— Где он? — спросил Эллис у девушки, возвратившейся в комнату.

Розовый абажур лампочки у изголовья постели подчеркивал свежесть ее лица. Глаза ее блестели, радостное выражение неузнаваемо преобразило Грейс: она была очаровательна.

— Он докуривает сигару.

В тембре ее голоса звучала новая нота, которая дала понять Эллису, насколько счастлива девушка — он даже не мог этого представить.

— Вам что-нибудь нужно? Не лучше ли выключить свет? — заботливо спрашивала она. — Вам пора спать.

«До чего же она довольна… Прямо на седьмом небе… Подумать только, ведь всего несколько часов назад это было жалкое создание, готовое безропотно подбирать все, что я брошу, а теперь…»

— Вам не хотелось бы немного побеседовать со мной? — спросил он тоном притворного смирения. — Я провел в одиночестве целый день. Плохая это штука — одиночество. Вас, конечно, двое…

Она затворила двери и приблизилась к нему:

— Я не могу опаздывать. О чем вы хотели поговорить?

Эллис сдержался. Зачем поддаваться гневу? Она уйдет. Между тем с ней абсолютно необходимо поговорить, вразумить ее, спасти, если удастся.

Во время обеда Эллис обдумывал слова Крейна: «Грейс согласилась стать моей женой». И всякий раз, повторяя их, он чувствовал, что в лицо ему плеснули купоросом. Что это значило? Эллис нимало не сомневался, что у Крейна не было намерения жениться на такой девушке, как Грейс. Он ее разыгрывал, старался обольстить, и обещание жениться должно было усыпить ее подозрения. Она принимала все, что он болтал, за чистую монету, поскольку от природы была романтична, наивна и примитивна. Но как ее насторожить? Помочь избежать страданий? Ведь она зла на него и больше ему не доверяет. Крейн наверняка настроил ее против него. И все, что Эллис скажет, не достигнет цели. И все равно нужно попробовать убедить ее.

«Очень хорошо, признайся, — в ярости повторял он сам себе, — ты влюбился в нее! Впервые в своей жизни ты познаешь любовь. Ты не хочешь, чтобы ей причинили зло. Смешно, если вспомнить то зло, которое ты сам причинил ей, ту жесткость, с какой ты обращался с ней. И вдруг ты влюбляешься, зная, что вот-вот потеряешь ее. Ты сумасшедший! Ты готов на все, чтобы ее сохранить. А самое смешное, что ей чихать на тебя, что она просто тебя презирает. Вот Крейн — тот любит ее по-настоящему! Ах, бедная дурочка… Никогда не поверит она в твою искренность, в твое желание спасти ее. Никогда не согласится, что Крейн хочет ей зла».

— Он заявляет, что женится на вас, — тихо и раздельно произнес он, не сводя с нее глаз.

Грейс отвернулась, порозовев.

— Предпочитаю не говорить об этом, — ответила она, играя пальцами. — Это касается только Ричарда и меня…

Эллис стиснул кулаки под одеялом. Его так и подмывало заорать: «Идиотка!», но он овладел собой и продолжал спокойно:

— Я не понимаю. Вы же только что познакомились. Он наверняка насмехается над вами. А вы действительно хотите выйти за него замуж?

Она загадочно усмехнулась, и это его испугало. Он окончательно понял: напрасно настаивать, пытаться ей доказать, что ее загоняют в западню.

— О да! — промолвила Грейс. — Он полюбил меня с первого взгляда, он признался мне. И я тоже сразу полюбила его.

Эллис еле сдерживался перед этой овечьей сентиментальностью. Но ему важно было сохранять спокойствие.

— Но он не сможет вступить с вами в брак, — настаивал он. — Вы не принадлежите к его социальной среде, поймите это. Он богат, хорошо образован. Это джентльмен. А вы? Кто вы такая?

Она снова улыбнулась:

— Он говорит, что это не имеет значения. После обеда мы долго разговаривали обо всем. Вы понимаете, Ричард очень одинок. Ему нужно, чтобы кто-нибудь был с ним рядом. И еще он говорит, что я — женщина его типа. — Она задумчиво посмотрела на Эллиса. — Сперва я не могла поверить, никогда я никому не нравилась. Но теперь я верю. Ему нужен кто-нибудь, чтобы вести дом, и он не хочет светской девицы, как Ричард их называет. Я же могу всему научиться. Для него я сделаю все что угодно. Займусь своим образованием и… и… во всяком случае, он меня любит.

— Но вы не будете счастливы. — Эллис искал ее уязвимое место. — Это продлится год или два. Вы растолстеете. Вспомните свою мать. Через несколько лет вы станете такой же, как она, — тучной, дородной женщиной. И вы полагаете, что он еще будет вас любить?

Эллис ударил вслепую, но лицо Грейс вспыхнуло.

— Я не буду похожей на свою мать, — заявила она с обидой. — Вы не знаете того, о чем говорите. Она поступила нехорошо, бросила моего отца. Я никогда такого не повторю, я на все готова ради Ричарда.

— Он будет стыдиться вас, ведь вы же воровка, — гнул свое Эллис, не отклоняясь от поставленной цели. — Его друзья откажутся от общения с вами. Вы ничего не сможете им предложить — ни утонченных манер, ни образованности, ни опыта светской жизни. Вы даже не умеете правильно говорить по-английски.

Девушка отшатнулась от Эллиса:

— Если вы собираетесь продолжать в таком духе, то я уйду.

— Подождите! — Он взволнованно остановил ее. Если она уйдет, он потеряет последний шанс предотвратить катастрофу. — Я говорил вам, что не испытываю доверия к нему. Это правда. По каким-то темным соображениям он предлагает вам брак. Я убежден, что это ловушка. Просто он желает вас. Не понимаете? — Эллис колебался несколько мгновений, подыскивая слова. — Он хочет вас обольстить, маленькая вы дурочка, а потом бросит. Я убежден, что именно так и произойдет.

— Не желаю больше слушать! — воскликнула Грейс. — Вы плохой человек. Он предостерегал меня… Мы любим друг друга, и мне безразлично все, что вы говорите. Самое лучшее, что вы могли бы сделать, — это выздороветь как можно быстрее и покинуть этот дом. Неужели вы не понимаете, что мешаете нам? Вы лишний! Мы вас презираем!

И она выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.

Эллис упал на подушки, его раздирали бешенство и отчаяние. Ему так хотелось заставить ее расстаться с Крейном, уйти с ним. Он дал бы ей приют; она заботилась бы о нем, помогала бы ему. Но Грейс отказалась его слушать.

Он закрыл глаза, размышляя, что же ему теперь делать. Поговорить с Крейном? Тот рассмеется ему в лицо, если Эллис вздумает угрожать, запрещать ему издеваться над девушкой. Ах, если бы сейчас рядом с ним был Скреггер! Он бы не задумываясь приструнил Крейна. Он бы вытащил их отсюда. И в конце концов Грейс вняла бы голосу разума. Но как найти Скреггера? Есть ли у него телефон? Маловероятно, но надежда остается.

Раздумывая над тем, как ему раздобыть телефонный справочник, Эллис вдруг испытал странное ощущение, будто за ним следят. Краем глаза он глянул в окно, но не заметил ничего, кроме отблеска стекла и густеющих сумерек. И однако, он был убежден, что кто-то заглядывает в комнату. Волосы у него зашевелились. Он не смел повернуться всем лицом к окну, боясь, что его узнают. Это полиция? Или кто-то другой? Во всяком случае — не Грейс и не Крейн: их голоса доносились до него из соседней комнаты.

Его охватил ужас. Все его тело парализовало. Где-то среди деревьев ухнула сова, и стало еще тише. Но всем существом он осязал чужое присутствие. Чьи-то глаза проникали в комнату, следили за ним.

Хотел было позвать Крейна, но передумал и дрожащей рукой погасил свет. Как только все погрузилось во мрак, он увидел в окне темный контур деревьев и живой изгороди, которые вырисовывались в рассеянном лунном освещении. Он также увидел и нечто иное, от чего окончательно окаменел и потерял дар речи, а кровь застыла у него в жилах. Перед окном на корточках сидел человек, голова и плечи которого рельефно выделялись на более светлом фоне.

Подавив вырывающийся крик, Эллис приподнялся в постели. Он увидел глаза, уставившиеся на него, и расплющенный о стекло нос, однако лицо показалось бесформенным, почти нереальным. Это мгновенное видение было пугающим и ошеломляющим.

А затем тишину комнаты нарушил странный звук — тихо скребущий и тайный, как мышиная возня. Окно внезапно растворилось. Эллис почувствовал на своем лице теплое веяние ночи, увидел в прорези окна силуэт человека, а на подоконнике — нечеткий контур рук.

— Тихо! — прошептал доктор Сафки. — Это я. Не хотел вас пугать, извините…

Несмотря на шок, Эллису удалось засветить лампу. Еще не опомнившись от страшного видения, он лежал в оцепенении, не сводя глаз с доктора Сафки.

Гость перевесился через подоконник, не спрыгивая в комнату.

— Где он? — прошептал доктор, округляя глаза.

— Проклятье! — вырвалось у Эллиса. — Вы меня до смерти перепугали. Что вам нужно? Какого черта вы лезете в окно?

— Ш-ш-ш… — выдохнул Сафки. — Он вас услышит. Говорите тихо. Я видел девушку. Я слышал, что он сказал, и пришел вас предостеречь.

Позабыв о страхе, Эллис весь напрягся:

— Что вы хотите сказать? Предостеречь меня — от кого?

— От него, — пояснил Сафки, указывая глазами на дверь. — Когда он заявил мне, что это — Джулия Броуэр, я понял его намерения. Необходимо, чтобы вы заставили ее бежать, вы меня слышите? Добейтесь любой ценой, чтобы она убралась отсюда.

— Но почему? — Эллису передался страх, исказивший лицо маленького человечка. — Объясните мне, ну! Расскажите все! Что он собирается сделать?

— Не могу этого сказать, — пробормотал доктор Сафки. — Ничего не могу вам сообщить. Но, заклинаю вас, принудите ее покинуть дом. Делайте что угодно, но абсолютно необходимо, чтобы она ушла.

Он склонился над подоконником и умоляюще потряс своими пухленькими ручками.

— Не оставляйте их наедине сегодня вечером. Эта ночь наиболее благоприятна: темнота, сон, тишина… все это опасно.

Эллис выругался:

— Да говорите же! Что он задумал?

За дверью послышались легкие шаги.

— Не оставляйте их вдвоем нынче вечером! — как заклинание повторял доктор приглушенным голосом.

Сафки исчез, когда отворилась дверь.

— Вы один? — спросил Крейн, переступая порог. — Мне показалось, вы с кем-то разговаривали.

— Я один, — процедил Эллис сквозь зубы.

Крейн осмотрел комнату и перевел взгляд на Эллиса:

— Сегодня о вас немножко забыли. Хотите, чтобы я составил вам компанию?

Он торопливо подошел к раскрытому окну с заложенными за спину руками, оглядел внимательно темный сад. Эллис остановил взгляд на белой накрахмаленной сорочке Крейна: там расплывалось большое красное пятно.