Глава 3
Майк Беннон заплатил за такси, которое подвезло его к отелю «Савой». Он задержался у входа, окинул взглядом балконы и пришел к выводу, что этот отель предназначен для не очень богатых стариков и старух, доживающих последние годы.
Майк вошел в холл, поднялся по ступенькам и подошел к окошку администратора.
— Меня ожидает мистер Ванце.
— Мистер Лукас?
— Да.
Брат сказал, что отныне Майк должен постоянно помнить, что его новое имя — Тэд Лукас.
— Минутку, пожалуйста. — Администратор поднял трубку телефона, что-то пробормотал, выслушал ответ и с почтением произнес: — Мистер Ванце примет вас, мистер Лукас. Второй этаж, номер два. А ваш номер двенадцатый. Это на пятом этаже. Я прикажу отнести ваш чемодан.
Майк поднялся на второй этаж на лифте. В последнее время он избегал попусту растрачивать силы. Даже от небольшого подъема по лестнице у него начинало болеть в боку. Сегодня был тяжелый день. Перелет в Майами, багаж, который пришлось таскать. Иногда Майк чувствовал себя вполне сносно и надеялся, что страшная болезнь исчезла сама по себе. Но сегодня в аэропорту боль снова напомнила о себе, и Майк ясно понял, что все его надежды напрасны.
Майк постучал в дверь номера. Низкий голос пригласил войти.
Майк открыл дверь и прошел в маленькую, но уютную комнату, будто специально предназначенную для стариков, которые могли бы спокойно ожидать здесь своего последнего часа.
Лу Брейди сидел в кресле-каталке. Майк увидел перед собой маленького сухонького старичка, которому было, вероятно, за восемьдесят. Брейди был виртуозом по части грима. Его грим являл собою нечто гораздо более выразительное, чем то, что можно было встретить в повседневной жизни. Седые волосы, длинные белые усы, хрупкие ноздри, морщинистая кожа…
Брейди предупредил Мэгги, что в отеле «Савой» для нее заказан номер на имя Стеллы Джекс. Накануне вечером Мэгги зашла в номер к Брейди и, увидев старика в каталке, неуверенно проговорила:
— Извините, я, кажется, ошиблась номером.
И быстро повернулась, чтобы выйти. Лу Брейди остановил ее своим обычным голосом:
— Входи же быстрее, моя радость, и снимай свои клипсы.
Мэгги жутко перепугалась, и Брейди от души повеселился. Потом он сообщил ей, что завтра приедет человек, который будет играть важную роль в предстоящей операции.
— Останешься в спальне, дорогая. Внимательно слушай, о чем мы с ним будем говорить. Ты должна быть уверена, что сможешь работать с этим человеком. Необходимо, чтобы мы с тобой пришли к единому мнению. Хеддон сказал, что с ним все о'кей, но он не профессионал. У него нет судимости, а значит, он понятия не имеет, что такое тюрьма. Таким любителям я не очень-то доверяю. Если он нас бросит, мы пропали! Внимательно прислушайся к его голосу и к тому, что он будет говорить. Потом выйди из спальни и присмотрись к нему. Если он тебе не понравится, дай мне понять. Например, проведи рукой по волосам. Если убедишься, что сможешь с ним работать, так и скажи об этом.
Мэгги озадаченно кивнула.
— Неужели это настолько серьезно, Лу? Знаешь, я волнуюсь. Мне не хотелось бы угодить в тюрьму. Но я помогу тебе. Сделаю все, как скажешь.
— Ты не попадешь в тюрьму, детка. Я ведь тоже не хочу туда.
Мэгги погладила его по руке.
— Знаешь, — сказала она, улыбнувшись, — мне ни разу не приходилось спать с восьмидесятилетним стариком. Может, стоит попробовать, как думаешь?
— Нет, — ответил Брейди, мягко отстраняясь. — Я три часа возился со своим лицом. Ты не сможешь сохранить его в том же виде. Отложи, дорогая, постель на потом.
Теперь, стоя у порога, Майк с недоумением разглядывал старика и думал: «Боже, и с этой развалиной мне придется работать?»
Брейди, в свою очередь, тоже разглядывал Майка и, наконец, немного расслабился.
«Кажется, подходящий малый, — подумал он. — В нем чувствуется твердость и стремление к порядку. Хеддон говорил, что он фельдфебель. Нет, у этого парня не сдадут нервы».
Впавшие глаза Майка немного беспокоили Брейди, но решительная линия рта и массивный подбородок сглаживали это неприятное впечатление.
— Меня зовут Майк Беннон, — произнес гость. — А вы, как я понимаю, мистер Ванце?
— Входите и садитесь, — произнес старческим голосом Брейди и, дождавшись, когда посетитель усядется, добавил: — Итак, Майк Беннон, расскажите немного о себе.
Майк инстинктивно почувствовал какую-то фальшь в том, что видел.
— Я здесь не для того, чтобы рассказывать о себе. Вам не нужно ничего обо мне знать, как и мне о вас. Так в чем заключается мое задание?
Ответ понравился Брейди, но он решил продолжить игру.
— Мне сказали, что вы хороший стрелок. Насколько хорошо вы стреляете?
— Давайте прекратим болтовню, — предложил Майк. — И скажите тому, кто прячется в спальне, чтобы он вышел. Поговорим начистоту.
Мэгги вышла из спальни, остановилась и захлопала в ладоши.
— Великолепный образец современного мужчины! — воскликнула она.
Майк уставился на нее, и Брейди улыбнулся.
— Давайте что-нибудь выпьем, — предложил он, поднимаясь с каталки. Он подошел к маленькому бару. — Это Мэгги. Она будет работать вместе с вами. Что вы предпочитаете, Майк?
Ошарашенный активностью немощного старика и присутствием девушки, Майк молчал.
— Виски? — спросил Брейди.
— Что все это значит? — прошептал Майк.
— Выпейте, Майк, — предложил Брейди, наполняя стакан. — А тебе, Мэгги, лучше воздержаться. Выпив, ты становишься невнимательной. На, отнеси Майку.
Мэгги, взяв стакан, поднесла его гостю. Майк подумал, что еще ни разу не встречал такой красивой женщины. Его мысли несколько сбились.
— О'кей, Майк, — произнес Брейди. — Мне жаль, что пришлось тебя разыграть, но я должен был убедиться, что ты надежный парень. — Он снова сел в каталку. — Я убедился. А ты, Мэгги?
Она томно вздохнула:
— О да! Он такой…
Брейди улыбнулся:
— К Мэгги, Майк, тебе придется привыкнуть. Мне для этого тоже понадобилось некоторое время.
Майк, оправившись, наконец, от шока, смог переварить то впечатление, которое произвела на него Мэгги.
— Мистер Ванце, — по-армейски четко произнес он, — я хотел бы узнать, какое мне предстоит задание.
— Ну и голос! — тихо простонала Мэгги.
— Успокойся, Мэгги, — нахмурился Брейди и повернулся к Майку: — Значит, так. Я играю роль старого инвалида, Мэгги будет моей сиделкой, а вы — шофером. У вас есть форма?
— Да.
— Прекрасно. Теперь о предстоящей операции.
Следующие несколько минут Брейди излагал план.
— Майк, ты должен взять охранников на себя. Для этого потребуется специальный пистолет.
Он подал знак Мэгги, та поднялась, прошла в спальню и вернулась с пистолетом.
— Промах исключается, — продолжал Брейди, пока Майк изучал оружие. — Пистолет не представляет для жизни никакой опасности. Никто не будет убит. Но надо попасть точно в затылок, и тогда стрела усыпит охранника. Ты хорошо стреляешь, Майк? Потом ты поможешь выгрузить из сейфа футляры. За эту работу получишь шестьдесят тысяч.
— Прекрасно, — кивнул Майк. — Вы спрашивали, хорошо ли я стреляю? Вопрос правомерный. — Он оглядел комнату. — Видите ту картину? Юноша слева. Его правый глаз.
Брейди и Мэгги, повернувшись, уставились на картину, на которую до этого не обращали внимания.
Майк уверенно поднял пистолет. Раздался тихий щелчок.
— Теперь посмотрите.
Картина находилась метрах в шести от Майка. Брейди поднялся, подошел. В правом глазу юноши торчала крохотная стрела.
Был полдень. Кельнеры едва успевали разносить напитки богатым клиентам, которые отдыхали в шезлонгах. За кельнерами следовали вышколенные бои, подносы которых ломились от всевозможных яств.
Уилбур Уорентон, проплавав в море около часа, теперь отдыхал. Рядом сидела его жена. От скуки она читала роман. Мария плавала только вечером, оберегая с утра макияж и прическу.
Уилбур выпил вторую порцию мартини и сейчас чувствовал себя расслабленным. Пока что медовый месяц проходил довольно успешно. Отель не обманул ожиданий новобрачных. Сервис был безупречным, а кухня могла соперничать с лучшими ресторанами Парижа. Единственное, что омрачало безоблачное существование Уилбура, — это все усиливающееся раздражение Марии.
Мария принадлежала к тому типу женщин, которые были склонны во всем находить недостатки. Сейчас она жаловалась на то, что в отеле, по ее мнению, было слишком много стариков и старух.
Уилбур уж в который раз объяснил ей, что «Спаниш-бей» является одним из самых дорогих отелей в мире. Только пожилые обеспеченные люди могут позволить себе отдыхать в таком отеле.
— Нам повезло, дорогая, что наши счета оплачивает мой отец. Иначе мы не смогли бы жить здесь.
— Такое впечатление, что мы поселились на кладбище, — недовольно скривилась Мария.
— Можем переехать в другой отель. Например, в «Ривадж». Там много молодежи.
— «Ривадж»? Ни за что! Это же трущоба!
Уилбур взглянул на часы и поднялся.
— Извини, дорогая, мне нужно позвонить отцу.
— Опять? — Мария нахмурилась. — Неужели обязательно звонить ему каждый день?
— Он любит поболтать. Я недолго.
Уилбур ушел, а Мария, пожав плечами, снова уткнулась в роман.
Уилбур не меньше отца любил поболтать с родными по телефону. Старик всегда был рад делиться с сыном новостями о делах фирмы. Уилбур понимал, что отцу одиноко, что он мечтает о том, чтобы сын поскорее вернулся в Даллас. Недавно Уилбур сообщил Марии, что отец купил для них меблированный особняк с прислугой, двумя машинами, плавательным бассейном и небольшим парком для прогулок. В общем, купил все то, что может себе позволить нефтяной магнат.
— Что за интерес жить в такой дыре, как Даллас? — проворчала Мария. — После медового месяца я хочу съездить в Париж и Венецию.
— Но я же буду работать в Далласе, — объяснил ей Уилбур. — Тебе там понравится, Мария. Я видел особняк. Он действительно очень хорош. А позже мы, наверное, сможем съездить в Париж.
Холодно взглянув на мужа, Мария ничего не ответила.
Поднявшись на лифте в свои апартаменты, Уилбур прошел в гостиную, поднял трубку телефона и попросил соединить его с Далласом.
— Привет, сынок, — послышался в трубке голос отца. — Как отдыхаешь?
— Отлично, папа. А что у тебя?
— Весь в делах. Продал пакет акций. Довольно выгодно. Недавно обедал с двумя арабами — крупные звери там, у себя, но слабоваты против таких, как я. Если они согласятся на мои условия, будет хорошая прибыль.
— Рад за тебя, папа.
— А как же! Старый хрыч не так уж и плох. — Сайлас немного помолчал и спросил: — Как себя чувствует твоя жена? — Он редко называл Марию по имени.
— Отлично, папа.
— Уже беременна?
Уилбур прикусил губу.
— Дай нам время, папа. Марии хотелось бы посмотреть мир. Дети никуда не уйдут.
Отец неодобрительно проворчал:
— Не тяни с этим, сынок. Я ведь не становлюсь моложе. Когда ты вернешься?
— Наверное, недели через две.
— Я нашел для тебя очень интересное дело. Мне бы хотелось, чтобы ты взял часть работы на себя. Ты уже говорил жене о доме?
— Да, конечно. Она… она в восторге.
Снова послышалось ворчание отца:
— Еще бы. Ведь дом обошелся в три миллиона.
Последовала долгая пауза.
— Ну ладно, сынок, всего хорошего. Меня могут в любой момент вызвать на заседание совета. Скоро ты тоже будешь работать вместе со мной. До встречи, сын. Береги себя.
Отец повесил трубку.
Анита, убиравшая ванную комнату, слышала, как пришел Уилбур и заказал разговор с отцом. Осторожно приоткрыв дверь, Анита прислушалась. Односторонний разговор не давал никакой существенной информации. Сердечный тон Уилбура говорил об отличных отношениях с отцом. Об этом знал весь отель, ничего нового… Один из официантов как-то рассказал Аните, что старик очень хочет иметь внуков, а избалованная жена Уилбора и слышать об этом не хочет. Она, мол, слишком эгоистична для этого.
Проведя несколько часов в душной каюте рыбацкого бота, Анита вконец вымоталась. Все это время она умоляла Фуентеса помочь Педро. Он только пожимал плечами.
— Что я могу сделать, Анита? Меня же разыскивает полиция. И вообще, я увяз по уши! — Его голос сорвался в крик. — Если бы у меня были деньги, я бы давно смотался в Гавану!
— Здесь ты в безопасности, — вмешался Мануэль Торес. — Бросать друзей в беде не в моих правилах.
— А мой муж не ваш друг? — спросила Анита.
— Это его друг, — кивнул Торес на Фуентеса.
Фуентес замахал руками.
— Но что я могу сделать? Разве вы не понимаете? Он же ранен, его стережет полиция! Чем я могу помочь?
И тут Анита, понизив голос, изложила мужчинам свой план.
— Бред какой-то! — взорвался Фуентес. — Ты что, пьяна? Сумасшедшая! Иди отсюда и больше здесь не появляйся!
— Погоди, погоди, — прервал его Торес. — Возможно, дело окажется не столь уж безнадежным. Давай-ка еще разок обсудим.
— Бессмыслица!
— Пять миллионов долларов не могут быть бессмыслицей.
Анита уже поняла, что Фуентес безнадежно глуп, а Мануэль, кажется, клюнул. Высокий, сильный, с черными, как смола, усами, абсолютно лысой головой и маленькими глазками… Анита была уверена, что Мануэль мог бы осуществить задуманное.
— Насколько я понял, — произнес Торес, — ты предлагаешь нам проникнуть в отель, захватить Уорентона и его жену и потребовать выкуп, да?
— Да, таков мой план, — спокойно ответила Анита. — Уорентон стоит миллиарды. Отец очень любит его. Выкуп в пять миллионов — для него копейки.
— А как проникнуть в отель? — спросил Торес.
— Она точно сумасшедшая! — снова вспылил Фуентес. — Я знаю этот отель. Там у них сторожевой пост! Это же чистый бред!
Мануэль взял его за плечо.
— Успокойся, друг, давай разберемся. Пять миллионов на дороге не валяются. Подумай об этом.
Он снова взглянул на Аниту.
— Так как же нам проникнуть в отель?
— С моей помощью, — сказала Анита. — Я ведь работаю там. Знаю, как миновать детективов, как попасть в апартаменты. — Она повернулась к Фуентесу. — Тебя разыскивает полиция. Ты что, собираешься годами сидеть здесь? Если ты захватишь Уорентона, то сможешь просить себе все, чего пожелаешь. Еду, выпивку, сигареты… Как только получим выкуп, мы уедем в Гавану.
Фуентес во все глаза смотрел на Аниту.
— Ну… А как ты нас проведешь в апартаменты?
Анита перевела дух. Еще одна рыбка клюнула.
— У меня есть дубликаты ключей от служебного входа.
— Да? — дернулся Мануэль. — А откуда они у тебя?
Однажды Педро сказал ей, что неплохо было бы иметь ключи про запас. Так, на всякий случай. Он научил ее, как сделать слепок из воска, а затем сам изготовил ключи. Анита испытала их, и все получилось нормально.
— Ну, откуда ключи?
— Это мое дело, — резко ответила Анита.
— Что скажешь? — спросил Фуентес у Мануэля.
— Можно попробовать. Нам потребуется помощник. Третий. Трудно сказать, сколько все это займет времени.
— Я буду вашим помощником, — заявила Анита.
— Нет, тебе лучше не вмешиваться.
— Я буду вашим помощником, — упрямо повторила Анита. — Мне нечего терять. Полиция вскоре опознает Педро. Тогда и я потеряю работу. Надо торопиться. Без меня вы все равно не попадете в отель.
Мануэль задумался, потом кивнул.
— Эта женщина рассуждает вполне здраво, — сказал он Фуентесу. — Мне нужно время, чтобы обдумать детали. Приходите вечером, миссис Цертис. Тогда я дам окончательный ответ.
— Но это крайний срок.
— Да. Вечером.
«Он клюнул», — подумала Анита и, взглянув Торесу прямо в глаза, сказала:
— А теперь послушайте меня. Я проведу вас в отель при одном условии. Весь выкуп вы разделите между собой. Мне денег не надо. Но вы должны потребовать освободить Педро. И потребовать гарантий. Если вы не согласны, я не проведу вас в отель.
Фуентес снова вспылил:
— Да она сумасшедшая! Копы никогда не освободят его! Он убил двоих! И сам ранен. Может, уже при смерти!
— Заткнись! — рассвирепел Торес. — Да, миссис Цертис, ваше условие нелегко выполнить. Но я обещаю, что мы попробуем. Как только мы захватим заложников, мы сможем диктовать условия. Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы ваш муж отправился вместе с нами в Гавану. Я человек слова.
— Мануэль Торес, — холодно произнесла Анита, — я не так глупа, как вам, наверное, кажется. У меня только одна цель. Я хочу, чтобы Педро оказался на свободе. Если я почувствую, что меня водят за нос, я лично прикончу Уорентона и эту богатую стерву, его жену. Вашим словам полиция может не поверить. Мне-то они поверят, будьте спокойны!
«Да, — подумал Мануэль, озабоченно глядя на Аниту, — она сможет. У нее железная хватка».
Поведение Аниты восхитило Мануэля. Он не сомневался в том, что она пойдет ради Педро на все.
— Да, наверное, это подействует. Приходите вечером, я постараюсь разузнать о состоянии вашего мужа. Для меня это не проблема. Тогда все и обсудим.
Уставшая, но ликующая в душе Анита поднялась. Мануэль тоже встал и протянул ей руку.
— Ты хорошая и верная жена, а также прекрасный человек, — сказал он. — Думаю, мы сработаемся.
Когда Анита ушла, Фуентес выпалил:
— Она сумасшедшая!
— Нет, — покачал головой Мануэль. — Она любит. Если женщина любит, она сильнее мужчины. Давай-ка спать.
Клод Превен работал администратором в отеле «Спаниш-бей». Но дежурил только днем. Встречал постояльцев, селил их в апартаментах или домиках, составлял счета. Ему было тридцать пять. Высокий, худощавый, он проработал несколько лет в парижском отеле «Георг V» в должности метрдотеля. По совету своего отца, который владел небольшим ресторанчиком, Клод добился места администратора в «Спаниш-бей». К настоящему времени он уже около года работал здесь, и владелец отеля Жак Дюлон был им весьма доволен. Будущее Клода Превена, казалось, было обеспечено.
В этот жаркий полдень Клод находился на своем месте за стойкой и обозревал холл, в котором сидело несколько стариков. Они беседовали, неторопливо потягивая коктейли. Клод прислушался к праздной беседе и с тоской вспомнил отель «Георг V». Уж там-то было интересно. А здесь… Селятся в основном пожилые люди, занудливые, капризные, ко всему предъявляют весьма высокие требования.
«Божьи одуванчики, — думал Клод. — Скучнейшие люди, но без них не было бы этого отеля».
Внезапно перед его глазами возникло видение — девушка в белом. Она была настолько прекрасна, что Клод на мгновение зажмурился. Когда глаза раскрылись, видение оказалось реальностью: перед ним стояла пикантная красотка в форме медсестры.
Мэгги Шульц, переодетая медсестрой, казалось, только что сошла со страниц журнала «Плейбой». Она с интересом разглядывала молодого симпатичного администратора, прекрасно сознавая, какое произвела на него впечатление.
— Мистер Корнелий Ванце забронировал место для меня, — скромно произнесла она.
Превен встрепенулся и стал просматривать списки. Он вдруг отчетливо понял, что всю жизнь мечтал переспать именно с такой женщиной.
— Да, — смущенно ответил он. — Мистер Ванце, коттедж номер три.
— Мистер Ванце там, у входа. Он не может сюда войти. Бедняга прикован к креслу. Я его сиделка. Стелла Джекс, — она обворожительно улыбнулась. — Что я должна сделать?
Превен, загипнотизированный ее улыбкой, щелкнул пальцами. Откуда-то появились два боя.
— Если вы, мисс Джекс, желаете зарегистрировать мистера Ванце, распишитесь здесь, пожалуйста. Потом вас проводят к коттеджу.
Мэгги расписалась в книге прибытия, одарила Превена еще одной улыбкой и последовала за боями к «роллс-ройсу».
Превен глубоко вздохнул. Не отрываясь, он смотрел, как она шла через холл, покачивая восхитительным задом. Кто-то спросил по-французски:
— Кто это, Клод?
Вздрогнув от неожиданности, Превен обернулся.
— Доброе утро, мистер Дюлон, — произнес Превен, всем видом демонстрируя свое почтение к владельцу отеля.
Жаку Дюлону не было еще и пятидесяти. Высокий, с приятной внешностью и каким-то неуловимым шармом, он являл собою образец настоящего француза. Однако за внешней утонченностью скрывалось неутомимое трудолюбие, вызывавшее у гостей и персонала отеля уважение. Он не терпел халатного отношения к своим обязанностям, лени, небрежного обслуживания. Создав лучший в мире отель, Дюлон умудрился таковым его и сохранять. В отеле работали люди только высочайшей квалификации, но владелец тем не менее считал своим долгом постоянно контролировать их работу, а если в том была нужда, вносить поправки и изменения.
Каждое утро в половине десятого Дюлон покидал свой кабинет и делал обход отеля. Он всегда был очень приветлив со служащими, но его острый глаз моментально подмечал даже самые мелкие недостатки. Осмотр начинался с прачечной; Дюлон всегда находил несколько минут, чтобы переговорить с работающими там женщинами. Потом Жак спускался в винный погреб и беседовал со смотрителем, которого привез из Франции. После этого обходил три ресторана, обсуждал меню с метрдотелем, шел на кухню, разговаривал с поваром и так далее.
Утренний осмотр требовал времени. Наконец Дюлон появлялся в холле и подчеркнуто вежливо беседовал со стариками — их он очаровывал с первого взгляда.
Итак, Дюлон заметил Мэгги:
— Кто это была?
— Только что прибыл мистер Корнелий Ванце, месье. С ним его сиделка.
— Ах да, мистер Ванце. Инвалид. — Дюлон улыбнулся. — Этот Ванце умеет выбирать сиделок.
— Кажется, да, месье, — поклонился Превен.
Дюлон кивнул и прошел на террасу. По традиции побеседовал с отдыхающими там стариками. Потом направился к бассейну, в котором плавали богатые гости.
Брейди, Мэгги и Майк осматривались и улыбались, глядя друг на друга. Они только что подъехали к своему коттеджу. Служащие отеля ушли. Мэгги отклонила их предложение помочь разгрузить багаж. У стены домика стояли приготовленные в честь их прибытия две бутылки шампанского в ведерке со льдом. Там же красовались прекрасные цветы и корзина с разными фруктами.
— Шикарно, — произнес Брейди. — Мне нравится такая жизнь. Люблю купаться в роскоши за чужой счет. Майк, открой бутылочку шампанского. Будем пользоваться предоставленными нам возможностями.
Мэгги, обследовав коттедж, обнаружила в нем три спальни, три ванные комнаты и даже небольшую кухню.
— О! — простонала она. — Какой шик! Вы только посмотрите на это!
— Да, это лучший отель в мире, — согласился Брейди. — Предлагаю выпить!
Чуть позже, потягивая шампанское, Брейди сказал:
— Мэгги, нельзя терять ни минуты. Тебе надо идти на разведку. Свое задание ты знаешь. Нам надо выяснить, где находится сейф.
— Кое-что я уже сделала. Администратор совсем ошалел, когда увидел меня. Если мне удастся побыть с ним наедине минут десять, я выясню все, что нам нужно.
— Тогда действуй. Постарайся застать его одного.
Анита увидела очертания фигуры Мануэля в иллюминаторе и поднялась по трапу. Он ждал ее и приветствовал, едва женщина показалась на пороге. Здесь же находился и Фуентес, нервно грызя ногти. Анита присела на скамью и положила руки на засаленный стол.
— Я уже кое-что предпринял, — сообщил Мануэль, усаживаясь напротив Аниты. — Прежде всего, я разузнал о твоем муже. Педро все еще без сознания, но он выживет. Ему обеспечен прекрасный уход, не волнуйся.
Анита сжала кулаки и крепко зажмурилась.
Мануэль, внимательно наблюдая за ней, поразился выражению самоотверженной любви, которое появилось на лице женщины.
— Полиция пытается установить его личность, — продолжал он, — но у них ничего не выходит. Я предупредил наших людей, чтобы они молчали. Когда Педро придет в сознание, он тоже будет скорее всего молчать. Не так уж все и плохо. У нас есть время, чтобы осуществить твой план.
Анита внимательно посмотрела на него.
— Педро выживет?
— Да. Один из санитаров, работающих в больнице, мой хороший знакомый. Он сказал, что Педро тяжело ранен, но у него есть все шансы выкарабкаться.
По лицу Аниты потекли слезы.
— Мы должны немного выждать, чтобы Педро смог выдержать такую поездку, — произнес Мануэль. — В создавшейся ситуации нельзя спешить. Если мы слишком рано вызволим его из рук полиции, он может не выжить. Понимаешь? Как видишь, я думаю не только о деньгах, но и твоем муже тоже.
Анита кивнула.
— Вот и хорошо. Я подумал над твоим планом. Мы должны прибегнуть к шантажу, и очень серьезному, иначе нам не вызволить Педро.
— Шантаж? — Анита непонимающе уставилась на Мануэля.
— Отец Уорентона, конечно, заплатит за своего сына. Он не пожалеет пяти миллионов. Но освободить Педро будет гораздо сложнее. Полиция наверняка окажет сопротивление. Именно поэтому я за шантаж.
— Какой шантаж? Я ничего не понимаю.
— Отель «Спаниш-бей» считается самым лучшим в мире. Для богатых туристов он является символом их процветания. Даже если они не живут в отеле, то все равно стараются доказать, что изредка там останавливаются. Если их спрашивают, обедали ли они в «Спаниш-бей», они чувствуют себя просто обязанными ответить утвердительно. У меня есть приятель в муниципалитете. По его мнению, доходы города сократились бы в два раза, исчезни «Спаниш-бей». Владельцем отеля является Жак Дюлон. Он друг нашего мэра. Если Дюлон узнает, что в его отеле заложена бомба и бомба взорвется, если Педро не отпустят на свободу, он сделает все, чтобы уговорить мэра и полицию. Мы должны убедить Дюлона, что взрыв бомбы на несколько месяцев выведет отель из строя.
— А если мэр и полиция поймут, что ты блефуешь? — спросила Анита.
— Я никогда не блефую, — жестко усмехнулся Мануэль. — Всегда говорю очень серьезно. Твоя задача — найти в отеле место, где можно подложить бомбу.
Анита широко раскрыла глаза.
— У тебя есть бомба?
— Да, — кивнул Мануэль. — Через несколько дней у меня будет две бомбы. У меня много друзей. Один человек, которого я спас от тридцати лет тюрьмы, является экспертом по взрывчатым веществам. Он уже изготовил одну бомбу и сейчас делает вторую. Первая бомба не представляет большой опасности. Вылетит несколько стекол — и все. Вторая сможет серьезно разрушить отель. Захватив заложников, нам останется только нажать одну из кнопок. После взрыва маленькой бомбы Дюлон поймет, что мы не шутим. После взрыва большой от отеля останутся руины. Щеки Аниты зарделись.
— Это великолепный план! Ты сдержал свое слово. Где я должна спрятать бомбу?
— Маленькую — лучше всего в холле. Она вряд ли кого-нибудь убьет или покалечит, но шуму будет много.
— А большую?
— Над этим я долго думал. По моему мнению, сердце отеля — это кухня. Мы пригрозим, что взорвем кухню. На Дюлона это подействует. Итак, большую бомбу ты спрячешь на кухне.
— Это не так-то просто сделать, — вздохнула Анита. — На кухне постоянно кто-то находится. Она ведь работает и днем, и ночью.
— Ты должна решить эту проблему, если тебе дорог твой муж. У нас есть время. Подумай над этим. Я не вижу другой возможности освободить Педро. Это единственный путь.
Анита кивнула и поднялась.
— Я найду такое место, — сказала она. — Ты умный человек, Мануэль, спасибо тебе.
Когда Анита ушла, Фуентес завопил:
— Кого волнует этот Педро?! Пять миллионов долларов! На кой черт нам эти бомбы?
— Если получится, Педро уйдет с нами, — холодно произнес Мануэль. — Я дал ей слово, я его выполню.
— Одумайся! — взмолился Фуентес. — Зачем нам эти бомбы?
— Если ты не согласен, можешь идти, — ответил Мануэль. — Иди в порт, там тебя схватит полиция. Так что выбирай. Или ты работаешь со мной, или уходишь.
Некоторое время Фуентес молчал. Он понял, что выбора у него нет. Ничего не оставалось, как работать с Мануэлем.
— Я с тобой, — хрипло произнес Фуентес.
— Хорошо сказано, — Мануэль похлопал его по плечу. — За это надо выпить. Но помни, если я пью с человеком, который говорит со мной о деле, это означает, что между нами заключен договор.
Они взглянули друг другу в глаза.
— Договорились, — натянуто улыбнулся Фуентес.
Восемь детективов Парадиз-Сити и еще шестеро, присланных из Майами, прочесывали Секомб в поисках Фуентеса. У них имелась фотография раненого Педро, но эту фотографию никто не узнавал. Никто также не знал, куда подевался Фуентес. Кубинцам было невыгодно портить отношения с Мануэлем.
Всеобщее молчание раздражало полицейских. Они заходили буквально в каждый дом, стучались в каждую дверь, спрашивая всех одно и то же:
— Вы видели этих мужчин? — И показывали фотографии.
Лепски и Якоби прочесывали район гавани. След к Фуентесу вел через Лу Салинсбери, богатого владельца яхты, который когда-то выпросил в полиции разрешение на ношение оружия для Фуентеса. Но Салинсбери давно отказался от услуг сторожа, так как укатил на Багамы. Фуентес оружие так и не сдал.
Лепски полагал, что кто-нибудь из сторожей должен знать Фуентеса.
Двигаясь по набережной, Лепски жевал котлету и ворчал. Было уже за полночь, а он все вспоминал о цыпленке, которого оставил на стойке бара в клубе Гарри Аткина.
— Цыпленок в винном соусе с грибами! — стонал он, пережевывая котлету. — Макс, ты можешь себе такое представить?
— Гарри сохранит его для тебя в холодильнике, — успокаивал его Якоби. — Можешь пригласить и меня на ленч.
Лепски хмыкнул.
— Ты слишком много думаешь о еде, Макс.
— А что в этом плохого? Интересно, чем занимаются те два парня?
Детективы замедлили шаг. На скамье сидели двое и пили пиво. На поясе у каждого висел пистолет. Вероятно, это были ночные сторожа.
Лепски представился, показал жетон и спросил о парнях на фотографиях.
Один из сторожей, коренастый пожилой мужчина, взглянув на фото, передал его своему более молодому напарнику.
— Кажется, это Фуентес. Он работал когда-то на мистера Салинсбери. Узнаешь его, Жак?
— Да, это он. Кубинец.
Коренастый взглянул на Лепски.
— Он в чем-то замешан?
— Не думаю. Но он мог бы дать нам кое-какие сведения, — ответил Том. — Вы не знаете, где его найти?
— Здесь он больше не работает. Я не видел его уже несколько недель.
Тот, кто был помоложе, сказал:
— Может, вам стоит поговорить с Мануэлем Торесом? Они с Фуентесом друзья. У Тореса рыбацкий бот. Он стоит на другом конце порта. Третья стоянка. Пожалуй, только Мануэль знает, где Фуентес.
— Мануэль Торес? — переспросил Лепски. — Кто это?
— Еще один грязный кубинец. Я вообще-то ничего не имею против кубинцев, но этот… Тот еще тип. У него есть бот и лавка на рынке. Торгует сувенирами. Важная птица.
— Важная птица? — удивился Лепски.
— Для кубинцев. У него масса друзей, которые вечно ошиваются на его корыте.
Поблагодарив сторожей, Лепски и Якоби направились в дальний конец порта.
— Надо познакомиться с этим Торесом, — заинтересованно сказал Лепски.
Детективы проделали немалый путь. Миновав дорогие яхты, они наконец добрались до пристани, где теснились рыбацкие боты. Оба полицейских взмокли от пота.
Мимо них торопливо прошла низкорослая кубинка. Увидев мужчин, она метнула на них боязливый взгляд. Ни Лепски, ни Якоби не могли даже предположить, что эта жена раненого грабителя. Они приняли Аниту за портовую проститутку.
На стоянке номер три находился рыбацкий бот Мануэля. Сходни были убраны, но иллюминаторы светились.
Лепски крикнул:
— Эй, Торес, полиция!
Как раз в этот момент Мануэль и Фуентес чокались стаканами.
Фуентес побледнел, как полотно. Мануэль, похлопав его по руке, тихо произнес:
— Не волнуйся, я улажу это дело.
Он быстро отодвинулся в сторону и поднял крышку люка.
— Полезай вниз и сиди там тихо. Ничего не бойся.
Фуентес нырнул в люк, а Торес вышел на палубу.
— Мануэль Торес? — громко спросил Лепски.
— Да, а что случилось?
— Мы хотим с вами поговорить.
Мануэль сбросил на берег сходни и сошел на причал. Лепски предъявил ему свой жетон.
— Где Роберто Фуентес?
— Роберто Фуентес? — переспросил Мануэль, улыбаясь.
— Да, черт возьми! Ты не глухой! Мы разыскиваем его по делу об убийстве. Сукин сын должен дать показания. Где он?
— Дело об убийстве? — удивился Мануэль. — А, кое-что проясняется! Так я и думал, что здесь нечисто…
— Что проясняется?
— Роберто приходил вчера вечером. Он мне показался слишком взволнованным. Сказал, что ему необходимо срочно вернуться в Гавану. Просил одолжить ему денег. Я всегда стараюсь помогать друзьям и дал ему сто долларов. Вы, господин полицейский, поступили бы на моем месте точно так же. — Мануэль горестно вздохнул. — В общем, Роберто взял лодку и теперь, наверное, уже в Гаване.
— Какую лодку? — пробурчал Лепски.
— Не знаю. У него есть друзья в порту. Многие из них рыбачат. Некоторые плавают в Гавану. Мы, кубинцы, стараемся поддерживать друг друга. — Мануэль пожал плечами. — Про лодку я ничего не знаю.
Лепски ткнул пальцем в грудь Мануэля.
— Приятель, я подозреваю, что Фуентес находится на твоей грязной посудине, а ты мне лжешь!
— Господин полицейский, меня в порту знают очень многие и подтвердят, что я всегда говорю только правду. Пожалуйста, можете обыскать мое скромное жилище. Но вы никого там не найдете. Скорее всего, Фуентес сейчас гостит у своих родственников в Гаване. У вас есть ордер на обыск? Это, конечно, формальность, но ее следует соблюдать.
Лепски умерил свой пыл.
— Послушай, умник, ты ведь можешь стать соучастником преступления. Не боишься тюрьмы? Говори, Фуентес на твоей посудине?
Мануэль отрицательно покачал головой.
— Он уже в Гаване. Можете опросить всех кубинцев. Если у вас есть ордер на обыск, поднимайтесь на борт и ищите.
Лепски медлил. Он знал, что если обыщет бот и никого там не найдет, этот кубинец может запросто подать жалобу на имя мэра. Лепски не хотелось наживать неприятности, и он решил сначала доложить обо всем шефу.
Мануэль, наблюдая за детективом, успокоился.
— Я хочу спать, господин полицейский, — сказал он. — У меня тяжелая работа. Вам тоже пора отдыхать. Спокойной ночи.
Он почтительно кивнул Тому, поднялся на борт, убрал сходни и исчез в каюте.
— Похоже, он говорит правду, — заметил Якоби.
— Черт бы его побрал, — проворчал Лепски. — Он говорит такую же правду, как если бы я утверждал, что являюсь Гретой Гарбо.
