Мы сидели рядом на диване. Ее голова покоилась на моем плече, я обнимал ее за талию.

Негромкий шум уличного движения, приглушенное бормотание телевизора у соседей снизу, скрип кабины лифта — все это я едва слышал.

Гленда пошевелилась.

— Ты не представляешь, как мне стыдно, — сказала она. — Но откуда мне было знать, что я встречу такого человека, как ты. О, Ларри, как мне стыдно!

Она обняла меня, ее губы прижались к моим, язык проник в мой рот. Я забыл про Клауса, лихорадочно расстегивая ее блузку, в то время, как она снимала мою рубашку.

Обнаженные, мы упали на ковер, и ее тело напряглось как струна…

Я услышал, как часы пробили восемь. Она гладила меня по лицу, потом поднялась и ушла в ванную, оставив меня лежать на пыльном ковре, но полностью удовлетворенного.

Я прислушивался к шуму воды, все еще не веря в происшедшее, затем с трудом поднялся и начал одеваться.

Она вышла из ванной уже одетая и присела на диван.

— Дай мне чего-нибудь выпить, Ларри, — сказала она.

Я налил две порции виски и, отдав один бокал ей, сел рядом. Она выпила свою порцию в два глотка и поставила бокал на ковер.

— Ларри, милый!.. — Она смотрела на меня блестящими зелеными глазами. — Нет, не говори ничего, только слушай меня. Я тебя уверяю, если бы я знала, что замышляет этот свихнувшийся Клаус, я бы никогда так не поступила! Уверяю тебя. Позволь я тебе все объясню.

Я погладил ее по руке.

— Мы оба попали в одну и ту же ловушку, правда?

— Да, но с тобой совсем другое дело, — она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. — Ларри, я — никто и никогда никем не была. Но не буду тебя утомлять, рассказывая о своем прошлом. Бог мой, как это ужасно! Другого слова не подберешь. За десять лет я перепробовала добрую дюжину работ, но все заканчивалось одинаково. В прошлом году я устроилась работать в мотеле и именно тогда встретила Алекса. Он был богат и ездил на «кадиллаке». Когда он предложил мне выйти за него замуж, я ухватилась за эту возможность. Неважно, кто он был, лишь бы моя жизнь изменилась. И хотя это был злобный и лживый человек, мне казалось, что он любит меня. С ним я была как за каменной стеной. Вскоре я узнала, чем занимается мой муж. Основной его профессией был сбыт краденых автомобилей. Опасное и противозаконное занятие, но к тому времени я достаточно повидала в жизни, чтобы обращать внимание на такие мелочи. По крайней мере, я была под надежной защитой. Он обожал играть в гольф и научил меня. Мы играли почти каждый день. У нас была прекрасная вилла. Когда он был занят, я тренировалась одна. Но однажды он вернулся очень рано, и по его виду можно было подумать, что он избежал смертельной опасности. Он находился в ужасном состоянии: распухшее лицо, под глазами черные крути, пятна крови на пиджаке. Избили его ужасно. Он сказал, что теперь придется работать на Клауса. Я не понимала, о чем он говорит, но очень испугалась.

Он рассказал, что к нему в гараж приехал этот Клаус, но он послал его к черту. А через пару часов появились три типа и так избили Алекса, что он едва не умер. От этого он уже так и не оправился, превратившись в безвольную тряпку.

Я заявила, что не буду подчиняться ничьим приказам и ухожу от него. И тогда появились Бенни и Джо. Пока Алекс скулил, они избили меня почти так же, как неделей раньше избили Алекса. — Она замолчала и, подняв свой бокал, начала вертеть его в руках.

Я налил ей еще виски. Она залпом выпила, затем продолжала:

— Так все и произошло, Ларри. А через некоторое время Клаус сказал, что намеревается ограбить банк в Шаронвилле. Он начал собирать всю информацию о Браннингаме. Так он узнал, что ты играешь с ним в гольф. А так как я неплохо играю в эту игру, то он и послал меня в гольф-клуб, чтобы я познакомилась с тобой. Но перед этим Джо испортил машину Браннингама, чтобы тот не смог приехать на игру, а я смогла беспрепятственно встретиться с тобой. Это именно Клаусу пришла в голову мысль послать меня в Шаронвилл, якобы по заданию редакции. Он надеялся, что я смогу каким-либо образом вытянуть у тебя секреты безопасности банка. — Она запустила пальцы в мои волосы. — Если бы ты это сказал мне, Алекс был бы жив. — Она с безнадежным видом развела руками. — Но на этот раз надежды Клауса не оправдались. Тогда он придумал операцию с шантажом и приказал мне выполнить все то, что я сделала. Из боязни получить еще одну трепку я не смогла отказаться. Я думала, что они только сфотографируют нас на пляже. Я даже не подозревала, что они могут убить Алекса. Уверяю тебя! — Она посмотрела на меня. — Ты должен ненавидеть меня за то горе, которое я тебе причинила. Но если бы тебя били, как били меня, ты бы понял мое положение.

— Послушай, я на тебя совершенно не сержусь, — запротестовал я. — Нам нужно найти какое-то решение. Ведь я люблю тебя! — Я взял ее за руку. — У меня в запасе шесть дней, чтобы дать ответ. Пока я ничего не могу придумать, но сообща, надеюсь, мы сможем найти выход из создавшегося положения. Клаус хочет ограбить банк и требует, чтобы я сказал ему, как это можно сделать. У него достаточно вещественных доказательств, чтобы упрятать меня в тюрьму до конца дней моих. С этим надо считаться. Но у меня тоже есть козыри. Например, я могу пойти к Браннингаму и рассказать все. Как мне сказал Клаус, Браннингам очень добродетельный человек, он никогда не станет на сторону шантажиста. Я в этом уверен. Он знает, что Клаус лжец и вор. Он достаточно могуществен, чтобы приказать арестовать Клауса и помочь мне выбраться из создавшегося положения. В Шаронвилле для меня будет все закончено, но, по крайней мере, я не попаду в тюрьму. Мы сможем вместе уехать в другое место и начать все сначала. Первое, что мне нужно сделать, так это поговорить с Браннингамом.

Гленда закрыла глаза и задрожала.

— Послушай, Ларри, ты, кажется, забыл, что это сумасшедший. Если он, не задумываясь, убил Алекса, чтобы шантажировать тебя, то что ему помешает убить меня или даже тебя? Мы никогда не сможем куда-либо уехать. Он отыщет нас даже на краю света. Мне бы очень хотелось так сделать, но не все так просто. — Некоторое время она молчала, потом сказала: — Если ты не захочешь сотрудничать с ними, они убьют меня, а убийство вновь повесят на тебя.

Я с ужасом смотрел на нее, не веря тому, что услышал.

— Убить тебя? Неужели возможно даже такое?

— Клаус предупредил, что если ты пойдешь к Браннингаму, он убьет меня. Иначе почему я оказалась здесь? Почему он позволил мне встретиться с тобой? Он сказал, чтобы я ясно и точно изложила создавшуюся ситуацию. Он без раздумий убьет меня и это убийство тоже повесит на тебя.

Неприятный холодок пробежал по моей спине.

— Единственная возможность как-то выбраться из этой ситуации — так это сказать Клаусу, как проникнуть в банк. Но ты сам должен решить это.

Она поднялась и начала нервно ходить по гостиной.

— Это чудовище! Я его очень боюсь. Я не хочу умирать, Ларри! Я хочу жить с тобой. Мне наплевать на то, что у нас не будет денег. Какое тебе дело, Ларри, до того, что банк будет ограблен? Достаточно тебе сказать, как это сделать, и мы будем свободны.

Я нерешительно смотрел на нее.

— Но, Гленда, ведь именно я изобрел эту систему безопасности. Если Клаус проникнет в банк, весь мой авторитет, положение в Шаронвилле, все полетит к чертям.

Она закрыла лицо руками.

— Как я понимаю тебя, Ларри, для тебя моя жизнь на втором месте.

И словно в ответ на ее слова, дверь открылась и вошли Джо и Бенни. Я схватил Гленду за руку, но Бенни оттащил ее от меня.

— Надеюсь, ты теперь уяснил свое положение, мерзавец? — прорычал он. — Если ты не сделаешь, что тебе приказано, ты навсегда потеряешь эту девушку.

Затем они ушли, толкая перед собой Гленду.

Я подошел к окну. Они втолкнули ее в тот же старый «шевроле», на котором Джо возил меня на встречу с Клаусом. После того как машина скрылась из виду, я подошел к креслу и сел.

Мне казалось, что я вновь во власти кошмара, и я с нетерпением ожидал, когда этот жуткий сон закончится. Часы пробили одиннадцать. Телевизор соседей внезапно умолк, лишь слышался приглушенный шум уличного движения. Я был вынужден признать, что это не сон. У меня в ушах до сих пор стоял вибрирующий голос Гленды: «Какое тебе дело до того, что банк будет ограблен?» Я думал о Браннингаме и о том, что он для меня сделал. Я вспомнил слова Диксона: «Браннингам ведет себя безжалостно с людьми, которые не оправдали его доверия. Это принципиальный человек».

Если я выложу ему свою историю о шантаже, он не будет испытывать ко мне никакой жалости. Моим первым порывом было пойти к нему и все рассказать. Поразмыслив, я пришел к выводу, что он поступит со мной точно так же, как сорок лет назад поступил с Клаусом. Я с трудом верил, что Клаус может приказать убить Гленду, но ведь убил же он ее мужа! Приходилось считаться с тем, что его угроза вполне реальна, и это было невыносимо. «Тебе достаточно сказать, как это сделать, и мы будем свободны». Я могу, конечно, уступить нажиму Клауса и рассказать, как проникнуть в банк. Браннингам, Менсон и я были единственными людьми, которые знали все о системе безопасности банка. Если Клаусу удастся ограбление, полиция в первую очередь займется лишь нами тремя. Браннингам будет вне подозрений. Остаются Менсон и я. Никогда бы Браннингам не доверил управление банком Менсону, если бы не был совершенно уверен в нем. Полиция проведет расследование и установит, что, кроме работы, Менсон ничем не интересуется. Потом они займутся мной.

Именно я спроектировал и установил систему безопасности. Я гораздо лучше Менсона знаю, как функционируют все приборы. Эта система настолько эффективна, что ни один грабитель не может забраться в банк, если не обладает нужной информацией. А эта информация известна только нам троим. Браннингам и Менсон вне подозрений, следовательно, остаюсь один я.

Клаус угрожал пожизненным заключением за убийство Марша. По словам Гленды, он намеревался убить и ее, повесив на меня второе убийство. Это произойдет, если я откажусь с ними сотрудничать. Но если я сделаю это, то могу расколоться, когда полиция возьмет меня в оборот. А раз так, меня все равно приговорят к длительному тюремному заключению. Выхода нет. И все же должен существовать какой-то выход из этой смертельной ловушки! У меня имеется шесть дней на то, чтобы найти его.

Наступил понедельник. Груда бумаг, как Монблан, возвышалась на моем письменном столе. Телефон звонил, не переставая. Билл Диксон сообщил из Сан-Франциско последние детали нашей сделки.

— Это грандиозно, Ларри, — возбужденно сказал он. — Они согласились на все наши условия. Мы действительно начинаем ворочать крупными делами.

Я слушал его, делая пометки, если пункт касался моей части работы. Загруженный работой по самые уши, я даже не думал о Клаусе, загнав мысли о нем куда-то в подсознание. Но они всплывали, едва у меня оказывалась свободная минута.

Мисс Мэри Олсом, моя секретарша, девица неопределенного возраста, просунула голову в мой кабинет.

— Шериф Томпсон хочет поговорить с вами, мистер Ларри.

Я с тревогой глянул на входившего в мой кабинет шерифа.

— Привет, гражданин, — сказал он. — У меня служебное дело. Понимаю, у вас много работы, но дело не терпит отлагательств.

— Хорошо, Джо, не будем терять времени. В чем дело?

Зазвонил телефон. Я поморщился, но взял трубку. Звонил один из наших клиентов. Я посоветовал ему обратиться к Биллу и положил трубку.

— Так что за дело у вас? — вновь спросил я шерифа.

— Дело в Гленде Марш. Она лгунья, но, на ее счастье, она уехала из города.

— Как вас понимать, и в какой степени это касается меня?

Мне удалось выдержать его изучающий взгляд.

— Эта женщина приехала сюда делать репортаж для «Инвестора», не так ли?

— Да, именно так она мне сказала.

— Вот-вот. Она приехала в наш город, ходила по всем конторам, делала снимки. Сделала снимки даже тюрьмы. Назначила мне встречу, но так и не появилась. Я узнал, что она уехала из города. — Вытащив пачку сигарет, он закурил. — «Инвестор» — достаточно известный журнал, и мне все это показалось подозрительным. Я позвонил туда, и мне ответили, что не знают, что это за женщина, и то, что они никогда не нанимали свободных фотокорреспондентов с таким именем. Что вы на это скажете?

Надо было вести себя с ним крайне осторожно. Пожав плечами, как можно спокойнее я сказал:

— Послушайте, Джо, у меня полно работы. Лично мне наплевать на все это. Многие свободные фотокорреспонденты поступают подобным образом. Они говорят, что работают на известный журнал, и берут интервью. Затем они пытаются это куда-нибудь пристроить. Это обычная практика людей такой профессии.

Томпсон наклонился вперед, чтобы стряхнуть пепел в пепельницу.

— Действительно, это вполне возможно. — Погасив сигарету, он добавил: — Я шериф Шаронвилла, и моя работа заключается в том, чтобы охранять этот город. В Шаронвилле находится самый надежный в мире банк. Здесь богатые люди держат свои капиталы. Я должен заботиться о том, чтобы они были здесь в целости и сохранности. За это мне платят деньги. И вдруг в город приезжает неизвестная женщина, заявляет, что является корреспондентом уважаемого журнала, берет интервью у самых богатых жителей, повсюду сует свой нос, и все ей верят. Я разговаривал с теми, с кем она общалась. Так вот, почти все они хвастались тем, что являются клиентами Калифорнийского банка и держат свои капиталы в банке Шаронвилла, так как это самый надежный банк в мире. — Он скривился. — Сами понимаете, каковы эти богачи. Выпейте с ними мартини… красивая женщина, да еще корреспондент… вот они и начинают все ей рассказывать. Кстати, когда вы с ней встречались, она расспрашивала вас о системе безопасности банка?

Как можно спокойнее я ответил:

— Нет, но она просила замолвить словечко Менсону на этот счет, что я и сделал.

— Я знаю, так как уже разговаривал с Менсоном. — Он не сводил с меня внимательного взгляда. — Значит, она не расспрашивала вас о системе безопасности банка? Вы же знаете об этом намного больше Менсона.

— Это уж точно.

Телефон зазвонил снова, что позволило мне перевести дух. Это был Менсон, которому понадобились сведения об электронном счетчике денег, который я заказал для него. Чтобы выиграть время, я рассказал все, что знал об этом аппарате. Томпсон, не шевелясь, наблюдал за мной. Наконец, я не выдержал.

— Послушайте, Джо, вы же видите, что у меня работы по горло. Миссис Марш не задавала мне никаких вопросов, касающихся систем безопасности банка, если только вы это хотите знать.

— Но в какой степени эта система надежна?

Шериф не выказывал ни малейшего желания уйти.

— Настолько надежна, насколько это вообще можно сделать.

— А если представить себе, что банда грабителей вздумала ограбить банк. Как это можно сделать?

Тема разговора становилась опасной, но нельзя было показать, что такие вопросы меня тревожат. Ведь Клаус действительно может заставить дать ему необходимые сведения.

— Не более одного шанса из ста.

— Вот как? — Томпсон стряхнул пепел. — Но, по словам Менсона, на это у них нет ни малейшего шанса. Он считает, что банк надежен на все сто процентов.

— Вы меня ставите в неловкое положение, Джо. Ведь именно я устанавливал эту систему. Менсон сказал вам об этом?

— Да, разумеется, и все же он убежден, что ни один грабитель в мире не сможет забраться в банк.

— До некоторой степени он прав, но ведь всегда существует возможность того, что я что-то не учел.

— Послушайте меня, гражданин. Вот уже три года как я выбран шерифом этого города. Я должен предвидеть все, что здесь может случиться. Я погоню отсюда нежелательных лиц. У меня прекрасные подчиненные. Именно поэтому уровень преступности в нашем городе самый низкий в штате. Я хочу, чтобы так продолжалось и дальше. Эта девица Марш меня беспокоит. Вполне возможно, что она состоит в банде, которая нацелилась на банк. Я этого не утверждаю категорически, но кто знает. Береженого Бог бережет. Именно я должен приглядывать за подобными людьми. Она изо всех сил старалась получить от Менсона сведения об охранной сигнализации банка. Ей это не удалось. Однако это вовсе не означает, что банда, если таковая существует, откажется от своего плана. Ведь если банк будет ограблен, меня точно не переизберут на следующий год. Я потеряю работу, которой горжусь. Понятно?

— На мой взгляд, вы просто сгущаете краски, Джо. Я отлично понимаю ситуацию, в которой вы находитесь, и вашу меру ответственности. Но можете спать спокойно: банк невозможно ограбить. Система сигнализации там на высочайшем уровне.

— Именно это говорил и Менсон, но, по вашим словам, он надежен на девяносто девять процентов. Что это за единственная возможность?

— Не знаю. Вдруг это будет гениальный грабитель. Такие люди могут придумать черт знает что. Ведь всего никогда нельзя предвидеть.

Он погасил окурок и зажег другую сигарету.

— Это так. Значит, систему безопасности знают только вы и Менсон?

Моя секретарша приоткрыла дверь.

— Мистер Лукас, вас ожидает мистер Гарриман.

— Пусть немного подождет. — Я повернулся к Томпсону и продолжал: — О ней знает еще и мистер Браннингам.

— Если вас или Менсона захватят гангстеры и заставят выдать систему безопасности, смогут ли они после этого проникнуть в банк?

— Нет.

Он вопросительно смотрел на меня.

— Почему же?

— Даже если мы им все расскажем, они никак не смогут воспользоваться полученной информацией.

— Но, тем не менее, вы говорите, что какой-то шанс все же существует. Какой, хотелось бы знать?

Я почувствовал, как по моему лицу потек пот.

— Понимаете, суперспециалист все же может разгадать поставленные мной ловушки. Но это весьма и весьма маловероятно.

Он немного подумал, потом поднялся.

— Благодарю, что уделили мне время. Я ожидаю новостей из Вашингтона. Если миссис Марш попадала в поле зрения полиции, на нее обязательно заведено дело. Если это так, я к вам еще зайду. Пока я шериф этого города, ни одна банда не сможет проникнуть в банк. Я получу у мистера Браннингама разрешение на то, чтобы ознакомиться с системой охранной сигнализации банка. Думаю, он не откажет мне в этом. Я чувствую этих мерзавцев за километр, а сейчас мой нос определенно улавливает что-то нехорошее. — Он погладил нос. — Я доверяю своему чутью.

Три вечера я провел, ломая голову над тем, какой ответ дать Клаусу. Угроза, которая висела над Глендой, и риск схлопотать пожизненное заключение не давали мне возможности блефовать. А раз так, я буду вынужден уступить давлению этих мерзавцев. И когда его люди проникнут в банк, я стану подозреваемым номер один, и полиция примется за меня. Но даже если меня и не арестуют, мой авторитет в Шаронвилле будет загублен. Следовательно, надо подумать о будущем. О будущем Гленды и моем.

Так как днем я был очень занят, то ночи проводил за разработкой планов, как обезвредить преступника, лишенного всяких моральных принципов и угрызений совести.

Утром шестого дня, когда я выходил из автомобиля, ко мне подошел шериф Томпсон.

— Привет, гражданин.

— Привет, Джо.

Тыльной стороной ладони он потер кончик носа.

— Гленда Марш не привлекалась к судебной ответственности. Вы правы. Возможно, она выдала себя за работника этого журнала для того, чтобы легче получить интервью, а потом скрылась, боясь разоблачения.

— Возможно, так и было, — как можно более спокойно сказал я.

— И тем не менее я усилю охрану банка.

— Мистер Браннингам будет вам за это благодарен.

— Вы можете сказать это ему во время следующей игры в гольф? — Он некоторое время смотрел на меня, прежде чем продолжить: — Я часто думал о том, что Менсона либо вас могут похитить. Вам не кажется, что за вами наблюдают или следят? Если это случится, предупредите меня. Я вам дам телохранителя. То же самое я сказал Менсону.

— Благодарю вас, Джо.

— Ну что же, не буду вас задерживать. У вас своя работа, у меня своя. До свидания.

Я поднялся в свой кабинет. На какое-то время я отделался от Томпсона, но едва люди Клауса проникнут в банк, он возьмется за меня всерьез.

В этот день мне не удалось закончить все дела к окончанию рабочего времени. Я проработал до семи вечера, потом поужинал в ресторане и приехал домой. Усевшись в кресло, я принялся ждать.

Ровно в девять зазвонил телефон.

Я снял трубку. В микрофоне слышались звуки грустной негритянской мелодии.

— Мой ответ «да», — сказал я.

— Приятно слышать, — сказал Джо. — Через пять минут я буду возле вашего дома.

Когда я вышел из дома, меня ожидал пыльный «шевроле». Джо предусмотрительно открыл дверцу, и я сел рядом с ним.

— Вы совершенно правы, мистер Лукас, — серьезно сказал он. — Я боялся, что вы начнете хитрить. Хотите, я кое-что вам скажу, мистер Лукас? Я только негр, но мне жаль миссис Гленду. Мне было бы неприятно, если бы Бенни разрезал ее на кусочки. А это с ней случится, если вы попытаетесь обмануть мистера Клауса.

Я некоторое время молчал, но потом, понимая, что мне придется работать вместе с ними, сказал:

— У меня нет выбора. Я буду действовать честно.

— И это правильно, мистер Лукас. И не беспокойтесь. Вы будете купаться в деньгах, так же как и я.

— Это не более чем слова. Клаус может думать иначе.

— Мистер Лукас, я бы не рисковал своей шкурой, если бы не был уверен в этом. Я уже два года работаю на Клауса, и еще ни разу он меня не обманул. До этого я проводил свое время, в основном отбывая очередной срок. Это очень неприятно. Мистер Клаус — очень умный человек, но если вы подведете его и ограбление Национального банка не удастся, вы понимаете, что будет со всеми нами, а в особенности с вами. Босс нам сказал, что, если что-то пойдет не так, вы, мистер Лукас, и Гленда будете ликвидированы. Я думаю, у вас нет особого желания, чтобы вами занялся Бенни?

— Я могу объяснить Клаусу, как войти в банк, но все равно это дело очень рискованное. Если вас схватят, вы получите минимум по двадцать лет тюрьмы.

Улыбка моментально исчезла с лица Джо.

— Не надо так шутить. Если я получу двадцать лет тюрьмы, то вам и Гленде придет конец. — Наклонившись, он нажал кнопку магнитофона. Салон заполнила громкая джазовая музыка, что автоматически положило конец нашему разговору.

Вскоре мы приехали на ранчо. Как и в тот раз, Гарри открыл нам ворота, а Бенни проводил в гостиную.

— Выпьешь виски, сволочь? — вновь предложил он.

— Нет, — коротко ответил я, садясь.

Пожав плечами, он вышел.

Минут через десять в гостиную зашел Клаус.

— Поздравляю, мистер Лукас. Вас не было бы здесь, если бы вы не решились сотрудничать с нами. Похвально. Я считаю, что вы поступили совершенно верно.

— Надеюсь, вы так же хитры и изворотливы, как это считает ваш черный слуга, — сказал я. — Но есть один нюанс. Вы совершили ошибку, послав в Шаронвилл Гленду. Узнав о том, что она расспрашивала Менсона о системе безопасности банка, шериф Томпсон вообразил, что банк собираются ограбить, и удвоил бдительность. Это очень опасный человек, можете мне поверить.

Я рассказал Клаусу о том, что Томпсон запрашивал ФБР относительно досье Гленды, но получил отрицательный ответ. Я рассказал ему и о том, что Томпсон опасается того, что кто-либо из нас может быть похищен для получения сведений о системе безопасности банка.

Клаус молча слушал меня, положив изящные руки на стол.

— Не беспокойтесь о шерифе. Ваша роль заключается в том, чтобы научить меня, как проникнуть в зал, где находятся сейфы. А что касается шерифа, то это моя головная боль.

— Предположим, вы туда войдете. Менсон и я автоматически становимся подозреваемыми номер один. Благодаря хорошему послужному списку Менсона оставят в покое, а вот в меня шериф буквально вцепится. Ведь Томпсон знает, что я знал Гленду, а это очень подозрительно. Следовательно, прежде чем принять участие в операции, я хотел бы знать, что лично мне она даст.

На тонких губах Клауса появилась улыбка.

— Я ожидал, что именно это вы спросите, мистер Лукас. Действительно, вы наверняка становитесь подозреваемым номер один. Вам придется покинуть Шаронвилл сразу же после окончания операции. Как я вам уже говорил, я богат. Деньги, которые мои люди возьмут в банке, меня совершенно не интересуют. Моя единственная цель — унизить Браннингама. В сейфах банка находится что-то около трех миллионов долларов. Я сказал моим людям, что вы получите миллион. Вы сможете уехать с Глендой и спокойно жить на эти деньги. Я рекомендую вам Южную Америку. Там вы оба будете в безопасности. А с миллионом долларов можно комфортабельно устроиться в любой стране.

— При таких условиях я вам расскажу о системах безопасности банка.

Он снова посмотрел на меня ледяным взглядом.

— Именно это мне и нужно.

— Вы были в банке?

Он отрицательно качнул головой.

— Во всех банках слабое звено то, что любой может зайти в операционный зал. А после этого банк можно взять штурмом. В нашем банке такой номер не пройдет. Все денежные операции совершаются с помощью специальных машин. Клиент входит в банк, подписывает чек и с помощью специального прибора вводит информацию в машину. Если ему надо внести деньги, операция повторяется в обратном порядке. Служащие банка появляются только на экранах мониторов. Поэтому грабители не могут атаковать персонал, который находится на втором этаже. Там же находятся и деньги, так что никто из посторонних не может туда проникнуть. Клиенты нашего банка имеют специальные электронные карточки, по которым они проходят в операционный зал. Если карточка потеряна или украдена, сканирующее устройство тут же предупредит охрану, что этот человек не клиент банка, и дверь автоматически закроется.

Клаус протестующе поднял руку.

— Нападение меня совершенно не интересует, мистер Лукас. Я хочу, чтобы мои люди проникли в бункер с сейфами и вскрыли их. Скажите, как туда можно попасть?

— Банк закрывается в пятницу в 16.00. Служащие уходят примерно в 17.30. Благодаря электронной системе безопасности, охрану осуществляет только один человек. Охранники меняются через каждые шесть часов. Он находится снаружи банка. Вход в банк надежно блокирован стальной дверью, которую контролирует фотоэлемент. Как раз она не представляет для нас проблем. У меня имеется аппарат, позволяющий ее открыть. Нужны только согласованные действия. Ваши люди войдут в тот момент, когда охранник будет находиться на противоположной стороне банка. Войдя в холл, они окажутся перед второй стальной дверью, которая ведет в бункер с сейфами. Эта дверь со многими секретами, и, не зная их, дверь не вскроешь и за неделю.

Клаус нетерпеливо махнул рукой.

— Перейдем к деталям, — сказал он. — Как мои люди проникнут в зал?

— Открыть дверь, ведущую в бункер, можно, лишь подав специальную команду голосом.

Маленькие глазки Клауса сощурились.

— Что вы хотите этим сказать?

— Каждое утро, исключая субботу и воскресенье, один из директоров Лос-Анджелесского отделения банка набирает по телефону специальный номер, состоящий из серии цифр, соединенному с банком в Шаронвилле. Сразу же включается специальное устройство, и оно открывает первые три замка двери бункера. В 8.35 Менсон из своего кабинета произносит в микрофон комбинацию цифр. Именно его голос и цифры деблокируют остальные замки, и дверь открывается.

Клаус внимательно смотрел на меня.

— Если кто-то узнает набор цифр, сможет ли он открыть дверь?

— Нет! Именно это я и имел в виду, когда говорил о голосе. Если это голос не Менсона, устройство не сработает.

— Вы очень предусмотрительны, мистер Лукас, — подвел итог Клаус. — Это действительно самый надежный банк в мире. — Подумав немного, он спросил: — А когда Менсон отсутствует или, не дай Бог, умрет, что произойдет?

— Это тоже предусмотрено. Его голос записан на пленку. Если он отсутствует или же произошел несчастный случай, кое-кто может воспользоваться пленкой.

— И кто же этот человек?

Я смотрел ему прямо в лицо.

— Поскольку изобретатель этой системы я, совет директоров решил, что я и буду этим человеком.

Клаус весь напрягся.

— Так эта пленка у вас?

— Она хранится в банке. В случае необходимости я прихожу в банк, закладываю пленку в специальный магнитофон и дверь открывается. Наследник Менсона запишет новую пленку, а я отрегулирую аппарат, чтобы он реагировал на его голос.

— В банке вам, кажется, доверяют, мистер Лукас?

— Дверь открывается шестью замками, а я могу открыть лишь три. — Я вытащил пачку сигарет. — Как видите, их доверие тоже имеет границы.

— А если вы внезапно умрете или вас посадят в тюрьму?

— Мистер Браннингам знает, где находится кассета.

Клаус задумчиво смотрел на свои руки. Я закурил новую сигарету и ждал.

— Звонок из Лос-Анджелеса, кажется, трудно чем-либо заменить?

— Для вас да, но не для меня. Я смогу это устроить. Я смогу впустить ваших людей в бункер, но вот как они вынесут деньги, это второй вопрос.

Он пожал плечами.

— И эту проблему вам придется решить, мистер Лукас. За миллион долларов и те доказательства вашей вины, которые имеются у меня, вы должны постараться.

— Следовательно, проведение операции вы целиком возлагаете на мои плечи?

— Совершенно верно. Я финансирую операцию и даю исполнителей, а вы отвечаете за успешную реализацию плана.

«Настал момент блефовать, — подумал я. — Пять дней и ночей я думал, как обмануть этого человека и, кажется, нашел решение».

— Согласен. Но при определенных условиях.

Злобный огонек зажегся в его глазах.

— Вы не в том положении, чтобы ставить условия!

— А вот тут вы не правы. Вы хотите отомстить Браннингаму, потому что он разоблачил ваши злоупотребления и засадил в тюрьму. И чтобы досадить ему, вы нацеливаетесь на ограбление самого надежного банка в мире. И если вы добьетесь успеха, вы его уничтожите. Ради успеха своих планов вы не остановились даже перед убийством. Вы заставите меня провести ваших людей в бункер. То, что вас не остановило даже убийство, показывает, как твердо вы решили отомстить Браннингаму. Но есть одно слабое место в вашем плане. Возможно, вы себя переоцениваете, но если я вдруг решусь и предстану перед судом, сознавшись в преступлении, которое не совершал. У вас богатое криминальное прошлое, и полиции вы хорошо известны. Если бы ваша биография была чистой, мое положение было бы куда более плохим. Но если я расскажу на суде все о вас и Браннингаме, да еще и то, что я спасу самый надежный банк в мире и репутацию Браннингама, то привлеку на мою сторону и его, и общественное мнение. Но вы рискуете на долгий срок возвратиться обратно в тюрьму. — Я немного помолчал, потом продолжал: — Следовательно, не говорите, что я нахожусь в том положении, когда нельзя ставить условия.

Какое-то мгновение мы молча смотрели друг на друга, потом Клаус кивнул:

— Вы нашли мое слабое место, мистер Лукас. Признаюсь, я вас недооценил. И каковы же ваши условия?

Видя, что мой блеф удался, я почувствовал, как меня охватила волна торжества. Но я всеми силами старался не показать этого. Наклонившись, я погасил сигарету.

— Вы сказали, что дадите мне миллион долларов. Уж не считаете ли вы меня столь наивным. Неужели можно верить на слово такому человеку, как вы? Да ведь когда ваши люди войдут в бункер с сейфами, зная информацию, как выйти с награбленными деньгами, вы, не задумываясь, отдадите приказ убить меня, чтобы спрятать концы в воду. Ведь именно так вы уже однажды поступили с Маршем.

На его лице появилась фальшивая улыбка.

— Вы очень недоверчивый человек, мистер Лукас. Итак, что вы предлагаете?

— Я могу помочь вашим людям войти в банк и указать, как унести деньги. Но вначале вы дадите мне двести пятьдесят тысяч долларов. Миллион — это слишком большая сумма. Да и к тому же я абсолютно убежден, что не получу ее после завершения операции. Я готов довольствоваться четвертью миллиона. Если вы мне откажете, это будет плохо для нас обоих. Меня осудят за преступление, которое я не совершал. Но и вам не удастся совершить ограбление самого надежного банка в мире и спастись. Если же вы согласитесь на мои условия, у вас будет реальный план отмщения Браннингаму. Мало того, полиции ничего не будет известно. Через три дня я принесу вам полный план операции. И как войти в банк и как вынести добычу. Вам останется только полностью выполнить все мои указания.

— И какая у меня будет уверенность в том, что, получив деньги, вы не исчезнете?

— Я не сделаю это уже по той простой причине, что вы держите у себя Гленду на положении заложницы. — Я встал. — Подумайте об этом. В среду вечером я буду ждать Джо.

Почти уверенный, что мне удалось овладеть этой кошмарной ситуацией, я вышел в холл. Прислонившись к стене, Бенни ковырял в зубах спичкой. При виде меня он выпрямился, но я прошел мимо, совершенно игнорируя этого головореза. Джо сидел в машине и играл на губной гармошке. Я сел рядом с ним.

— Поехали, Джо.

Он спрятал гармошку в карман, усмехнулся и тронул машину с места.