Книга: Гроб из Гонконга
Назад: ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Дальше: ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

Глава 1

Лучи солнца пробиваются сквозь неплотно задернутые шторы, и на полу отпечатываются две светлые полоски. Воздуха, кажется, совсем нет: стоит такая жара, что запах цветов, проникающий извне, можно резать ножом. К тому же от меня исходит такой запах, словно я принял ванну из виски.
Мне тошно. Голова распухла. Кровать, на которой я лежу, слишком мягкая и жаркая. У меня в памяти, словно кошмар, стоит лицо женщины, залитое кровью и с дырой во лбу. От этого мне становится еще хуже.
В том положении, в каком я лежу, мне только и остается, что смотреть на пол. Глаза у меня не очень зоркие, но я все же различаю знакомый узор с небольшими проплешинами от сигарет, которые я часто раздавливаю о ковер. В углу, возле окна, вижу пятно, которое сделал как-то Бенни. Все это не бог весть какая информация, но она доказывает, что я нахожусь у себя дома, в своей кровати, а женщина с дырой во лбу… мне просто приснилась в страшном кошмаре, вероятно…
— Он мертвецки пьян, — произносит мужской голос, и я снова вздрагиваю, потому что это голос Брендона. — Что это за девчонка здесь, ты ее знаешь?
Голос Мифлина отвечает:
— Я ее никогда не видел.
Я слегка поворачиваю голову. Это действительно они: Брендон сидит на стуле, а Мифлин стоит возле кровати.
Я не шевелюсь, хотя и изнываю от пота. Мне кажется, что мне вырвали клок кожи на затылке, и сквозь эту дыру в голову лезут перья подушки…
Мифлин открывает окно возле моей кровати. Для этого ему приходится отодвинуть шторы, и в помещение врывается целый сноп лучей, причиняя мне новую боль.
Я вспоминаю Аниту Серф, лежащую в гостиной на диван-кровати… ее пробитую голову на моей желтой подушке… пистолет сорок пятого калибра на полу… Зрелище, которое может привести в восторг Брендона. Как же, пойман с поличным — и никакого алиби! Брендон не станет искать убийцу. Я вспоминаю, каким тоном он разговаривал со мной после смерти Даны: «Но она должна была пройти мимо вашего дома, чтобы попасть к месту, где ее убили. Не так ли? Это странно, что она не зашла к вам…»
Если уже тогда у него возникли подозрения, что же будет теперь? Тот же пистолет, Дана, Ледбреттер и вот теперь Анита. Все убиты пулей в лоб: один метод, один убийца. И какой же мотив? Я не сомневаюсь — отсутствие мотива не остановит Брендона. Чтобы сохранить за собой место и оправдать доверие тех, кто его здесь поставил, он должен как можно скорее разобраться в этой серии убийства. Уж он-то сфабрикует мне хорошенький мотив, уж он-то ни за что не пропустит подобной возможности!
— Ну, Мэллой, проснись же! — кричит Мифлин. Он кладет тяжелую руку на мое плечо и хорошенько встряхивает меня. Из моих глаз сыплются искры, страшная боль сотрясает тело. Я издаю стон, отталкиваю его лапу, сажусь и, обхватив голову руками, начинаю раскачиваться, как маятник.
— Приди в себя! — орет Мифлин. — Эй, Мэллой! Боже мой! Да приди же в себя!
— А что я стараюсь делать? Танцую, что ли? — Я, продолжая качаться, ставлю обе ноги на пол.
— Что вы тут натворили? — Брендон наклоняется, чтобы лучше меня видеть. — Устроили оргию, что ли?
Я приподнимаю голову и сквозь пальцы, закрывающие лицо, смотрю на него. Брендон безукоризненно одет, хорошо выбрит, каждая деталь одежды подогнана по фигуре. Его башмаки отражают солнце, и каждая клеточка одежды кричит, что перед вами флик. Рядом с ним у меня, вероятно, вид бродяги. Я рефлекторно провожу руками по груди, запах виски, исходящий от моей одежды, вызывает тошноту.
— Что вы хотите? — каркаю я, словно ничего не произошло. — Кто вас впустил?
— Не задавай глупых вопросов! — рявкает он, тыча сигарой мне в лицо. Он, вероятно, подобрал ее на улице, так скверно она пахнет. — Что здесь происходит? Что за девчонка у тебя?
Я немного смущен: он разговаривает со мной не таким тоном, которого я жду. Эти две зебры могут притворяться, но не могут же они остаться равнодушными к убийству, которое здесь произошло. Однако они спокойны, невозмутимы и уравновешены, словно ничего особенного не происходит.
— Какая девчонка? — это не особенно умно, но я больше ничего не могу сказать в подобных обстоятельствах. На всякий случай нужно тянуть время.
— Что с ним делать? — риторически вопрошает Брендон, поворачиваясь к Мифлину.
— Он пьян! — категорически заявляет тот. — Мертвецки пьян!
— Я начинаю верить в это, — соглашается Брендон. — Позовите женщину.
У меня вырывается восклицание, прежде чем я успеваю что-либо сообразить:
— Нет! Я не хочу ее видеть!.. Я не…
Наверное, все это напоминает сцену из фильма, где гангстер кричит от ужаса перед тем, как его убивают. Я обрываю крик, сообразив, что выгляжу немного странно.
С порога раздается голос:
— Что вы с ним делаете? Разве вы не видите, что он болен? — В комнате появляется мисс Болус, ее китайские глазки по очереди осматривают нас. — Я же просила, чтобы его не беспокоили. Вы не имеете права его тревожить. — Она поворачивается ко мне. — Вы не хотите чего-нибудь, дорогой? Но, может быть, ваше деревянное горлышко не может этого перенести? — В ее руках стакан с виски.
— Ему не хочется пить, — за меня отвечает Брендон. — Что он имел в виду, когда кричал, что не хочет вас видеть? Что вообще здесь происходит?
Я начинаю думать, что все это мне померещилось. Как раз за спиной мисс Болус, в гостиной, стоит диван-кровать, тот самый… Ей стоит только посмотреть через плечо, чтобы увидеть… Она должна была увидеть труп, едва только вошла в комнату. И Мифлин, и Брендон тоже должны были увидеть. А между тем они сидят совершенно спокойно, не собираясь надевать на меня наручники, только констатируют, что я пьян, и предлагают выпить еще.
Брендон что-то говорит, но я его не слушаю, мне нужно самому посмотреть, что там. Брендон неожиданно замолкает. Никто не двигается. Они спокойны, невероятно спокойны. Хотя я отдаю себе отчет, что в моем положении не все можно объяснить пьянством. Может, им не нравится мой вид? Тем не менее все, не препятствуя, смотрят, как я, шатаясь, двигаюсь к двери.
Мисс Болус берет меня за руку, ее ногти впиваются в мою ладонь. Я отталкиваю ее. Я только хочу бросить взгляд на гостиную, чтобы увидеть Аниту Серф, лежащую на моем диване с дыркой во лбу.
Я смотрю вокруг себя, смотрю на диван, слышу собственное дыхание, с шумом вырывающееся из груди. Я весь в поту, как боксер, закончивший поединок.
Никакого пистолета на полу… никакой желтой подушки, залитой кровью… Ничего… совсем ничего!

Глава 2

Я прихожу в себя на кровати, не соображая, как я здесь очутился. Мисс Болус стоит рядом со стаканом виски в руке. Когда я наклоняюсь, чтобы сделать усилие и встать, она подносит стакан к моим губам. Выпив его, я немного прихожу в себя, настолько, что не отказываюсь от искушения заглянуть за вырез ее блузки. На ней нет лифчика, значит, я действительно болен, так как, насколько я помню, она всегда ходит в лифчике. Я закрываю глаза и соглашаюсь с тем, что я болен. Я пью виски, и хотя мне неприятно, выпиваю весь стакан. Вероятно, это хорошее лекарство, так как почти сразу я начинаю чувствовать его действие. Мне делается гораздо лучше.
Через минуту, не считая сильной головной боли, я чувствую себя довольно сносно.
Мисс Болус сочувственно улыбается мне.
— Я видела людей в пьяном состоянии, но в таком, как вы, — никогда.
— Да? — я принимаю более удобное положение. — Пусть это служит вам примером. Я выздоровел. С сегодняшнего дня…
Я останавливаюсь на полуслове, уставясь на Брендона, который сидит в моем кресле. Ничто не ускользает от взгляда его змеиных глазок.
— Э! — кричу я. — У меня галлюцинации! — Я показываю на него пальцем. — Вы тоже видите флика?
— Я вижу одного, он, кажется, капитан. Но будь я на вашем месте, я не называла бы их фликами. Им это может не понравиться.
— Хватит трепаться, Мэллой! — недовольно произносит Брендон. — Нам нужно с вами потолковать.
— Дайте мне еще стакан, — прошу я мисс Болус, и девушка немедленно отправляется выполнять мою просьбу. — Я очень хотел бы знать, кто позвал вас сюда, Брендон?
— Хватит! Прекратите этот тон! Что происходит? Кто эта женщина? Что она здесь делает?
Я неожиданно понимаю, что моя рубашка пропитана виски, и так же неожиданно понимаю, кто это сделал. С усилием встаю на ноги, стягиваю с себя рубашку и с отвращением швыряю в угол.
— Сделайте мне кофе, — прошу я мисс Болус, едва она возникает на пороге со стаканом виски в руке. — И покрепче, не то я усну.
— Вы слышали, о чем я вас спросил? — ворчит Брендон, вставая.
— Слышал. Но не уверен, что вы дождетесь ответа, — скалюсь я, жестом отсылая мисс Болус из комнаты. — Теперь я спрошу! По какому праву вы пришли ко мне? По какому праву вы хотите знать, что делает здесь эта женщина? Я хочу принять душ. Если вы подождете…
Открывая дверь ванной комнаты, я смертельно боюсь увидеть здесь труп. Закрываю за собой дверь и осматриваюсь. Трупа не видно. Отодвигаю занавеску — тоже ничего. Искать больше негде. Я раздеваюсь и встаю под душ. Десять минут холодного душа основательно проясняют мои мозги. Я беру себя в руки. На будильнике 11.20. А Анита Серф была убита около четырех часов утра. Следовательно, я лежал без сознания около семи часов. Кстати, что с затылком? Пальцы нащупывают приличную шишку, но, насколько можно судить, ничего не сломано. А это уже везение.
Труп исчез. Это ясно. Если бы его спрятали в моем шале, Брендон, безусловно, отыскал бы его.
Я включаю электробритву и бреюсь. Почему увезли тело? Зачем? Убийца — сумасшедший? Он оставил здесь тело, пистолет и все устроил так, что Брендон мог легко пришить мне это убийство, да и все остальные тоже… Кто унес тело? Убийца? Мисс Болус? Я не могу представить мисс Болус, уносящую на своих хрупких плечах труп. А впрочем, у нее достаточно сил, но я мало верю в подобную версию. И кто тот тип в надвинутой на глаза шляпе, который двинул меня дубинкой? Убийца?
Вот и вся картина, которую я смог сложить после душа. Не блестяще! Но я еще не в ладах с дедукцией.
Брендон стучит в дверь.
— Выходите, Мэллой! — орет он.
Я кладу бритву, вытираю подбородок и, надев халат, выхожу из ванной. И оказываюсь нос к носу с Брендоном. У него не более любезный вид, чем у тигра, который не ел уже пару недель.
— С меня достаточно! — рычит он. — Или ты будешь немедленно отвечать, или я отвезу тебя в полицию.
— Поговорим, — соглашаюсь я, подходя к столу, на который мисс Болус поставила чашку кофе. — В чем дело?
Я слышу, как на кухне напевает мисс Болус, и думаю, что она вряд ли заливалась бы соловьем, если бы на своей спине унесла труп Аниты Серф. Следовательно, это не она. Тогда кто же?
— Где Бенни? — спрашивает Брендон. Я не ожидал такого вопроса и даже не предполагал, что он знает моих сотрудников. Я беру чашку кофе и, поднеся ее почти себе под нос, смотрю на нее. Это хороший, крепкий кофе.
— Вы спрашиваете про Эда Бенни?
— Да, где он?
— В Сан-Франциско.
— Что он там делает?
— Это вас не касается, — отвечаю я и сажусь на кровать.
— Это касается полиции Сан-Франциско.
— Тогда почему же вы не адресуетесь к нему лично? Что за фокусы!..
Я ставлю чашку на стол. Дрожь предчувствия пробегает по телу.
— Это трудно сделать, — отвечает Брендон. — Он мертв.
— Бенни мертв?! — я не узнаю собственного голоса.
— Да, полиция порта выудила его тело из воды, — говорит Брендон, не спуская с меня глаз. — Руки и ноги его были связаны струнами от рояля. Считают, что он умер вчера, около девяти часов.

Глава 3

Я стою у окна и смотрю, как уходит Брендон. Он тяжело шагает по саду с потухшей сигарой в зубах и мрачным видом. Флик услужливо открывает перед ним дверцу полицейской машины и отдает ему честь. Капитан садится на заднее сиденье, бросив напоследок яростный взгляд в мою сторону. Мифлин тоже садится в машину, но вид у него менее удрученный.
Я остаюсь у окна, глядя на океан и не видя его. Дана, Ледбреттер, Анита — и теперь Бенни… Прямо какое-то сумасшествие. Это не преступление, а настоящее безумие…
Я скорее чувствую, чем вижу, приближение мисс Болус и ловлю на себе ее взгляд.
— Как это случилось? Как вы пришли ко мне? — спрашиваю я, не оборачиваясь.
— Я позвонила вам около девяти часов, но было все время занято. Я не нашла ничего лучшего, как приехать сюда. Вы лежали на полу. Свет горел, и все двери были раскрыты. Я перетащила вас на кровать и пыталась разбудить, а когда услышала шум их машины, то облила вас виски и соврала им, что вы перепили. Я не могла разбудить вас и не хотела, чтобы они знали, что вас избили. Вы ведь тоже не хотели бы этого, не так ли? Они ничего не заметили, по-моему.
— Да-а… — беру пачку сигарет, предлагаю ей. — Это хорошая идея — с виски… Вы ничего здесь не увидели, входя?
— Нет, ничего. А что произошло?
— Кто-то меня ждал… Я вошел в дом и — бам-м! Вот!
Она подходит к кровати и поправляет подушку.
— Вы так говорите, будто все это пустяки, — замечает она.
— Удар мешком с песком? Ерунда, ничего страшного. Это просто, как день. Попробуйте и увидите, как это просто…
— Кто у вас делает уборку?
Я совсем забыл про моего боя-филиппинца. Но сегодня воскресенье. У него — выходной день. Это еще один шанс. Мне бы не хотелось, чтобы он нашел меня лежащим на полу. Он хорошо воспитанный мальчик.
Я перехожу в гостиную и останавливаюсь возле дивана, чтобы внимательно осмотреть его. Неужели мне приснился страшный сон? Но желтой подушки на нем нет. Жалко дивана, я уже привык к нему, но теперь нам придется расстаться. Он пахнет смертью. Во всяком случае для меня. Не приводить же девушку на диван, который пахнет смертью. Что поделаешь, и у Мэллоя бывают приступы сентиментальности.
Я бесцельно болтаюсь по комнате. Ничто не сдвинуто с места. Ничто не говорит за то, что Анита Серф лежала здесь. Я рассматриваю ковер, на котором валялся пистолет. Никаких пятен масла. Становлюсь на колени и нюхаю ковер. Слабый запах пороха, но я не уверен в этом.
Мисс Болус стоит в дверях и смотрит на меня как на психа.
— Что вы там ищете?
Я встаю и глажу затылок. И отвечаю, не особенно задумываясь над смыслом сказанного:
— Интересно знать, где я находился…
— Мне кажется, вы немного не в себе. Может, приляжете?
— Вы же слышали, что сказал Брендон? Мне надо ехать во Фриско, опознать тело Бенни.
— Глупо, — говорит она. — Вы же не в состоянии ехать! Я могла бы поехать вместо вас, или пусть это сделает кто-то из вашего бюро!
Я направляюсь к шкафу с аптечкой.
— Да, — отвечаю я, не особенно вдумываясь, что она сказала. Я беру четыре таблетки аспирина и одну за другой отправляю в рот. Горячий кофе помогает проглотить их.
— Я должен ехать. Бенни был моим другом.
— Вам лучше обратиться к врачу по поводу вашей головы. — Я чувствую, что она искренне обеспокоена. — Может быть, у вас трещина в черепе?
— Все Мэллои славятся крепкими черепами, — возражаю я, раздумывая, достаточно ли я принял аспирина. — У меня часто трещит череп, но нужен по крайней мере молот, чтобы расколоть его.
Для большей надежности я проглатываю еще две таблетки. Мне необходимо понять, зачем Анита приходила сюда и как мог убийца узнать про это. И тут же мне в голову приходит неожиданная мысль: он, может, и не знал, что она придет сюда, а ждал меня. Это гораздо вероятнее. Он решил, что я становлюсь слишком любопытным и пора положить этому конец. И убил Аниту, чтобы она не выдала его… Следует обдумать эту мысль. Но сейчас я не могу ни на чем сосредоточиться, следует подождать, пока пройдет головная боль, а для этого нужен хороший глоток алкоголя…
— Хотела бы я знать, о чем вы думаете в настоящую минуту? — спрашивает мисс Болус, потом добавляет: — Что могло произойти? Я имею в виду Бенни.
— Я весьма тронут, что вас интересует Бенни. Другим людям это безразлично.
Две добавочные таблетки аспирина делают свое дело, и боль постепенно утихает. Мне надо быстрее избавиться от мисс Болус, и я довольно прозрачно ей на это намекаю.
— А-а! Прекрасно! — нервно выпаливает она. — И это после всего, что я для вас сделала? Выбросить меня за дверь! Я даже не знаю, почему занимаюсь вами. Может, вы мне это объясните?
— Не сейчас. — Я не хочу огорчать ее, но мне необходимо остаться одному. — Мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз. И если вы не возражаете, мы сейчас простимся.
С этими словами я захожу в ванную комнату и запираюсь изнутри. Десять минут спустя я слышу, как отъезжает машина. Я не помахал ей на прощание платочком и забыл о ее существовании, едва только затих вдали шум мотора.

Глава 4

Было 15.20, когда авиатакси опустилось на аэродроме Порголов в окрестностях Сан-Франциско. Мы приземлились вслед за самолетом регулярного сообщения, который привез большую группу киноактеров. Огромная толпа народа пришла их встречать. Две колонны истеричек заодно приветствовали и пассажиров нашего самолета энергичными взмахами носовых платков. Мы не отвечали на их приветствия: настроение было не то.
Керман сказал мне:
— Ты знаешь, Вик, какая странная вещь: пока человек жив, не понимаешь, как много он значит в твоей жизни… Эд был женат и имел двух детишек, хотя никогда не говорил о них. И никогда не говорил, что у него есть родители. Он совсем не походил на отца семейства и рисковал направо и налево…
— Закройся! К чему теперь говорить о жене и детях?
Керман вынул платок и вытер лицо.
— Ты прав. — Потом, помолчав немного, добавил: — Кстати, прошлой ночью…
— Ты мне надоел!
— Ладно, молчу.
Наступило молчание. Мы мчались по шоссе, я вспоминал прошедшее утро…
Пришла Паула. Брендон уже виделся с ней и расспрашивал о Бенни. Она преподнесла ему ту же версию, что и я: Бенни уехал во Фриско на уик-энд. Как турист. Разумеется Брендон не поверил ни единому нашему слову.
Пока мы спорили, появился Керман. Он подтвердил алиби Беркли: в день, когда была убита Дана, тот действительно провел время с Китти, так что пришлось исключить Беркли из круга подозреваемых.
Потом я рассказал им об Аните Серф. По тому, как Паула с Керманом переглянулись и начали осматривать мою хибару, я понял, что они усомнились в моей нормальности. Действительно, трудно было поверить моему рассказу, не найдя никаких следов ее пребывания здесь. Но они вспомнили желтую подушку. Отсутствие подушки и порядочная опухоль на моей голове убедили их в моей правоте.
Путешествие не способствовало улучшению моего состояния, к тому же я все время думал о Бенни. Я знал его почти четыре года. Он был веселый, с неуравновешенным характером — типичный сангвиник. Больно думать, что Бенни больше нет…
Керман доказывал, что смерть Бенни не связана с убийством Даны, Ледбреттера и Аниты. Я был уверен в обратном. По теории Кермана, Бенни играл в карты и выиграл, но кто-то отобрал у него деньги и выбросил его за дверь. У Кермана нет никаких доказательств своей теории, кроме фантастического характера Бенни, способного ввязаться в любую драку и схлопотать неприятности.
Я не согласен с его теорией, хотя Керман и настаивает на ней. Может, Бенни и был таким, но только не на работе. Он прибыл в Сан-Франциско вчера около шестнадцати с половиной часов. А в час ночи полиция выудила его в акватории порта. Вскрытие показало, что он мертв уже четыре часа, короче говоря, с 21.00 то есть спустя четыре с половиной часа после своего прибытия. Четырех с половиной часов достаточно, чтобы начать расследование прошлой жизни Аниты, но не для игры. Сперва работа — потом развлечения, мы всегда придерживаемся этого правила.
Возможно, за ним следили во Фриско… Если его убили в девять часов, то убийца вполне мог поймать самолет, прилететь в Оркид-сити и убить Аниту.
Керман спросил, не было ли у меня раньше видений. У меня нет доказательств, сказал я, но у меня есть интуиция, а это иногда нужнее, чем бездоказательные предположения.
Мы доехали до Третьей улицы и остановились перед Центральным комиссариатом.
— Говорить буду я! — Керман не возражал.
Мы поднялись по каменным ступеням на второй этаж и вошли в какое-то помещение. Я спросил первого попавшегося флика, где находится лейтенант охраны. Это был симпатичный флик, и он охотно проводил нас к нужному человеку. Когда я сообщил лейтенанту, кто я и что мне нужно, он тотчас же вызвал сержанта и приказал ему отвести нас в криминальную бригаду.
Мы поднялись за нашим провожатым выше по лестнице, затем прошли по длинному коридору и, наконец, попали в маленькую комнатку с желтыми стенами и потолком, с решетками на окнах. Кроме четырех стульев и двух пюпитров там ничего не было.
Мы сели и стали молча ждать. Через пять минут открылась дверь и вошли двое в штатском. Один из них уселся сразу на два стула. Это был массивный мужчина с крупной головой, жесткими глазами и маленьким ртом — типичный флик в штатском. Второй остался стоять.
— Меня зовут Деннинган, — представился сидящий. — Шеф-инспектор. Вы родственники умершего?
Было странно слышать, что о Бенни говорят, как о покойнике. Я ответил ему, что мы не родственники, а друзья. Когда я назвал свое имя, он поджал губы. Вероятно, Брендон уже и сюда успел настучать…
— Я попрошу вас опознать его. Скажите ваши имена инспектору, потом я провожу вас в морг.
Мы представились и пожали руку второму флику, а затем последовали за Деннинганом. В морге в данный момент находилось три тела, прикрытых простынями. Сторож поднял простыню над средним.
Деннинган резко спросил:
— Это он?
Это действительно был Бенни.
— Да.
Керман только молча кивнул.
Сторож опустил простыню.
— Возьмите себя в руки, — попробовал утешить нас Деннинган. — Не расстраивайтесь. Все там будем, а для него все кончилось очень быстро. Он не утонул. Его ударили в висок мешком с песком. Пошли, нечего здесь торчать.
Мы молча пересекли двор в обратном направлении. У меня снова разболелась голова.

Глава 5

Коридорный нашего этажа оказался худым парнем с бледным лицом. Слишком короткая курточка придавала ему нелепый вид. Он провел нас по лестнице, потом по коридору и, гримасничая, открыл дверь нашей будущей комнаты.
Мы с Керманом тоже не удержались от недовольной гримасы: две кровати, бамбуковый стол, кресло, в котором свободно уместился бы слон, и ковер, видавший виды.
Над одной из кроватей висит гравюра, изображающая хорошенькую девушку на лестнице. У подножия лестницы сидит пес и, подняв голову, смотрит на девушку. В глазах у него горит огонь. У девушки испуганный вид, она со страхом смотрит вниз.
Над другой кроватью тоже висит гравюра, изображающая ту же девушку, только на сей раз она стоит на стуле, подняв юбку до шеи, и испуганно смотрит на мышку.
— Душ находится там, — малый пальцем указал направление. Затем подошел к окну и поднял штору, которая взвилась с жалобным визгом. — Все будет хорошо, если умеючи взяться за дело. Будьте осторожны, когда пользуетесь душем. Он такого древнего происхождения, что под ним мылся еще Монтесума. Так что обращайтесь деликатно. — Он опасливо посмотрел на потолок, исследовал взглядом стены и повернулся в нашу сторону. — Вас устраивает ваш номер? — спросил он, явно надеясь получить отрицательный ответ.
— У вас есть получше? — спросил Керман, сделав несколько шагов по комнате.
— Алкоголь, женщины и наркотики — все к вашим услугам, если у вас есть доллары! Я знаю одну блондинку, она может прийти сюда через три минуты.
Мы ограничили свои желания выпивкой.
Когда малый исчез, Керман спросил:
— Ты действительно хочешь остановиться в этой коробке? Можно было бы найти отель и подороже.
Я подошел к окну и поманил Кермана. Затем указал на дом напротив. В нижнем этаже помещалась фотостудия. Черные буквы на желтом фоне ярко выделялись на фасаде.
— Видишь? Именно отсюда Эд начал свои поиски. Минутку, я тебе сейчас кое-что покажу. — Я достал из чемодана фотографию Аниты Серф, конфискованную у Беркли. — Ты не в курсе дела… — объяснил я и кратко рассказал, как этот снимок попал в мои руки. — Уезжая, Эд сказал мне, что первым делом займется этой фотографией. Я едва успел сделать ему копию… — Перевернув фотографию обратной стороной, я показал адрес в нижнем углу. — Вот почему мы здесь…
Я спрятал фото в чемодан и присел на кровать. У меня невыносимо болела голова. Я еще надеялся, что малый вернется раньше завтрашнего утра…
Шеф-инспектор Деннинган задал нам множество вопросов. Но мы утверждали, что Эд приехал на уик-энд, как турист, и мы понятия не имеем, что с ним могло случиться. И тут мы не врали.
Мне жалко Деннингана. Ему очень хотелось найти убийцу. Но мы не могли ему помочь, не назвав имени Серфа. И нам пришлось сидеть в желтой комнате и врать ему. Напоследок он заявил, что обыщет все отели. Мы немного заволновались. Рано или поздно он узнает, что Бенни останавливался здесь, а это может привести его в фотостудию напротив. Но я все же сомневался, что он окажется настолько проницательным…
— Что будем делать дальше? — поинтересовался Керман и осторожно сел в кресло. Странно, но оно его выдержало.
— Сегодня ничего. Лавочка закрыта, и мы сможем прийти туда только завтра утром. Нам надо встретиться с тем, с кем Эду было лучше не встречаться, а сделать это мы можем только следуя точно по пути Эда. Вот тогда необходимо смотреть в оба: я буду действовать, как Эд, а ты прикроешь. Я приду к фотографу и покажу ему фотографию Аниты. Не знаю, что будет дальше, но уверен, что-нибудь да случится. Ты должен постараться, чтобы тебя не видели. Если у меня будут неприятности, ты меня выручишь. Я пойду так, словно Эда здесь и не было. А может, и мое тело окажется в океане, вот тогда ты должен выудить меня оттуда. Усвоил?
Керман погладил свои маленькие усики, глядя на меня, как на самоубийцу, но тем не менее ответил, что согласен.
— Я могу быть возле тебя в качестве телохранителя, но ты же этого не хочешь.
В дверь постучали, появился малый с выпивкой. Керман посмотрел на поднос и поинтересовался, к чему здесь третий стакан.
Малый лукаво улыбнулся.
— Никогда ничего не знаешь заранее. Вдруг вы разобьете один или захотите кого угостить. Третий стакан всегда пригодится, джентльмены. Я много потерял, что раньше приходил только с двумя.
— Наливай, Джек, — обратился я к Керману, потом перенес свое внимание на малого: — Ты давно здесь? Как твое имя?
— Картер, — он достал сигарету и закурил. — Я здесь уже десять лет. Когда я приехал, здесь было очень плохо, но война изменила все, старое полетело к черту!
Керман налил ему достаточно жидкости, чтобы в ней утопить канарейку. Малый отхлебнул немного и сказал:
— Теперь вы видите, зачем третий стакан?
Я достал четыре таблетки аспирина и запил их виски. Малый безразлично смотрел на меня.
— Ты хочешь немного заработать?
— А что нужно сделать?
— Вспомнить кое-что.
— Что именно?
Я достал бумажник, вытащил фотографию Эда и показал парню.
— Ты видел этого человека?
Он не взял фотографию, только наклонился и посмотрел на нее. Швы его брюк затрещали, но выдержали. Потом он выпрямился, поставил стакан на стол и скользнул к двери.
— Понятно, — он взялся за ручку двери. — Вы меня поймали. Флики, которые платят за выпивку, — это что-то новое. И хотя я благодарен за виски, но ничего не скажу. Я не разговариваю с фликами.
Керман сорвался с кресла, схватил малого за шиворот и швырнул на стул около меня.
— Разве у нас морды фликов? — зарычал он. — Я даже не знаю, что мешает мне заставить тебя проглотить эти слова!
— Что? Вы не флики?
Я достал двадцать долларов и положил на кровать между нами. Он с жадностью посмотрел на деньги.
— Нет, я не буду рассказывать, — он облизнулся. — Они приходили сегодня днем и все расспрашивали. Он умер, да? Мне показывали его фото и сообщили, что парень в морге.
— Итак, он снимал здесь номер?
Парень заколебался.
— Да, он останавливался здесь. Патрон не хочет, чтобы флики рылись в доме. Он сказал полиции, что не знает этого парня.
Я протянул ему банкноту.
— Налей ему, — обратился я к Керману. — Нельзя, чтобы такой хороший человек страдал от жажды.
— Вы никому об этом не расскажете? — с беспокойством спросил парень. — Я не хочу связываться с полицией и не хочу быть вышвырнутым за дверь.
— Ты меня удивляешь, — заметил Керман, протягивая малому полный стакан виски.
— Так вот, — продолжал я. — Этот парень был нашим другом. Кто-то убил его и бросил тело в океан. Мы хотим узнать, кто и почему это сделал. У тебя нет никаких мыслей на этот счет?
Малый покачал головой.
— Нет. Он снял комнату у нас около пяти часов вечера. И почти сразу же вышел и больше не возвращался.
— Он оставил чемодан?
— Да, но хозяин взял его себе. Клиент ведь не заплатил за квартиру.
— Принеси его, — приказал я.
Коридорный ошалело уставился на меня.
— Я не могу этого сделать, и кроме того, вы же обещали не подводить меня.
— Пойди и принеси чемодан, или я буду вынужден поговорить с хозяином.
— Вы?.. Сейчас?
— Да, сейчас же!
Он поставил наполовину опорожненный стакан, посмотрел на меня инквизиторским взглядом и вышел, но сразу же вернулся.
— А я получу что-нибудь сверх того, что уже имею?
— Ты получишь еще десять долларов.
Когда он ушел, Керман сказал мне:
— У тебя замечательный котелок! Как это ты догадался, что Эд здесь останавливался?
— А почему же мы здесь?.. Ну и мерзкий же тип этот Картер!
Пока он наполнял свой стакан, я достал фотографию Аниты Серф, перевернул обратной стороной и положил на кровать.
— Думаешь, он знает ее? — заинтересованно спросил Керман.
— Во всяком случае, надо попробовать. Как-никак он здесь уже десять лет.
Голова болела немного меньше, но все же чувствовал я себя не блестяще, так что пришлось проглотить еще две таблетки.
— Ты слишком много принимаешь аспирина, — Керман нахмурился. — И тебе стоит ограничить себя в выпивке на это время. Почему ты не пошел к врачу?
Вошел Картер с чемоданом и положил его на мою кровать.
— Мне нужно отнести это обратно. Я не хочу неприятностей. — Парень был очень обеспокоен.
Я роюсь в чемодане, не особенно надеясь, что найду что-то стоящее: такие чемоданы люди берут с собой на уикэнд. Но одна вещь в нем отсутствует — фото Аниты. Я собираю все обратно, запираю чемодан и ставлю на пол.
— Можешь отнести обратно, — я достаю десять долларов и кладу на кровать. — Можешь прихватить и это. Ты доволен?
Малый берет чемодан и деньги.
— Это все, что я могу для вас сделать? — спрашивает он с облегчением, готовясь покинуть нас.
Я переворачиваю фото Аниты и протягиваю ему.
— Ты видел когда-нибудь эту куколку?
Он сует деньги в карман, ставит чемодан и берет фото. Он держит его на расстоянии вытянутой руки и рассматривает, прищурив глаз.
— Можно подумать, что это Анита Гай? — неуверенно говорит он. — Это она, да? Я довольно давно не видел ее. Да, это Анита Гай!
— Кто эта Анита Гай? Что она делала? Где я могу найти ее?
— Я не знаю, где вы можете ее найти, — огорченно говорит он и кладет фото на кровать. — Вот уже несколько месяцев, как я ее не видел. Она выступала в «Брасс-Ройл». И могу вас заверить — она имела успех! Этот ее знаменитый танец в меховых перчатках, он собирал большую аудиторию!
— А где это — «Брасс-Ройл»?
— Это известная коробка на Веймар-бульваре. Я не был там с тех пор, как Анита уехала. Она не собирается вернуться, а?
Я вспоминаю залитое кровью лицо с дырой во лбу.
— Нет, — отвечаю я, — она не вернется.
Назад: ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Дальше: ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ