичи, явно сделанные наспех. Теперь, когда на нем не было фуражки, я узнал его. Несколько раз я его видел в порту. Это был человек маленького роста, смуглый и черноволосый, мрачного вида, с бегающими глазами. Он был таким же новичком в своей работе, как я. Войдя, он бросил на меня быстрый взгляд, и на лице его мелькнуло удивление.
— Что это должно означать? — спросил Паркер, указав на блюдо. Голос его был сухим, как стук бревна.
— Мистер Герман приказал принести сандвичи, сэр.
Паркер встал и исследовал сандвичи с видом крайнего отвращения.
— Кто станет есть это дерьмо, дубина! — рявкнул он. — Кто так режет хлеб! Для сандвичей нужны тонкие ломти! — Удар снизу швырнул содержимое подноса прямо в лицо бедняги. Хлеб и цыплята полетели на пол, крошки застряли в волосах. Парень остался неподвижным, только побелел как полотно. — Убирайся и принеси другие! — Отвернувшись, Паркер подошел к французскому окну, отдернул штору и уставился в темноту. Он не повернулся, пока не ушел водитель.
— Мы не хотим есть, старина, — крикнул я ему вслед. — Так что можешь не возвращаться.
— Вы могли бы и не отдавать приказаний моим слугам, — прошипел он дрожащим от ярости голосом.
— Если вы будете вести себя, как старая истеричка, то мне лучше пойти спать. Особенно, если вам нечего сказать. Не мог бы ты держать себя в руках, приятель?
Паркер резко обернулся. Гнев обезобразил его лицо.
— Я предупреждал Германа, что с вами придется трудно, — выпалил он, пытаясь удержать себя в руках. — Предупреждал, что лучше оставить вас в покое. Мелкий негодяй вашего сорта никому не может принести пользы.
Я послал ему улыбку:
— Меня наняли сделать дело, и я его сделаю. Но я не оскорбляю ни вас, ни толстяка. Если вы нуждаетесь в моих услугах, то валяйте, рассказывайте. Иначе я уйду.
Паркер пожал плечами и, к моему удивлению, вдруг успокоился.
— Хорошо, Джексон, — произнес он. — Не будем ссориться.
Подойдя к столу, Паркер выдвинул один из ящиков и достал сложенный пополам лист голубой бумаги.
— Это план дома Бретта, — пояснил он. — Изучайте.
Я налил себе еще виски, бесцеремонно взял толстую сигару, лежащую на столе, развернул план и принялся изучать его. Наклонясь надо мной, Паркер указал вход и место расположения сейфа.
— Учтите, два садовника охраняют сад. Это бывшие полицейские, и у них отменная реакция. В доме искусная система сигнализации, но заблокированы только окна. Я устроил так, что вы сможете пройти черным ходом. — Палец его уперся в план. — Пройдете по коридору, подниметесь по лестнице и окажетесь возле кабинета Бретта. Сейф стоит в том месте, где сделана красная пометка.
— Одну минутку! — резко оборвал я его. — Герман ни словом не обмолвился ни о сторожах, ни о сигнализации. Как же это малышка Рукс умудрилась открыть сейф, не включив сигнала тревоги? Или сигнализация тоже спала?
Он ответил без колебаний, словно всю жизнь ждал этого вопроса:
— Убирая кинжал в сейф, Бретт забыл включить сигнализацию.
— Вы думаете, сигнализация все еще отключена?
— Возможно, но не следует слишком на это рассчитывать.
— А охрана? Как мне избавиться от них?
— Они находятся в другом конце сада.
Все это мне не очень улыбалось. Садовники, которые на самом деле полицейские. Здесь можно было запросто влипнуть.
— У меня имеется ключ от черного хода, — небрежно заметил он. — Так что вам ничего не придется делать.
— Вот как? Вы здорово работаете!
Он промолчал. Я взглянул на огонь в камине:
— Что произойдет, если мне не удастся пройти незамеченным и меня схватят?
— Наш выбор не пал бы на вас, если бы мы рассматривали такую возможность, — сказал он, улыбаясь.
— Это не ответ на мой вопрос.
Он пожал плечами:
— Придется сказать правду.
— Историю о малышке, которая разгуливала по ночам?
— Разумеется.
— Заставить Редферна поверить в эту фантастическую историю — это было бы забавно.
— Если вы будете осторожны, вам не придется этим заниматься.
— Будем надеяться, не придется, — я допил виски и поставил бокал на стол. — Я изучу план в постели. Что еще?
— У вас имеется оружие?
— Разумеется.
— Завтра ночью вам лучше не иметь его с собой.
Наши взгляды встретились.
— Хорошо.
— Тогда все. Завтра утром мы поедем осматривать владения Бретта. Это очень важно.
— Меня удивляет ваша девица. Может быть, лучше голой спящей женщине вновь проделать это дело. По словам Германа, если ее что-то беспокоит, она сможет пройти даже по полям шляпы.
— Вы снова дерзите.
— Нет, — я вновь наполнил свой бокал. — Ужин я закончу в постели.
Он опять держался холодно и отчужденно.
— Мы не одобряем людей, склонных к спиртному.
— Я не нуждаюсь в одобрениях. Где я могу поспать?
Сдерживая ярость, Паркер направился к двери. Мы двинулись по узкому коридору. Из него мы попали в комнату, пахнущую плесенью. Несмотря на спертый воздух, спальня была безупречна.
— Спокойной ночи, Джексон, — сказал он и ушел.
Я отпил глоток и подошел к окну. Открыв его, я выглянул наружу. Лунный свет с трудом пробивался сквозь листву, но я все же различил плоский широкий выступ, тянущийся вдоль дома. Я не придумал ничего лучшего, как выбраться из окна и стать на него. Под собой я различил маленькую лужайку. Бассейн, заросший кувшинками, чьи листья казались серебряными в свете луны, привлек мое внимание. Я дошел до конца выступа. Бассейн был окружен невысоким парапетом. На нем кто-то сидел. Мне показалось, что это женщина, но за дальностью расстояния я не был в этом уверен. Виден был красный кончик сигареты, и если бы не это, неподвижную фигуру можно было бы принять за статую. Некоторое время я наблюдал за ней, но она оставалась неподвижной. Ничего не оставалось, как вернуться обратно.
На моей постели сидел водитель, явно поджидая меня.
— Решил подышать свежим воздухом, — непринужденно сообщил я, перенося ноги через подоконник. — Здесь он довольно затхлый.
— Это уж точно, — ответил он басом. — Где я вас видел?
— В порту. Меня зовут Джексон.
— Частный детектив?
Я улыбнулся:
— Был им месяц назад. Сейчас этим не занимаюсь.
— Слышал разговоры по этому поводу. Нарвался на копов?
— Скорее они на меня, — я отыскал еще один бокал. — Хотите выпить?
Его рука жадно вцепилась в бокал.
— Я не могу здесь долго задерживаться. Паркер не обрадуется, застав меня у вас.
— Ты пришел выпить?
Он отрицательно покачал головой:
— Хочу тебе кое-что предложить. Я слышал, как ты разговаривал с этим гадом Паркером. Думаю, нам надо держаться вместе.
— Согласен. Для нас это будет лучше. Как тебя звать?
— Макс Отис.
— Давно здесь?
— С сегодняшнего дня. — По тому, как он это сказал, было ясно, что и сегодняшнего дня оказалось достаточно. — Платят здесь прилично, но обращаются со мной как с собакой. В конце недели я сбегу.
— Уведомил их?
— Нет. Предварительно я отколочу Паркера. Он намного хуже Германа и все время ко мне придирается. Ты же видел, как он обращается со мной?
— Да, — у меня не было времени выслушивать его жалобы. Необходимо было выжать из него максимум информации. — Чем ты здесь занимаешься?
Он горько улыбнулся:
— Всем! Повар, уборщик, дворник, мойщик машины. Чищу одежду этого гада Паркера, хожу за продуктами и выпивкой.
— Давно они здесь обосновались?
— Не дольше меня. Один день. Их привез сюда я.
— А мебель?
— Нет. Они сняли лачугу со всем содержимым.
— На какое время?
— Ха! Откуда я могу знать? Со мной они как-то не обсуждали это.
— Их здесь двое?
— Есть еще девчонка.
Девушка все же была. Я допил виски и налил еще.
— Ты видел ее?
Он кивнул:
— Хорошенькая мордашка, но не из болтливых. Любит Паркера, как я.
— Это она сидит возле бассейна?
— Возможно. Она целый день просидела там.
— Кто тебе предложил эту работу?
— Паркер. Я встретился с ним в городе. Он все обо мне знал. Сказал, что можно хорошо заработать. — Макс нахмурился и посмотрел на бокал. — Ни за что бы не согласился, если бы знал, какая он сволочь. Не будь у него револьвера, давно дал бы пинка этому мерзавцу.
— Так он носит револьвер?
— В специальной кобуре под мышкой. Кажется, он знает, как обращаться с оружием.
— Скажи, Макс, они деловые партнеры?
— Непохоже. Никому не звонят, не пишут. Словно ждут, что что-то должно случиться.
Я улыбнулся. Что-то случится непременно.
— Верно, приятель, ты угадал. Держи открытыми глаза и уши. Мы можем кое-что разузнать, если будем внимательны.
— Так ты тоже ничего не знаешь? Здесь что-то затевается, и мне это не нравится.
— Кое-что я могу тебе сказать. Девчонка Рукс разгуливает во сне.
Макс был ошарашен.
— Без дураков?
— Поэтому я и здесь. И еще кое-что. Она занимается стриптизом перед публикой.
Он обалдело уставился на меня.
— Я так и думал, что она бесится с жиру.
— Веди себя тихо, — я подтолкнул его к двери. — Иди спать. Тебе еще повезет…
