Глава 9
Следующим утром Нхан села на девятичасовой автобус до Фудаумота. У нее была корзинка, в которой лежали американские журналы, три дешевых романа и утренние газеты. Все это было тщательно спрятано под разными продуктами и овощами, которые она купила, прежде чем сесть в автобус.
Она провела тревожную ночь. Весь день она была увлечена планами Стива, но как только она оказалась в постели и пришла в себя настолько, чтобы серьезно подумать о своей будущей жизни, она начала понимать, сколько предстояло преодолеть трудностей. Больше всего ее тревожило, что станется с мамой, дядей, братьями, если она уедет со Стивом в Гонконг. Они полностью зависели от ее заработков. Она должна поговорить об этом со Стивом. Если он не скажет ничего конкретного, она не видит возможности оставить их.
По крайней мере, ей было теперь уже не так страшно. Она прочитала газеты. Кажется, полиция убеждена, что Стива похитили. О бриллиантах ни слова. Она не могла понять, каким образом Хоум был обнаружен в канаве, но подумала, что это выгодно Стиву. Теперь у полиции нет оснований считать, что он убил Хоума. Интересно, как прошло его свидание с Блэкки Ли? О многом нужно поговорить. Ей не терпелось снова быть с ним!
Джефф тоже с нетерпением ожидал встречи. Он расхаживал по крошечной комнатке, постоянно поглядывая на часы. Услышав шум приближающегося автобуса, он подошел к окну и смотрел, как автобус протащился мимо фабрики.
В автобусе было очень мало народу. Он видел, как сошла Нхан. Она была без шляпы, в белых брюках, на плечи наброшена накидка цвета электрик. Сердце слегка защемило, когда он увидел ее.
Когда она вбежала в комнату, он обнял ее, нежно прикоснулся губами к лицу. В блаженной истоме, улыбаясь, с закрытыми глазами, она прижалась к нему. Она ему позволила немного поласкать себя, потом чуть привстала и поцеловала его.
— Я купила газеты, — сказала Нхан.
Они, тесно прижавшись, сели на кровать, ее голова покоилась на его плече, он быстро просматривал неряшливо отпечатанные газеты.
Странное чувство охватило его, когда он увидел свое имя. Газета не сообщила ему ничего нового, все это ему уже было известно от Блэкки. Как он и ожидал, в газете не упоминалось о бриллиантах. Быстрый взгляд в другую газету подтвердил это.
В отличие от Нхан он не был одурачен заявлением полиции о его похищении и возможной гибели. Он не сомневался, что тайно поиски его продолжаются и полиция надеется схватить его живым. Безусловно, кто-то в правительстве знает о существовании бриллиантов, облава на него будет продолжаться, пока эти люди не получат убедительных доказательств, подтверждающих его смерть и пропажу сокровищ.
— Видишь, — сказала Нхан, — все идет хорошо. Они не знают, что произошло с Хоумом. Они не знают о бриллиантах. Они думают, что тебя похитили. Это хорошо, да?
— Да, это хорошо, — соврал он. Какая польза пугать ее? Он рассказал ей о своей встрече с Блэкки.
— Он согласен, чтобы ты поехала со мной, — закончил Джефф свой рассказ. — К концу недели все может быть улажено. Кто знает? Дней через десять, а возможно и раньше, мы будем в Гонконге.
Он увидел, что лицо ее помрачнело.
— В чем дело? Ты ведь хочешь поехать со мной в Гонконг?
— Да, я хочу поехать, — сказала она, — но я должна думать не только о себе. У меня мама, дядя и три брата. Не будет счастья, если я покину их на произвол судьбы.
Джефф обнял ее.
— Не тревожься об этом, — сказал он. — Я это улажу. В Гонконге я найду юриста, чтобы добиться для них разрешения. Как только мы выберемся отсюда, я буду богат. Не беспокойся о них, детка. Я все улажу.
В то самое время, когда они разговаривали, на вилле Джеффа в большой гостиной находились лейтенант Гембли и инспектор Нгок Лин.
Гембли со смущавшей инспектора тщательностью обыскал виллу.
— Я считаю, произошло не похищение, а нечто иное, — сказал Гембли, в упор разглядывая инспектора. — Парень сбежал. Я связался с «Пан-Америкэн» и раскопал багажную ведомость, составленную, когда он впервые сюда приехал. У него было три чемодана. Один исчез. Исчез его несессер. Перед исчезновением он забрал все свои деньги. — Гембли ткнул пальцем в инспектора. — Джефф убежал. Он не думал возвращаться обратно. Вот почему он взял автомобиль Уэйда. Он надеялся, что дипломатический номер позволит ему проскочить.
Инспектор сообразил, какие могут быть осложнения, если Гембли докажет свои предположения. Нужно убедить дотошного лейтенанта в ложности его утверждений.
— Я бы хотел откровенно поговорить с вами, — сказал он. — Вы ведь недавно в Сайгоне, лейтенант?
Гембли с удивлением посмотрел на него.
— Что вы хотите сказать?
— Если память мне не изменяет, вы прибыли сюда два месяца назад. Два месяца — очень маленький срок, чтобы разобраться в тактике и методах нашего врага.
Гембли почувствовал себя неловко. Оказавшись в Сайгоне, он сразу понял, что не был достаточно подготовлен к той работе, которую ему предстояло выполнять. Незнание языка и необходимость работать с переводчиком раздражали его. Он постоянно обнаруживал, что хитрость вьетнамцев совершенно сбивает его с толку.
— Куда вы клоните? — с вызовом спросил он.
— С другой стороны, — продолжал инспектор, пропустив мимо ушей это замечание, — мы накопили многолетний опыт борьбы с бандитами. Основной целью их деятельности является создание политических осложнений. Больше всего им хотелось бы испортить добрые отношения между нашими странами и вызвать инцидент, который получил бы огласку в мировой прессе.
Гембли почувствовал, что в комнате душно, выступила испарина. Он вытащил платок и обтер лицо.
— Вчера вечером, — продолжал инспектор, — вы подняли несколько интересных вопросов, которые назвали таинственными и чудовищными. Вы были правы, назвав их таинственными, но ошиблись, когда употребили слово «чудовищный».
— Вы не считаете чудовищным, что была убита девушка, когда она выходила из вашего управления, и бесследно исчез повар?
— Повар не исчез, — угрюмо сказал инспектор. — Несколько часов назад он был найден в реке.
Гембли вскочил.
— Он мертв?
— Да.
— Полагаю, вы собираетесь сказать, что он совершил самоубийство? — В голосе Гембли звучала насмешка. — Событие становится еще ужаснее. Слуга, его девушка и теперь повар мертвы. Каждый из них мог бы сообщить мне нечто полезное. Интересное совпадение!
Инспектор снисходительно улыбнулся.
— На вашем месте, лейтенант, я бы подумал то же самое. Но те сведения, которыми я располагаю, позволяют считать происшедшее вполне закономерным событием. В этом нет ничего ужасного.
Гембли тяжело вздохнул. Его охватил гнев, с трудом ему удалось себя сдержать.
— Вы не считаете, что следует прекратить болтовню и изучить факты? Если вам так много известно, давайте послушаем, что вы можете сообщить!
— Отгадка этой мнимой таинственности, — мягко сказал инспектор, — в том, что Хоум, его девушка и Донг Хам были агентами Вьетконга. После того как вы это узнали, ситуация не покажется ни таинственной, ни ужасной.
Гембли почувствовал себя обезоруженным. Чтобы собраться с мыслями, он вытащил пачку сигарет и закурил.
— Почему вы не сказали об этом вчера? — спросил он решительно.
— Дорогой лейтенант, если бы мне это было известно, я бы, безусловно, сказал. Но узнал об этом я лишь сегодня утром.
— Каким образом?
— В Сайгоне много шпионов Вьетконга. Некоторые из них, увидев, насколько жизнь здесь лучше, чем в Ханое, переходят на нашу сторону. От них мы получаем кое-какую информацию. Наш осведомитель не желал выдавать Хоума, девушку и Донг Хама, пока они были живы, но, узнав об их смерти, он пришел ко мне и рассказал, что все они были активными агентами Вьетконга.
Гембли вздохнул. Он чувствовал, как паутина лжи опутывает его. В то же время он должен действовать с осторожностью. Эта невероятная история может быть правдой.
— Какое все это имеет отношение к исчезновению Джеффа? — спросил он. — Вы не собираетесь убедить меня, что Джефф был агентом Вьетконга? Скажу откровенно, если вы попытаетесь это сделать, я не поверю.
Инспектор покачал головой.
— Давайте говорить серьезно, лейтенант. Скажите мне, что вы знаете о мистере Джеффе? Он ваш соотечественник. В течение трех лет он проживал в Сайгоне. Но скажите, что это за человек, или, возможно, правильнее будет спросить, могли бы вы сказать, какой он был человек?
Гембли никогда не беседовал с Джеффом. В течение двух месяцев он видел его несколько раз в различных барах и ночных клубах, но никогда им не интересовался. Он понял, что абсолютно ничего не знает о Джеффе. Появилось злое раздражение.
Наблюдая за ним, инспектор был доволен ходом беседы. Докучливый молодой человек вынужден обороняться. В нем уже нет прежней уверенности.
— Ну, я знаю, что он был довольно удачливым бизнесменом, — заявил Гембли. — Насколько мне известно, у него не было неприятностей. Он…
— Я имел в виду личную жизнь, лейтенант, — перебил его инспектор. — О человеке можно судить только по его личной жизни.
Гембли снова вытер лицо.
— Об этом я ничего не знаю, — угрюмо признался он.
Инспектор решил возвратить одно из выигранных очков.
— Вы упомянули, что мистер Джефф взял в банке все свои деньги, — сказал он. — Он сделал это поспешно вечером в воскресенье в двух отелях, так как банк был закрыт. Вы предположили, что он готовился убежать. Однако, может быть, его действиям можно дать иное объяснение?
Гембли смутился. К лицу прилила кровь.
— Предполагаете шантаж?
— Безусловно. Я бы назвал его поведение действиями человека в тисках, которому требуется большая сумма денег. Когда возникает подобная ситуация, я всегда думаю о шантаже.
Гембли попробовал возразить.
— У меня нет оснований думать, что Джефф был человеком, которого можно шантажировать, — медленно произнес он. — У вас есть причина так думать?
Инспектор изобразил нерешительность.
— К сожалению, да. Мистер Джефф, вне всякого сомнения, был извращенным дегенератом.
Взгляд Гембли выразил вопросительное удивление.
— Что заставляет вас утверждать это?
— Существует очень простое объяснение, почему он одолжил автомобиль мистера Уэйда, и, уверяю вас, дипломатический номер не имеет к этому никакого отношения. Мои люди не раз видели, как мистер Джефф пытался на своем автомобиле подобрать девочек. Несколько недель он не имел успеха. Напрашивается предположение, что, раздраженный неудачами, он объяснил их не столько скромностью девушек, которых он пытался растлить, а неказистым видом своего «Доффина». Полагаю, мистер Джефф одолжил большой и роскошный автомобиль мистера Уэйда, надеясь, что это принесет ему удачу. Кроме того, он сам сказал мистеру Уэйду, что хочет использовать машину в аморальных целях.
Гембли загасил сигарету.
— Если он приставал на улицах к женщинам, — решительно спросил он, — почему ваши люди не забрали его?
Инспектор пожал плечами.
— Мы избегаем без крайней необходимости задерживать американцев. Девушки не обращали на него внимания. Он не причинял им вреда, не было официальных жалоб. Поэтому наши люди вполне разумно не принимали никаких мер, хотя мне был направлен доклад.
— Это, однако, не объясняет ни истории с Хоумом, ни причин шантажа, неясно также, зачем он забрал свой пистолет и упаковал сумку. Вы полагаете, что он причинил нескольким девушкам неприятности и в связи с этим решил осуществить побег?
— Ничего подобного, лейтенант. Дело обстоит намного сложнее. Возможно, вас удивит, если вы узнаете, что Хоум был гомосексуалистом!
Гембли застыл от неожиданности. «Господи Боже! — подумал он. — Что будет дальше?»
— Я думаю, было решено похитить мистера Джеффа и потребовать за него выкуп. Для осуществления похищения в удобное время в дом мистера Джеффа были направлены Хоум и Донг Хам. Однако, я думаю, Хоум, в свою очередь, сам решил получить немного денег. Он потребовал их у мистера Джеффа.
Гембли поморщился.
— Вы хотите сказать, Джефф и его слуга?..
— Думаю, здесь не может быть двух мнений, — скромно сказал инспектор. — Этот человек был дегенератом. Вы помните, мистер Уэйд говорил, что, когда он встретил мистера Джеффа в баре отеля «Мажестик», он казался чем-то озабоченным и взволнованным? Позднее он получил по двум чекам деньги. Пока он это делал, Хоуму позвонили по телефону. Ему велели привезти мистера Джеффа к полицейскому посту на шоссе Бьен Хоа. Была идея убить одним камнем двух птиц. Атаковать полицейский пост близ Сайгона и похитить Джеффа.
— Как вы все это узнали? — спросил Гембли. — Как мог Хоум заставить Джеффа поехать к полицейскому посту?
— Этого, лейтенант, я не знаю, — мягко сказал инспектор. — Мое объяснение кажется мне разумным, поскольку оно основано на многолетнем опыте борьбы с бандитами. Видимо, Хоум знал, что у мистера Джеффа есть пистолет. Я думаю, он взял пистолет и заставил мистера Джеффа ехать к полицейскому посту. Произошло нападение, в возникшей кутерьме мистер Джефф пытался бежать. Вероятнее всего, он убил Хоума. На шее и лице Хоума имеются отпечатки пальцев. Мистер Джефф был очень сильным человеком. Ему достаточно было лишь раз хорошенько тряхнуть парня, чтобы сломать ему шею. Я уверен, что мистер Джефф тоже был убит. Мой опыт подсказывает, что за свое нападение на Хоума он заплатил собственной жизнью. Принцип наших врагов: жизнь за жизнь. Не забывайте также, что у мистера Джеффа было восемь тысяч пиастров.
— Что заставляет вас утверждать это? — огрызнулся Гембли. — Если ваша теория правильна, он взял деньги, чтобы отдать их юноше. Безусловно, парень получил деньги прежде, чем заставил Джеффа ехать к полицейскому посту.
Инспектор наклонил голову. «Он предупреждал тебя об осторожности. Этот парень далеко не дурак», — подумал инспектор.
— Не имеет значения, лейтенант, у кого находились деньги. Они были у одного из них, поэтому они и не были найдены в доме. Я думаю, они были у мистера Джеффа, когда Хоум угрожал ему пистолетом. Джефф мог бы отговориться тем, что не сумел собрать такую сумму. Я думаю, когда бандиты обнаружили, что он прикончил Хоума, они разыскали его, увидели деньги и убили его. Деньги бандиты поделили между собой прежде, чем возвратиться в лагерь. Если бы они увели мистера Джеффа живым, он рассказал бы обо всем их предводителю, тот отобрал бы деньги у своих подчиненных и взял их себе. Бандитов более устраивало, чтобы Джефф умер. Я совершенно уверен, что все произошло именно так.
Гембли потер подбородок, поглядел на инспектора.
— Вы уверены, что все было заранее подготовлено? А что скажете насчет чемодана и бритвенного прибора?
— Вьетконговцы намеревались получить выкуп за мистера Джеффа. О нем нужно было хорошо позаботиться: естественно, он должен был иметь бритвенные принадлежности и смену белья. Без сомнения, Хоум уже все это приготовил к возвращению мистера Джеффа на виллу.
— А девушка и повар?
— Они колебались, лейтенант. Мой осведомитель сообщил мне, что только влияние Хоума удерживало их от перехода к нам. Когда они узнали о его смерти, уже ничто не препятствовало им выйти из-под власти Вьетконга. Вне сомнения, их убили по приказу Ханоя для устрашения колеблющихся.
Гембли снял форменную фуражку и провел рукой по влажным от пота волосам.
«Эта обезьяна, возможно, права, — подумал он. — Фантастическая история, но ее следует поддержать. Не в наших интересах распространяться о странностях Джеффа. Эта грязь не настолько забавна, чтобы о ней писали газеты».
Наблюдая за ним, инспектор понял, что ему удалось направить мысли лейтенанта в менее опасное русло. Следует немедленно доложить полковнику об этом разговоре. Он надеялся, что полковник одобрит сфабрикованную им выдумку.
Гембли поднялся.
— Я должен буду сообщить обо всем, — сказал он.
— Конечно, — отозвался инспектор. — Полковник Он Дин Кхак направит официальный доклад, содержащий все, что я вам только что сообщил. Вы можете уверить посла, что эта прискорбная история не получит нежелательной огласки. В случае необходимости мы можем представить доказательства дегенератизма мистера Джеффа. Вознаграждение, о котором писали утренние газеты, привело к нам ряд людей, имевших связи с мистером Джеффом. Они могут быть подготовлены для обследования, но, я полагаю, было бы лучше не ворошить это дело. В то же время вы можете быть уверены, что я продолжу поиски трупа мистера Джеффа.
— Хорошо, — сказал Гембли. — Ну что же! О'кей. До встречи, инспектор. — И, поправив на голове фуражку, он попрощался за руку с инспектором и вышел.
Инспектор немного постоял, глядя в окно, пока не затих шум отъезжающего джипа. Потом не торопясь подошел к висевшей на стене картине и посмотрел на нее. «Счастье, — подумал он, — что лейтенант не догадался ее снять. Было бы ужасно неловко, если бы он обнаружил отверстие в стене».
Он привстал, слегка приподнял картину и заглянул под нее. Его изумленному взгляду предстала прочная ровная стена. Не было заметно ни малейшего признака, указывавшего на то, что лишь вчера здесь зияло отверстие. Человек, починивший стену, был высококвалифицированным мастером.
Повесив картину на прежнее место, инспектор припомнил, что брат Лам Фана был маляром, занимавшимся внутренней отделкой помещений.
В его маленьких черных глазках появилось беспокойство, он покинул виллу и быстро поехал обратно в управление службы безопасности.
Возле аэропорта в Сайгоне сидел в своем автомобиле Блэкки Ли и ковырял в зубах бамбуковой палочкой. Он с нетерпением ждал, когда пассажиры только что прибывшего из Гонконга самолета пройдут через таможенный и иммиграционный контроль.
Он уже видел своего брата Чарли в момент, когда тот выходил из самолета. Блэкки оказывал на Чарли большое влияние, поэтому тот столь поспешно откликнулся на его призыв.
Чарли Ли был на пять лет старше брата. Он был более важен и честолюбив, но менее удачлив, чем Блэкки.
Беда Чарли, как часто говорил Блэкки Ю Лан, в том, что он не желал снизойти до обычной работы. Он всю жизнь стремился к большим и легким деньгам. Белые слоны вечно преследовали его, и он мечтал, что какая-то из его бессмысленных затей вдруг обернется несметным сокровищем. Он постоянно упускал свои возможности, отыскивая несуществующую золотую жилу, в то время как он мог бы по совету своего брата открыть дансинг в Гонконге. Но что касалось такого дела, как нелегальная эмиграция американца в Гонконг, тут Блэкки не мог обойтись без Чарли. Если Чарли ничего не сообразит, то положение американца будет не лучше, чем у покойника.
Чарли вышел из здания аэропорта, постоял, огляделся. Блэкки показалось, что его брат немного похудел и выглядел чуть более потрепанным, чем четыре месяца назад, когда они последний раз виделись.
Чарли узнал американскую машину и подошел к ней. Блэкки вылез и приветствовал его. Стоя на солнцепеке, братья обменялись несколькими фразами. Они справились о здоровье друг друга. Чарли поинтересовался Ю Лан, которая была ему симпатична. О срочной телеграмме, которую послал Блэкки, прося брата все бросить и немедленно приехать, не было сказано ни слова.
Они сели в автомобиль и не торопясь поехали в клуб. По дороге Блэкки спросил о делах, и Чарли, беспомощно вскинув руки, признался, что в данный момент нет ничего хорошего. Много неприятностей с мальчишками-рикшами. Рано или поздно рикши исчезнут: движение в Гонконге увеличилось до крайности, рикши прижимаются к самому тротуару, скоро им совсем негде будет ездить. Мальчишки поняли это и потребовали более высокой платы, чтобы иметь что-нибудь про запас, когда не смогут больше работать. Четыре девчонки, которым покровительствует Чарли, также доставляют волнения. После опубликования книги о проституции в Гонконге американские власти запретили своим морякам заходить в отели, где подвизаются девушки. Это скверно отразилось на делах, и, что хуже того, девчонки требовали увеличения процента.
Блэкки слушал, время от времени сочувственно причмокивая. Они все еще беседовали о делах, когда поднимались по ступенькам к клубу, где Ю Лан радостно приветствовала Чарли.
Ленч был подан, все трое сели за стол и отведали восемь блюд тщательно приготовленных кушаний. Во время еды говорили мало. После завтрака братья удалились в кабинет, а Ю Лан пошла отдохнуть в свою комнату. Чарли погрузился в самое удобное кресло, в то время как Блэкки примостился возле стола. Он протянул Чарли сигару.
Последовало непродолжительное молчание, пока Чарли раскуривал сигару. Затем он сказал:
— Кажется, я могу для тебя что-то сделать?
Блэкки немедленно приступил к делу. С подкупающей искренностью он рассказал брату историю Джеффа. Он сообщил ему те скудные данные, которые сумел собрать, не искажая факты собственными соображениями и догадками.
Чарли, откинувшись в кресле, попыхивал сигарой, лицо его было бесстрастным. Слушая Блэкки, Чарли сразу же понял опасность этой затеи. До сих пор то, чем приходилось заниматься ему с Блэкки, не представляло настоящей опасности: контрабанда незначительных количеств опиума, несколько темных валютных операций, перевозка эмигрантов в Гонконг — это не грозило возможностью быть поставленным перед взводом солдат, но эта затея Блэкки очень легко могла закончиться направленными на них винтовками тайной полиции.
Чарли много лет прожил в Сайгоне. Он уехал, когда было свергнуто французское господство и к власти пришел президент Дьем. Своей обязанностью он считал обеспечить младшему брату лазейку для бегства в случае нужды и поселился в Гонконге. Но он помнил вьетнамские обычаи и законы и знал: если выяснится, что он помогает американцу избежать правосудия, против него могут быть применены самые жестокие меры.
Блэкки сказал:
— У американца есть деньги. Он заплатит пятнадцать тысяч американских долларов. Это приемлемая сумма. Я думаю, будет справедливо, если ты получишь пять тысяч, а я десять. Что ты скажешь?
— Моя жизнь стоит намного больше пяти тысяч американских долларов, — спокойно проговорил Чарли.
Блэкки нахмурился. Ответ разочаровал его. Он рассчитывал, что брат с радостью ухватится за такое предложение.
— Что ты хочешь сказать?
— Это слишком опасно. Прости, надо все тщательно обдумать. Дело чрезвычайно опасное.
Блэкки понял, как надо вести себя с братом. Он вынул из кармана бриллианты, которые ему дал Джефф.
— Американец как будто бы доверяет мне, — сказал он. — Он дал мне эти два бриллианта. Он говорит, что они стоят тысячу американских долларов. Этого хватит на текущие расходы. Когда он окажется в Гонконге, он заплатит нам пятнадцать тысяч долларов. — Он положил бриллианты на бумажку.
Чарли был специалистом по ценным камням. Еще в Сайгоне он шлифовал алмазы. К несчастью, его уличили в краже золота, и это обстоятельство положило конец его деятельности ювелира.
Он взял бриллианты и внимательно их осмотрел. Затем достал из кармана увеличительное стекло, вставил его в глаз и исследовал камни более тщательно. Наступила долгая пауза, в течение которой Блэкки наблюдал за ним. Наконец Чарли вынул из глаза лупу и положил бриллианты обратно на бумажку.
Откинувшись в кресле, он спросил:
— Тебе дал эти камни американец?
— Да.
— Где он их взял?
— В Гонконге. Он купил их для девушки, но передумал.
— Он сказал, сколько они стоят?
Блэкки нахмурился.
— Тысячу американских долларов.
— Тебя не удивит, если я скажу, что они стоят три тысячи американских долларов? — спросил Чарли.
Блэкки чуть не свалился со стула. Он тупо уставился на своего брата.
— Американец не покупал этих бриллиантов в Гонконге, — продолжал Чарли. — Он обманул тебя.
— Не понимаю, — вымолвил Блэкки. — Зачем он дал их мне, если они стоят так дорого?
— Потому что он не знал их стоимости, а это означает, что он не купил их.
— Не понимаю. Если он не купил, как же они попали к нему?
— Он украл их, — сказал Чарли. — Странное совпадение. — Он показал на бриллианты. — Шесть лет назад я сам отшлифовал эти бриллианты. На них мое клеймо.
— Невероятно. Ты в этом уверен?
— Конечно. Я могу сказать тебе, кому принадлежали эти бриллианты. Ты помнишь генерала Нгуен Ван Тхо?
Блэкки кивнул.
— Он заказал фирме, в которой я работал, сто двадцать бриллиантов и уплатил за них наличными. Это была секретная сделка. Я также узнал, что он ходил к другому торговцу и купил пятьдесят более крупных и ценных камней. Всего он купил бриллиантов на два миллиона американских долларов. Для покупки камней он использовал военные средства. Он предполагал бежать из страны, но не успел это сделать. Он был убит, а бриллианты исчезли. Думаю, американец нашел их.
Братья смотрели друг на друга. Блэкки почувствовал, как по лицу стекают капельки пота. Два миллиона американских долларов!
— Конечно! — сказал он. — Джефф жил на вилле, принадлежавшей генеральской любовнице. Генерал, должно быть, спрятал там камни, а Джефф отыскал их. Вот почему он убил своего слугу! Парень, видимо, знал, что Джефф нашел бриллианты!
Чарли продолжал попыхивать сигарой, мысли набегали одна на другую.
«Вот наконец, — думал он, — тот шанс, которого я ждал всю свою жизнь. Два миллиона долларов! Огромные деньги! Наконец-то!»
— Конечно, мы не знаем, есть ли у него остальные бриллианты, — с сомнением произнес Блэкки. — Он, может быть, нашел только эти два.
— И убил парня ради двух бриллиантов? — покачал головой Чарли. — Нет, он нашел все, все до единого. Можешь быть в этом уверен.
— Я знаю, где он скрывается, — прошептал Блэкки. — У меня есть люди, которые позаботятся о нем.
Чарли поднял голову, оглядел брата.
— Предположим, ты получишь бриллианты, — сказал он. — Что ты будешь с ними здесь делать?
— Мы увезем их в Гонконг, — волнуясь, проговорил Блэкки.
— Последний раз, когда я уезжал из Сайгона, меня обыскали, — тихо проговорил Чарли. — Тебя тоже обыщут. Мы оба на подозрении. Если нас задержат с бриллиантами, мы исчезнем. Ты это понимаешь?
— Тогда что нам делать? — спросил Блэкки.
— Мы будем делать все, что хочет американец. Мы поможем ему бежать за границу. Естественно, он возьмет с собой бриллианты. Пусть он рискует. В Гонконге мы встретим его и заберем бриллианты. Согласен?
— Ты только что сказал, что все следовало бы тщательно обдумать, — напомнил Блэкки.
Чарли улыбнулся.
— Не стоит долго ломать голову, когда речь идет о двух миллионах американских долларов. Можешь сказать своему американцу, что мы поможем ему выбраться отсюда.
— Но как?
Чарли закрыл глаза.
— Об этом как раз я и должен подумать. Я уже немолод. Небольшой сон был бы мне очень полезен. Позаботишься, чтобы меня не тревожили?
Блэкки поднялся и направился к двери. Остановился. В глазах появилось беспокойство.
— Американец легко не расстанется с бриллиантами, — сказал он. — Он сильный мужчина.
Чарли удобно устроился в кресле.
— Мы не можем рассчитывать, что приобретем без затруднений два миллиона, — ответил он. — Спасибо, что ты мне напомнил об этом. Я приму это в расчет.
Минутой спустя Блэкки вышел из кабинета, где раздавалось мирное похрапывание Чарли.
