Глава 11
Через три дня я прибыл в Лос-Анджелес, оставив Элен в больнице в Сан-Бернардино. Мне страшно не хотелось уезжать без нее, но она была слишком слаба, и, когда врачи уверили меня, что осложнений не будет, я был вынужден вернуться к работе.
В полиции Сан-Бернардино мне задали кучу вопросов, но я не стал им выкладывать все до конца. Я еще не был готов сорвать покров с этой истории, и мне не хотелось, чтобы они вмешались, пока я все не разведал. Им я сказал, что на нас напал какой-то бандит, и мы укрылись в хижине. Я оставил их при мнении, что змея уже была там, когда мы вошли. Полицейский объяснил мне, что услышал выстрелы и пошел проверить, в чем дело. Самого бандита он не видел, но слышал, как тот отъезжал. Сам я не сомневался, что это был Конн, об этом ясно свидетельствовала змея, но я о нем промолчал. Ответив на все вопросы и попрощавшись с Элен, я тут же отправился в Лос-Анджелес.
Сначала я заехал к себе в отель и забрал почту. Шериф Питере сдержал слово. Он прислал мне фотографию девушки, которую, как я теперь был уверен, звали Коррин Конн. Фотография получилась четкой, и на ней была ясно видна родинка. Несколько минут я ее изучал, стараясь убедить себя в том, что это Коррин, но она по-прежнему казалась мне Сьюзен.
Необходимо было выяснить, поступила ли претензия. Я отправился к Фэншоу.
У него сидел Мэддакс, который устремил на меня свирепый взгляд.
— Что тебе нужно? — осведомился он. — Тебе здесь нечего делать. Ты уволен!
— У меня было такое впечатление, что этот офис принадлежит Фэншоу, — сказал я, закрывая за собой дверь. — Если он скажет, я уйду.
Фэншоу улыбнулся:
— Заходи, Стив. Как у тебя дела?
— Нормально. Как работает этот пижон Джексон?
— Пока никаких результатов, — ответил Фэншоу, а Мэддакс фыркнул так, что зашевелились бумаги на столе.
— Я пришел предложить свои услуги, — заявил я. — Разумеется, они потребуют значительно более существенной оплаты, чем раньше, но я готов это обсудить.
— Я не взял бы тебя на работу, будь ты хоть единственным следователем на свете, — фыркнул Мэддакс. — А теперь убирайся!
Я обратился к Фэншоу, который глядел на меня выжидающе.
— Какие новости? — спросил я. — Претензия заявлена?
— Да. Миссис Конн приехала вчера утром, а вечером поступила претензия. Адвокатом она наняла Эда Райана, хитрейшего из стряпчих, и, думаю, они нас обставят.
— Значит, вы позволяете им подать на вас в суд?
— Благодаря тебе, — воскликнул Мэддакс, стукнув кулаком по столу, — нам не с чем идти в суд! Райан говорит, что кроме тех десяти полисов, о которых мы знаем, есть еще два, выданные мелкими компаниями, с которыми мы не имеем дел. Условия этих двух полисов точно такие же, как и у наших, но сумма там составляет всего лишь двести долларов. Эти компании знать не знали, что мы тоже впутались в это дело, и, когда Райан заявил претензию, они заплатили!
— Они не поняли, что это подделка?
— Они сказали, что заподозрили мошенничество, — с отвращением ответил Мэддакс, — но раз сумма была так мала, а про другие компании они не знали, то решили, что дешевле будет заплатить, чем отвечать в суде. Вот так некоторые компании делают свои дела.
— Таким образом, мы по уши завязли в этом, да? Мэддакс сделался цвета спелой сливы.
— Это нас доконало! — проревел он. — Пока мы держались все вместе и отказывались признать претензии, у нас еще оставался шанс, но теперь, когда эти две компании заплатили, никакое жюри нас не спасет! И какое бы дело мы ни представили в суд, с этим кончено, потому что ты дал основания считать, что мы признаем свою ответственность!
— Плоховато, — сказал я, покачав головой. — Ну ладно, ерунда. У меня есть к вам предложение. Если я смогу распутать это дело, сколько это будет стоить?
Оба, и Фэншоу, и Мэддакс, вытаращили на меня глаза.
— Что ты имеешь в виду? — резко спросил Мэддакс.
— Я должен был догадаться, что все достаточно просто. Вам не понравились мои методы работы, поэтому я уволился. Это делает меня независимым следователем. Я все еще готов взяться за это дело, если мне хорошо заплатят.
— Ты мне не нужен! — заревел Мэддакс. — Можешь отваливать!
— Хорошо, как вам будет угодно. — Я поднялся. — Разбирайтесь сами.
— Стив, подожди минутку, — быстро сказал Фэншоу. — Ты можешь это распутать?
— За шесть часов.
— Блефуешь? — осведомился Мэддакс, принимая позу быка, готового к атаке.
— Нет. Я могу распутать это дело, если вы и девять остальных компаний мне заплатите, — ответил я, улыбаясь. — Речь идет о миллионе долларов. Вы только что признали, что идете ко дну. Я могу сэкономить вам этот миллион, если вы готовы заплатить мне так же, как любому независимому следователю.
Мэддакс принялся лихорадочно подсчитывать.
— Так, погоди минуту, — сказал он. — Не торопись. Хорошо, если мы наймем тебя в качестве независимого следователя, ты заработаешь горстку монет. Допускаю, что это так, но сколько ты на них проживешь? Я хочу забыть прошлое. Возвращайся к нам, Хармас, и я тебя возьму. Тебе нужно думать о будущем.
— Это очень мило с вашей стороны. Напомните, чтобы я всплакнул на вашем плече, когда на вас будет водолазный костюм. Та горстка монет, о которой вы только что упомянули, составляет десять штук. Я уже давно мечтаю начать свое дело. Я устал получать от вас приказы, да еще такие нелепые. Либо вы относитесь ко мне как к независимому следователю, либо я ухожу и оставляю вас в этом дерьме.
Мэддакс чуть было не взорвался, но тут вмешался Фэншоу:
— Стив, если ты решишь эту проблему, я прослежу, чтобы тебе заплатили один процент, и ты можешь вернуться на прежнее место, если захочешь. Если Мэддакс будет против, я пойду прямо к старику.
Внезапно Мэддакс улыбнулся, по-волчьи оскалив зубы.
— Ладно, — сказал он, — валяй. Ты принят. Прежнее место я тебе не обещаю, но, если ты докажешь факт мошенничества, я позабочусь о том, чтобы тебе заплатили.
— Один процент?
— Да, черт тебя подери! Один процент.
— Хорошо, — сказал я. — Сдерживайте сегодня Райана, а завтра, если повезет, все будет готово.
— Как? — рявкнул Мэддакс.
— Если я смогу доказать, что покойница — Коррин Конн, а не Сьюзен Джеллерт, то дело в шляпе. Мэддакс выдохнул:
— Ты все еще настаиваешь на этой версии? Если это все, что у тебя есть, ты не распутаешь дело.
— Это вам так кажется, — сказал я, подмигнул Фэншоу и выскользнул из кабинета.
По дороге я заглянул к мисс Фэвершем, секретарше Фэншоу.
— Вы здесь храните личные дела? — поинтересовался я. — Я хочу кое-что проверить по нашим людям.
Через полчаса я остановил машину у фотостудии Мосси Филлипса. Было начало одиннадцатого утра, но железная решетка, загораживающая вход в студию, оказалась на месте.
На другой стороне улицы болтался коп; он кинул на меня безразличный взгляд. Из-за урны для мусора, стоявшей перед студией, вышла гладкая черная кошка и принялась умываться в лучах солнца.
Я вышел из машины, пересек тротуар и остановился перед студией, глядя на решетку. У меня было ощущение, будто что-то неладно. Несмотря на вялую работу мастерской, Мосси Филлипс, как мне показалось, был не из тех, кто мог бы проспать или же уехать в отпуск, не повесив соответствующего объявления.
Справа от меня был проход между домами; он, вероятно, вел к черному ходу в студию. Я оглянулся на копа, который уже начал мной интересоваться, и призывно махнул рукой.
Он нехотя подошел, помахивая дубинкой.
— Здесь нельзя ставить машину на весь день, — сказал он, заняв позицию передо мной.
— Я и не собираюсь, — ответил я, вытащил одну из своих визитных карточек и сунул ему под красный толстый нос.
Он внимательно прочел текст, беззвучно шевеля губами, покосился на меня и изрек:
— Ну и что? Мне сделать реверанс или упасть замертво?
— Я хочу удостоверить свое право войти в эту студию, — мягко сказал я. — И мне бы не хотелось, чтобы вы расквасили мне нос.
— Что?! — Его толстая шея стала еще толще, а красное лицо — еще краснее.
— Расслабься, браток. Я просто хочу, чтобы мы с вами подошли к этой студии с задней стороны и посмотрели, что произошло с Филлипсом.
— А что с ним должно было произойти?
— Он не открылся сегодня утром. У меня с ним назначена встреча. Я хочу убедиться, что он не проспал.
Не дожидаясь ответа, я пошел вперед по проходу. Поколебавшись, он нехотя последовал за мной, не в силах решить, разыгрываю я его или нет.
Дверь позади студии была нараспашку, деревянная планка косяка расщеплена.
— Обратите внимание, — сказал я копу, когда он меня догнал.
Он оглядел сломанный замок, сменил свою дубинку на револьвер, агрессивно выпятил челюсть и толкнул дверь.
Вслед за ним я прошел по короткому коридору в студию. Там будто ураган прошелся. Тысячи фотографий и все аккуратные папочки Мосси Филлипса были разбросаны по полу, ящики стальных шкафов выдернуты и висели на креплениях. Заметив в камине кучу пепла, я подошел и присмотрелся: кто-то жег фотографии. Коп произнес:
— Черт, что они хотели здесь найти? У этого типа никогда не было денег.
— Давайте его поищем, — предложил я и пошел в переднее помещение.
Мы нашли Филлипса у стойки, он лежал с проломленным черепом.
— Святые угодники! — задохнулся коп. — И надо же, как раз в мое дежурство!
Я наклонился и потрогал руку старого негра. Она была еще теплой.
— Он убит самое позднее пятнадцать минут назад.
— Тогда я здесь ни при чем, — вздохнув с облегчением, сказал коп. — Стойте здесь, — приказал он и ушел звонить.
Через двадцать минут прибыла бригада из отдела расследования убийств, с ними был капитан полиции Хэккет.
Пока ребята приступали к делу, Хэккет отвел меня в сторону.
— Как вы здесь оказались? — спросил он. — Вам что-нибудь об этом известно?
Я объяснил ему, что надеялся на Филлипса, который мог бы подтвердить, что погибшая девушка — Коррин Конн, а не Сьюзен. Я рассказал ему про родинку.
— Могу спорить: Конн догадался, что я сюда явлюсь, и успел первым, — заключил я. Хэккет усомнился:
— Это может оказаться заурядным грабежом. Давайте подождем и посмотрим, что откопают мои ребята.
Мы закурили и немного постояли, наблюдая. Ребята, похоже, копались безуспешно.
— Нашли какие-нибудь следы Джойс Шерман? — поинтересовался я.
— Ищем, но она может оказаться где угодно. Мне кажется, мы ее не найдем.
— Я слышал, что Конн судимый. Это можно проверить. Он был арестован пять-шесть лет назад в Сан-Бернардино и отсидел четыре года. Я все-таки считаю, что это он убил Филлипса.
— Я его проверю, — пообещал Хэккет. — Мы его возьмем и выясним, чем он занимался, когда Филлипса пристукнули.
— Хорошо, — сказал я, затушил сигарету и добавил:
— Если я вам не нужен, то я пойду. Мне нужно кое-чем заняться.
— Ладно, — согласился Хэккет. — Далеко не уезжайте, вы можете мне понадобиться.
Я подъехал к аптеке в конце улицы и позвонил в больницу в Сан-Бернардино. Мне сказали, что Элен спала хорошо и никаких осложнений нет. Я попросил ей передать, что завтра вечером надеюсь с ней увидеться.
Выйдя из аптеки, я сел за руль, зажег сигарету, задумчиво уставился на улицу невидящим взглядом и стал размышлять. Я был уверен, что Мосси Филлипса убили, чтобы он не заговорил. Это означало, что почти наверняка погибшая девушка — это Коррин. Весь план с получением миллиона развалился бы, сумей я доказать, что Сьюзен Джеллерт жива, и убийца Филлипса это знал. Судя по сожженным фотографиям, у Филлипса были снимки Коррин, на которых была видна родинка. Ну что ж, раз я и не добыл, значит, придется попробовать что-нибудь другое.
Мне вдруг пришло в голову, и я не знаю, почему не подумал об этом раньше, что раз Коррин темноволосая, а Сьюзен — блондинка, то, если покойница — Коррин, значит, ее волосы должны быть крашеными.
Я разозлился на себя за то, что не додумался до этого раньше, когда осматривал ее в Спрингвилле. Выпрыгнув из машины, я вернулся в аптеку и позвонил шерифу Питерсу.
Судя по голосу, он был рад меня слышать.
— Шериф, — сказал я, — у меня есть причины считать, что эта мертвая девушка — Коррин Конн. Это легко доказать. Вы не могли бы посмотреть на ее волосы и проверить, не темные ли у них корни?
— Уж не думаешь ли ты, сынок, что тело еще здесь? — удивленно ответил он. — Его затребовал Джек Конн. Кремация состоялась через два дня после коронерского расследования.
— Ее кремировали? — заорал я. — Вы в этом уверены?
— Конечно. Я ничего не мог сделать, как только коронер вынес вердикт о смерти в результате несчастного случая. Конн имел все права забрать тело. Но я снял ее отпечатки пальцев. Он попросил меня снять их и подшить в дело, потому что, как он сказал, будет заявлена претензия на получение страховки, и он не хочет никаких заминок с идентификацией.
— Отпечатки мне ни к чему, — с отвращением сказал я. — Они у меня самого есть. Ну что же, спасибо, шериф. Как-нибудь увидимся.
Я открыл дверь телефонной будки и постоял, вдыхая аптечный воздух и раздумывая, что делать дальше. Если я не могу доказать, что Сьюзен — это Коррин, значит, нужно доказать, что Коррин — это Сьюзен.
Я снова закрылся в будке и позвонил Фэншоу.
— Это Хармас. Ты, случайно, не знаешь, где остановилась миссис Конн?
— Не знаю, но, наверное, можно спросить Райана. Не исключено, что он мне и скажет, — ответил Фэншоу, — но захочет узнать, зачем это нам.
— Еще бы, конечно захочет. Нет, мне это не подходит. Как думаешь, она в каком-нибудь отеле?
— Понятия не имею. И послушай, Стив, я надеюсь, что у тебя что-нибудь получается. Райан полчаса назад звонил и требовал действий. Он теперь ни на день от нас не отвяжется.
— Да, у меня кое-что получается, — соврал я. — Либо я покончу с этим делом сегодня, либо можешь считать меня полным дерьмом.
Когда он повесил трубку, я позвонил в полицию и попросил соединить меня с Хэккетом.
— Что-нибудь выяснили про убийцу Филлипса? — спросил я.
— Вероятно, это Конн, — ответил он. — У нас есть свидетель, который видел, как около десяти часов какой-то мужчина выходил из задней двери студии. Описание подходит к Конну. Мы его ищем.
— Как насчет Мертвого озера? Он мог вернуться туда.
— Я созвонился с шерифом Питерсом, он сейчас посылает на остров людей.
— Я хочу быстро найти миссис Конн. Где она может быть?
— А зачем она вам?
— Я слишком занят, чтобы объясняться по телефону, но, если повезет, то, возможно, я раскрою дело о похищении Шерман.
— Это что, шутка?
— Если я смогу отыскать миссис Конн, то могу поспорить, что разберусь в деле Джеллерт, и похищение Шерман тоже с ним связано.
— Чего вы хотите от меня?
— Найдите миссис Конн. У вас это получится быстрее, чем у меня, а ее нужно быстро отыскать. Можно посадить троих людей на телефоны, и пусть они обзвонят все отели и дома, где сдаются квартиры. Она должна быть где-то поблизости на случай, если Райан захочет посоветоваться с ней по поводу претензии. Сделаете?
Он согласился.
— Я позвоню вам через час. И послушайте, капитан, не хватайте ее, пока я с ней не поговорю.
— У нее может быть Конн.
— Ни в коем случае, — ответил я и повесил трубку, прежде чем он смог возразить.
Открыв дверь будки, я вдохнул свежий воздух, утер лицо и снова закрылся. Я набрал номер Алана Гудьера.
Он почти сразу снял трубку.
— Это Стив. Я в трех минутах от тебя. Хочешь, подъеду: ты ведь хотел поговорить?
— Хорошо бы, — ответил Гудьер. — Ты слышал, что я уволился?
— Слышал. Я тоже.
— Правда? Когда?
— Сразу после тебя, потом расскажу. Я еду к тебе.
— Отлично.
Я повесил трубку, вышел из будки и подошел к стойке. Купив стакан кока-колы, я выпил его и пошел к машине.
Гудьер снимал квартиру на бульваре Сансет, на верхнем этаже, а парадный вход был настолько внушителен, что мог бы удовлетворить вкусы миллионера.
Гудьер ждал меня у дверей своей квартиры.
— Ну и местечко тут у тебя, — сказал я, закрывая дверь лифта.
— Хорошее, — согласился он, — но теперь это для меня слишком дорого. В конце недели я съезжаю. Где ты был, Стив? Я уже три дня пытаюсь тебя разыскать.
— Извини, я повздорил с Мэддаксом и уволился. Элен была в Сан-Бернардино, и я полетел к ней.
Я начисто забыл, что ты хотел со мной поговорить, и вот только что об этом вспомнил.
Он провел меня в просторную гостиную.
— Да, вот это шикарная жизнь, — сказал я, оглядевшись. — Черт побери! Тебе будет этого не хватать. Гудьер закрыл дверь.
— Наверное, да. Значит, ты уволился? Я выбрал удобное кресло, в котором спать можно было, и сел.
— Мэддакс решил подключить к делу Олли Джексона, и я вышел из себя, — сообщил я ему.
— Ничего себе! — поразился Гудьер. — И что ты собираешься делать, Стив? Пойдешь в другую компанию?
— Я хочу добыть себе немного денег. Если я распутаю это дело, Алан, то смогу получить оплату на обычных условиях: один процент. А один процент от миллиона — это деньги.
Он принялся ходить по комнате, засунув руки в карманы и нахмурив бледный лоб.
— Но можешь ли ты его распутать?
— Конечно, — кивнул я, вытаскивая сигарету и тщательно приклеивая ее к нижней губе. — Я его уже распутал.
— Но как? — Он замер, глядя на меня. — Ты хочешь сказать, что сумеешь доказать факт мошенничества? Что эту девушку убили?
— Думаю, да. Дело Шерман я тоже раскрыл. Он подошел и сел рядом.
— Ну давай же! Рассказывай.
— Алан, с тех пор, как погиб Хофман, я стал тебя подозревать, — серьезно сказал я. — Только мы двое знали о том, что я к нему еду. Когда я уехал, ты позвонил Конну и велел ему заткнуть Хофману рот, так ведь?
Он тупо смотрел на меня:
— О чем ты говоришь, Стив?
— Да ладно тебе, брось. Ты организатор и похищения Шерман, и убийства Коррин. Это ясно как божий день. Кроме того, ты говорил Мэддаксу, что встретился с Денни случайно, но это не правда. Вашу с ним встречу организовала Сьюзен Джеллерт. Это мелочь, но она помогла мне тебя вычислить. Ты всегда появлялся неожиданно и задавал вопросы. Я рассказал тебе о коротковолновом передатчике и чуть не погиб, потому что ты передал эту информацию дальше. Именно ты утверждал, что Сьюзен случайно поставила отпечаток пальца на полисе, однако это не ее отпечаток, а ее сестры.
— Надеюсь, ты шутишь, Стив, — сказал Гудьер, сердито глядя на меня. — Или шутишь, или сошел с ума.
— Кроме того, я знаю, как убили ту девушку на острове. Видишь ли, Алан, если бы ты затеял только одно мошенничество, тебе это могло бы сойти с рук, но два — это уже перебор. Похищение Шерман тебе бы еще удалось, но вторая история оказалась слишком уж затейливой.
— Я больше не хочу этого слушать, — тихо сказал Гудьер.
— Как угодно, — сказал я, поднимаясь. — Я думал, тебе будет приятно, если я приду и расскажу тебе. Я еще никому об этом не говорил. Ну ладно, я побежал. Не думай, Алан, что тебе удастся выйти сухим из воды. Вся твоя затея трещит по швам.
Он молчал, и я пошел к двери. Когда я открыл ее, он произнес:
— Подожди. Я оглянулся.
— Ладно, все, конечно, не оговорено, но это еще можно исправить, — ровным голосом сказал он. — В этом деле задействовано полтора миллиона. Это большие деньги. Ты говорил об одном проценте. Я предлагаю тебе треть.
— А почему не половину? — спросил я, возвращаясь к своему креслу.
— Одну треть. Тебе, мне и девушке.
— А Конну?
— Его придется убрать, он слишком опасен. Думаю, как только деньги будут получены, он попытается от меня избавиться. Ему чересчур нравится убивать.
— Ты забыл про Раиса, — сказал я. — Разве ему ничего не причитается?
— Я не намерен о нем заботиться. Полиция держит его крепко, так что он и шагу ступить не может. Он не осмелится ничего сделать. Как только претензия будет удовлетворена, мы втроем, девушка, я и ты, если ты с нами, собираемся исчезнуть. Райс не сможет нас выдать, не выдав себя.
— Ты получил полмиллиона за похищение Шерман?
— Получил. Райан заявит претензию самое позднее через неделю. Стив, я предлагаю тебе треть всей суммы за молчание.
— Это все, что тебе от меня нужно? Он поколебался:
— И помоги мне избавиться от Конна. Никто из нас не будет в безопасности, пока он жив.
— Его видели, когда он выходил из студии Филлипса. Полиция его разыскивает.
— Они его не найдут. Он уже был в бегах.
— Ты знаешь, где он? Гудьер кивнул.
— Алан, ты мне нравишься, — сказал я. — Как тебе пришла в голову эта идея? Ты ведь преуспевал в своей работе агента. Что тебя толкнуло схватить такой быстрый куш?
— Кто тебе сказал, что я преуспевал? — бросил он в ответ. — Я тратил вдвое больше, чем зарабатывал. Я по самые уши в долгах. Мне нужно было что-то предпринять. Полтора миллиона сначала показались слишком большей удачей, но тогда я не знал про Конна. Я не занимаюсь убийствами.
Я внимательно посмотрел на него:
— Разве? Ведь это ты убил Коррин Конн. Он побелел.
— Это наглая ложь! Ее убил Конн, — сказал он, подавшись вперед всем телом и глядя на меня.
— Когда она умерла, Конн ездил в Спрингвилл за почтой. Ты убил ее, Алан.
Он с трудом взял себя в руки.
— Оукли все время наблюдал за островом, — сказал он. — Он бы увидел, как я приехал или уехал.
Хотелось бы мне знать, как ты докажешь, что ее убил я.
— Я понятия об этом не имел, пока не просмотрел сегодня утром твое досье. Но как только я узнал, что во время войны ты служил в спецслужбах, на подводной лодке, я сразу понял, как ты это проделал. Бьюсь об заклад, что где-нибудь у озера я отыщу костюм аквалангиста. Ты запросто мог проплыть под водой до острова, убить девчонку и незаметно уплыть обратно. Прелестная идея, Алан, но ты забыл про свое досье.
Он встал; лицо его было твердым как гранит.
— Ты входишь в долю? — потребовал он. — Я дам тебе треть суммы, когда по претензиям заплатят.
— По ним не заплатят, — ответил я. — Все кончено, Алан. Если бы ты не убивал ту девушку, я бы дал тебе время исчезнуть, но теперь тебе придется смириться с судьбой. Мне очень жаль. Ты, должно быть, свихнулся, когда задумал проделать такой трюк, но раз уж ты его проделал, то должен за это заплатить.
Он подошел к столу, который стоял в нише у окна, выдвинул ящик и достал револьвер. Повернувшись, он направил его на меня.
— С меня хватит, — произнес он дрожащим, хриплым голосом. — У меня есть полмиллиона, и если я не смогу получить остальные деньги, то уеду без них. И ни ты, ни кто-либо другой меня не остановит!
— Не валяй дурака, — посоветовал я. — Убив меня, ты ничего не добьешься. В таком доме, как этот, нельзя выстрелить без последствий, тебе не удастся убежать. — Я встал. — Алан, я иду в полицию. У тебя есть двадцать минут. Решай сам, что тебе делать. В любом случае, ты пропал.
Я повернулся к нему спиной и пошел к двери.
— Стой! — сказал он, и я услышал щелчок предохранителя.
Я оглянулся через плечо.
— Пока, Алан, и желаю удачи, — сказал я, открыл дверь и шагнул в коридор.
Он стоял и смотрел, скривив лицо, рука с револьвером опускалась.
Я закрыл дверь и пошел к лифту. Я дружил с Аланом с тех пор, как он пришел в нашу компанию. Он мне нравился. Открывая дверь лифта, я чувствовал себя прескверно.
Когда прогремел выстрел, мне показалось, будто меня ударили прямо под сердце.
Только в пять часов того же вечера последние кусочки мозаики легли на свое место. Все тянулось бы еще дольше, не приди мне в голову светлая мысль поболтать с Мирой Лэнтис, подружкой Перри Раиса.
Как только я рассказал ей всю историю, она не выдержала и заговорила.
Она убедила меня, что не имеет никакого отношения ни к похищению Джойс Шерман, ни к плану выжимания полутора миллионов долларов из страховых компаний.
Когда она поняла, что Раису будет предъявлено обвинение в убийстве, то постаралась нам помочь, ответила на мои вопросы и позволила еще раз обыскать спальню Джойс Шерман.
С той информацией, которую она мне дала, я почувствовал себя готовым раскрыть дело. Я поехал в полицию и провел там полчаса, объясняя все Хэккету. Убедив его, я позвонил Мэддаксу и попросил приехать.
Он добрался за десять минут и промаршировал в кабинет Хэккета, где мы его ждали. Пока я беседовал с Гудьером, люди Хэккета разыскали Коррин Конн. Она сняла квартиру в доме по Каньон-Драйв.
— Вы должны мне пятнадцать штук, — сообщил я Мэддаксу, усевшемуся напротив меня. — Я раскрыл дело, и мы готовы нанести удар.
— Это правда? — спросил Мэддакс. — Если да, то я не прочь раскошелиться. Райан весь день сводил меня с ума.
— Да, это правда, и не надо делать такой великодушный вид. Вас послушать, так можно подумать, что вы собираетесь платить мне из собственного кармана.
— Так мы идем или нет? — нетерпеливо осведомился Хэккет.
— Верно, — согласился я. — Мы собираемся навестить миссис Конн, — объяснил я Мэддаксу. — Мы втроем да еще пара полицейских на случай, если она вздумает хамить.
— Давай рассказывай, — потребовал Мэддакс, выходя за нами из офиса. — Как ты это раскрыл?
— Не выполняя приказы, — улыбнулся я ему. — Если бы я держался подальше от Спрингвилла, как вы мне приказали, то это дело никогда не было бы раскрыто. Поэтому вам это будет стоить пятнадцать штук.
— Оставь свое проклятое самодовольство, — рявкнул Мэддакс. — Кто организовал это мошенничество?
Я посторонился, пропуская его в машину, и сел впереди вместе с одним из копов.
— Гудьер, — ответил я.
Ошеломленное молчание длилось всю дорогу до дома на Каньон-Драйв.
Мы остановились в нескольких ярдах от здания, вышли и быстро взбежали на крыльцо. Хозяйка, которую уже предупредили, заранее открыла нам дверь.
— Второй этаж, дверь у лестницы, — прошептала она, восторженно глядя на нас. — Она весь день никуда не выходила.
Хэккет велел одному из своих людей остаться в вестибюле, а другому — дежурить с задней стороны дома.
Он посмотрел на меня.
— Давайте, — сказал он. — Я займусь этим делом, когда вы закончите.
— Черт подери, хотел бы я знать, что здесь происходит, — фыркнул Мэддакс. — Ты что, не мог рассказать, пока мы не ушли из полицейского управления?
— Нет времени, и, кроме того, я хотел, чтобы спектакль получился как можно интереснее. Вы ведь хотите хорошего зрелища за свои деньги?
Я поднялся по лестнице, постоял у двери, постучал и стал ждать.
Через секунду дверь открылась; в дверях стояла девушка, похожая на Коррин Конн, и смотрела на меня удивленными синими глазами.
— Как, мистер Хармас?
— Привет! — сказал я. — Можно нам войти?
— Ну… Вообще-то, я против. У меня не убрано. Кто эти господа?
— Слева направо: мистер Мэддакс, начальник отдела претензий "Нэшнл фиделити", и капитан полиции Хэккет, — представил я гостей. — Мы хотим побеседовать с вами о той претензии, которую вы заявили.
Она покачала головой:
— Извините меня, но вы должны разговаривать с мистером Райаном, он мой адвокат.
— Мы уже с ним поговорили. Он отказывается от ведения вашего дела, миссис Конн, или лучше называть вас мисс Джеллерт? — сказал я и шагнул в квартиру, оттеснив девушку в просторную, богато обставленную гостиную.
Хэккет и Мэддакс последовали за мной, Мэддакс закрыл дверь.
— Как вы смеете сюда врываться! — яростно крикнула она. — Убирайтесь вон!
— Успокойтесь, — мягко сказал я, — сначала мы хотим немножко с вами поболтать. Сядьте.
Поколебавшись, она села, сцепив руки на коленях.
— Я буду краток, — сказал я. — Чтобы быть с вами честным, я расскажу, что мне известно. Мэддакс пока еще не в курсе дела, так что вы уж потерпите, если я стану вдаваться в подробности.
— Я не желаю слушать, — ответила она. — Я требую моего адвоката.
— Вряд ли он сможет вам помочь, даже если и захотел бы впутываться в это дело, а он и не хочет. Гудьер мертв. Прежде чем умереть, он заговорил.
Она побледнела и застыла.
— Эта история началась пять лет назад в Сан-Бернардино, — начал я, прикурил сигарету и устроился поудобнее. — Вы с вашей сестрой Коррин работали в ночном клубе. Коррин была замужем за Джеком Конном, мелким грабителем. Случайно она познакомилась с Перри Райсом, который отчаянно пытался отыскать какую-нибудь девушку, из которой он мог бы сделать звезду. Прежде чем заняться стриптизом, Коррин училась актерскому мастерству. Она убедила Раиса, что является именно той, кого он ищет. У нее были способности, подходящая внешность и фигура, но подводила биография. Она была замужем за уголовником, который уже отсидел десять лет. Она работала стриптизершей в дешевом ночном клубе. Ее арестовывали за неприличное поведение на сцене. Это отнюдь не та биография, которая подошла бы знаменитой кинозвезде, и репортеры обязательно бы о ней пронюхали. Но Раису была нужна звезда. Если бы он вернулся в киностудию без звезды, с его карьерой было бы покончено. Он был по уши в долгах и знал, что его выкинут, если он не приведет такую девушку, которая оправдала бы его зарплату. Он решил дать Коррин новое имя, новую внешность и новую биографию. Первым делом они избавились от Конна. Коррин и сама уже от него устала, и ее легко было уговорить подсказать полиции, где можно найти Конна, но она не знала, что у вас с ним роман, и по глупости рассказала вам о том, что сделала. — Я прервался и спросил:
— Как вам это нравится? Дальше будет интереснее.
Она ничего не ответила, но сидела неподвижно, глядя на меня в упор с окаменевшим лицом.
— Вы пытались предупредить Конна, — продолжал я, — но опоздали. Конн был арестован, а Коррин сбежала, когда вы привозили ее убить. Она распустила слухи о том, что уезжает в Буэнос-Айрес, но на самом деле отдала себя в руки Раиса, который занялся подготовкой ее биографии и внешности. Он прекрасно с этим справился. Он выкрасил ее волосы в рыжий цвет. Он отвел ее к хирургу, и тот снабдил ее парой миндалевидных глаз. Две простейшие операции, но они очень изменили ее внешность. Потом он привел ее в Голливуд, сочинив историю о том, как нашел ее за стойкой портье в отеле в Сан-Бернардино. Так появилась на свет Джойс Шерман.
— Ты хочешь сказать, что Джойс Шерман — это Коррин Кони? — вытаращил глаза Мэддакс.
— Да, хотя здесь стоит употребить прошедшее время. Джойс Шерман, она же Коррин Конн, мертва. А это ее сестра Сьюзен, — продолжил я, кивнув на бледную девушку, смотрящую на меня во все глаза. — В начале нашего расследования Элен предупредила меня, чтобы я остерегался какого-нибудь ловкого фокуса. Она была права, и сейчас вы поймете почему. Райс не предполагал, что Коррин будет иметь такой невероятный успех, и, когда она практически мгновенно стала одной из самых высокооплачиваемых звезд, он решил позаботиться о том, чтобы находка от него не уплыла, и убедил ее, что Конн ее никогда не найдет и она может забыть о его существовании.
Он объяснил ей плюсы замужества и женился на ней. Последующие два года все шло хорошо для них обоих. Но Коррин была сделана не из того теста, чтобы справиться с богатством. Она стала пить. Райс делал все, что мог, чтобы остановить ее, но безуспешно. Вскоре она стала сильно напиваться, и это начало сказываться на ее работе. Потом появляется выпущенный из тюрьмы Конн. — Я ткнул пальцем на Сьюзен Джеллерт. — Вы с ним сошлись. Вы оба хотели отомстить Коррин за то, что она выдала Конна полиции. Вы смутно догадывались о том, что Джойс Шерман — ваша сестра, и Конн отправился в Голливуд навести справки. Он узнал Коррин и выяснил, что она вышла замуж за Раиса: вот идеальный повод для шантажа. Он навестил Раиса и потребовал денег за молчание. Но к этому времени у Раиса уже были совсем другие мысли насчет Коррин. Он ясно видел, что через несколько месяцев с ее карьерой в кино будет покончено: она почти все время была пьяна, даже не могла выучить роль. Иногда она являлась в студию, едва держась на ногах. Ховард Ллойд ждал окончания действия ее контракта, чтобы от нее избавиться.
И в это время некий страховой агент пришел к Раису и стал его уговаривать заключить договор на страхование от несчастного случая. Раису показалось, что этого агента можно купить. Это был Алан Гудьер.
Райс сообщил Конну о том, что он собирается сделать. Он попросил Конна помочь. Конну понравилась идея Раиса, и он решил, что, когда план удастся, от Раиса будет очень просто избавиться и прибрать к рукам всю выручку. Он согласился отказаться от шантажа и действовать заодно с Райсом.
Раису повезло: Гудьер погряз в долгах и жил не по средствам. Он выслушал предложение Раиса, понял свою выгоду и согласился войти в долю.
План был трудновыполнимым, но выгодным. В случае удачи он принес бы вам четверым полтора миллиона долларов. Он избавил бы вас от Коррин. Он освободил бы Раиса, и тот смог бы жениться на Мире Лэнтис. Он развязал бы руки вам с Конном.
Идея состояла в следующем. Вы должны были купить десять полисов на страхование от несчастных случаев при максимально низких взносах и общей сумме страховки на миллион. Гудьер должен был продать Коррин страховку на полмиллиона долларов от похищения. После этого Конну предстояло похитить Коррин и доставить ее на остров. Ее волосы нужно было осветлить, а потом ее следовало убить таким способом, чтобы можно было заявить претензию страховым компаниям. Потом вы перекрасили бы свои волосы в темный цвет, появились в качестве Коррин и забрали деньги.
Сначала за дело взялся Гудьер, продав Коррин полис, страхующий ее от похищения Он был первоклассным агентом и без труда уговорил Коррин купить страховку. Потом, дождавшись, пока наш друг Мэддакс уедет, он убедил главу моей компании принять вашу страховку от несчастного случая.
Поскольку вместо вас должна была погибнуть Коррин, необходимо было позаботиться о том, чтобы ни одна из компаний не усомнилась в личности покойной. Для гарантии нужно было поставить на все полисы отпечаток пальца Коррин. Это взял на себя Райс. Он подождал, пока Коррин напьется, и поставил ее отпечаток пальца на полисы. Но Коррин была не так уж пьяна, как ему казалось. Она мельком увидела эти полисы и задумалась о том, что же происходит. Она наняла Хофмана следить за Райсом. Хофман увидел его с вами и Конном. Коррин поняла, что вы втроем что-то затеваете. Она велела Хофману разыскать эти полисы, которые он и нашел в конторе Денни. Коррин с Хофманом отправились туда, и она обнаружила, что вы заключили договоры на страхование от несчастного случая на миллион долларов.
Выходя из здания, она столкнулась с Мейсоном, управляющим, и он узнал в ней знаменитую кинозвезду Джойс Шерман. Она была вынуждена заставить его замолчать. Она была пьяна и перепугана и со страху заколола его ножом.
Тем временем Гудьер следил за мной. Он узнал, что я собираюсь к вам, и предупредил вас, чтобы вы подготовились. Вы взяли у Раиса зеркальце с отпечатками пальцев Коррин и положили его на видное место, чтобы я его взял. Вы знали, что я захочу встретиться с вашей сестрой, и были к этому готовы.
Незадолго до подписания страховки Конн арендовал остров. Вы, в парике и гриме, частенько туда приезжали, чтобы все думали, что Коррин там живет.
Пока мы с женой ночевали в Виллингтоне, вы отправились на Мертвое озеро, надели парик, намазались темным кремом и встретили нас на следующее утро уже в образе Коррин. — Я сделал паузу, чтобы прикурить следующую сигарету, и поинтересовался:
— Ну, как я излагаю?
— Вы не сможете ничего доказать, — злобно ответила она. — Это клевета!
— Да нет, я могу это доказать, — заверил я ее, — но давайте вернемся к Коррин. Убив Мейсона, она решила исчезнуть. Она была уверена, что Райс намерен от нее избавиться, и уже не могла думать ни о чем другом, кроме побега. Потом Хофман начал ее шантажировать. Так совпало, что на тот вечер, когда она договорилась с ним встретиться, вы с Райсом запланировали ее похищение. Хофман видел, как ее похитили и что это сделал Конн. Он решил попридержать язык, пока не поймет, сможет ли на этом заработать.
Вы с Конном отвезли Коррин на остров и держали ее там, покуда не получили выкуп. Когда мы к вам приехали, она была там. Это кричала она, а не попугай, как вы сказали. Я проверял, у вас никогда не было попугая. Потом вы приняли облик Коррин, устроили нашу с вами встречу в аэропорту и рассказали, что уезжаете в Буэнос-Айрес. Вам было необходимо быть подальше, когда будет обнаружено тело так называемой Сьюзен.
Убийство Коррин предоставили Гудьеру. Во время войны он был аквалангистом, и все, что ему нужно было сделать, это нацепить на себя акваланг и проплыть под водой к острову, прикончить Коррин и уплыть обратно, чтобы Оукли его не заметил.
Вся сцена выглядела идеально, за исключением одной загвоздки. У Коррин была характерная родинка.
Об этом знали двое: миссис Пейсли, по поводу которой вы не стали беспокоиться, поскольку она не могла бы свидетельствовать в суде, и Мосси Филлипс, фотографировавший Коррин для номера со стриптизом. Когда я поехал в Спрингвилл опознать вашу сестру, Конн увидел меня и попытался придушить, но, на мое счастье, ему помешали. Потом он предпринял еще одну попытку прикончить меня и мою жену после нашего разговора с миссис Пейсли, но ему снова помешали. Он убил Филлипса и уничтожил пачку фотографий, которые Филлипс хранил в папке и на которых была видна родинка Коррин. Гудьер пытался меня подкупить, а когда я отказался, он покончил с собой.
Был еще один человек, который знал о родинке: это Мира Лэнтис. Она готова встать на свидетельское место и дать показания под присягой. Я обыскал комнату Джойс Шерман и собрал отпечатки пальцев: они идентичны тем, что на полисах. Остается только доказать, что ваши волосы перекрашены, а это нетрудно сделать. — Я взглянул на Хэккета. — Думаю, теперь ваша очередь, капитан. Давайте займитесь своим делом.
Не успел Хэккет подняться со стула, как дверь за спиной Сьюзен распахнулась, и в комнате возник Конн с пушкой 38-го калибра в руке.
— Только шевельнитесь, и я всех вас перестреляю! — злобно произнес он.
Сьюзен встала, ее глаза блеснули. Никто из нас не двинулся.
— Забери у них оружие, — велел ей Конн. Она подошла к Мэддаксу и приказала:
— Встать!
Оцепеневший и потрясенный Мэддакс поднялся на ноги. Она обыскала его и, убедившись, что у него нет оружия, повернулась ко мне — Теперь вы Я дал себя обыскать, искоса наблюдая за Конном. Его револьвер был направлен в промежуток между мной и Хэккетом. Сьюзен нашла мой револьвер в наплечной кобуре и, зайдя мне за спину, вытащила его.
Потом она направилась к Хэккету. Он смотрел, как она идет к нему, шляпа лежала у него на коленях, рука под шляпой, лицо ничего не выражало.
По ее приказу он встал. Потом, когда она потянулась, чтобы расстегнуть его пиджак, он вышиб из ее руки мой револьвер, отскочил в сторону, так, что она оказалась между ним и Конном, и бросил шляпу, обнажив пушку 45-го калибра.
Оба револьвера выстрелили одновременно.
Тяжелая пуля Хэккета ударила Конна в лоб, отбросив его назад, к стене. Он медленно сполз на пол.
Раненная пулей Конна Сьюзен согнулась пополам, прижимая руки к животу, издала долгий, всхлипывающий крик, рухнула на колени и растянулась у ног Хэккета.
Через час мы с Мэддаксом входили в офис Фэншоу, с нетерпением нас ожидавшего. Один взгляд на сияющую физиономию Мэддакса сообщил ему, что дело раскрыто.
— Да, — сообщил Мэддакс, потирая руки, — мы их разбили. Мальчик мой! Как же я обрадовался, когда эта маленькая дрянь получила свое! Из-за нее меня еще долго будет мучить бессонница. Я с самого начала подозревал, что этот полис — сплошное надувательство, и знал, что эта крыса Гудьер — негодяй. — Он сел за стол и посмотрел на нас, лучезарно улыбаясь. — Хармас, лучшей работы мы еще не проделывали!
— Не знаю, откуда вы взяли это "мы", — сказал я. — Мне казалось, что я раскрыл это дело без вашей помощи.
— Мы с тобой — сотрудники лучшей в мире страховой компании, — заявил Мэддакс, стуча кулаком по столу. — Никто не может требовать отдельной награды за работу, которую он здесь выполняет. У нас общее дело, мой мальчик, и мы работаем все вместе, в одной команде.
Я посмотрел на Фэншоу: он улыбался, прикрыв лицо рукой.
— Но я не сотрудник этой компании. Вы разве забыли, что я уволился? — сказал я. — И я чертовски хорошо потрудился и заслужил отдельную награду. Вы должны мне пятнадцать штук, а если не сдержите свое слово, то я пойду к старику.
Мэддакс взял сигару, прикурил и выдохнул дым мне в лицо.
— Ты получишь свои деньги, если так на этом настаиваешь, — произнес он, — но если хочешь себе добра, то забудь про увольнение и продолжай работать со мной. У нас тебя ожидает большое будущее, Стив. Я собираюсь дать тебе сто долларов прибавки. Как ты на это смотришь?
Я сел.
— Я требую свои пятнадцать штук!
— Это слишком большая сумма для молодого парня, — возразил Мэддакс, качая головой. — Если я дам тебе эти деньги, ты потеряешь самоуважение, забудешь про честолюбие и превратишься в лентяя. Ты больше и пальцем не пошевелишь. Это тебя погубит.
— Да, я знаю, и я хочу, чтобы меня погубили. Не могу представить себе ничего лучше, чем жизнь лентяя. Фэншоу был здесь, когда вы пообещали мне эти деньги, и вы мне их заплатите, или я подам на вас в суд!
— Ты действительно хочешь сказать, что больше не желаешь со мной работать? — изумился Мэддакс, вытаращив на меня глаза.
— Может, я и подумаю об этом после месячного отпуска, — сказал я, расслабляясь. — Мне нужно отдохнуть месяц, расшвыривая деньги направо и налево, как пьяный матрос. Полная пригоршня монет для меня и Элен, что может быть лучше? Гоните чек, и поживее. Я хочу уже сегодня быть в Сан-Бернардино и сообщить Элен новости.
— Ладно, значит, вот что. Я дам тебе пять штук, шесть недель оплаченного отпуска, оставлю за тобой твое место и подниму зарплату на сто баксов, — ласково сказал Мэддакс. — Лучше и придумать нельзя. Если ты настаиваешь на всей сумме, то сможешь добраться до денег лишь через несколько месяцев. Мне придется улаживать этот вопрос с другими компаниями, а с некоторыми из них могут возникнуть сложности. — Он хитро посмотрел на меня. — С некоторыми из них могут возникнуть очень большие сложности!
— Вы обманщик, — гневно бросил я, — но если вы немедленно дадите мне чек на пять штук и гарантируете бесплатную страховку на образование моих детей еще на пять тысяч, то я согласен.
— Договорились! — воскликнул он и, перегнувшись через стол, протянул мне руку.
notes
