Глава 11

6 июля. 0 часов 50 минут.

Грентом что-то писал, сидя за столом. В пепельнице лениво догорала сигарета и только легкий скрип пера нарушал ночную тишину.

Неожиданно дверь кабинета открылась. Раздраженный, Грентом поднял голову и увидел перед собой Равену, пристально смотревшего на него. Позади Равены стоял Лу Эллер, казавшийся бледным и растерянным.

Медленным жестом Грентом положил ручку. Он тоже побледнел, и его челюсти конвульсивно сжались.

— Прикажите этой обезьяне удалиться, — тихо проговорил Равена.

Грентом сразу понял, что Мендетта уже мертв, иначе Равена никогда не пришел бы к нему. Не доверяя себе, боясь произнес! и хотя бы слово, чувствуя, что губы не повинуются ему, Грентом сделал глазами знак Лу Эллеру удалиться.

Тот пожал плечами, чувствуя облегчение от того, что Грентом не нуждается в нем более. Равена вошел в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь и, не говоря более ни слова, положил на стол лист бумаги. Не дотрагиваясь до него, Грентом прочел. Несомненно, это был почерк Мендетты.

— Он умер? — спросил Грентом. Равена сел и оглядел кабинет.

— С ним произошел несчастный случай, — усмехнулся он. — теперь же все будет по-другому…

— Что вы собираетесь делать? — спросил Грентом, изучая взглядом засаленного субъекта, сидящего перед ним.

— Целую кучу вещей, — ответил Равена, откидываясь на спинку кресла. — Этот город был слишком мал для нас двоих — для меня и Мендетты. Теперь командовать здесь буду я!

Грентом облизнул пересохшие губы.

— Мендетта пользовался здесь сильным покровительством. — сказал он. — Без соответствующей протекции вы далеко не уйдете. Равена наклонился к Грентому.

— Я об этом подумал, — спокойно произнес он. — Меня будете прикрывать вы, Грентом. Вас здесь знают. Поэтому я буду говорить вам, что нужно делать, а вы будете повиноваться и исполнять. То, что вы раньше делали для Мендетты, теперь будете делать для меня. Разница между мной и Мендеттой заключается в том, что я буду делать больше денег, а у вас будет больше работы.

Грентом ничего не ответил.

— Не трудитесь долго ломать голову. Если мои условия вам не подходят, то с вами, как с Мендеттой, произойдет несчастный случай. Понятно?

— Я буду делать все, что вы мне скажете, — быстро ответил Грентом. — Я давно ожидал момента, когда вы встанете у руля. Я знал, что Мендетта долго не протянет.

Равена наклонил голову.

— Что ж кажется, вы не глупы. Завтра утром мы с вами все обговорим подробно. Мне необходимо знать все детали дела и всех девушек, которые работали на Мендетту. Этот тип не мог толком организовать бизнес. А я знаю, как это сделать. Вам никогда не приходилось бывать в Рено, Грентом? Нет? Какие там получают прибыли! Они понимают толк в работе. Но у меня есть и свои идеи. Чертовски великолепные идеи, Грентом!

Он поднялся.

— Если вы будете хорошо работать, то будете получать десять процентов от всей суммы прибыли. А если нет, то получите свою долю в свинцовой оболочке, вы понимаете меня? Он направился к двери.

— Я буду здесь завтра в десять часов утра. Приготовьте все необходимые бумаги.

Оставшись один, Грентом развалился в кресле. Итак, смена власти произошла. Интересно, как восприняла происшедшее Джейн? Он подвинул к себе телефон, набрал номер Мендетты. Через минуту телефонистка ответила, что номер не отвечает. Грентом положил трубку.

В кабинет вошел руководитель охраны Грентома Лу Эллер, высокий и очень сильный субъект с тяжелой челюстью и густыми бровями.

— Что ему было нужно? — спросил он, остановившись в дверях.

Грентом прикурил вторую сигарету подряд.

— Это наш новый босс, — с сухой горечью проговорил он. — С Мендеттой произошел несчастный случай. Лу Эллер недоуменно приподнял бровь.

— Жаль, — сказал он. — Ты на его стороне?

— Давай посмотрим на обстоятельства реально, Лу. Что нам с тобой остается делать? Когда-то Мендетта и Равена вместе приехали из Чикаго. Как они в то время между собой ладили, я не знаю, но Мендетта в присутствии Равены всегда казался испуганным. Ты видел Равену? Не зная его, можно подумать, что он — ничтожество, слизняк. До тех пор, пока не посмотришь ему в лицо. Этот парень рожден быть боссом, и Мендетта это прекрасно понимал. А потом что-то между ними произошло. Каким-то образом все их совместные деньги оказались у Мендетты, а Равена срочно уехал, но при этом обещал убить своего напарника. Сегодня он, кажется, свое обещание выполнил. По моему мнению, мы с Раненой будем зарабатывать денег намного больше, чем до сих пор. И мне поэтому наплевать на все остальное, Не знаю, какое решение примешь ты, а мне Равена подходит.

Лу Эллер смотрел на него с нескрываемым восхищением.

— Хорошо. Ты почти убедил меня, но не совсем… Хочешь, я скажу тебе, почему ты так легко перешел на сторону Равены? Потому что Равена — убийца, и ты это прекрасно знаешь. Потому, что у него есть несколько парней, с которыми он за полчаса может из всех нас выпустить кишки, не так ли?

Грентом вскочил на ноги.

— А что бы ты сделал на моем месте? Лу Эллер покачал головой.

— То же самое, что и ты.

— Так вот, вместо того, чтобы трепать здесь языком, я на твоем месте походил бы возле дома Мендетты и внимательно посмотрел, что там происходит. Меня очень беспокоит то, что до сих пор не дала о себе знать Джейн. Не случилось ли с ней несчастья?

Лу Эллер отрицательно помотал головой.

— Не будь идиотом. Там же в любую минуту могут появиться флики. Что я тогда должен буду делать? Надо подождать. Утром в газетах наверняка появится полный и подробный отчет.

— Ты думаешь, что он и ее убил тоже? — обеспокоенно спросил Грентом.

— Какое тебе до нее дело? Она теперь не имеет никакого значения. Если ты желаешь знать о ее судьбе, то иди туда сам.

— Нужно, чтобы мы знали о том, что же там произошло, Лу. Это серьезно. Представь, что произойдет, если она заговорит.

— Она не станет говорить.

— Она может рассказать о Равене, и что тогда будет с нами? Лу Эллер задумался.

— Может быть, ты и прав. Скажи-ка, на том участке сегодня случайно не О'Хара дежурит?

— Не знаю.

Лу Эллер направился к двери.

— Схожу, пожалуй, посмотрю. Если сегодня дежурит О'Хара, то пошлю его все разузнать. Должен же он хоть что-то делать за две с половиной сотни в месяц, которые мы ему платим.

Грентому мысль товарища понравилась.

— Это ты неплохо придумал — послать туда нашего флика. Только не тяни, сделай это побыстрее.

— Ладно, пойду, попробую с ним созвониться. И Лу Эллер вышел из комнаты.

Глава 12

6 июля. 1 час 10 минут ночи.

Сали дремала в постели, когда ее вновь разбудил шум, раздавшийся в соседней квартире. Перед ее мысленным взором опять предстал убийца с пистолетом. Ей показалось, что он вернулся обратно. Несколько минут она внимательно прислушивалась к доносившимся звукам, затем откинув одеяло, тихо встала, надела халат. Неслышными шагами Сали подошла к двери и вновь прильнула к смотровому глазку. Сильная фигура полицейского, которого она увидела на лестничной площадке, несколько успокоила ее. Полицейский как раз намеревался войти в квартиру Мендетты. Сали открыла дверь и стала поджидать, когда полисмен выйдет обратно. Через несколько минут он, действительно, вновь появился в дверном проеме и увидел Сади. Она вполне правдоподобно изобразила жест изумления.

— Что… что-то случилось? — придушенным голосом спросила она его.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Кто вы такая?

— Я? Я — миссис Перминкер. Несколько минут назад мне показалось, будто я слышала какой-то шум, доносившийся из соседней квартиры: крик, как будто кто-то упал…

О'Хара готов был убить ее. Согласно полученным инструкциям, он должен был просто посмотреть, что произошло в квартире Мендетты, и вовсе не собирался сообщать об увиденном в участок. У него не было ни малейшего желания задерживаться здесь и оставлять свои следы. Теперь же тайна его визита полетела ко всем чертям. Его увидели на месте происшествия.

— Давайте зайдем к вам в квартиру, миссис. Мне не хочется раньше времени будить жильцов дома. Это может вызвать ненужную панику.

Сали покраснела.

— Но… я совсем одна в квартире… О'Хара успокаивающе улыбнулся.

— Не беспокойтесь. Я не пройду дальше прихожей. Поколебавшись Сали посторонилась и дала ему возможность войти в квартиру.

— А теперь, миссис, — проговорил он, вынимая записную книжку, — прошу вас рассказать, что вы слышали. Вы говорите что кто-то кричал?

Сали подтвердила это кивком головы. В этом полицейском ей что-то интуитивно не нравилось. Ей очень хотелось, чтобы он поскорее ушел.

— Когда вы слышали крик?

— Наверное, вскоре после полуночи.

— Вы кого-нибудь видели? — и О'Хара пристально посмотрел на нее.

Сали колебалась.

— Да. Человека, который вышел из соседней квартиры. У него в руках были какие-то бумаги и револьвер.

О'Хара почувствовал, как у него на лбу выступил пот.

— Вы уверены в этом?

— Конечно!

— Вы смогли бы узнать его?

— Сразу же, — твердо ответила Сали. — Он среднего роста, брюнет, одет в потрепанный костюм. У него худощавое лицо, тонкие губы и ужасные холодные глаза. Мне кажется, что я никогда не смогу их забыть.

О'Хара больше не мог терять ни одной минуты. Он должен был проинформировать об этом Лу Эллера и Грентома.

— Очень хорошо, миссис Перминкер. Рядом, в соседней квартире, судя по всему, произошел несчастный случай. Теперь следует искать человека по данным вами приметам. Вам необходимо быстро одеться. Я должен отвезти вас в участок.

— Прямо сейчас? — спросила удивленно Сали, широко раскрыв глаза.

Он кивнул головой.

— Да, — сказал полицейский. — Там вам покажут несколько фотографий и, может быть, вы его опознаете.

Сали опять захотелось, чтобы Бенни был в эту минуту рядом с ней. Она так остро ощущала сейчас свое одиночество и бессилие.

— Мне бы очень не хотелось идти в полицейский участок, но я понимаю, что это необходимо сделать… Подождите, пожалуйста, я сейчас оденусь.

— Я подожду вас внизу, миссис, на улице. Повторяю, мне не хотелось бы преждевременно будоражить дом. Поэтому, пожалуйста, не будите никого из соседей. — С этими словами О'Хара приложил палец к форменной фуражке и вышел.

Одеваясь, Сали все время ощущала какую-то смутную тревогу. Ей очень не хотелось ехать в участок, но она убеждала себя в том, что тревожится напрасно и там ей ничего плохого не сделают. Она просто расскажет всю правду и после этого ее отпустят домой. Но кто знает, сколько времени ее там продержат, и перед тем, как покинуть квартиру, она бегом вернулась в спальню, написала записку и сунула ее под подушку: Бенни должен был ее обнаружить как только вернется домой. Затем взяла свою сумочку и отправилась на улицу.

Пока Сали была занята в своей квартире, О'Хара, выйдя на улицу, быстрыми шагами подошел к Лу Эллеру, стоявшему на противоположном тротуаре.

— Слушайте, — шепотом проговорил он. — Случилась крупная неприятность. Мендетта и его жена мертвы, но наверху нашлась одна дамочка, которая видела, как из их квартиры выходил Равена. Она может его опознать. Мне показалось, что вам это небезразлично и я сказал ей, что должен отвезти ее в участок. Она сейчас выйдет на улицу.

Лу Эллер выругался сквозь зубы. С минуту он думал, потом утвердительно кивнул головой.

— Представьте меня ей, как флика, — сказал он. — Я отвезу ее к Грентому, а тот пусть уж сам решает ее участь. Ты же, как ни в чем ни бывало, продолжай свой обход. Об убийстве ты ничего не знаешь, понял? Чем больше времени пройдет, пока все это обнаружится, тем будет лучше. Равене потребуется какое-то время, чтобы прикрыться.

О'Хара озабоченно покрутил головой.

— Если обо всем этом узнает мой патрон, меня вышибут с места как из пушки, — проговорил он.

— Не волнуйся, тебе прибавят, — ответил Лу Эллер. О'Хара вернулся в холл как раз в тот момент, когда из лифта вышла Сали.

— Инспектор криминальной полиции ждет вас внизу, в машине, миссис. Вы поедете вместе с ним, я же останусь здесь до приезда полицейской бригады.

Он проводил ее к Лу, уже сидевшему в машине.

— Это миссис Перминкер, инспектор, — представил он Сали. — Она видела того типа, о котором я вам только что доложил.

Лу распахнул дверцу автомобиля.

— Весьма огорчен, миссис, что приходится беспокоить вас в столь поздний час, — сказал он, — но вы можете оказаться нам очень полезны…

Парень, сидевший в машине и распахнувший перед ней дверцу, совсем не соответствовал представлениям Сали о детективах в штатском. Однако, слегка поколебавшись, она все-таки села в машину, опасаясь, что у них может возникнуть мысль, будто она, Сали, не желает сотрудничать с полицией. Лу захлопнул дверцу.

О'Хара посмотрел вслед отъехавшей машине и сплюнул.

Глава 13

6 июля. 2 часа 30 минут ночи.

Карри О'Ши была владелицей единственного приличного борделя в Восточном районе Сент-Луи. Вообще-то в городе хватало подобных учреждений, но ни один из них не мог сравниться по элегантности с заведением Карри.

Прежде всего, само месторасположение борделя, а он находился как раз напротив бюро окружного прокурора, придавало ему особую пикантность. Дело у Карри было поставлено так, что каждый месяц она полностью меняла состав своей труппы. Это требовало немалых забот, зато клиенты, покидая заведение, были уверены в том, что в следующий раз их встретят новые девушки.

Первое время Карри, добиваясь этого разнообразия, брала девушек из других домов, ставя при этом непременное условие, чтобы они были молоды и свежи. Однако, с тех пор, как в городе обосновался Мендетта, Карри перестала волноваться по этому поводу. Введенная им система обеспечивала постоянное пополнение заведения действительно новыми и симпатичными девушками. Естественно, многие из них поначалу доставляли немало хлопот, но она умела обращаться с непокорными, которые отказывались ей повиноваться.

Система функционировала безупречно: наемные проходимцы прямо-таки прочесывали весь город в поисках девушек, живущих без семьи, находящихся в стесненном положении или совершивших незначительное правонарушение, что позволяло либо соблазнять, либо шантажировать их. Когда же и этот источник иссяк, люди Мендетты стали действовать еще более предприимчиво. Они принялись разыскивать девушек, желавших работать натурщицами, уговаривали их позировать обнаженными, а затем переходили к обычному шантажу: фотографии, благодаря несложному монтажу, были особенно непристойны.

Хотя сама Карри и перестала заниматься вопросами приобретения новых девушек для своего борделя, тем не менее она не выпускала этот участок работы из своего поля зрения. Торговцам живым товаром приходилось нелегко. Каждое их новое приобретение хорошо оплачивалось, но за это им приходилось вкладывать максимум изобретательности и изворотливости, чтобы заполучить очередную жертву. Наконец, благодаря рэкету Мендетты, они настолько осмелели, что стали просто-напросто похищать симпатичных девушек. С этого момента заботой Карри стало преодоление сопротивления похищенных. Это оказалось нелегкой задачей, но, будучи хорошим психологом и обладая философским складом ума, она успешно справлялась со своим делом.

Некоторые из ее девушек приобретали огромную популярность и их Карри, вопреки традициям заведения, оставляла в нем. Со временем девушки смирялись со своей участью и теряли способность к сопротивлению. Они уже не выказывали желания так или иначе покинуть заведение и приносили огромные прибыли, перенимая опыт и приемы у наиболее сведущих в вопросах секса подруг. Вот и сейчас цвет и гордость борделя Карри О'Ши — Андре, Лулу, Жюли и Фан, — сидели в гостиной и терпеливо поджидали хозяйку. Несколько минут назад из борделя ушел последний клиент, их рабочий день окончился, но девушки не расходились:

Карри имела обыкновение в конце дня, который для обычных людей был уже утром, собирать их вместе, поговорить о том и сем, выслушать жалобы, сделать замечания, определить наказание провинившимся, после чего отпускала их спать.

В заведении Карри была установлена своеобразная униформа для девиц: узкие черные трусики, черные шелковые чулки, черные туфли на высоком каблуке и широкие ярко-красные подвязки. Однако, как только дверь заведения закрывалась за последним клиентом, они все набрасывали на себя пеньюары: Карри считала, что в свободное время девушки обязаны следить за своей внешностью и выглядеть прилично.

Зевнув, Лулу достала из кармана сигарету.

— О, черт, — сказала она, — я так сегодня вымоталась, а к вечеру мне необходимо привести в порядок волосы. Просто не знаю, как выпутаться из этого положения.

Фан, рыжая девица с великолепным телом, засмеялась тихим металлическим смехом:

— Очень просто, дорогая. Переспи с парикмахером, и он прямо в постели приведет твою прическу в порядок. В таком случае прекрасно можно совместить приятное с полезным.

— У тебя остроумие, как у свиньи, — огрызнулась Лулу. — Будь я хотя бы вполовину такой же «умной», как ты, я бы всегда знала, что и как мне надо делать.

— Заткнитесь вы обе, — вмешалась Жюли, маленькая платиновая блондинка. — Можно же иногда и не ссориться.

— Не я начала, — ответила Лулу, пожимая плечами. — Я только сказала, что у нее остроумие, как у свиньи. Так оно и есть на самом деле.

— А у меня сегодня, — продолжила Жюли, — был самый милый и самый забавный парень из всех, каких мне до сих пор приходилось видеть. Он был такой застенчивый…

— Слушаем очередную главу из жизни Жюли, — проворчала Фан.

— Ничего не стану рассказывать, если вы не хотите слушать, — обиделась девушка. — Но это был такой славный паренек!

Фан засмеялась.

— О, я представляю себе… У меня тоже такие были. Что он тебе рассказывал? О своей больной жене или…

— Оставь ее в покое! — сердито сказала Лулу. — Что сегодня с тобой?

Андре, высокая брюнетка с точеными формами, тихо рассмеялась:

— Я видела этого парня, Жюли. Можно подумать, что у входа его поджидает мамаша.

Жюли согласно кивнула головой.

— Тот самый. Он даже сунул мне десять долларов, как только вошел в комнату. — Она прижала руки к губам и рассмеялась. — Десять долларов в конверте! Представляете? Он был так мил, что дал мне их в конверте.

Даже Фан улыбнулась.

— Ну, а что он представляет собой как мужчина? Жюли покачала головой.

— Он ничего не делал. Когда я хотела было раздеться, он сказал, что просто хочет поговорить со мной и попросил одеться снова. Потом спросил у меня, что, должно быть, для такой молодой, девушки, как я, нелегко жить в таком заведении и по несколько раз на день раздеваться. Честное слово, он так и сказал! Я так и села!

— А мне куда больше нравится спать с этими типами, чем слушать, что они там бормочут, — сказала Фан. Я их быстро вывожу из строя, и они сматываются. А такие, которые любят поговорить, могут болтаться у тебя часами: ни денег, ни удовольствия.

— Он наговорил мне целую кучу вещей и был такой интересный, — умиленно уверяла Жюли. — Он мне понравился. Все спрашивал меня, почему я здесь, нравится ли мне мое занятие и всякий другой вздор…

Фан пренебрежительно передернула плечами.

— Я-то думала, что ты расскажешь действительно что-то интересное, — сказала она.

В эту минуту открылась дверь и в гостиную вошла Карри. Это была мулатка, высокая и сильная, с твердыми чертами лица. Ее черные глаза, блестевшие как стеклянные шарики, придавали ей свирепый вид, полный холодной недоверчивости и расчетливости. Если бы не большой и плоский рот, портивший ее лицо, она была бы поразительно красива.

— Пора идти спать, девочки, — вопреки обыкновению сказала она. — Довольно болтать! Быстро в кровать!

За исключением Фан, все остальные, услышав пожелание спокойной ночи, послушно поднялись и вышли из гостиной. Фан осталась сидеть на своем месте.

Карри смотрела на нее с нескрываемым восхищением. Ей никак не удавалось полностью подчинить Фан. Но Карри была достаточно умна, чтобы понять, что если сломить волю Фан, та станет ни к чему не пригодна. Поэтому она позволяла этой девушке несколько больше, чем остальным.

Она знала, что Фан любит свое ремесло. Знала и то, хотя никогда об этом Фан не говорила, что физически та создана именно для такой жизни.

— Ты стала слишком много курить, — почти по-матерински мягко заметила Карри Фан. — Будет плохо, если раньше времени состаришься…

Фан равнодушно взглянула на нее.

— Мне это нравится, и к черту старость…

— Да, но когда ты начнешь сдавать, мне придется выставить тебя на улицу, — заметила Карри. — Смотри, не ошибись. Старухи ничего не стоят. И у меня нет для них места.

Фан встала и поплотнее запахнула пеньюар.

— Не волнуйся, — ответила она. — Я уйду гораздо раньше. Настанет день, и я начну работать самостоятельно.

Карри слышала это уже много раз и была уверена, что Фан слишком ленива, чтобы самой обеспечивать себя клиентами.

— Конечно, — охотно согласилась она, — настанет день и… Фан погасила сигарету, прошлась по комнате и остановилась перед зеркалом, распахнув пеньюар и внимательно себя рассматривая. Карри улыбнулась. Она прекрасно понимала беспокойство Фан: преждевременная старость и нищенство.

— Ты очень хороша, — сказала Карри, не желая портить Фан настроение. — Одна из лучших у меня…

Фан насмешливо посмотрела на нее через плечо.

— Ты можешь открыто сказать это при всех, потому что так оно и есть, — и вышла из комнаты, оставив дверь широко открытой.

Карри пристально посмотрела ей вслед, затем прошла в соседнюю с гостиной маленькую комнату, служившую конторой и, присев за стол, написала несколько строк в большую книгу. Книгу она заперла в сейфе. Карри была довольна ходом дел. Она бросила взгляд на часы и неодобрительно поморщилась: время было ее врагом. Неутомимая работница, она против своего желания теряла каждый день несколько часов на бесполезный, по ее мнению, сон. Тем не менее она понимала его необходимость, так как очень заботилась о своей внешности и хотела всегда быть в отличной форме.

Резко в ночной тишине прозвучал телефонный звонок. Карри взяла трубку.

— Кто говорит?

В ответ раздался голос Грентома:

— Это ты, Карри? Слушай, у меня есть девушка, и я хочу, чтобы ты ею занялась.

Карри сделала недовольную гримасу.

— Неужели по таким пустякам меня надо беспокоить среди ночи?

— Лу сейчас привезет ее к тебе, — продолжал Грентом. — Это очень важно. Сделай так, чтобы она ни с кем не общалась. Понятно? Сегодня ночью произошли кос какие события, и она слишком много о них знает.

— Что случилось?

— Тоотси спустили. Команду принял Равена.

— Мендетта умер? — переспросила Карри.

— Да, около двух часов назад. Флики еще не обнаружили труп и нужно, чтобы пока об этом никто не знал.

— А Равена?

— Я же тебе сказал, что он занял место Мендетты. Теперь это и твой новый босс, Карри.

— Почему, черт возьми, вы допустили такое? Этот тип принесет нам массу неприятностей…

— Не думай об этом, а займись-ка лучше девушкой. И прежде, чем она успела ему что-либо ответить, он положил трубку.

Карри уставилась в противоположную стену отсутствующим взглядом. Значит, Равена добился своего! С тех пор, как Мендетта его оттолкнул, она все время следила за его действиями. Она знала, что Равена будет совсем другим хозяином, чем Мендетта. Может быть, менее скупым, но гораздо более жестким. Внезапно Карри охватило беспокойство за своих девушек. Она не страдала излишней сентиментальностью по отношению к ним, но и излишняя жестокость ей была чужда, поэтому ее совсем не радовало появление Равены. Она вернулась в гостиную и стала дожидаться Лу Эллера.

Глава 14

6 июля. 9 часов 30 минут утра.

Жак Кастой, помощник директора местного филиала «Паккардсмоторс», легкой эластичной походкой вошел в контору. Портье приветствовал его и предупредительно распахнул двери лифта.

Поднявшись на свой этаж, Кастой вошел в кабинет и нажал кнопку звонка. В ожидании секретарши снял шляпу и пригладил перед зеркалом волосы. Поправив галстук и еще раз взглянув в зеркало, он остался доволен собой.

Дверь открылась и на пороге показалась элегантная блондинка с голубыми глазами и высокой стройной фигурой.

Он улыбнулся ей и сел за письменный стол.

«Сегодня наш боров явился в хорошем настроении», — неприязненно подумала секретарша о своем шефе.

«Чертовски, как всегда, хороша, — подумал о ней в свою очередь Жак. — И как всегда восхитительна!» Соблюдая субординацию, она почтительно кивнула ему головой.

— Ну, Мэри, не стоит быть такой строгой со мной. Сделайте еще несколько шагов вашими прелестными ножками, чтобы я мог вас получше рассмотреть, — игриво проговорил Жак.

— Вы прекрасно можете разглядывать меня и с этого места, — ответила она. — Какие будут распоряжения?

Кастой взял карандаш и в задумчивости поиграл им. Лицо его стало менее розовым.

— Присядьте, я хочу с вами поговорить, — сказал он. Мэри села, слегка наклонившись вперед и тщательно натянув юбку на колени. Кастой с откровенным любопытством наблюдал за ее действиями. По его мнению, каждая симпатичная женщина, имеющая красивые ноги, должна была их демонстрировать при всяком удобном случае, исполняя тем самым свой гражданский долг. — У вас на чулке спустилась петля, — сказал он, вытянув шею и рассматривая ее ноги.

Мэри наклонилась, чтобы посмотреть на свои чулки и нашла их целыми.

— Ну, посмотрите же немного выше. Неудачная покупка, если учитывать цены на чулки…

Мэри слегка приподняла юбку и снова ничего не обнаружила. Кастон встал из-за стола и подошел к ней.

— Но вы совсем не туда смотрите, — строго сказал он. Когда он приподнял юбку выше колен, она с досадой хлопнула его по руке и быстро опустила ее назад.

— Я должна была сразу вам не поверить, — с горечью проговорила она. — Это ведь одна из ваших примитивных уловок. Кастон бросил на нее сияющий взгляд.

— Кажется, я плохо рассмотрел, а может, мне просто показалось, — проговорил он, усаживаясь на край стола и ненароком беря ее за руку. — Вообще-то, я никогда не ошибаюсь, и вы это прекрасно знаете.

Она выдернула свою руку и ждала, что будет дальше.

— Может быть, мы начнем работать? — спросила она. Кастон покачал головой.

— Ах, Мэри, ну почему вы так настороженно ко мне относитесь? — посетовал он, грустно покачивая головой. — Знаете, малютка, нам могло бы быть так хорошо, решись вы пойти мне навстречу.

Мэри насупилась.

— Я рисковала бы очутиться в родильном доме, если бы, пошла вам навстречу, — едко ответила она. — Итак, мы начнем работать или нет?

Кастон вздохнул. Как понять этих женщин? Бывали дни, когда Мэри была готова целый день забавляться и шутить.

Он сел за свой стол и стал внимательно ее разглядывать. Без сомнения, в последнее время у нее что-то усталый и раздраженный вид. Он решил не говорить ей сегодня больше комплиментов и принялся диктовать деловые письма.

Ровно в десять часов они окончили работу, и он с благосклонной улыбкой отпустил ее.

— Возьмите выходной, малютка, если плохо себя чувствуете. Я вскоре уйду и думаю, что сегодня больше уже не вернусь.

Она молча посмотрела на него и, так ничего и не ответив, вышла из кабинета. Кастон нахмурился. День явно начинался неудачно.

Дверь внезапно отворилась и вошел Бенни Перминкер. Кастон бросил на него быстрый взгляд и непроизвольно застонал. Решительно день сегодня не получался. Было видно, что и Бенни в дурном настроении.

— Что у вас стряслось? — вместо приветствия спросил Джек. Бенни тяжело сел в кресло и глубоко вздохнул.

— Хороший кусочек, не правда ли? — ответил он, покусывая губы.

Кастон нахмурился.

— О ком вы говорите? — строго спросил он.

— О мисс Макелсфалд, — объяснил Бенни. — Да вы просто счастливец, имея такую секретаршу!

— Почему вы так думаете? — спросил Кастон. Бенни бросил на него игривый взгляд.

— Вы холостяк, — сказал он. — Держу пари, что вы хорошо забавляетесь вместе…

Кастон выпрямился в своем кресле.

— Минутку, Перминкер! Я не люблю разговоров на подобные темы! Здесь, между прочим, деловая контора, в которой занимаются исключительно работой.

— Та-та-та! Скажите, пожалуйста! Вам в ваших конторах только и остается, что вертеться возле ваших секретарш, тогда как в бюро такие парни, как я, никогда не имеют ни минуты свободного времени.

Кастон подумал, что будет лучше сменить тему разговора.

— Вы, очевидно, пришли сюда не для того, чтобы рассказать мне о прелестях моей секретарши, не так ли?

Лицо Бенни моментально вытянулось и стало мрачным.

— Нет, конечно, — неохотно согласился он. — Я пришел к вам, старина, за советом.

Кастон улыбнулся. Такой поворот разговора его вполне устраивал. Усевшись поудобнее в кресле, он закурил сигарету.

— Весь к вашим услугам, — сказал он.

У него мелькнула мысль, что Бенни хочет занять денег, но тут же он вспомнил, что когда Бенни нужны деньги, он придерживается иного стиля. Это его успокоило.

Бенни положил ноги на подлокотник кресла.

— Ну, так вот, — начал он. — Мы поссорились. Я и Сали. Вчера вечером она выставила меня за дверь. Кастон проворчал что-то сочувственное.

— Славная она у вас девушка, — сказал он. Он часто задумывался над тем, каким образом такая девушка, как Сали, могла врезаться без памяти в Бенни. Он бы и сам был не прочь оказаться на его месте.

— Совершенно верно, она славная. Но у нее необычный взгляд на вещи. Подумать только, она меня обвинила в том, что я имею привычку смотреть на других женщин. Она набралась наглости и обвинила меня в том, что я даже ухаживаю за некоторыми из них.

Кастон неопределенно пожал плечами.

— И это правда?

Бенни принял рассеянный вид.

— Если сказать по правде, то да. Но она-то не должна была иметь об этом ни малейшего представления.

— Кстати, Перминкер, речь идет случайно не о той девушке, с которой я вас видел недавно вечером? Бенни нахмурился.

— Что вы имеете в виду? — сухо спросил он.

— Спокойнее, старина, — миролюбиво сказал Кастон. — Не стоит лезть на рожон. Я хотел только сказать, что это была не Сали.

Бенни подтвердил это, отрицательно мотнув головой.

— У меня с ней чисто деловые отношения. Она хотела купить одну из наших машин.

— И купила? — ехидно поинтересовался Джек. Бенни пропустил вопрос мимо ушей.

— Полагаю, — продолжал Кастон, что вы ей пускали пыль в глаза.

— Хватит! Мне нужен совет, а не нравоучения. Я ушел от Сали. Что мне теперь делать?

— Вы ее оставили? — спросил Кастон, удивленно приподнимая бровь. — В таком случае я посоветовал бы вам обратиться к психиатру.

— Но я же вам сказал, что это была ссора. После нее я не мог там больше оставаться.

— И вы оставили ее совершенно одну? — Кастон очень сожалел, что не знал этого раньше. Он мог бы воспользоваться случаем и нанести ей визит…

— Я хочу, чтобы вы немного пошевелили мозгами и посоветовали мне что-нибудь толковое. Кастой снова пожал плечами.

— Нет ничего проще. Вам нужно вернуться домой, взять ее за плечи, обнять и сказать, что вы были болваном. Между прочим, это вполне соответствует истине. И все снова будет хорошо.

Бенни пристально посмотрел на него.

— Вы действительно так считаете? — спросил он. — Господи! Я очень хотел бы, чтобы все произошло именно так! Кастону стало скучно.

— Конечно, все так и будет, — проговорил он, вставая. — Идите и сейчас же попробуйте это сделать. Возможно, она сейчас в отчаянии, не забывайте этого. Идите, идите сейчас же домой…

Бенни радостно вскочил на ноги.

— Иду. Это чертовски мило с вашей стороны, Жак. Если я когда-нибудь смогу что-нибудь сделать для вас…

— Идите, идите, старина, — сказал Кастой, провожая его до двери. — Если все уладится, поцелуйте ее и за меня.

Он посмотрел вслед Бенни, бегущему по коридору и вернулся в свой кабинет.

Глава 15

6 июля. 9 часов 45 минут утра.

Равена, сидя на своей кровати, смотрел на трех человек, стоявших напротив и опиравшихся на стену.

Лефти, Маленький Джое и Мальту с тех пор, как поверили в Равену и решили следовать за ним до конца, вели бедную жизнь. Но они не осуждали за это своего босса. По отношению к ним он был честен. Предложил быть его помощниками, и они согласились. Благодаря ему они не голодали. Порой им приходилось проводить кое-какие операции не согласующиеся с уголовным кодексом. Тем не менее, жизнь их была нищенская, но точно также был нищ и сам Равена. Поэтому они терпеливо сносили лишения и продолжали верить ему.

Сейчас наступил, наконец, момент, когда он может сказать им, что их доверие к нему оправдалось. Он прекрасно знал, что они из себя представляют. В них давно уже не осталось ничего человеческого. Единственное, что их интересовало, — это деньги. И ни один из них не мог добыть их самостоятельно, без его организаторского таланта. И вот наступило время вознаградить их за терпение и преданность.

Равена окинул взглядом своих сообщников, наслаждаясь предстоящим триумфом.

— Итак, парни, — сказал он. — Я послал за вами потому, что есть приятные новости. Когда-то я говорил вам, что мы сумеем добиться своего. Помните?

Трио у стены слегка зашевелилось, продолжая смотреть и слушать с большим вниманием. Глаза у них были жесткие, а челюсти беспрерывно двигались, перемалывая резинку.

— Вернувшись в родные края, я хотел работать вместе с Мендеттой. Но он отказал мне в этом, мерзавец! И я поклялся ему отомстить. Вы верили в то, что мне повезет и долго этого ждали. Вы не сердились, делали то, что я вам говорил. И вот ваше ожидание вознаграждено.

Они продолжали молчать, ждали, что скажет он дальше.

— Мендетту хорошо охраняли, — продолжал Равена, делая ударение на прошедшем времени. — Пока он был жив, мы были бессильны. Теперь, когда он мертв, мы можем приступить к делу.

Троица вновь зашевелилась, выражая готовность выполнить любой приказ.

— Я уже виделся с Грентомом. От него можно не ждать истерик. Через день или два у меня появятся деньги. Мы возьмем дело в свои руки и реорганизуем его. Я буду по-прежнему руководить вами, а вы будете делать то, что я вам прикажу. Теперь у вас будет достаточно зеленых бумажек и золотых монет.

Мальту, низкорослый итальянец, с тяжелым насмешливым ртом и черными, налитыми кровью глазами, отлепился от стены, которую он подпирал.

— Вы много раз говорили нам, патрон, что встанете во главе дела, так оно и случилось! Но почему вы не поручили спустить Мендетту кому-нибудь из нас?

Равена укоризненно покачал головой.

— А кто тебе сказал, что его убил я?

Все трое обменялись взглядами и одновременно улыбнулись.

Равена встал.

— Не расходитесь, парни, — сказал он. — Мне необходимо поговорить с Грентомом, после чего я скажу вам, сколько будет получать каждый из вас.

Глава 16

6 июля. 10 часов 30 минут утра.

Джонсон, дежурный полицейский, покусывал кончик авторучки и смотрел на Джека неприязненным взглядом. Он всегда не любил журналистов, имевших обыкновение вертеться где-нибудь около и лезть со своими скользкими вопросами в самое неподходящее время. Насколько это было известно Джонсону, Джек в этом отношении не был исключением. По мнению Джонсона, у него были даже особые способности делать себя чрезвычайно невыносимым. Джек же, страдая от отсутствия материала для своей колонки в газете, пребывал в дурном расположении духа. Не было ничего сенсационного, одни мелкие правонарушения. Ему хотелось поскорее освободиться, чтобы заняться делом Мендетты.

Польсон приказал ему не совать своего носа в это дело, но он его не станет слушать. Хотя Польсон и грозил ему увольнением, он все же решил выяснить, что же произошло с сестрой Флетчера. Джек осознавал, что он — достаточно хороший репортер и, в крайнем случае, всегда сможет найти себе работу. Сейчас же его раздражало множество мелких ординарных происшествий, которые произошли прошедшей ночью и о которых необходимо было дать отчет в газету.

Он находился в полицейском управлении города и с раздражением ожидал последних сведений из полицейских участков. После этого он сможет их обобщить и дать в газету. Конечно же, не на первую полосу, и всего лишь одну-две колонки. И из-за этого сестре Флетчера, возможно, придется подождать до вечера.

Джонсон тяжело вздохнул.

— Мне, право, очень жаль, что мы даем вам так мало работы. Поверьте, мне больно смотреть, как вы здесь сидите и бездельничаете. Может быть вам стоит немного пройтись, пока обработают все сводки?

Джек положил ноги на деревянную скамью и закрыл глаза.

— Оставьте меня в покое, — ответил он. — Вы мне тоже порядком надоели, но мне платят деньги за протирание моих брюк на ваших скамейках. Так что поберегите свои шутки для других.

Джонсон что-то сердито проворчал и вернулся к прерванной работе.

— Сегодня ничего серьезного, — проговорил он, промокая пресс-папье чернила. — У вас очень легкая жизнь, мистер Эллинджер.

— Именно когда ничего не происходит, моя жизнь становится трудной, — огрызнулся Джек. — Например, сегодня незначительная кража и мелкое мошенничество. Что я из этого выжму? Вот если бы произошло изнасилование или убийство, тогда бы я смог это опубликовать на первой полосе.

Джонсон бросил на него неприязненный взгляд.

— Какой же вы все-таки грязный народ, журналисты, проговорил он.

— А вы случайно не знаете, сколько девушек бесследно исчезло в этом году? — неожиданно спросил его Джек. Джонсон покачал головой.

— Это не по моей части, — слишком быстро ответил он. — Об этом надо поинтересоваться в отделе, который занимается исчезновением людей. Вы, что, кого-нибудь потеряли?

— Я думаю вот о чем, Джонсон: есть ли в этих разговорах хоть сколько-нибудь правды?

— Ни слова, — смеясь ответил Джонсон. — Подумайте немного, и вы сами поймете, что в наше время и в нашем городе бесследно исчезнуть невозможно.

— Тогда объясните, пожалуйста, мне. Джонсон заинтересованно облокотился на письменный стол и скрестил руки на груди.

— Возьмем к примеру изнасилование, — нравоучительным тоном начал он. — Разве можно изнасиловать женщину против ее воли? А эти россказни о бесследном исчезновении девушек? Говорят, что к этому делу якобы причастны торговцы живым товаром. Но разве можно девушку, против ее воли, сделать проституткой? И это в нашем-то городе? Да об этом наверняка сразу же стало бы известно! Другое дело, когда женщины занимаются таким малопочтенным ремеслом и извлекают из него выгоду по их собственной воле Но это уже их личное дело. В нашей стране каждый свободен выбирать себе занятие по собственному вкусу.

Джек молча раздумывал.

— А если этих девушек шантажируют или терроризируют? — спросил он. — Что вы об этом думаете?

— Я не могу в такое поверить. Это слишком рискованно, — протянул Джонсон, задумчиво покачав головой — Ведь достаточно любой из таких девушек подать жалобу, как сразу же будет проведено расследование и закон защитит их.

— Ну, а если они не в состоянии подать жалобу? — настаивал на своем Джек.

Джонсон сдвинул брови.

— На что такое вы намекаете? — спросил он. — Вам что-нибудь известно?

Джек сделал отрицательный жест.

— Нет, пока мне ничего не известно, — признался он. — Но эти слухи меня заинтересовали. Мне кажется, можно принудить женщину заниматься проституцией, если запугать ее. Может быть я и ошибаюсь, но по всей вероятности в нашем городе происходит именно это. Я говорю это серьезно, Джонсон, и если я что-нибудь подобное обнаружу, вам придется серьезно поработать.

В комнату вошел Бенин Перминкер в сопровождении полицейского.

— Этот тип утверждает, что мы забрали к себе его жену, — проговорил с порога полицейский. — Не хотите ли поговорить с ним?

Джонсон бросил неодобрительный взгляд на Бепни.

— Что у вас там случилось? У Бенни был испуганный вид.

— Я — Бенни Перминкер. — начал он. — И я хочу повидать свою жену.

Рот Джонсона превратился в тонкую линию.

— Я не понимаю, почему вы для этого пришли к нам. Ее у нас нет.

— Тогда где же она? — растерянно спросил Бенни. — Что все это значит? Бенни начал заметно нервничать.

— Не знаю. Я пришел домой и нашел эту записку. Он передал Джонсону клочок бумаги. Джек выпрямился на своей скамье и с интересом стал наблюдать. Его явно заинтересовал такой оборот дела.

Прочитав записку, Джонсон вернул ее Бенни.

— Прошлой ночью мы никого с такой фамилией не задерживали и не привозили ни в один полицейский участок. Держу пари, что она водит вас за нос.

Бенни рассматривал записку.

— Может быть ее все-таки привезли в какой-нибудь участок, а вы об этом не знаете?

— Хорошо, я сейчас позвоню в ближайший к вашему дому на 47-й улице и узнаю у них.

Джонсон придвинул к себе телефон и набрал номер. Переговорив с кем-то, он положил трубку и обернулся к Бенни Перминкеру.

— Нет, они тоже об этом ничего не знают. Бенни забеспокоился еще сильнее.

— Что же мне теперь делать? — спросил он.

— Это ваша жена, мистер. — терпеливо сказал Джонсон, которому уже начала надоедать вся эта история. — И вам лучше знать ее местопребывание. Мне ясно, что она вас надула. Возвращайтесь домой, и если это была шутка, то она уже поджидает вас.

Бенни послушно повернулся и медленно пошел к двери. Джек быстро встал и пошел за ним, не обращая внимания на возражения Джонсона.

Совершенно подавленный, Бенни шел по улице, не замечая ничего и никого вокруг. Он совершенно не представлял, что ему делать. Без сомнения, Сали не оставила бы такой записки, не имея на то серьезной причины. Она написала, что ее возят в полицейский участок как свидетельницу преступления и просила Бенни немедленно, как только он вернется, придти за ней.

Джек догнал Бенни на середине улицы.

— Послушай, Перминкер, — сказал он, — объясни, пожалуйста, толком, что произошло с твоей женой?

— Черт возьми, откуда ты взялся и почему спрашиваешь меня о жене? — удивился Бенни, пожимая ему руку.

— Пойдем-ка, пропустим по стаканчику, — предложил Джек, беря его под руку и поворачивая к ближайшему бару. — Просто я слышал твой разговор с полицейским в управлении. Так что же случилось с твоей женой?

В баре, после большой порции виски, Бенни начал изливать душу. Он подробно рассказал о ссоре с Сали, происшедшей накануне и о том, как он оставил ее одну.

— Сегодня утром я почувствовал себя подлецом и решил вернуться. Когда я вошел в квартиру, там горел свет, а записка под моей подушкой извещала, что жену увезли в полицейское управление как свидетельницу. В этой записке Сали просила меня придти за ней.

Он сделал паузу, запив ее солидным глотком виски. Джек был заинтригован рассказом Бенни. Сначала ему показалось, что Сали решила преподать мужу урок, но это объяснение не удовлетворило его инстинкт журналиста. Зачем ей нужно пугать его таким образом? Свидетельницей какого преступления она оказалась? Нет, простых объяснений здесь не было.

— Я думал, что полиция существует для того, чтобы оказывать помощь населению, — между тем ворчал Бенни. — А этот тип разговаривал со мной так, будто я сумасшедший.

— Ему приходится выслушивать подобные истории по несколько раз в день, так что твои заботы его совершенно не интересуют. Где ты сейчас живешь?

Бенни сообщил свой адрес.

Джек навострил уши.

— Но это же тот самый дом, где живет Мендетта! Бенни подтвердил.

— Совершенно верно, — сказал он. — Уже несколько недель я хочу сблизиться с ним, чтобы продать ему автомобиль. Мы живем с ним на одном этаже, но я никогда не видел его.

Джек встал. Все-таки в этой истории было что-то не так. Шанс небольшой, но и его не стоило упускать.

— Нужно быстро вернуться к тебе домой, — сказал он. — Пошли, старина.

Они взяли такси и поехали к Бенни.

В квартире Джек не обнаружил ничего заслуживающего внимания. Он несколько раз обошел ее всю, засунув руки глубоко в карманы и о чем-то сосредоточенно думая. Бенни молча наблюдал за ним, сидя на ручке кресла.

— Что она взяла с собой? — внезапно спросил Джек.

— Не знаю, — ответил с несколько озадаченным видом Бенни. — Я об этом не подумал…

— Так, посмотри сейчас, старина! Бенни прошел в спальню и вскоре вернулся оттуда несколько растерянным.

— Она ничего не взяла с собой, — сказал он. — Нет только ее сумочки.

Это сообщение произвело на Джека плохое впечатление. Ни одна женщина еще не покидала своего мужа, не прихватив каких-либо вещей.

— Подожди минутку, — сказал Джек. — Пойду и попытаюсь что-нибудь узнать у твоих соседей. Может быть, они что-то слышали или видели…

Бенни внезапно побледнел.

— Ты думаешь… с ней что-нибудь случилось?.. — заикаясь спросил он.

— Я пока ничего не думаю, — отрезал Джек. — Просто хочу сходить и выяснить. Надо же найти хоть какой-то след. Посиди минуту спокойно.

Он вышел из квартиры Перминкеров и направился к двери соседней квартиры. Позвонил. Не получив никакого ответа, позвонил вторично, более настойчиво. И опять без успеха. Бенни стоял в дверях своей квартиры и молча наблюдал за ним.

— Не похоже, чтобы там был кто-нибудь, — наконец после нескольких безуспешных попыток проговорил он. Джек задумчиво почесал макушку.

— Позвони-ка портье и узнай, в котором часу вышел из дома Мендетта.

Пока Бенни звонил, Джек вставил в замочную скважину отмычку. Он не стал открывать дверь, но легкая попытка дала ему понять, что он это запросто может сделать.

Бенни вернулся с растерянным видом.

— Портье утверждает, что Мендетта сегодня не выходил из дома.

Джек снова нажал на кнопку звонка и держал ее так несколько секунд подряд. В продолжении всего этого времени они имели возможность слышать за дверью квартиры Мендетты неистовый звон. Наконец Джек решился.

— Я сейчас войду в квартиру, — сказал он.

— Ты не должен этого делать, — начал было протестовать Бенни. — Они, наверное, еще спят.

Джек насмешливо посмотрел на Бенни.

— И все-таки я рискну войти. У меня такое предчувствие, что там не все ладно.

Он аккуратно повернул отмычку, нажал на ручку и дверь квартиры Мендетты открылась. Джек осторожно вошел в квартиру. В гостиной, распластавшись на полу, лежал Мендетта. Казалось, что его голова утонула в луже уже успевшей засохнуть крови. Из гостиной можно было видеть и Джейн, лежащей в углу спальной.

Джек непроизвольно проглотил слюну. Он-таки получил сенсацию для своей газеты! Быстро повернувшись, он чуть было не сбил с ног Бенни, который вошел вслед за ним в квартиру.

— Господи! — воскликнул Бенни, увидев побоище. Джек быстро вытолкнул его на лестничную площадку.

— Не ори! — резко приказал он ему. — Быстро ступай к себе и найди что-нибудь выпить!

Бенни послушно пошел к себе в квартиру. Джек тщательно прикрыл дверь квартиры Мендетты, вернулся к Бенни и бросился к телефону.

— Здесь очень скоро станет чертовски жарко! — многообещающе проговорил он, набирая номер. — Кстати, твоя жена знала кого-нибудь из них?

Бенни уже суетился с выпивкой.

— Ты думаешь она в этом замешана?

Джек его не слушал, он уже разговаривал по телефону с Генри.

Выслушав Джека, Генри ответил:

— Давай!

Джек, присев на телефонный столик, несколькими короткими фразами продиктовал сообщение в газету об убийстве Мендетты и его жены.

— Что вы там делаете? — спросил его Генри.

— Привожу все в порядок, — ответил Джек. — Через десять минут после выхода экстренного выпуска здесь будет жарко! Сейчас собираюсь известить фликов. — Когда все закончишь, немедленно возвращайся в редакцию. — приказал Генри. — Я должен позвонить Польсону. Мне необходимо знать его мнение о случившемся…

— К черту Польсона! У меня в руках сенсационный материал, и я не позволю Польсону зажать его!

Джек положил телефонную трубку и обернулся к Бенни.

— Ты мне можешь очень помочь, старина, — сказал он ему. — Нужно спуститься к портье и попросить его открыть дверь квартиры Мендетты. Не нужно никому знать, что я уже открывал этот замок. Иди, это нужно сделать быстро!

Слабо протестуя, Бенни поплелся вниз.

Глава 17

6 июля. 11 часов 00 минут.

Сали открыла глаза, и ее ослепил резкий свет лампы. Она непроизвольно прикрыла лицо рукой и повернулась на кровати. Голову пронзила острая боль. Она никак не могла вспомнить, что с ней произошло и где она находится. В таком полусознательном состоянии она пролежала еще некоторое время совершенно неподвижно. Затем медленно к ней стала возвращаться память. Она смутно припомнила свой отъезд из дома с Лу. Затем, как из тумана, выплыло лицо Грентома с тонкими губами, склонившегося над ней. В руке он держал какой-то предмет. Она припомнила свой страх, свои вопли и горячую руку, которая легла на ее рот. Потом острая боль в руке, борьба и… и больше ничего Сали снова открыла глаза и осмотрелась. Она увидела, что лежит на матраце и стены в комнате покрашены в безликий серый цвет. Ее сердце вдруг бешенно застучало Это не было кошмаром. Она повернулась и как следует осмотрелась.

Комната была небольшая. На полу лежал толстый ковер того же противного серого цвета, что и стены. Мебели не было никакой, за исключением кровати, на которой она и лежала. Напротив кровати находилась дверь. Сали медленно приподнялась, придерживая голову руками. Что-то в этой комнате было странным. Ей понадобилось около минуты, чтобы понять, что именно: в комнате не было окон. Это открытие потрясло ее. Она поняла, что ей грозит опасность. Какая? Она этого не знала, но чувствовала ее настолько сильно, что страх совершенно ее парализовал.

Сали встала с кровати и, пошатываясь, прошла по комнате. Ноги утопали в мягком ковре, который совершенно заглушал все звуки. Она попыталась выйти из комнаты, но дверь оказалась запертой на ключ. Сали несколько раз безуспешно подергала ручку и, упав на пол, расплакалась.

Голова ее сильно болела. Ей было очень страшно. «Где я могу находиться?» — задавала она себе вопрос. Несколько минут она лежала совершенно неподвижно, потом заставила себя немного успокоиться: в создавшемся положении меньше всего ей помогут слезы.

Встав и подойдя к двери, она еще раз подергала ручку, после чего начала стучать. Дверь оказалась обитой толстым слоем каучука. Кулак отскакивал от него, не производя никакого шума.

Она повернулась и, пошатываясь, пошла к противоположной стене. Там тоже был каучук. Им были обиты все стены. Сюда, в комнату, не проникало ни единого звука. Теперь она окончательно убедилась в том, что ей угрожает нечто ужасное и в отчаянии снова зарыдала.

Глава 18

6 июля. Полдень.

С толстым портфелем в руках Равена вышел из клуба и подозвал такси. Его худое лицо ничего не выражало, но в глазах сверкал торжествующий блеск. Полный достоинства, не вязавшегося с его поношенной одеждой, он назвал шоферу адрес своего отеля.

Впервые после возвращения в этот город, он позволил себе воспользоваться услугами такси, и это символизировало достигнутый им успех. Отныне все должно было измениться в его жизни. В портфеле у него лежали бумаги, которые, не сказав ни слова, ему отдал Грентом. Эти документы давали ему право на долю Мендетты. Этот идиот в свое время не захотел поделиться с ним, теперь ему пришлось отдать все.

Такси плавно остановилось перед отелем. Равена расплатился с шофером и быстро поднялся к тебе Трио ожидало его, по-прежнему пережевывая резинку, с тем же выражением холодной жестокости в глазах.

Равена посмотрел на них и, не говоря ни слова, показал глазами на свой портфель. Но они мало что понимали в таких вещах. На них могли произнести впечатление только банковские билеты. Равена, пожав плечами, достал из портфеля увесистую пачку банкнот и выдернув из нее две бумажки, протянул их Маленькому Джое:

— Быстро принеси нам виски, — приказал он:

Все облегченно заулыбались.

Пока Джое отсутствовал, Равена снял шляпу и тщательно причесался. Он поправил свой несколько потрепанный галстук и заботливо рассмотрел в зеркало лицо. Двое других восхищенно смотрели на него, хотя он и не обращал на них ни малейшего внимания. Он ждал Маленького Джое. Они не обижались и находили это в порядке вещей: Джое имел такое же право как и они быть в курсе происходящего.

Маленький Джое быстро вернулся с бутылками виски и по знаку Равены разлил его по стаканам.

— За удачу! — произнес Равена, поднимая стакан. Они выпили. Равена закурил сигарету и присел.

— Все улажено, — произнес он. — Пока мы остаемся в отеле «Сент-Луи». Потом подыщем себе что-нибудь получше, но на первое время сойдет и этот сарай. «Сент-Луи», к слову сказать, был лучшим отелем города.

— Для нас и этот ящик шикарен, — проговорил Мальту.

— Вам пора менять свои взгляды, парни, — веско сказал Равена.

Неторопливо он сделал еще глоток виски.

— Итак, послушайте, что я вам сейчас скажу. Уже есть работа. Нужно идти на улицы, в бары и другие общественные места и развернуть кампанию за то, чтобы все проститутки исчезли с панелей. В противном случае им будет плохо. Понятно?

Маленький Джое задумчиво почесал затылок.

— А зачем это нужно, босс? — спросил он.

Равена знал, что ему нужно объяснить все как следует.

— Нужно очистить город от проституток. Это будет нелегкая работа, но ее нужно сделать. Вам надо найти в каждом районе и в каждом квартале крепких парней, которые способны устроить форменную охоту за шлюхами. Кроме того, их всех следует взять на заметку. Это первое, что надо сделать. Сейчас я вам объясню, зачем это нам надо. Вообразите себе типа, который много курит и, вдруг, остается без сигарет. Что с ним будет?

Лефти знал ответ.

— Он сойдет с ума, — просто ответил он.

— Правильно, — подтвердил Равена. — Значит, если ему предложат табак значительно дороже, чем он платил за него до сих пор, что тогда будет?

Троица удивленно переглянулась.

— Он заплатит дороже, потому что иначе он не сможет его получить, — терпеливо разъяснил им Равена.

— И что же? — спросил Маленький Джое.

— То же самое проделаем и мы. Когда все будет хорошо организовано, и ни одна бродяжка не посмеет высунуть нос на улицу. Правда, это произойдет не сразу. Для этого придется много поработать. Зато тогда деньги сами потекут к нам. Со шлюхами придется обходиться сурово. Каждую, кто посмеет выйти на улицу, необходимо заставить покинуть город. Можно устраивать разные мелкие пакости: разбить лицо, немножко пометить. Так будет даже лучше. Вряд ли флики станут вмешиваться в это дело. Но и мы не должны перебарщивать. Ни в коем случае не должно быть убийства. Если прибьют хоть одну из шлюх, даже случайно, полиция вынуждена будет вмешаться.

— А что будет с людьми, которые любят побаловаться со шлюхами? — спросил Мальту, имея ввиду себя.

— Наконец-то вы начинаете понимать! — воскликнул одобрительно Равена. — Мы соберем всех шлюх в наших борделях. Всех до одной! И цены в них будем назначать мы! Кроме того, мы запретим шлюхам прикарманивать чаевые, а установим для них твердую долю от выработки, но эти деньги мы не будем выдавать им на руки, а вносить на их счет в банке. Из этих денег они станут оплачивать свои комнаты, одежду, выпивку, еду, сигареты и прочее. Если же кто из них решит выйти из дела, то должны будут выкупить свой пай, а цену за него буду назначать я!

Лефти мерзко захихикал:

— Значит, они никогда не получат ни цента?

— Именно. Я использую их деньги, как оборотный капитал, для расширения дела.

— Но вряд ли им это понравится, босс. Шлюхи любят щупать деньги!

Равен улыбнулся. За его тонкими губами виднелись зубы, и улыбка скорее была похожа на гримасу.

— Они будут делать то, что им прикажут. Троица обменялась взглядами.

— Значит, их придется колотить, босс? — спросил Маленький Джое.

— Вы никогда не бывали в Рено? — спросил Равена. — Нет? Я же там работал. Знаете, что там делают с непослушной шлюхой? Ей вливают кое-куда скипидар. После этого любая становится послушной, да еще какой!

Наступила тишина. Все трое переваривали услышанное.

— Да, это, наверное, очень неприятно, — задумчиво сказал Лефта. — Господи! Не хотел бы я этого испытать! Равена встал.

— Сейчас я иду в банк Нужно взять немного денег. Надо нам одеться. Не забывайте, что мы теперь состоятельные люди После того, как устроим мелкие дела, приступим к работе!

Они стояли неподвижно.

С улицы донесся какой-то шум. Равена подошел к окну, открыл его и прислушался, затем повернулся к своим компаньонам.

— Газеты сообщили, что убит Мендетта, — он сделал жест рукой. — Теперь необходимо как можно быстрее приступить к работе. Чем скорее мы все организуем, тем скорее у нас будут деньги!

Равена вышел из комнаты, а троица бросилась к окну. На противоположном тротуаре толпа окружила газетчика и буквально вырывала газеты у него из рук. Даже отсюда, из окна, они видели набранный крупным шрифтом на первой полосе «Сент-Луи» заголовок:

«Мендетта и его любовница убиты выстрелами из револьвера!» Лефти глубоко вздохнул.

— Разве я вам не говорил, что Равена — парень что надо! — с гордостью сказал он.

Глава 19

6 июля. 12 часов 00 минут.

Лу быстро вошел в кабинет Грентома, энергично размахивая газетой.

— Они уже пронюхали, — сказал он возбужденным голосом. — Смотри на первую страницу!

Грентом взял газету, бросил на нее взгляд и в сердцах швырнул на стол.

— Это произошло скорее, чем я предполагал, — сказал он. Лу присел на краешек письменного стола.

— А жена Перминкера? — спросил он. — Ты считаешь, что поступил правильно, отправив ее к Карри? Грентом холодно посмотрел на него.

— А что?

— Представь себе, что ей удастся удрать, и мы не сумеем ей вовремя заткнуть рот…

— А что, по-твоему, надо было с ней сделать? Убить? Лу утвердительно кивнул головой.

— Так было бы спокойнее.

— Позволь все-таки о таких вещах думать мне. Я хочу сохранить жизнь этой женщине. Она может еще нам пригодиться, и мы знаем, где ее найти. Не забывай, что теперь у нас новый босс — Равена. А если он нас не устроит и нам, может быть, захочется разделаться с ним…

Лу отвел взгляд.

— Куда ты клонишь?

— Имея под рукой такого свидетеля, который видел, как Равена спустил Мендетту, мы всегда сможем держать Равену за горло. С ним можно будет сделать все, что угодно. Если он вздумает прижать нас или, упаси бог, отделаться от нас, мы подставим жену Перминкера фликам, вот и все.

— Вот как! А если она доложит фликам, что ты насильно удерживал ее в борделе?

— Когда придет время выпустить ее на сцену, она станет совершенно ручной и будет говорить только то, что ей прикажут!

— Сейчас ей приходится совсем не сладко, надо полагать, — проговорил Лу, приподняв брови.

— Да, у Карри не сладко, — ответил Грентом, погасив сигарету. — Я велел ей обработать ее, а Карри прекрасно знает свое дело.

— Но если об этом пронюхает Равена, ему это не понравится.

— Не пронюхает. На Карри я надеюсь: она меня хорошо знает. Кроме нас троих об этом не знает никто. Если же у тебя появится желание поделиться с кем-нибудь этими сведениями, то в таком случае я не дам за твою шкуру ломанного цента. Ты, надеюсь, меня понял?

Лу утвердительно кивнул головой.

— Конечно же, я никому ничего не скажу! Зазвонил телефон. Подняв трубку, Грентом услышал женский голос:

— С вами хочет говорить судья Генненсен.

— Соединяйте! — сказал Грентом и, прикрыв микрофон ладонью, прошептал Лу:

— Это струсивший Генненсен. Судья был весьма обеспокоен.

— Скажите мне, Грентом, что случилось с Мендеттой? Правда ли, что его убили?

— Совершенно верно, — ответил Грентом. — Его убили прошлой ночью.

— Кто же это сделал?

— Мы все хотели бы найти ответ на этот вопрос, — сказал Грентом, подмигивая Лу.

— Что вы намерены в связи с этим предпринять? Кто возьмет дело в свои руки? Мне необходимо определить свою позицию.

— Вам совершенно незачем беспокоиться. Тоотси в свое время все предусмотрел. Он уже несколько месяцев ждал взрыва. Все свои дела он передал мне.

— Вам?! — судья не посчитал нужным скрыть удивление. — А вы справитесь со всем этим?

— Конечно! Мендетта оставил дела в изумительном порядке. Наступила продолжительная пауза. Наконец судья снова заговорил:

— Вы уже приступили к рассмотрению счетов?

— Да. И должен заметить, что мы вас очень ценим.

— Еще бы, — сухо ответил тот. — Что бы вы делали без меня? Мендетта переводил мне гонорар первого числа каждого месяца. Хотите совет? Вам следует поступить так же.

— Согласен. Первого числа, вы говорите? Я неприменно так и буду делать.

— Тогда всего хорошего, Грентом. Тем не менее, будьте внимательны.

— Понятно, — Грентом положил трубку. — Подлец номер один! — сказал он, презрительно поджав губы. — Его не столько интересует смерть Мендетты, сколько его гонорар.

Лу улыбнулся.

— Все-таки не все имеют в своем кармане судью. Правда, обходится он нам недешево, но свои деньги оправдывает сполна!

Грентом достал из ящика письменного стола записную книжку. Полистав ее, нашел то, что искал:

— Точно, — проговорил он. — В прошлом году в суде перед ним предстало семнадцать девушек. Двенадцать были оправданы, четыре предупреждены и только одна оштрафована. Да, он неплохо отрабатывает наши деньги!

Снова зазвонил телефон.

— Да! — резко проговорил Грентом, беря в руку трубку. — Да, я у аппарата… Это вы, мистер Мансфельд? Как поживаете? Да, он умер… Да, конечно, искренне жаль… Нет, этого вам не нужно делать. Да, естественно, с вами мы хотели бы и впредь сотрудничать. Первого числа каждого месяца? Хорошо, мистер Мансфельд, вам будут присылать.

Он снова положил трубку.

— Эти типы очень любят наши деньги, — прокомментировал Лу.

Грентом утвердительно кивнул головой.

— Именно так. Районный прокурор интересовался, не изменит ли смерть Мендетты его доходы, — проговорил он, откидываясь в кресле. — Так будет продолжаться сегодня весь день.

— Ты собираешься что-нибудь изменить? Грентом покачал головой.

— Равена уже просмотрел список. Сейчас, на первых порах, он вряд ли будет что-либо менять. Может быть, потом, чуть позже, когда как следует встанет на ноги.

Когда Лу выходил из комнаты, снова зазвонил телефон. Беря трубку, Грентом непроизвольно сделал гримасу.

— С вами хочет поговорить мистер Польсон, — проворковала телефонистка.

— Соединяйте! — ответил Грентом особенно холодным тоном.

— Алло! Грентом?

— Да, это я. И я как раз собирался звонить вам, мистер Польсон… Понятно, что по поводу этого печального события. Я понимаю, что оно вас взволновало… Я тоже… Я просто говорю вам, что взволнован так же, как и вы… Понятно… Я занимаюсь всеми делами… Да, Мендетта все оставил мне… Почему?.. Потому что он посчитал это лучшим вариантом.

— Вы идиот! — яростно кричал в трубку Польсон. — Вы ничего не понимаете в делах, Грентом! Учтите, мои деньги должны быть в сохранности. Вам что, мало клуба? Делами организации должен заниматься серьезный человек. Абсолютно необходимо руководить этими девушками. Они лентяйки. Мендетта умел с ними обращаться, он их хорошо знал, а что представляете собой вы?

Грентом улыбнулся.

— Спокойно, Польсон, — сказал он. — Я вам уже сказал, что взял все дело в свои руки… На ваше мнение мне в высшей степени наплевать!

— Вы не имеете права так со мной разговаривать, Грентом! — взорвался Польсон. — Это дело наполовину держится на моих деньгах. И это дает, надеюсь, мне право сказать свое слово.

— Это дает вам право только получать прибыль с вложенных денег, — сухо поправил его Грентом. — Хозяином здесь теперь являюсь я!

— Будьте учтивы, разговаривая со мной, черт возьми! Одно лишь мое слово, сказанное в присутствии некоего уха может вам здорово испортить жизнь, Грентом!

Грентом откровенно расхохотался в трубку.

— Не передергивайте, Польсон! — насмешливо сказал он. — Какое слово и чье ухо? Вам вряд ли удастся меня запугать! Не забывайте, что я могу ударить больней! Может, вы хотите, чтобы все узнали о том, что половина ваших доходов поступает из борделей?

Наступила долгая пауза, в трубке слышалось только сопение Польсона. Наконец, он более мягким голосом сказал:

— Не будем ссориться, Грентом…

Грентом охотно согласился с этим предложением.

— Если у меня дело не пойдет, я вас сразу же предупрежу об этом, идет? — миролюбиво предложил он.

— Хорошо.

— Кстати, это ведь ваша газета первой напечатала сообщение о смерти Мендетты? Как же это случилось?

— Я за это не отвечаю, — мрачно ответил Польсон. — Это постарался мой криминальный репортер. Надо отдать ему должное, свое ремесло он знает великолепно, и нюх у него к тому ж…

— Даже слишком хорош! Он несколько поторопился. Я надеялся, что у меня будет по крайней мере еще двадцать четыре часа, чтобы уладить некоторые вопросы. Возможны некоторые затруднения с отдельными пайщиками.

— Каким-то образом он оказался в курсе событий, — сообщил Польсон, — хотя я ему категорически запретил близко подходить к Мендетте.

— Очень печально видеть такое ведение своих дел, — саркастически произнес Грентом. — Это случайно не Джек Эллинджер?

— Да. Он самый. Вы его знаете?

— И еще как! Последнее время он постоянно крутится вокруг клуба, видимо, что-то чувствует. Вы не задумывались над тем, чтобы его куда-нибудь отослать?

— Постараюсь что-нибудь предпринять в этом направлении.

— Тогда поторопитесь. Он слишком близко подошел к некоторым нашим делам и здорово начинает действовать мне на нервы. Постарайтесь побыстрее отослать его куда-нибудь подальше. Мне сейчас необходимо некоторое время, и некогда присматривать за ним. Сдается, что он уже много знает.

— Хорошо, решено, — сказал Польсон. — Я отправлю его на процесс в Томмани-Холл. По крайней мере, месяц его здесь не будет. Все газеты посылают туда своих репортеров, и это не должно показаться ему подозрительным.

Грентом облегченно вздохнул.

— Сделайте так, Польсон, и побыстрее, — сказал он. — Я же вам гарантирую по-прежнему высокие прибыли.

— Можете полностью рассчитывать на меня, — вполне дружелюбно заверил его Польсон и положил трубку.

Грентом с шумом выдохнул воздух. Последние слова Польсона его успокоили. Кажется, дела идут пока неплохо. Теперь все будет зависеть от Равены. Если у него действительно имеются неплохие идеи, то организация не только не распадется, а станет еще сильнее. Тем более, что Мендетта оставил неплохое наследство: на него работало около двухсот девушек. Да и клуб приносил солидные доходы. Парни тоже организованы неплохо. Нет, жаловаться на наследство Мендетты им не приходится. Важно, чтобы и нынешние перемены пошли организации на пользу.

Гредтом потянулся было за сигаретой, но опять зазвонил телефон…

Глава 20

6 июля. 14 часов 46 минут пополудни.

Нервы у Бенни не выдержали, и он решил напиться. С той поры, как Джек позвонил в полицию, Бенни, словно мячик, передавали из одних рук в другие. Кажется, эти бестолковые флики его самого заподозрили в убийстве Мендетты. Хотя, надо признать, вели они себя достаточно корректно, но глаза у них были холодные и отчужденные. О чем только они его не спрашивали! Выпытывали разные подробности о Сали. Интересовались, где она может находиться, будто это не он сам пришел к ним с таким вопросом и, казалось, не верили ни единому его слову. Они не верили даже в подлинность записки Сали. В конце концов за него взялся инспектор Картер.

— В вашей истории не все сходится, Перминкер. Почему, например, ваша жена оказалась одна вчера вечером? Бенни в отчаянии затряс головой.

— Я вам уже двадцать раз говорил, что вчера вечером мы поссорились, и я был вынужден уйти из дома. Поэтому она и осталась совершенно одна.

— Поссорились? По какой причине? Бенни попробовал объяснить, но получалось путанно, тем более, что Картер своим сарказмом его постоянно сбивал с толку.

— Значит, вы утверждаете, что вынуждены были уйти из дома, так как она не желала, чтобы вы смотрели на других женщин? И эту историю вы считаете серьезной? Придумайте что-нибудь другое.

— Но ведь это правда! Вчера вечером мы с ней смотрели борьбу и моя голова случайно оказалась между ног женщины, которая сидела рядом выше…

Глаза Картера округлились.

— Где оказалась ваша голова?

— Между ног женщины, — растерянно повторил Фенни. — Понимаете… она как раз сидела сзади меня и… Картер отвернулся от него.

— Посмотри-ка на этого парня, Морфи. Сидя рядом со своей женой, он ухитряется развлекаться еще и с другой женщиной! Лихо!

— Скажи ему, чтобы он так больше не делал, — ответил Морфи. — Втолкуй, что так все и начинается, а кончается предумышленным убийством надоевшей жены…

Картер с угрожающим видом повернулся к Бенни.

— Хм-м, мистер, вам следовало быть более осмотрительным в своих поступках… Значит, вы утверждаете, что вечером, поссорившись с женой, вы ушли из дому, а сразу же утром вернулись и, якобы, нашли вот эту записку…

В таком же духе продолжалось и дальше. Флики были возбуждены видом двух трупов, суетились, осматривали квартиру, вещи, столы, шкафы. Когда же Бенни пытался заговорить с ними об исчезновении Сали, на него просто не обращали внимания. В лучшем случае советовали обратиться в соответствующий отдел полицейского управления города.

Наконец, взяв с него зачем-то подписку о невыезде, совсем оставили в покое, и он сидел, ожидая, когда полицейские покинут лестничную площадку и оставят его одного. Фотографы кончили фотографировать трупы и место происшествия, дактилоскописты зафиксировали отпечатки пальцев, полисмены закончили осмотр квартиры, и тогда к Бенни подошел инспектор Картер и внушительно сказал ему:

— Тебе пока не следует покидать город, старина. Эта история вызовет дьявольскую суматоху, а вы завязли в ней по самые уши. Когда вы понадобитесь, мы вас вызовем.

И не обращая внимания на его возражения, все ушли. Вот тогда-то Бенни и почувствовал настоятельную необходимость напиться.

Спустя некоторое время после ухода полиции в квартиру зашел Джек и застал Бенни развалившимся в кресле со стаканом и бутылкой виски в руках.

Джек молча уставился на Бенни.

— А мне ты хоть что-нибудь оставил? — наконец спросил он у него.

Бенни нервно вскочил на ноги.

— Я очень рад тебя видеть, — сказал он, сильно пожимая ему руку. — Сейчас я принесу тебе стакан. Джек толкнул его обратно в кресло.

— Сиди уж! Сам возьму.

Вернувшись со стаканом в руке из кухни, он увидел Бенни, наливающего себе очередную порцию виски.

— Эй! Не так быстро! — сказал ему Джек, решительно забирая у него из рук бутылку. — Передохни минутку.

Он плеснул себе в стакан виски и уселся на краешек стола.

— Мне надо с тобой серьезно поговорить. Бенни отрицательно затряс головой.

— Я больше не могу! Копы вытрясли меня до дна.

— Не думай о них больше. У нас с тобой свои заботы. Ты ведь хочешь найти свою жену, не так ли?

— Конечно, хочу!

— Тогда слушай меня внимательно. Ты не имеешь никакого представления о работе полиции, зато я хорошо знаю их методы. Они играют комедию, и им совершенно наплевать, кто убил Мендетту и куда делась твоя жена. Они валяют дурака, задают идиотские вопросы и, в конце концов, бросят это дело. В лучшем случае они попросту забудут о тебе, а в худшем — постараются повесить все это дело на тебя самого.

Бенни сразу же протрезвел.

— Это твои домыслы, — возразил он. — Проводить розыск — их прямая обязанность!

Джек меланхолично улыбнулся.

— Послушай меня, Бенни. Если ты сам ничего не будешь делать, то вряд ли когда-нибудь увидишь свою жену, а может быть, и сам очутишься за решеткой. Я совсем не шучу.

— И что же я, по-твоему, должен делать?

— Сейчас я тебе все объясню. Постарайся понять меня правильно. Тебе известно, каким образом Мендетта делал свои деньги? Ты что-нибудь слышал об этом?

— Я знаю только, что у него их было слишком много. Слышал краем уха, будто он занимался рэкетом, но каким — не имею ни малейшего представления.

— Ну, так я тебе об этом скажу. Он обеспечивал деятельность всех городских борделей. Бенни прикрыл глаза.

— Ты в этом уверен?

— На все сто процентов. — Я не хотел бы зарабатывать деньги таким образом, но ведь бордели тоже нужны, не правда ли?

— Но не такие, какие были у Мендетты. Я слышал, что они полны похищенными девушками. Не хотелось бы мне тебя пугать понапрасну, но может статься, что твоя жена находится сейчас в одном из этих заведений.

Бенни смерил его взглядом с головы до ног. — Что?! — удивленно произнес он. Джек наклонил голову.

— Мне думается, так оно и есть, Перминкер…

— Да ты сошел с ума! — взревел Бенни. Он даже вскочил на ноги. — Ты лжешь, Джек. Скажи, что ты пошутил, иначе я вспорю тебе живот!

Джек легонько толкнул его в грудь, и Бенни снова очутился в кресле.

— Ты должен меня спокойно выслушать, Бенни! Ты себе и представить не можешь, насколько это все серьезно.

— Ты еще об этом пожалеешь, подлец! — проговорил Бенни сквозь зубы.

— Заткнись и послушай меня немного. Мендетту убили. Кто бы его мог спустить, ты не представляешь себе? Очевидно, тот тип, который надеялся занять его место в рэкете на борделях. Это вполне мог быть и Грентом из клуба «22», но не думаю, чтобы это был он. У него на такое не хватит духа. В общем-то, не так уж и важно, кто нанес этот удар.

Ты не обращал внимания на то, что в нашем городе, где сотни проституток, ни одна из шлюх Мендетты всерьез не была осуждена. Я часто бываю в суде и вижу, как их, привлеченных за безнравственное поведение в общественных местах, освобождают от наказания, а зачастую просто-напросто оправдывают. Каждый раз, когда возбуждалось дело против какой-нибудь девицы, судья Генненсен прекращал дело за недостаточностью улик. Почему? А полиция? Почему флики будто не замечают шлюх на улицах? Да потому, что Мендетта наверняка платил им всем, и они его покрывали. И если тот тип, который убил Мендетту, будет продолжать им платить, то он может спать спокойно.

— Но причем здесь Сали? — удивленно спросил Бенни. Джек наклонился к нему.

— А если она увидела убийцу или его людей? Представь себе, что она рассказала об этом фликам. А им совсем ни к чему такой свидетель, и они струсили, как бы она не подняла на воздух весь рэкет. Что в таком случае они должны были сделать? Отпустить ее и поблагодарить? То-то и оно, а ты говоришь…

Бенни ошеломили предположения Джека.

— И что они могут сделать с ней?

— Или спустить как Мендетту, или отдать Грентому, чтобы он сам обеспечил ее молчание. Если через одну-две недели не будет обнаружен ее труп, значит она в борделе. Надо реально смотреть на вещи.

— Но они же не имеют права!!! — как сумасшедший закричал Бенни. — Господи… Я им этого не позволю!

— А что ты сможешь им сделать? У тебя же нет никаких доказательств. Попробуй только рыпнуться, и они действительно, засадят тебя за решетку. Им стало известно, что я кое-что разнюхал, и ты знаешь, что мне предложили? Мне предложили поехать на процесс в другой город, чтобы на время убрать отсюда. И я ничего не могу сделать. Если не поеду, то меня выгонят с работы.

— А что, по-твоему, могу сделать я? — спросил его Бенни глухим голосом. — Сидеть и неизвестно чего ждать?

— Постарайся повидаться с Грентомом и осторожно выяснить, кто взял в свои руки организацию. Я, повторяю не верю, что это сам Грентом. Ничего не предпринимай, но следи за каждым их шагом. Я сам займусь этим делом, как только вернусь назад. Тогда я посвящу этому все свое время.

— Но как же я могу сидеть и ничего не делать, в то время как Сали находится у них? Да я глотку перерву этому Грентому!

— Бедный идиот! — ответил Джек. — И ты надеешься, что тебе это поможет? Да они тебя просто убьют! И тогда ты уж совсем не сможешь помочь Сали. Сейчас есть только один путь — действовать не спеша. Даже если они не смогут убрать тебя, то, почуяв опасность, прикончат Сали. Так что пока считай ее мертвой, понял? Считай, что ты не можешь ее найти, но можешь за нее отомстить!

Он встал и направился к двери.

— Мне пора ехать. Оставайся здесь, Перминкер, и постарайся быть благоразумным. Делай только то, что я тебе сказал.

Бенни без слов смотрел, как он уходит. Руки его так сжимали ручку кресла, что побелели суставы. Он, кажется, впервые в своей жизни грязно выругался, порывисто спрятал лицо в руках и зарыдал…

Глава 21

6 июля. 15 часов 00 минут пополудни.

Кто-то вошел в комнату, и Сали порывисто села на кровати, прижав руки к лицу. Глаза ее потемнели от страха.

Фан закрыла за собой дверь. Шелковый пеньюар плотно облегал ее фигуру, и было трудно ошибиться в ее профессии. Увидев ее, Сали затаила дыхание. Она ничего не могла произнести вслух, настолько у нее все пересохло во рту.

— Не бойся, — сказала Фан, прислоняясь к двери. — Мне велели придти сюда и немного поговорить с тобой.

Сали все еще не могла вымолвить ни слова. Она смотрела на Фан со все возрастающим ужасом.

— Не смотри на меня так, — сказала Фан раздраженно. — Ты на меня тоску наводишь. Приди в себя, старушка!

— Кто вы такая? — наконец удалось вымолвить Сали.

— А разве это так важно? — с легкой улыбкой спросила Фан. — Ты бы лучше подумала о себе. Неприятности ведь не у меня, а у тебя!

— Где я? Что со мной произошло?

Фан подошла поближе и села на кровать.

— Мне надо с тобой поговорить. Не думай, что мне это очень хочется, но в этом бардаке если велят что-то сделать, то возражать не принято. Так бывает лучше. Старая ворона послала меня, чтобы я нагнала на тебя страху. Но я не хочу этого делать и попробую просто поговорить с тобой для твоего же блага.

— Но ответь же мне, наконец, где я? — снова спросила ее Сали.

— А сама ты разве не догадываешься? — с усмешкой спросила Фан. — Ну, посмотри на меня повнимательней. И кто же я по-твоему, добрая сестрица?

Сали внезапно стала враждебной. Она отодвинулась от незнакомки.

— Ах, вот как, — жестко сказала Фан. — Ты не желаешь смотреть правде в глаза? Но, в общем-то, мы с тобой уже в одной упряжке. Не знаю, как ты здесь оказалась, но они заставят тебя подчиниться. И если я пришла к тебе, то только лишь для того, чтобы дать добрый совет. Выслушай меня, пожалуйста, без истерики.

Сали смотрела на нее с ужасом.

— Этим заведением руководит почти что негритянка. Странная женщина! Таких как ты через ее лапы прошли сотни. Некоторые из них не хотели повиноваться, но все до одной в конце концов становились шелковыми. И тебе придется поступить так же. Ты, может быть, думаешь, что ни за что не пойдешь на это, но тебе это только кажется. В этом-то я тебе ручаюсь!

— Помоги мне выбраться отсюда, — попросила Сали. — Я сделаю для тебя за это все, что угодно!

— Ни я, ни кто-нибудь другая ничего не сможет для тебя сделать. Поэтому давай сразу же прекратим этот разговор. Все, что я могу тебе посоветовать, это подчиниться им…

— Я никогда не пойду на такое! — с горячностью возразила Сали. — Пусть они меня лучше сразу убьют!

Фан вытащила сигареты.

— Куришь?

Сали даже не взглянула на нее.

— Если вы не можете мне помочь, то я хотела бы повидать кого-нибудь другого. В нашей стране нельзя безнаказанно вытворять такое…

Фан закурила.

— Не будь дурой! Тебя, сестрица, видно никогда не секли?

— Не имею об этом представления, — ответила Сали, покраснев. — Ты отвечай прямо: секли или нет?

— Конечно, нет!

— Ну, а меня секли, — мрачно сказала Фан. — И поверь, что это меньше всего походит на Шутку. Придет Карри и объяснит тебе, что она от тебя хочет. И тебе придется сказать ей либо да, либо нет. Если ответишь положительно, все будет хорошо. Если же не согласишься, можешь вспоминать все молитвы, какие ты только знала. Она привяжет тебя к кровати, вот к этой самой, и пустит в ход хлыст. Тебя будут бить до тех пор, пока ты ей не уступишь. И не надейся, что она уступит первая. Тебя будут бить день и ночь, неделю за неделей. В конце концов ты станешь делать все, что она пожелает.

— Она может делать со мной все, что захочет, — спокойно возразила Сали, — но я никогда не уступлю ей!

— Ты не первая, кто так утверждает, — со вздохом произнесла Фан. — Боже мой, как же мне все это надоело слушать! Она посылает меня говорить с каждой новой девушкой. Я стараюсь, чтобы они вели себя поумнее, но всегда получается одно и то же. Все вы считаете себя чертовски сильными, но все равно, в конце концов, уступаете ей. Почему бы вам не поработать немного мозгами? Вы добьетесь того, что вас здорово поколотят, испортят, вашу красивую кожу и только лишь потому, что вам не хватает ума. Ведь выхода отсюда для вас уже нет! Неужели это не понятно?

— Вы можете говорить все, что вам заблагорассудится, — сказала Сали. — Это нисколько не изменит моих намерений.

— Карри не доверяет девушкам, которых били. Она проверяет их. Она отдает девушку клиентам бесплатно и внимательно смотрит, как та держится. Неужели ты не можешь понять, что теперь уже ничего нельзя сделать? Предупреждаю, она тебя не пожалеет. Подумай, и лучше уступи сразу. Конечно, будет трудно, но это не ад. А вот если ты не уступишь… Хорошо. Я закончила свою миссию и ухожу. Через минуту явится Карри.

Фан поднялась с кровати, но Сали оказалась проворнее. Она пробежала через комнату, распахнула дверь и выскочила в коридор.

Фан презрительно усмехнулась и даже не попыталась ей помешать. В глубине коридора Сали заметила лестницу и кинулась к ней, как сумасшедшая. Она пробежала лестницу почти до половины, когда заметила, что в самом ее конце кто-то стоит. Это была Карри. Она подняла голову и смотрела на Сали ничего не выражающим взглядом.

— Возвращайся в свою комнату, — спокойно произнесла она. Сали не двигалась с места. Она чувствовала, как бьется у нее в груди сердце. Она будто погрузилась в какой-то жуткий кошмар.

— Возвращайся в свою комнату, — снова повторила Карри. Сали поднялась на одну ступеньку, поняв, что это ее единственный шанс вырваться отсюда.

— Вы сейчас же дадите возможность мне уйти, — срывающимся от волнения голосом сказала она. — Понятно? Вы не имеете права держать меня здесь.

Карри начала медленно двигаться вверх по лестнице. Ее большой рот растянулся в широкой улыбке.

— Вернись в свою комнату. Мне надо с тобой поговорить. Посмотри, что я тебе несу.

Сали увидела в ее руке плеть. Она проглотила комок, внезапно подступивший к горлу и хотела было броситься наверх, но на верхней ступеньке, преграждая ей путь, стоял огромный негр. Он тоже улыбался. Его толстые губы словно разрезали лицо пополам.

Парализованная ужасом, Сали вновь повернулась, но Карри была уже около нее.

— Возвращайся в свою комнату! — грозно произнесла она. Внезапно Сали, охватив свою голову руками, пронзительно закричала.

Негр быстро сбежал вниз и схватил ее. Чувствуя, как сильные влажные руки сомкнулись вокруг нее, она почти обезумела от страха.

— Быстрее отведи ее наверх, — сказала Карри раздраженным тоном. — Она может обеспокоить клиентов. Негр, продолжая улыбаться, легко понес Сали наверх. Ее руки и ноги бессильно опустились, задевая за какие-то углы, стены… Она предприняла попытку сопротивляться, но силы были слишком неравны. Сали продолжала кричать, пока за ней не захлопнулась дверь ее комнаты.

— Сейчас она кое-что узнает, — угрожающе сказала Карри, — положи ее на кровать, Джон.

Негр положил Сали на кровать и отступил, продолжая улыбаться. Карри стояла, вытянув длинные сильные руки вдоль тела и смотрела на Сали глазами какого-то непонятного, но страшного животного.

— Мои девушки знают, как себя вести в этом доме, — сказала она. — И для тебя лучше, если ты тоже усвоишь эти правила поведения. Причем, усвоишь быстро.

Сали теперь уже больше ничего не боялась. Она задыхалась от душившего ее гнева Кровь белой женщины кипела в ней — ведь до нее осмелился дотронуться негр — Скоты, вы мне за это заплатите! — яростно рычала она — Как вы посмели до меня дотронуться Карри сделала знак негру — Начинай, Джон, — сказала она — Привяжи ее Тот двинулся к Сали, слегка приволакивая ногу В его глазах сверкали красные пятнышки.

— Не смей дотрагиваться до меня!

Но он был уже рядом. На нее пахнуло затхлым запахом, и она дважды ударила негра, прежде чем ему удалось схватить ее за руки.

— За это с тебя спустят шкуру, старушка, — сквозь зубы произнес он, закручивая ей руки назад и кладя ее на живот.

Она почувствовала, как его колено уперлось ей между лопаток. Он привязал ее руки к кровати.

Захлебываясь от ярости, Сали била ногами так яростно, так неистово, что кровать ходила ходуном. Потом негр умело привязал одну ногу к кровати, но другой ногой ей удалось попасть ему в грудь. Он заворчал, потом ухитрился схватить и вторую ногу, которую также привязал, и отошел в сторону, с удовлетворенным видом посмотрев на Карри.

Сали пыталась освободиться от веревок, но Добивалась только того, что они впивались в тело еще сильнее. Она почувствовала, что пропала. Помощи ждать неоткуда. И все, что с ней происходит — это не страшный и чудовищный кошмар. Проснуться и избавиться от него ей уже не удастся.

Было все очень реально — все то, что с ней происходило. Негр начал обнажать ей спину, грубо срывая одежду. Она закричала, словно испуганное дитя.

Назад: ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Дальше: ЧАСТЬ ВТОРАЯ