Назад: ЧАСТЬ ВТОРАЯ CUI CI SONO DEI MOSTRI

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ХИЖИНА ИЗ ЧЕРЕПОВ

Для наглядности рассмотрим стратификацию подземного сообщества Нью-Йорка как геологический разрез или же как пищевую цепочку, показывающие развитие особи от жертвы до хищника. Самое высокое положение в цепи занимают те, кто обитает в сумеречном мире – переходном мире между подземельем и поверхностью. Эти люди днем посещают суповые кухни, конторы социальной помощи – некоторые даже имеют работу – и возвращаются в тоннели ночью, чтобы там пить или спать. Следующее место в иерархии занимают те, кто прожил под землей длительное время и привык к бродячему образу жизни, возможно, в силу каких-либо патологических отклонений. Не исключено, что эти люди просто предпочитают темную, но теплую подземную помойку помойке светлой, но холодной и враждебной, которую являют собой многие улицы нашего города. Еще ниже (часто в буквальном смысле) обитают нарушители закона и преступники. Эти люди используют тоннели в качестве укрытия. И последними на этой иерархической лестнице стоят люди с нарушениями психики, для которых нормальная жизнь наверху стала слишком сложной и болезненной. Они избегают ночлежек и отыскивают собственный «темный уголок». Само собой разумеется, что имеются и другие, не столь четко очерченные группы, существующие на границах главных страт. Это убийцы-хищники, лжепророки и просто безумцы. Численность последней категории постоянно возрастает в результате поспешного судебного решения в конце семидесятых и начале восьмидесятых годов закрыть многие психиатрические лечебницы штата.

Все человеческие особи имеют склонность объединяться в сообщества для обороны, взаимопомощи и социального общения. Бездомные – в том числе самые отчужденные от общества «кроты» – не являются исключением. Те, кто избрал жизнь в полной тьме под землей, образуют свои общности и создают группы. Впрочем, термин «общность» в данном случае может ввести в заблуждение, так как общность или общество подразумевают стабильность, регулярность и порядок. Подземная же жизнь, по определению, является неорганизованной и беспорядочной. Союзы, группы и сообщества сливаются и рассыпаются с такой же легкостью, как ртуть. В местах, где жизнь коротка и часто жестока, где отсутствует естественное освещение, все проявления цивилизованного общества разлетаются, как зола на ветру».

Л. Хейворд. «Подземный Манхэттен: его обитатели и касты».
(Готовится к выпуску.)

46

Х ейворд вглядывалась в глубину заброшенного тоннеля, туда, где по стенам и потолку спасительными маяками плясали лучи фонарей. Щит из плексигласа, тяжелый и неуклюжий, давил на ее плечо. Справа от себя она ощущала в темноте присутствие сержанта Карлина – настороженного, но спокойного. Похоже, он свое дело знает. Понимает, что под землей нет ничего хуже зазнайства. Подземные жители хотят одного: чтобы их оставили в покое, и приходят в ярость при появлении полицейского. В большее возбуждение кротов может привести лишь отряд копов, спустившихся под землю с намерением изгнать их из нор.

Из первых рядов, в которых шел и Миллер, доносились обрывки хвастливых разговоров и смех. Пятый взвод уже изгнал на поверхность две группы обитателей пограничной области. Бездомные в ужасе ринулись наверх, едва завидев фалангу синих мундиров численностью в тридцать человек. Копы чувствовали себя победителями. Хейворд только покачала головой: встреча с самыми крутыми еще впереди. Ее удивляло небольшое число встреченных до сих пор кротов. Под «Коламбус-сёркл» их должно быть значительно больше. Она заметила несколько тлеющих – видимо, совсем недавно оставленных – костров. Значит, кроты ушли глубже. И неудивительно. Полицейские двигались со страшным шумом.

Взвод продолжал шагать по тоннелю, изредка ненадолго останавливаясь, когда Миллер отправлял группу осмотреть ниши и боковые проходы. Хейворд видела, как копы, пиная на ходу мусор, возвращаются с пустыми руками. В тоннеле стоял тяжелый аммиачный дух. Хотя отряд уже спустился ниже, чем при обычных «очистках», атмосфера пикника сохранялась по-прежнему. «Что ж, подождем, когда парни начнут задыхаться», – подумала она.

Тоннель неожиданно закончился, и взвод, выстроившись в линию, двинулся по одному по металлической лестнице на следующий уровень. Никто не знал, ни где болтается Мефисто, ни какова численность сообщества «Шестьсот шестьдесят шестая дорога», которое, собственно, и было их главной целью. Впрочем, отсутствие информации никого не беспокоило.

– Он вылезет из своей норы, – говорил Миллер. – Если мы его не обнаружим, то газ уж отыщет точно.

Шагая за шумной толпой, Хейворд не могла избавиться от ощущения, что опускается в горячую, полную нечистот воду. Лестница привела их в недостроенный тоннель. Вдоль грубых каменных стен тянулись слезящиеся водопроводные трубы весьма почтенного возраста. Громкие разговоры и смех в первых рядах постепенно стихли. Теперь оттуда слышался лишь осторожный шепот и короткие реплики.

– Смотри под ноги! – Хейворд направила вниз луч фонаря: пол был испещрен пробуренными в камнях отверстиями.

– Не хотелось бы угодить в такую дыру, – сказал Карлин. Его большая голова казалась из-за шлема просто огромной.

Карлин швырнул в ближайшее отверстие камешек и прислушался. Через несколько секунд до них донесся глухой звук.

– Не меньше ста футов. И судя по звуку, там тоже пустоты.

– Взгляни-ка на это, – прошептала Хейворд, освещая фонарем сгнившие деревянные трубы.

– Да им, наверное, лет сто. Думаю, что…

Хейворд предостерегающе положила ладонь на руку Карлина. Из глухой темноты тоннеля доносилось негромкое постукивание.

По колонне прошелестел шепоток. Стук сделался чаще и вдруг замедлился, видимо, следуя какому-то тайному ритму.

– Кто здесь? – прокричал Миллер.

К первому невидимому барабану присоединился второй. Ко второму – третий. Еще один. И еще. Вскоре начало казаться, что весь этот грохот исторгает сам тоннель.

– Что это, дьявол вас побери?! – Миллер вытащил оружие и направил его в глубину тоннеля. – Полиция! Выходите немедленно!

Ответом ему был все тот же издевательский стук.

– Джонс! Макмагон! Проследуйте со своими группами вперед на сто ярдов! – рявкнул Миллер. – Станислав! Фредерик! Прикройте их с тыла!

Небольшие отряды скрылись в темноте и вернулись через несколько минут с пустыми руками.

– Только не говорите мне, что там никого нет! – орал Миллер в ответ на пожатие плеч его подчиненных. – Ведь кто-то производит этот шум.

Постукивание перешло в негромкую ровную дробь.

– Кроты стучат по трубам, – выступила вперед Хейворд.

– Заткнитесь, сержант! – мрачно распорядился Миллер.

Все остальные с интересом посмотрели на нее.

– Таким образом они переговариваются между собой, сэр, – мягко пояснил Карлин.

Миллер равнодушно посмотрел в глубину тоннеля.

– Они знают, что мы здесь, – сказала Хейворд. – Кажется, они предупреждают соседние группы. Говорят, что их атакуют.

– Кто бы сомневался! – издевательски фыркнул Миллер. – Вы, сержант, часом, не телепатка?

– Вы понимаете азбуку Морзе, лейтенант? – с вызовом спросила Хейворд.

Миллер замолчал – но ненадолго.

– Девица Хейворд считает, что туземцы волнуются, – хмыкнул он.

Однако мало кто поспешил разделить его веселье. А стук между тем продолжался.

– И о чем же они сейчас толкуют? – ехидно поинтересовался Миллер. Хейворд прислушалась.

– Они мобилизуют силы.

Какое-то время все напряженно молчали.

– Не пудри нам мозги, сержант! – Рявкнул наконец Миллер и, повернувшись к отряду, скомандовал: – Вперед, бегом! Мы и так здесь даром потратили время.

Хейворд уже собиралась возразить, но не успела. Совсем рядом с ней раздался глухой удар. Коп, стоявший в первой шеренге, пошатнулся, застонал и выронил щит. К ногам Хейворд отскочил большой камень.

– Построиться! – взревел Миллер. – Сомкнуть щиты!

Вокруг отряда, рассекая тьму, заметались десятки лучей, освещая ниши и потолок. Карлин подошел к пострадавшему:

– Ты цел?

Полицейский – это оказался Макмагон, – тяжело дыша, кивнул:

– Эта сволочь угодила мне в живот. Хорошо, что основной удар пришелся в бронежилет.

– Выходите!!! – прокричал Миллер.

В ответ из темноты вылетели еще два камня. В узких лучах фонарей они казались летучими мышами. Первый упал на пыльный пол тоннеля, второй ударился о щит лейтенанта. Раздался грохот: Миллер открыл огонь. Резиновые пули, отразившись от потолка, заметались по тоннелю.

Хейворд стояла и слушала, как эхо выстрелов гуляет по тоннелю, постепенно затихая вдали. Полицейские, переступая с ноги на ногу, тревожно оглядывались по сторонам. Они уже начали нервничать. Для «чистки» таких масштабов сил явно не хватало.

– Где они, дьявол их побери?! – спросил Миллер, ни к кому не обращаясь.

Хейворд глубоко вздохнула и выступила вперед:

– Лейтенант, нам надо начать движение немедленно , или…

Она не успела закончить фразу: из темноты полетели бутылки, камни и какие-то комья. Полицейские пригнулись и прикрылись щитами.

– Дерьмо! – выкрикнул кто-то. – Эти выродки кидаются дерьмом!

– Выстроиться! – орал Миллер. – Построиться в шеренгу!

Хейворд оглянулась на Карлина, и до нее долетел чей-то шепот:

– Боже всемогущий! Что же это?

Она резко обернулась, и от ужаса у нее задрожали колени. Позади них в темном тоннеле копошилась темная масса грязных оборванцев. Это была отлично спланированная и прекрасно исполненная атака с тыла. В свете фонарей оценить число нападавших было невозможно, казалось, их были сотни. Бездомные яростно вопили, размахивая металлическими прутьями и потрясая камнями.

– Сзади! – завопил Миллер. – Кругом! Огонь!

Поднялась беспорядочная стрельба. Выстрелы в замкнутом пространстве тоннеля звучали неестественно громко. Несколько нападавших из первых рядов упали, корчась от боли и раздирая на себе лохмотья. Потом канонада внезапно стихла.

– Смерть свиньям! – заорал грязный высокий крот с безумным взглядом и копной седых свалявшихся волос. Толпа снова двинулась вперед. Миллер, выкрикивая противоречивые команды, укрылся за спинами растерянных полицейских. Прогремело еще несколько выстрелов, но фонари освещали лишь стены и потолок и целиться было невозможно. Кроты улюлюкали, визжали, орали, и от этих криков у Хейворд волосы вставали дыбом.

– Боже мой, – прошептала она, увидев, как толпа, вырвавшись из рассеченной лучами фонариков тьмы, столкнулась с фалангой полицейских.

– С другой стороны! – выкрикнул какой-то коп. – Они заходят с другой стороны!

Раздался звон битого стекла, и темнота сгустилась еще больше. Теперь ее разрывали лишь вспышки выстрелов. Грохот пальбы, удары резиновых пуль о стены и тела смешивались с воплями боли и ярости. Хейворд приросла к месту. Вокруг царили хаос и тьма. Она постаралась выровнять дыхание.

Внезапно по ее спине скользнула чья-то рука. Паралич исчез мгновенно. Выпустив щит, Хейворд перехватила эту грязную руку, наклонилась и, резким рывком перебросив нападавшего через плечо, изо всех сил опустила тяжелый башмак на его живот. Вопль боли заглушил не только шум схватки, но и выстрелы. Из темноты к ней метнулась еще одна фигура. Хейворд инстинктивно заняла оборонительную позицию: припала к земле, перенесла вес на одну ногу и прикрыла лицо согнутыми в локтях руками. Она сделала ложный замах, рубанула левой и уложила нападавшего ударом каблука с поворотом на сто восемьдесят градусов.

– Вот это да! – услышала она совсем рядом восторженный шепот Карлина.

Вокруг царила непроглядная тьма. Хейворд лихорадочно сунула руку за пояс, вытащила сигнальный патрон и рванула запальный шнур. Призрачный оранжевый свет залил тоннель, и Хейворд увидела, что полицейские, прижавшись к стенам, с трудом отбиваются от наседающих на них кротов. Позади нее раздался хлопок: у Карлина нашлось достаточно хладнокровия, чтобы последовать ее примеру.

Миллера нигде видно не было. Подхватив щит и вытащив из кожаного футляра дубинку, Хейворд сделала несколько неуверенных шагов вперед. Пара подземных жителей бросились на нее, но умелые удары дубинкой мгновенно заставили их отступить. Карлин держался рядом. Неустрашимый гигант ловко орудовал своей дубинкой и прикрывал щитом фланг. Хейворд знала, что большинство обитателей подземелья ослаблены скверным питанием и наркотиками. Свет сигнальных патронов на время лишил кротов их преимущества, но главной опасностью по-прежнему оставалось серьезное численное превосходство.

Вокруг них собрались полицейские и образовали вдоль стены заграждение из щитов. Хейворд видела, что с тыла напало сравнительно немного кротов, и сейчас они слились с основной толпой бездомных. Большая часть полицейских группировалась с одной стороны от нападавших, которые, сыпя проклятиями и камнями, медленно отступали к лестнице. Для того чтобы вырваться, необходимо было попытаться обойти толпу с фланга и вытеснить бездомных по лестнице на уровень ближе к поверхности.

– За мной! – выкрикнула Хейворд. – Гоните их к выходу!

Она повела копов сквозь град камней и бутылок к правому флангу противника. Кроты не выдержали и побежали, а Хейворд, усиливая панику, принялась палить в потолок. Камни и бутылки продолжали лететь, но уже не в том количестве. На бегу бросать было трудно, да и боезапас у кротов существенно истощился. Вопли и проклятия не стихали, но боевой дух подземных жителей уже был сломлен, и Хейворд с облегчением следила за тем, как противник в беспорядке отступает.

На мгновение она остановилась, чтобы лучше оценить ситуацию. Два копа лежали на грязном полу тоннеля. Один стонал, обхватив руками голову, второй, по-видимому, был без сознания.

– Карлин! – крикнула она, кивком указывая на раненых.

Неожиданно в рядах отступающих раздался громкий крик. Хейворд как можно выше подняла пылающий факел и, вытянув шею, посмотрела в сторону источника шума. Она увидела Миллера, которого отсекала от основных сил большая группа бездомных. Видимо, во время первой атаки он бежал в глубь тоннеля, а вторая волна атакующих захватила его врасплох.

Хейворд услышала хлопок и увидела клуб дыма, почему-то казавшегося зеленым в мерцающем свете факела. Миллер запаниковал и пустил в ход слезоточивый газ.

«Боже, только этого нам не хватало!» – подумала она и закричала:

– Маски!

Газ плыл в их сторону, лениво клубясь и стелясь по земле, словно ядовитый ковер. Хейворд натянула маску и поправила ремни.

Из облака вынырнул Миллер, похожий в противогазе на инопланетянина.

– Травите их! – раздалась приглушенная маской команда.

– Нет! – крикнула Хейворд. – Только не здесь. У нас двое раненых.

Она шагнула вперед, но Миллер, не обращая на нее внимания, сорвал с пояса ближайшего копа канистру, нажал на спуск и швырнул канистру в толпу. Потом полетели еще баллоны: это обезумевшие от страха полицейские последовали примеру своего командира. Послышались негромкие хлопки, и кроты исчезли в клубах газа. Хейворд слышала, как Миллер приказывал остальным полицейским бросить канистры в пробуренные в полу тоннеля скважины.

– Выкурите мерзавцев, – приговаривал он. – Если внизу кто-нибудь и прячется, мы их оттуда выгоним.

Карлин бросил взгляд на распростертое тело полицейского.

– Прекратите, дьявол вас побери! – проревел он.

Клубы газа медленно поднимались к потолку и расползались по тоннелю. Полицейские, встав на колени, опускали канистры в скважины. Бездомные, спасаясь от газа, устремились к лестнице.

– Время! – орал Миллер писклявым, срывающимся голосом. – Пора мотать отсюда!

Большинство полицейских, видимо, не нуждаясь в дальнейшем подстегивании, исчезли в клубах газа.

Хейворд снова протолкалась к Карлину и вместе с Макмагоном склонилась над лежащим полицейским. Второй пострадавший уже сидел. Он прижал руки к животу и икал, испытывая, судя по всему, позывы на рвоту. Клубы газа неумолимо подбирались к ним.

– Оттащим их чуть дальше, – сказала Хейворд. – Нам не натянуть на него маску, пока он не отблюется.

Тот коп, что был в сознании, поднялся на ноги и принялся раскачиваться, держась за голову. Хейворд помогла ему отойти в безопасное место в глубину тоннеля, а Макмагон и Карлин потащили туда же второго.

– Да очнись же ты, приятель, – бормотал Карлин, похлопывая его по щекам. Он наклонился, чтобы лучше рассмотреть рассеченный лоб пострадавшего. Кипящая стена газа неумолимо приближалась.

Веки копа затрепетали, и он открыл глаза.

– Ты в порядке?

– В дерьме… – Он попытался сесть.

– Ты способен соображать? – спросил Карлин. – Как тебя зовут?

– Биил…

Волна газа была уже в двух шагах. Карлин протянул руку и отстегнул от пояса копа противогаз.

– Я натяну на тебя эту штуку, не возражаешь?

Человек, назвавшийся Биилом, тупо кивнул. Карлин надел на него маску, проверил воздушный клапан и помог парню встать на ноги.

– Я не могу идти, – прогудел Биил в противогаз.

– Опирайся на нас, – велел Карлин. – Мы тебя отсюда вытащим.

Облако накрыло их полностью, и теперь зеленоватый туман таинственно мерцал в угасающем свете сигнальных патронов. Они двинулись к Хейворд, чуть ли не волоча раненого, а девушка тем временем помогала второму пострадавшему приладить маску.

– Пошли, – сказала она.

Они осторожно передвигались в облаках газа. Тоннель опустел. Бездомные, спасаясь от газовой атаки, бежали, а Миллер во главе отряда последовал за ними. Хейворд попыталась воспользоваться рацией, но безрезультатно – помехи оказались слишком сильными. Откуда-то издалека доносились кашель и проклятия; обитатели нижних уровней пытались выбраться на поверхность. Наконец ей удалось отыскать лестницу. Воздушный поток медленно нес газ по тоннелю. Облако ползло на верхний уровень, и теперь путь к спасению лежал через ядовитые клубы. Хейворд знала, что газ выкурит из подземелья всех оставшихся кротов, и ей меньше всего хотелось оказаться там, где они станут вылезать на поверхность.

Уже почти добравшись до лестницы, Биил судорожно согнулся, и его вырвало прямо в маску. Оставив на миг второго пострадавшего, Хейворд сорвала с Биила противогаз. Его голова упала на грудь – и тут же дернулась назад, когда по слизистой ударили ядовитые пары. Биил содрогнулся всем телом, вырвался из рук товарищей и рухнул на пол, зарыв лицо в ладони.

– Надо немедленно убираться! – крикнул Макмагон.

– Можешь идти, – пожала плечами Хейворд, – но я этого парня здесь не брошу.

Макмагон растерялся. Карлин молча смотрел на него.

– О’кей. Я с вами, – буркнул наконец Макмагон.

Им с трудом удалось поставить Биила на ноги. Тот, не соображая, что делает, хватал газ широко открытым ртом.

Хейворд приблизила маску к его уху и спокойно сказала:

– Или ты идешь, или нам всем крышка. Другого варианта, приятель, нет.

47

В центре контроля кризисных ситуаций департамента полиции города Нью-Йорка все внимательно следили за тем, как идет подготовка к осушению Резервуара. Когда Марго вслед за д’Агостой и Пендергастом вбежала в помещение, первое, что она увидела, были блоки коммуникации, размещенные на тележках. Полицейские в формах склонились над столами, с которых свисали карты, схемы и диаграммы. По полу змеились ручейки электропроводов, сливаясь в некоторых местах в широкие реки.

Хорлокер и Уокси сидели за длинным столом спиной к аппаратуре. Их лица лоснились от пота. За экраном компьютера сидел человек с усиками щеточкой.

– Что это? – спросил, увидев их, Хорлокер. – Визит представителей дамского комитета?

– Сэр, – сказал д’Агоста. – Резервуар осушать нельзя.

– Д’Агоста, – вскинул голову Хорлокер, – у меня нет времени. Помимо подземного дерьма, у меня полон рот хлопот с этой бабой Вишер. Кроме того, сейчас под Манхэттеном проходит «зачистка» века. Мне пришлось размазать людские ресурсы тонким слоем, как блин на сковородке. Поэтому напиши-ка ты мне лучше служебную записку. О’кей? – Он с интересом посмотрел на вошедших: – Вы что, ребята, плаванием занимались?

– Резервуар полон смертоносных лилий, – выступил вперед Пендергаст. – Это то растение, в котором нуждался для выживания Мбвун. Растение, из которого Кавакита извлекал свой наркотик. И оно вот-вот начнет плодоносить. – Он снял с плеча покрытое грязью растение и швырнул его на стол. – Вот, полюбуйтесь. Набито «глазурью». Теперь мы знаем, где они выращивали наркотик.

– Что за дьявол! – возопил Хорлокер. – Немедленно уберите эту дрянь с моего стола!

– Эй, д’Агоста, – вмешался Уокси, – ты не так давно убеждал нас в том, что твоих зелененьких монстров, поселившихся в дерьме, надо поскорее смыть в канализацию. И вот теперь, когда мы к этому приступили, ты что, решил передумать? Выбрось это из головы.

Д’Агоста с отвращением взирал на жирную потную шею Уокси.

– Послушай, ты, мешок дерьма. Во-первых, осушить Резервуар была твоя идея…

– Следи за выражениями, лейтенант, не то…

– Джентльмены, умоляю, – произнес Пендергаст и повернулся к Хорлокеру: – У нас еще будет много времени для выяснения подобных вопросов, однако сейчас нас должна занимать иная проблема. Дело в том, что когда растение попадет в соленую воду, содержащийся в нем реовирус активизируется. Эксперименты доктора Грин свидетельствуют о том, что вирус оказывает влияние на самые разнообразные жизненные формы, начиная от одноклеточных и кончая морскими животными, которых употребляет в пищу человек. Полагаю, вы не пожелаете стать лицом, несущим ответственность за глобальную экологическую катастрофу?

– Весь этот треп – просто-напросто большая бочка гов… – начал Уокси.

Хорлокер жестом остановил капитана, перевел взгляд на большое растение, загрязняющее разбросанные на командирском столе бумаги, и сказал:

– Оно не кажется мне столь опасным.

– Нет никаких сомнений в том, что это Liliceae mbwunensis , – пояснила Марго. – Растение несет в себе генетически перестроенный реовирус Мбвуна.

Хорлокер посмотрел на растение, на Марго и снова на растение.

– Я прекрасно понимаю ваши сомнения, – спокойно сказал Пендергаст. – Но со времени утреннего совещания произошло очень много событий. Я прошу всего лишь двадцать четыре часа. Доктор Грин проведет за это время все необходимые исследования, и мы представим вам доказательства того, что это растение просто нашпиговано наркотиком. Мы приведем доказательство того, что под воздействием соленой воды произойдет выброс реовируса в экосистему. Я знаю, что мы правы. Но если я ошибусь, то обещаю вам оставить это дело, и вы сможете спокойно осушить Резервуар в любое время.

– Вам следовало оставить дело еще вчера, – фыркнул Уокси. – Вы работаете в ФБР, и это все не в вашей юрисдикции.

– После того как выяснилось, что дело связано с производством и распространением наркотиков, я без малейшего труда могу поставить его под свою юрисдикцию, – ровным голосом произнес Пендергаст. – И очень быстро. Это вас удовлетворит?

– Постойте, постойте! – Хорлокер ожег Уокси ледяным взглядом. – В этом нет никакой необходимости. Но почему бы нам не вылить в Резервуар хорошую дозу гербицида?

– В данный момент я не могу назвать гербицид, который, надежно истребив растение, не нанес бы вреда миллионам жителей Манхэттена, пьющим эту воду, – сказал Пендергаст. – Может быть, вам, доктор Грин, известно подобное вещество?

– Только тиоксин, – после недолгого размышления ответила Марго. – Но для получения нужного эффекта требуется двадцать четыре часа, а то и все сорок восемь. Тиоксин действует чрезвычайно медленно.

И тут ее осенило. «"Тиоксин". Это слово я слышала совсем недавно. В этом нет никаких сомнений. Но где?» Вспомнила. Это было одно из слов в сожженной записной книжке Кавакиты.

– Тем не менее мы его выльем, – подняв глаза к потолку, произнес Хорлокер. – Я предупрежу управление защиты окружающей среды. Господи, простое дело превращается в какую-то дьявольщину.

Он посмотрел на испуганного человечка за компьютером. Человечек сгорбившись пялился в экран с подчеркнуто преувеличенным вниманием.

– Стэн!

Человечек вздрогнул.

– Стэн, думаю, что следует остановить сброс, – вздохнул Хорлокер. – По крайней мере до тех пор, пока мы не сообразим, что делать. Уокси, свяжись с Мастерсом. Пусть продолжает зачистку. Но скажи ему, что нам придется продержать бездомных из погреба в морозильнике еще двадцать четыре часа.

Марго увидела, как побледнел Стэн.

Хорлокер повернулся к инженеру:

– Даффи, вы меня слышали?

– Я не могу этого сделать, сэр, – едва слышно пискнул человечек, именуемый Стэнли Даффи.

В помещении повисла тишина.

– Что? – не веря своим ушам, прошипел Пендергаст.

Марго посмотрела на Пендергаста, и ее охватил ужас. Ведь она полагала, что для отмены операции им потребуется всего лишь убедить Хорлокера.

– Как это не можешь? – взорвался Хорлокер. – Вели компьютеру прекратить процесс.

– Ничего не выйдет, – сказал Даффи. – Я уже объяснял капитану Уокси, что, запустив последовательность операций, система начнет действовать в соответствии с законом всемирного тяготения. Бесчисленное количество тонн воды уже поступили в систему. Гидравлика действует автоматически и…

– Что, дьявол тебя побери, ты несешь? – Хорлокер хлопнул кулаком по столу.

– С помощью компьютера остановить процесс я не могу, – придушенно ответил инженер.

– Он мне ничего не говорил! – взвизгнул Уокси. – Клян…

Хорлокер метнул на него яростный взгляд, и капитан заткнулся на полуслове. Шеф полиции снова повернулся к инженеру:

– Я не желаю слышать о том, что вы сделать не можете. Скажите мне лучше, что вы можете.

– Ну хорошо, – неохотно заговорил Даффи. – Кто-то должен спуститься к главной заслонке и закрыть все клапаны вручную. Но операция эта крайне опасна. Не думаю, что ручным управлением пользовались после того, как была введена в строй автоматическая система. А это произошло больше десяти лет назад. О том, чтобы прекратить приток в Резервуар, вообще забудьте! По трубе акведука диаметром восемь футов с севера штата уже катят миллионы кубических футов воды. Если вам даже удастся закрыть заслонки, то воду уже ничем не остановить. Достигнув Резервуара, она перельется через край, зальет Центральный парк и…

– Пусть даже возникнет озеро имени Эда Коха, мне на это плевать. Берите с собой Уокси, прихватите людей столько, сколько надо, и вперед!

Уокси в ужасе посмотрел на шефа:

– Но, сэр… Не будет ли полезнее, если я… – фразы он так и не закончил.

– Сэр, туда крайне трудно проникнуть, – залопотал Даффи, судорожно двигая маленькими потными ручками. – Система задвижек находится непосредственно под Резервуаром, там очень мощный поток, и пострадать там…

– Даффи, – оборвал его Хорлокер. – Убирайся отсюда к дьяволу и заткни эти клапаны! Ты меня понял?

– Да, – пискнул Даффи и побледнел еще сильнее.

– Ты это затеял, – продолжил шеф, поворачиваясь к Уокси, – тебе это и прекращать. Вопросы?

– Так точно, сэр.

– Слушаю.

– Я хотел… я хотел сказать, никак нет, сэр.

В комнате повисла тишина. Никто не двигался.

– Да шевелите же вы своими задницами! – рявкнул Хорлокер.

Уокси встал со стула и нехотя поплелся вслед за Даффи к дверям. Марго отступила в сторону, пропуская его.

48

К рошечная дверь в «Винный погребок» – шикарный клуб, из тех, что столь расплодились в последний год на Манхэттене, – была сделана в стиле «ар деко». Создавалось впечатление, что о необходимости входа вспомнили случайно и пробили его в последний момент в левом углу фасада дома, известного под названием «Хемпшир-Хаус». Заняв выгодную позицию рядом с дверью, Смитбек смотрел на море голов, простиравшееся на восток и на запад. В темном море виднелись зеленые пятна старых деревьев гинкго, окаймляющих вход в Центральный парк. Некоторые демонстранты стояли в почтительном молчании. Другие – в основном молодые люди в белых рубашках с закатанными рукавами и ослабленными узлами галстуков – пили пиво, пряча банки и бутылки в бумажных пакетах, или радостно шлепали друг друга по плечам. Во втором ряду Смитбек увидел девушку с большим плакатом:

ПАМЕЛА, МЫ ТЕБЯ НЕ ЗАБУДЕМ.

По щеке девицы катилась слеза. В другой руке она держала газету с его недавней статьей. В первых шеренгах демонстрантов царила тишина, однако из недр толпы до Смитбека доносились вопли и крики, мешавшиеся с совсем уж отдаленным хрипом полицейских громкоговорителей, воем сирен и гудением клаксонов.

Миссис Вишер ставила свечу у большого портрета дочери. Рука ее была тверда, но пламя трепетало под порывами прохладного ночного ветра. Все смолкли, когда миссис Вишер опустилась на колени и стала молиться. Осенив себя крестным знамением, она поднялась с колен и отошла к горе цветов, позволив тем самым близким друзьям поставить свои свечи рядом с ее огоньком. Прошла минута. Затем другая. Миссис Вишер бросила последний взгляд на окруженную свечами фотографию. Она пошатнулась, и Смитбек протянул ей руку. Миссис Вишер с недоумением посмотрела на него, словно забыв, зачем она здесь оказалась. Вернувшись к реальности, миссис Вишер крепко, чуть ли не до боли сжала его руку. Потом, отступив от Смитбека, повернулась лицом к толпе.

– Я хочу разделить скорбь со всеми матерями, которые потеряли в результате преступлений и убийств своих детей. Их дети пали жертвой болезни, охватившей наш город и нашу страну. Это все.

Несколько человек с телевизионными камерами сумели пробиться в первые ряды, но миссис Вишер, как бы защищаясь от них, подняла руку и выкрикнула:

– А теперь в Центральный парк! На Большую лужайку!

Смитбек остался рядом с ней, а толпа, словно в ее недрах заработал невидимый двигатель, медленно потекла на запад. Несмотря на то что молодежь изрядно выпила, марш, судя по всему, оставался под контролем. Демонстранты, казалось, чувствовали, что принимают участие в историческом событии. Они прошли Седьмую авеню, которая, насколько хватало глаз, представлялась непрерывной линией красных хвостовых огней автомобилей. Гудение клаксонов и вой полицейских сирен слились в постоянный, несмолкающий рев. Чтобы свериться с расписанием хода демонстрации, опубликованным в «Пост», Смитбек уперся взглядом в газету и тут же наступил на роскошные, шитые на заказ ботинки, принадлежащие виконту Эдеру. Итак, сейчас девять тридцать. Все идет строго по плану. Остались три остановки – и все на Западной улице Центрального парка. После чего они войдут в парк для последнего полуночного бдения.

Когда они делали большой круг по «Коламбус-сёркл», Смитбек посмотрел на Бродвей – широкое пустое пространство между двумя рядами домов. Полиция на Бродвее успела подсуетиться, и, приглядевшись, Смитбек увидел, что движение перекрыто где-то в районе Таймс-сквер. Обычно кишащая людьми и машинами магистраль опустела, и мостовая тускло поблескивала в свете бесчисленных уличных фонарей. Вдали маячили несколько полицейских машин и совсем немного копов. Остальные силы правопорядка, видимо, все еще проводили мобилизацию, чтобы попытаться привести в порядок уличное движение и не позволить демонстрации разрастись. Может быть, поэтому их так мало сейчас в поле зрения. Смитбек покачал головой. Поразительно, как одной решительной женщине удалось ввергнуть в паралич практически весь городской центр. Теперь уже власти не смогут игнорировать ее. Так же, как и не смогут игнорировать его статьи на эту тему. Смитбек уже успел набросать план дальнейших действий. Вначале он опубликует аналитическую статью о демонстрации. Статья будет как бы продиктована самой миссис Вишер, но в ней будет и его личная позиция. За статьей последует серия портретов, интервью и других материалов, которые лягут в основу будущей книги. Пожалуй, от продаж в США издания в твердом переплете он получит не менее полумиллиона баксов. И миллион – от продаж книги в бумажной обложке. А потом пойдут гонорары из-за границы. Они принесут ему по меньшей мере…

Его расчеты были прерваны каким-то странным низким рокочущим звуком. Смитбек на мгновение остановился и тут же двинулся дальше. То, что он слышал, было даже скорее не звуком, а какой-то глухой вибрацией. Толпа притихла. Видимо, и остальные что-то услышали. Неожиданно, примерно в двух кварталах от него, на пустынной мостовой Бродвея над асфальтом поднялась крышка люка и, качнувшись, упала в сторону. К небу взвилось облако, издали напоминавшее клубы пара. За облаком из люка возник, чихая и кашляя, до невозможности чумазый человек. Грязные лохмотья болтались на тощем теле. На мгновение Смитбеку показалось, что это Стрелок-Радист – парень, который сопровождал его к Мефисто. Потом из люка появился второй человек, из его рассеченной головы обильно лилась кровь. За вторым – третий. За ним – еще один. И еще.

Рядом со Смитбеком кто-то громко втянул в себя воздух. Обернувшись, он увидел, что миссис Вишер остановилась.

– Что это? – шепотом спросила она, глядя на появляющихся из-под земли дикарей.

И тут – уже ближе к демонстрантам – открылся второй люк, и из него выскочили несколько истощенных, кашляющих и утративших всякую ориентировку людей. Смитбек, не веря своим глазам, смотрел на немыслимо грязных типов. Спутанные патлы и корка грязи на лицах не позволяли определить не только возраст, но и пол выходцев из преисподней. Некоторые сжимали в руках обрезки труб, металлические прутья и сломанные полицейские дубинки. На голове одного из подземных жителей красовалось нечто похожее на совершенно новую полицейскую фуражку. Демонстранты, уже достигшие Бродвея, остановились, чтобы не пропустить ничего из необычайного спектакля. Толпа гудела. Пожилые, элегантно одетые люди тихонько ворчали, а юные «белые воротнички» и бойкие клерки визжали и вопили, выражая тем самым восторг или презрение. Из входа на станцию подземки поднялось облако зеленоватого дыма и выскочила еще одна группа бездомных. Из люков на мостовой и из метро появлялись все новые и новые люди. На Коламбус-сёркл начала формироваться армия из оборванцев, которые быстро переходили от растерянности к враждебности.

Один из бездомных выступил вперед и уставился на первые ряды демонстрантов. Затем он издал яростный рев и словно жезл воздел над головой длинный металлический прут.

Из глоток оборванцев вырвался громкий вопль и, отвечая на призыв своего вождя, они выбросили вверх руки. Смитбек успел заметить, что в каждой руке что-то было – камень, кусок бетона или железка. На многих лицах виднелись синяки и порезы. Создавалось впечатление, что все они уже готовы к схватке – или только что вышли из битвы.

«Что за чертовщина? – подумал Смитбек. – Откуда вдруг возникли эти типы?» На какой-то миг он решил, что является свидетелем хорошо подготовленного массового ограбления. Но тут же вспомнил, как Мефисто, скрываясь в темноте, сказал ему: «Мы найдем способ сделать так, чтобы наши голоса услышали».

«Только не сегодня, – подумал он. – Хуже времени для этого выбрать невозможно».

Небольшой клуб дыма достиг демонстрантов, и они тут же принялись кашлять, лихорадочно хватая воздух широко открытыми ртами. У Смитбека началась резь в глазах, и он наконец понял: то, что он принял за пар, на самом деле оказалось слезоточивым газом. Чуть дальше, в глубине пустынного Бродвея, из запасного выхода подземки выползли и, спотыкаясь, побрели к далеким полицейским машинам несколько копов в грязной и разорванной униформе. «Черт побери! – подумал Смитбек. – Там, внизу, видимо, произошло что-то очень серьезное».

– Где Мефисто? – заорал кто-то из бездомных.

– Я слышал, как за ним гнались! – ответил другой.

Толпа угрожающе зашевелилась.

– Грязные свиньи! – раздался чей-то крик. – Они его наверняка замочили!

– Что делают здесь эти мешки с дерьмом? – поинтересовался позади Смитбека чей-то юный голос.

– Не ведаю, – ответил его собеседник. – Знаю только, что час слишком поздний для того, чтобы обналичивать чеки социальной помощи.

Смитбек услышал смех и улюлюканье.

– Ме-фи-сто! Ме-фи-сто! – скандировала разъяренная толпа оборванцев.

– Они его уби-и-или! – завизжала какая-то женщина. – Эти сволочи убили его!

Человек, который выступил вперед, взмахнул своим металлическим жезлом и закричал:

– Они за это заплатят! Теперь им от нас не уйти!

Он воздел руки к небу и крикнул:

– Они травили нас газом!

Толпа ответила ему яростным ревом.

– Они разрушили наше жилье!

На Смитбека накатилась новая волна воинственного рева.

– А теперь мы уничтожим их дома! – И предводитель метнул железный прут в стеклянную стену банковского офиса. Стекло разлетелось вдребезги. Сработал сигнал тревоги. Впрочем, вой сирен тотчас утонул в реве толпы.

– Эй! – закричал кто-то позади Смитбека. – Видели, что сделал этот ублюдок?

Бездомные швыряли все, что попадало им под руку, в окна протянувшихся вдоль Бродвея домов. Все больше и больше оборванцев появлялись из люков, вентиляционных отверстий и станций подземки, заливая своей слепой яростью Бродвей и Западную улицу Центрального парка. Сквозь крики толпы доносился вой сирен «скорой помощи». Весь асфальт был уже усыпан яркими блестками битого стекла.

Смитбек вздрогнул от неожиданности, услышав усиленный динамиком голос миссис Вишер.

– Вы видите это? – Ее слова, отразившись от фасадов зданий, эхом прокатились по Центральному парку. – Негодяи хотят разрушить все то, что мы стремимся сохранить!

Из толпы демонстрантов раздались крики возмущения. Смитбек снова огляделся и увидел, как пожилые демонстранты – главные сторонники миссис Вишер – переговариваются между собой, указывая в сторону Пятой авеню и Западной улицы Центрального парка. Они явно предпочитали удалиться, пока не началась драка. Другие, более юные и воинственные участники марша, что-то выкрикивали, протискиваясь в первые ряды.

Повсюду суетились телеоператоры, наводя свои камеры то на миссис Вишер, то на бездомных.

А толпа оборванцев двинулась по улице, сквернословя, выкрикивая угрозы и бросая в окна метательные снаряды, запасы которых непрерывно пополнялись из стоящих вдоль домов урн и мусорных ящиков.

Миссис Вишер посмотрела на море своих сторонников, простерла руки и тут же крепко сжала их вместе, словно обнимая демонстрантов и приглашая их под свои знамена.

– Взгляните на эти отбросы общества! Неужели именно в эту ночь мы позволим им восторжествовать? – В наступившей мгновенно тишине она обвела демонстрантов полувопросительным-полуосуждающим взглядом. Передовые ряды бездомных, услышав ее громовой голос, звучавший одновременно из десятков громкоговорителей, в замешательстве начали останавливаться.

– Ни за что! – донеслось в ответ из толпы демонстрантов.

Со смешанным чувством восторга и ужаса Смитбек смотрел, как миссис Вишер медленно поднимает руку над головой и затем резко, командным жестом, выбрасывает ее вперед, указывая холеным пальцем с ногтем, покрытым дорогим лаком, на толпу бездомных.

– Вот те люди, которые хотят уничтожить наш город! – выкрикнула она.

– Только посмотрите на этих ублюдков! – завопил, выскочив из толпы демонстрантов, какой-то молодой человек. За его спиной сбилась шумная группа юнцов. От бездомных их отделяло не больше десяти футов. – Иди работать, ты, задница! – крикнул Молодой предводителю оборванцев.

Над толпой подземных жителей повисла тяжелая, исполненная угрозой тишина.

– Думаешь, я плачу налоги и протираю задницу на работе для того, чтобы ты бесплатно катался на моем горбу? – продолжал Молодой.

По толпе бездомных прокатился зловещий ропот.

– Почему бы тебе не сделать что-нибудь полезное для своей страны, вместо того чтобы прожирать ее ресурсы? – Молодой сделал шаг в сторону предводителя и, плюнув на землю, закончил: – Ты, бездомный кусок дерьма!

Предводитель оборванцев, в свою очередь, шагнул вперед и поднял вверх культю левой руки.

– Посмотри, что я сделал для своей страны! – закричал он срывающимся голосом. – Я отдал ей все! – Вождь бездомных в ярости смотрел на Молодого. – Вьетнам! Ты когда-нибудь слышал о нем?

Подземные жители двинулись вперед. Гневный ропот начал переходить в один яростный крик.

Смитбек посмотрел на миссис Вишер. Ее взор был обращен на бездомных. Лицо напоминало холодную каменную маску. Только сейчас он окончательно понял, что миссис Вишер действительно считает несчастных своими врагами.

– Поцелуй меня в задницу, ты, нищий паразит! – проревел чей-то пьяный голос.

– Ограбь какого-нибудь либерала! – выкрикнул рыхлый юноша под одобрительный хохот окружающих.

– Эти гады убили моего брата! – злобно прокричал один из кротов. Разорван в куски ради этой страны на холме Фон Мак второго августа 1969 года. – Он остановился и, подняв средний палец в непристойном жесте, бросил в лицо толстяку: – А ты, толстозадый, можешь забирать себе эту вшивую страну.

– Жаль, что они не закончили дело и не взорвали твою жопу! – взвизгнул все тот же пьяный голос. – На наших улицах было бы меньше одним мешком дерьма.

Из толпы бездомных вылетела бутылка и врезалась пьяному в лоб. Он, шатаясь, попятился. Из раны потоком лилась кровь.

И тогда демонстрация взорвалась. Молодые люди, что-то нечленораздельно вопя, кинулись на бездомных. Смитбек бешено закрутил головой. Те, что постарше и поумнее, куда-то исчезли. На улице остались лишь подвыпившие юнцы. Каким-то образом журналист оказался в обезумевшей толпе, бегущей с криками на ряды оборванцев. Он растерянно озирался, ища глазами миссис Вишер. Однако ни ее самой, ни ее эскорта уже нигде не было.

Толпа тащила Смитбека словно приливной вал. Сквозь крики и свист уже доносились звуки ударов. Боевой клич смешался со стонами и криками боли. Кто-то со страшной силой двинул Смитбека по плечу, и он упал на колени, инстинктивно прикрывая голову руками. Краем глаза он видел, как скользит по мостовой его магнитофон. Кто-то отфутболил магнитофон ногой, кто-то другой просто раздавил его. Смитбек попытался подняться, но тут же сделал нырок, вовремя увидев летящий в его сторону бетонный обломок. Вокруг царил полный хаос.

Оставалось лишь догадываться, кто или что вынудило бездомных подняться на поверхность в таком количестве. Смитбек понимал лишь одно – каждая из сторон видела в противнике воплощение зла. Стадный инстинкт победил разум.

Смитбек снова поднялся на колени и огляделся по сторонам. Со всех сторон на него сыпались толчки, а иногда и пинки. Демонстрация с треском провалилась, но статью еще можно спасти. А может, и не просто спасти – если беспорядки и в самом деле окажутся такими массовыми, как представляется ему сейчас. Но прежде всего следует выбраться из толпы и найти хорошую точку обзора. Он быстро глянул на север, в сторону парка. Над морем поднятых ввысь кулаков и палок возвышалась бронзовая статуя Шекспира. Великий драматург равнодушно взирал на кипящий у его ног хаос. Пригибаясь к земле, Смитбек стал энергично проталкиваться к монументу. Какой-то бездомный с безумными глазами бросился на него, злобно и угрожающе размахивая пустой бутылкой. Смитбек инстинктивно выбросил вперед кулак, и поверженный враг рухнул на землю, схватившись за живот. И тут Смитбек с изумлением понял, что это – женщина.

– Прошу прощения, мэм, – бросил он, продолжая путь.

На Южной улице Центрального парка под ногами хрустели осколки стекла и скрипели какие-то обломки. Оттолкнув очередного оборванца и благополучно проскочив мимо группы молодых людей в весьма дорогих, но изодранных костюмах, Смитбек выбрался на тротуар. Здесь – на краю толпы – обстановка была гораздо спокойнее. Стараясь не вляпаться в голубиный помет, журналист вскарабкался на пьедестал и ухватился за нижнюю складку одеяния Шекспира. Затем он уперся рукой в открытую бронзовую книгу, подтянулся и оказался на широких бронзовых плечах.

Вид, открывавшийся с Шекспира, вызывал почтительный трепет. Свалка охватила несколько кварталов на Бродвее и всю Южную улицу Центрального парка. Из станции подземки на Коламбус-сёркл, из-под водосточных решеток и из вентиляционных труб лезли все новые и новые оборванцы. Смитбек и не подозревал, что в мире существует так много бездомных и такое количество юнцов. Со своего поста он видел, как пожилые демонстранты – старая гвардия миссис Вишер, – соблюдая полнейший порядок, двигаются в направлении Амстердам-авеню, стремясь оказаться как можно дальше от поля брани. Некоторые размахивали руками, тщетно стараясь привлечь внимание такси. А прямо под ним то возникали, то исчезали группы дерущихся людей. Все с той же странной смесью ужаса и восторга он отслеживал траектории разнообразных метательных снарядов, любовался кулачными боями и фехтованием на палках. На мостовой уже лежали первые жертвы. Видимо, раненые – если не хуже. Осколки стекла, камни, обломки бетона устилали улицу, мешаясь с кровью. Однако большинство противников ограничивались тем, что кричали друг на друга или принимали угрожающие позы. В толпе наконец появились отряды полицейских. Но копов было очень мало, а враждующие стороны перемещались в парк, там усмирить их будет гораздо труднее. «Куда подевались копы?» – снова спросил себя Смитбек.

Несмотря на охватившие его ужас и отвращение, какая-то часть его души пела от восторга. Это будет замечательный материал! Журналист напряженно всматривался в темноту, стараясь запечатлеть увиденные картины и прокручивая в уме возможное начало статьи. Толпа бездомных тем временем стала одерживать верх. Кроты в своем праведном гневе загнали демонстрантов в южную оконечность парка. Ослабленные длительным недоеданием, алкоголем и наркотиками бездомные владели искусством уличной драки несравненно лучше, чем молодые банковские служащие и брокеры. Толпа бодро разбила несколько телевизионных камер. Немногие уцелевшие операторы отошли в тылы под прикрытие передовых фаланг. Сцену битвы заливали лучи прожекторов. Фотографы, забравшись на крыши близлежащих домов, снимали происходящее дорогими камерами с телеобъективом.

Внимание Смитбека привлекло какое-то синее пятно. Он присмотрелся получше: сквозь толпу, размахивая дубинками, пробивалась небольшая, тесно сплоченная группа копов. В центре группы находились какой-то до смерти перепуганный цивильный тип с усиками щеточкой и толстый, потный коп, в котором Смитбек без труда узнал капитана Уокси.

Журналист с интересом следил, как группа прокладывает путь сквозь ряды дерущихся. В поведении полицейских он уловил некую странность: копы не пытались прекратить драку или утихомирить толпу. Все их усилия были направлены лишь на то, чтобы защитить Уокси и типа с усиками, следующих в центре группы. Пока Смитбек размышлял, группа пересекла мостовую и бегом устремилась в парк. Копы явно спешили выполнить какое-то задание – задание, судя по спешке, чрезвычайно важное.

«Но какое задание, – спросил себя Смитбек, – может быть более важным, чем прекращение беспорядков?»

Еще несколько секунд он неподвижно сидел на плечах Шекспира. Единственно верное решение принять было мучительно трудно. В конце концов Смитбек соскользнул со статуи, перескочил через невысокое каменное ограждение и помчался вслед за копами в негостеприимную темноту парка.

49

Д Агоста вынул изо рта незажженную сигару и с отвращением уставился на изжеванный кончик. Марго отследила взглядом, как в поисках спичек он похлопал себя по карманам. Так ничего и не найдя, лейтенант перехватил ее взгляд и вскинул брови в молчаливом вопросе. Марго отрицательно покачала головой. Д’Агоста повернулся к Хорлокеру, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, видимо, передумал. Шеф прижимал к уху трубку радиотелефона, и вид у него был не очень счастливый.

– Мизнер? – кричал шеф. – Мизнер, ты меня слышишь?

Из трубки донесся какой-то хрип, и Марго решила, что это Мизнер вышел на связь.

– Усмири и произведи арест этих… – начал Хорлокер.

Трубка снова что-то прохрипела в ответ.

– Пять сотен? Из-под земли? Послушай, Мизнер, не вешай мне лапшу на уши. Почему они до сих пор не в автобусах?

Хорлокер замолчал, слушая собеседника. Краем глаза Марго увидела, как Пендергаст, сидя на столе и наклонившись к шефу, прислушивается к голосу из трубки, делая при этом вид, что просматривает свежий номер «Полицейской газеты».

– Пустите в ход дубинки, применяйте газ, мне плевать, как вы сделаете это… Демонстранты?! – Он опустил трубку, огляделся так, словно не мог поверить услышанному, и поднес трубку к другому уху. – Нет-нет! Ради всего святого, не используй газ вблизи демонстрантов. Большинство людей из двадцатки и двадцать второго находятся под землей. Тридцать первый участок комплектует своими людьми пункты сбора. Северная часть города оголена, как… ладно, не важно. Скажи Перилльо, что я хочу через пять минут собрать совещание всех своих замов. Привлеки людей из других муниципальных округов, призови всех, кто сейчас не на службе, не забудь про копов, которые снимают показания счетчиков на муниципальных стоянках. Одним словом, мобилизуй всех и брось в район парка. Ты меня понял?

Хорлокер швырнул трубку и схватил другую с аппарата, стоящего перед ним на столе.

– Куртис! Соедини меня с кабинетом губернатора! Бездомные, которых мы выкурили из-под земли в районе Центрального парка, учинили мятеж. Они вошли в столкновение с большой демонстрацией, проходящей по Южной улице Центрального парка. Мы должны вызвать Национальную гвардию. Свяжись с Мастерсом и скажи, что нам может понадобиться оперативный вертолет. На всякий случай. Пусть выведет броневики из арсенала на Лексингтон-авеню. Хотя нет, броневиков не надо. Они скорее всего не смогут прорваться. Свяжись с полицейским участком в самом парке. Мэру я позвоню лично.

На сей раз он положил трубку не так торопливо. По его лбу стекала одинокая капля пота. Хорлокер оглядел командный пункт, явно не замечая ни работающих копов, ни радиоустройств, бормочущих что-то на разных волнах. Вид у него был как у человека, для которого неожиданно рухнул весь его мир.

Пендергаст аккуратно сложил «Полицейскую газету» и положил ее на стол. Потом он наклонился вперед, пригладил свои светлые волосы и небрежно бросил:

– Вот я сейчас размышлял…

«Ого!» – мысленно воскликнула Марго.

Пендергаст подвинулся на столе, оказавшись прямо напротив шефа Хорлокера.

– Так вот, ситуация слишком опасна для того, чтобы решением проблемы занимался всего лишь один человек.

Хорлокер закрыл глаза. Затем, с видимым усилием, он поднял на Пендергаста страдальческий взгляд.

– О чем вы, черт бы вас побрал?!

– Мы слишком доверились эсквайру Уокси, поручив ему закрыть заслонки и остановить процесс сброса воды.

– Так. Ну?

Пендергаст поднес палец к губам, словно желая поделиться страшной тайной.

– Я не хочу показаться неделикатным, однако капитан Уокси не проявил себя как… хм-м-м… самый надежный мальчик на посылках. Если у него ничего не получится, катастрофа нам обеспечена. Лилия Мбвуна проникнет через Тоннели Астора в открытое море. Попав в соленую среду, реовирус вырвется на свободу. Как вы понимаете, он способен существенно изменить экологию океана.

– Более того, – позволила себе вмешаться Марго, – вирус может и сам включиться в пищевую цепь и таким образом… – Она замолчала.

– Я уже слышал этот рассказ, – сказал Хорлокер. – При повторении он не стал лучше. Объясните, к чему вы гнете?

– К тому, что у нас в Бюро зовется «избыточным решением».

Хорлокер уже собрался ответить, но из-за пульта раздался голос полицейского:

– Сэр, на связи капитан Уокси. Я пустил его на открытую линию.

Хорлокер еще раз поднял телефонную трубку:

– Уокси, доложи обстановку! – Шеф замолчал, выслушивая ответ. – Громче! – завопил он. – Ничего не слышно! Что?! Что значит – «ты не уверен»? Так позаботься об этом, черт возьми! Дай-ка мне лучше Даффи. Уокси? Уокси, ты меня слышишь? Ни черта не слышно. Уокси! Уокси!

Шеф со страшным грохотом швырнул трубку на рычаг аппарата:

– Свяжите меня с Уокси!

– Вы позволите мне продолжить? – спросил Пендергаст. – То, что я сейчас слышал, еще раз говорит о том, что времени у нас в обрез. Это вынуждает меня быть кратким. У нас должен быть резервный план с целью не допустить реовирус в Гудзон. План нужен на тот случай, если у Уокси ничего не выйдет, и Резервуар все же будет опорожнен.

– И как, по-вашему, мы сможем это сделать? – спросил д’Агоста. – Сейчас почти десять. До сброса воды осталось чуть больше двух часов.

– А не могли бы мы каким-нибудь образом предотвратить выброс растений? – неуверенно спросила Марго. – Поместить фильтры на трубы или еще что-нибудь?

– Интересная мысль, доктор Грин, – кивнул Пендергаст, обращая на нее взгляд своих светлых глаз. Он задумался. – Полагаю, что фильтры в пять микрон подошли бы вполне. Но никто не производит фильтров, способных прикрыть трубы столь большого диаметра. Кроме того, как смогут фильтры противостоять давлению воды? И насколько мы можем быть уверены в том, что обнаружили все возможные выходы? – Он покачал головой. – Мне представляется, что выходы из Тоннелей Астора можно запечатать только взрывами. Я изучил схемы. Дюжины зарядов взрывчатки С-4, расположенных в нужных местах, будет вполне достаточно.

Хорлокер повернулся вместе с креслом в сторону Пендергаста и, как бы фиксируя свершившийся факт, деловым тоном произнес:

– Вы сошли с ума.

В дверях раздался шум, Марго повернула голову и увидела, как в помещение Центра контроля кризисных ситуаций вваливается группа полицейских. Их мундиры были грязны и изорванны, а у одного на лбу зиял глубокий порез. Копы втащили чрезвычайно чумазого типа в потрепанном бархатном костюме. Его длинные седые волосы свалялись в клочья и были забрызганы грязью и кровью. На шее болталось большое бирюзовое ожерелье, длинная растрепанная борода почти касалась закованных в наручники рук.

– Мы захватили вожака!

– Да это же Мефисто! – воскликнул д’Агоста, не веря своим глазам.

– Неужели? – ехидно поинтересовался Хорлокер. – Ваш приятель?

– Нет, просто светский знакомый, – ответил Пендергаст.

Мефисто перевел взгляд с д’Агосты на Пендергаста.

– Ты?! – прошипел он. – Вайти? Так вы, значит, шпионы? Предатели! Свиньи! – Мефисто стал вырываться с новой силой и даже освободился – но для того лишь, чтобы мгновение спустя оказаться на полу. В бессильной ярости колотя по полу схваченными браслетами руками, он плюнул в сторону Пендергаста и выкрикнул:

– Иуда!

– Полный псих, – пожал плечами Хорлокер.

– Вряд ли, – возразил Пендергаст. – Сомневаюсь, чтобы вы вели себя по-иному, если бы вас выгнали из дома и при этом еще травили бы газом.

Мефисто снова вырвался на свободу.

– Да держите же вы его, во имя всего святого! – завопил Хорлокер, отступая на безопасное расстояние. Повернувшись к Пендергасту, он оскорбительно ласково, по-отечески, произнес: – Интересно, правильно ли я вас понял? Неужели вы предлагаете взорвать Тоннели Астора?

– Не столько сами тоннели, сколько выходы из них, – ответил Пендергаст, не обращая внимания на сарказм. – Жизненно важно не допустить воду из Резервуара в океан. Но, возможно, нам удастся решить обе задачи: очистить Тоннели Астора от их обитателей и одновременно остановить распространение реовируса. Для этого нам надо удержать воду на сорок восемь часов и позволить гербициду завершить свою работу.

Краем глаза Марго заметила, как замер Мефисто.

– Мы могли бы направить команду аквалангистов из реки по коллектору, – продолжал Пендергаст. – Путь к стокам из Тоннелей Астора не очень сложен.

Хорлокер покачал головой.

– Я внимательно изучил всю систему, – сказал агент ФБР. – Когда Тоннели Астора заполнятся, избыток воды пойдет в Вестсайдский обводной. И этот путь необходимо блокировать взрывами.

– Не верю я в вашу затею, – обреченно сказал Хорлокер, опуская голову на сложенные перед собой руки.

– Но и этого может оказаться недостаточно, – продолжал Пендергаст, словно рассуждая вслух. – Для полной уверенности надо бы запечатать Чердак дьявола и сверху. Судя по схемам, Бутылочное горлышко со всеми его дренажными трубами является закрытой системой вплоть до самого Резервуара. Поэтому, чтобы удержать воду в системе, следует перекрыть все возможные стоки ниже Бутылочного горлышка. Это также не позволит монстрам спастись, укрывшись в каком-нибудь воздушном кармане.

Хорлокер не проявил никакого интереса. Пендергаст взял листок бумаги и быстро набросал схему:

– Взгляните, вода пройдет через Горлышко вот здесь. Вторая команда взрывников спустится с поверхности и заблокирует все выходы ниже Бутылочного горлышка. Еще несколькими уровнями ниже находится Чердак дьявола и сливы, ведущие в реку. Команда аквалангистов спецназа запечатает эти сливы. – Агент ФБР поднял глаза и закончил: – Вода будет задержана в Тоннелях Астора, а Морщинникам придет конец. Всем до единого.

Закованный в наручники человек издал низкий стон, от которого у Марго зашевелились волосы.

– Вторую команду, естественно, поведу я, – спокойно продолжал Пендергаст. – Потребуется проводник, а я там уже был. У меня есть довольно примитивная карта, и я изучил городские карты всех уровней, расположенных ближе к поверхности. Я мог бы пойти и один, но доставка пластита потребует несколько человек.

– Ничего у тебя не выйдет, Иуда! – прохрипел Мефисто. – Ты не доберешься к сроку до Чердака дьявола.

Хорлокер резко поднял голову, хлопнул ладонью по столу и объявил:

– Хватит! Достаточно я слушал болтовни. Игры окончены, Пендергаст. Я должен обеспечить выход из кризисной ситуации. Поэтому убирайтесь отсюда!

– Только я знаю тоннели достаточно хорошо, чтобы провести вас вниз и вывести на поверхность до полуночи, – прошипел Мефисто, сверля Пендергаста взглядом.

Пендергаст ответил ему таким же долгим, внимательным взглядом.

– Возможно, вы и правы, – произнес он наконец.

– Довольно! – рявкнул Хорлокер и повернулся к полицейским: – А этого заприте хорошенько. Мы займемся им позже, когда осядет пыль.

– А что вы желаете получить взамен? – вежливо спросил Пендергаст пленника.

– Место для жилья. Свободу от всякого рода угроз. Кроме того, все потери моих людей должны быть компенсированы.

Пендергаст спокойно смотрел на Мефисто. Что он думал, понять было невозможно.

– Я же сказал, уберите отсюда этого человека! – заорал шеф полиции.

Копы схватили Мефисто и поволокли к выходу.

– Стоять! – скомандовал Пендергаст. Это было сказано негромко, но настолько повелительно, что полицейские инстинктивно замерли.

Хорлокер повернулся к Пендергасту. На виске шефа бешено пульсировала жила.

– Что это значит? – свистящим шепотом спросил он.

– Шеф Хорлокер, этот человек переходит в мое распоряжение в соответствии с полномочиями, предоставленными мне как федеральному агенту правительством Соединенных Штатов Америки.

– Не пугайте меня, Пендергаст!

– У нас осталось только два часа, – прошипела Марго.

Пендергаст кивнул и повернулся к Хорлокеру:

– Я был бы рад задержаться и обменяться с вами любезностями, но боюсь, у меня не осталось для этого времени. Винсент, возьмите, пожалуйста, у этих джентльменов ключи. – Пендергаст посмотрел на полицейских: – Освободите этого человека. Я забираю его в свое распоряжение.

– Не делайте этого! – заорал Хорлокер.

– Сэр, – твердо сказал один из копов. – Мы не можем драться с федералом, сэр.

Пендергаст подошел к взлохмаченному человеку в бархатном костюме, который уже стоял рядом с д’Агостой, растирая закованные в наручники запястья.

– Мистер Мефисто, – негромко произнес агент ФБР. – Мне неизвестна та роль, которую вы сыграли в сегодняшних событиях, и поэтому я не могу гарантировать вам личной свободы. Но если вы мне сейчас поможете, то мы, вероятно, сможем избавить город от убийц, преследовавших и ваше сообщество. И я лично гарантирую вам, что ваше требование касательно предоставления свобод для бездомных будет рассмотрено тщательно и со всей справедливостью. – С этими словами он протянул Мефисто руку.

Мефисто сощурился.

– Вы мне уже как-то раз солгали, – прошипел он.

– Увы, это был единственный способ вступить с вами в контакт, – сказал Пендергаст, не убирая руки. – Теперь это перестало быть схваткой между теми, у кого есть все, и теми, кто всего лишен. Если мы проиграем, все погибнет. И Парк-авеню и «Дорога Шестьсот шестьдесят шесть».

Последовала долгая пауза. Наконец Мефисто молча кивнул и протянул руки.

– Как трогательно, – произнес Хорлокер. – Надеюсь, вы оба утонете там в дерьме.

50

С митбек вглядывался сквозь проржавевшую решетку мостков вниз, в выложенный красным кирпичом и уходящий во тьму ствол шахты. Откуда-то из головокружительной глубины до него доносились голоса Уокси и других копов. Но он лично не видел и не знал, чем они там занимаются. Оставалось только надеяться, что все это не окажется пустой затеей. Но, коль скоро он проследил Уокси до этого места, видимо, стоит потратить еще немного времени и узнать, что же здесь, черт побери, происходит.

Он осторожно двинулся вперед, изо всех сил пытаясь разглядеть пятерых находящихся ниже людей. Проржавевшие мостки были подвешены под гигантским металлическим потолком и шли пологой дугой к устью вертикальной шахты, которая, казалось, вела к самому центру земли. При каждом шаге мостки прогибались. Добравшись до отвесной лестницы, Смитбек вытянул шею и заглянул в холодную тьму. Изнутри шахту освещала батарея прожекторов, но даже их мощности было недостаточно, чтобы рассеять мрак. Из трещины на потолке сочилась вода. Тонкий ручеек, закручиваясь спиралью, падал вниз и бесшумно исчезал во мгле. Сверху доносились странные звуки, похожие на потрескивание корпуса подлодки под давлением воды. Из шахты дул свежий, прохладный ветерок.

Даже в самых диких своих фантазиях Смитбек не мог предположить, что под самым Резервуаром Центрального парка существует столь необычное место. Он, конечно, понимал, что гигантский металлический потолок над головой – не что иное, как дренажная ванна в нижней части Резервуара, там, где песчаное дно соприкасается со сложной системой сливных устройств и подпитывающими трубопроводами, и старался не думать об огромной массе воды прямо над головой.

Теперь он уже мог рассмотреть Уокси и его людей, стоящих в полумраке на узкой платформе у основания лестницы. Смитбеку казалось, что он даже видит путаницу металлических труб, рычагов, штурвалов и цилиндров, похожих на какую-то адскую машину из кошмарного фильма об индустриальном веке. Покрытые влагой ступени были скользкими, крошечная платформа внизу не имела никаких ограждений. Смитбек спустился было на одну ступень, но тут же передумал и отступил назад. «Это прекрасная точка наблюдения», – подумал он, присев на корточки. Отсюда он видел все, что происходит внизу, оставаясь при этом практически незаметным.

По стенам плясали лучи карманных фонариков, снизу долетали искаженные голоса. Смитбек сразу узнал бас профундо, принадлежащий Уокси. Он запомнил его еще с того вечера, в кинобудке музея. Жирный коп, видимо, говорил с кем-то по радиотелефону. Затем он убрал аппарат и обратился к нервического вида человеку без пиджака. Похоже, между ними шел весьма оживленный спор.

– Ты лгун! – кричал Уокси. – Ты никогда не говорил мне, что не можешь остановить процесс!

– Говорил, говорил! – пищал в ответ коротышка. – А ты сказал мне, что никакой остановки не потребуется. Жаль, что я не включил магнитофон, потому что…

– Ладно, заткнись. Это и есть клапаны?

– Вон они. Сзади.

Молчание. Скрежет металла. Шум шагов.

– Платформа надежна? – снова донесся из шахты голос Уокси.

– Откуда мне знать? – ответил писклявый. – После компьютеризации системы все ремонтные работы прекратились.

– Ладно-ладно! Давай, Даффи, делай что положено и пошли отсюда.

Смитбек высунул нос и вгляделся в шахту. Коротышка по имени Даффи изучал клапаны.

– Надо повернуть все эти рукоятки, и главная заслонка закроется, – послышался его голос. – Компьютерная система будет пытаться осушить Резервуар, но ручное управление удержит воду. Наша главная задача перекрыть сифон. Но я уже говорил, что этого еще никто не пытался сделать.

– Отлично. Может быть, за это тебе обломится Нобелевская премия. Приступай!

«Приступай» к чему? Похоже, они хотят не допустить осушения Резервуара. Мысль о миллионах галлонов воды, которые должны ринуться вниз, заставила Смитбека обратить взор в сторону далекого выхода. Но почему? Неужели произошел сбой компьютера? Что бы это ни было, не стоило ему оставлять место самых крупных за последние сто лет беспорядков. Сенсация явно лежит не здесь.

– Помогите мне повернуть это, – сказал Даффи.

– Вы слышали! – рявкнул Уокси. Два копа отделились от группы и взялись за обод большого штурвала. Послышалось напряженное пыхтение.

– Оно не крутится, – объявил наконец один.

Тот, кого звали Даффи, склонился к колесу, чтобы получше его рассмотреть.

– Кто-то здесь поработал! – крикнул он. – Посмотрите! Вал залит свинцом! А эти клапаны просто-напросто сломаны. И судя по всему, совсем недавно.

– Не вешай мне лапшу на уши, Даффи!

– Да посмотри сам! Вот эту штуку вообще, к дьяволу, отломили.

Наступила тишина. Потом Уокси выругался:

– Дерьмо на палке! Это можно починить?

– Конечно, можно. Но для этого нужно двадцать четыре часа, ацетиленовая горелка, установка дуговой сварки, новые крышки для клапанов и еще с десяток деталей, которые не производятся вот уже сто лет.

– Это не пойдет. Если мы не закроем заслонку, нам всем хана. Ты, Даффи, нас в эту заваруху втянул, тебе из нее и выпутываться.

– Да чтоб ты сдох, капитан! – разнесся по шахте визгливый голос. – Я сделал все, что от меня требуется. А ты – идиот и грубиян. И жирный притом!

– Твои слова, Даффи, попадут в мой доклад.

– В таком случае не забудь вставить слово «жирный», потому что…

Фраза оборвалась на полуслове.

– Вы чувствуете запах? – спросил полицейский, стоящий у самой лестницы.

– Что за чертовщина?! – послышался другой голос.

Смитбек втянул носом сырой, прохладный воздух, но не уловил ничего, кроме запаха влажного кирпича и плесени.

– Уходим! Быстро! – сказал Уокси, вцепившись в лестничную перекладину.

– Постой! – закричал Даффи. – А как же заслонка?

– Ты сам сказал, что ее нельзя починить!

До Смитбека донесся какой-то дребезжащий звук.

– Что это? – дрожащим голосом спросил Даффи.

– Ты идешь или нет? – поинтересовался Уокси, с трудом поднимая по лестнице свою тушу.

Смитбек увидел, как Даффи в нерешительности посмотрел вниз через край платформы, резко повернулся и полез по лестнице. За Даффи двинулись и остальные. Через несколько минут они окажутся на мостках, сообразил Смитбек. К этому времени ему необходимо убраться, проделав длинный путь по колышущейся решетке. И за все свои страдания он ничего не получил. Он уже повернулся, чтобы уйти, надеясь захватить окончание беспорядков и размышляя о том, где сейчас может быть миссис Вишер. «Боже, какой прокол, – мысленно укорял он себя. – Неужели журналистский инстинкт мог так меня подвести? Ведь этот придурок Брайс Гарриман уже, наверное…»

Снизу раздался протестующий скрип ступенек и затем удары по металлу.

– В чем дело?! – послышался голос Уокси.

Журналист повернулся и быстро поглядел вниз. Он видел, как замерли карабкающиеся по лестнице фигуры. Вопрос Уокси еще звучал, отражаясь эхом от стен шахты и затихая где-то в ее глубине. Ответом ему была тишина. Через несколько мгновений ее нарушил скрежет металла, сквозь который доносились странные хрипы и урчание. У Смитбека от ужаса волосы встали дыбом.

С лестницы вниз ударили лучи карманных фонариков.

– Кто здесь?! – прокричал Уокси.

– По лестнице поднимаются какие-то люди, – сказал коп.

– Мы полицейские! – Голос Уокси сорвался на визг.

Тишина.

– Назовите себя! – снова завопил капитан.

– Они поднимаются! – сообщил коп.

– Опять тот же запах, – произнес другой голос.

Смитбека словно молотом по голове ударило. Отвратительный козлиный дух почти физически вернул его в ту кошмарную ночь восемнадцать месяцев назад в чреве музея.

– Приготовить оружие! – в ужасе завопил Уокси.

Теперь Смитбек тоже видел их. Из глубины шахты по лестнице стремительно карабкались темные фигуры. Черные капюшоны скрывали их лица, а полы черных балахонов развевались на ветру.

– Эй там, внизу! – кричал Уокси. – Вы меня слышите? Остановитесь и назовите себя! – Он изогнулся и бросил быстрый взгляд на ползущих ниже его полицейских. – А вы, – крикнул он, – подождите их! Узнайте, что им надо! Если они незаконно проникли в помещение под Резервуаром, произведите арест. – Капитан снова прижал брюхо к лестнице и принялся отчаянно карабкаться по ступеням. Даффи следовал за ним.

Смитбек следил за тем, как странные фигуры, миновав площадку, приближались к поджидающим их копам. Последовала короткая пауза, вслед за которой, как показалось Смитбеку, внизу развернулась борьба. В полумраке схватка представлялась каким-то странным, не лишенным изящества танцем. Но эту иллюзию разрушил грохот девятимиллиметрового служебного пистолета. В замкнутом пространстве звук выстрела прозвучал оглушающе громко. Отражаясь от стен шахты, он прогрохотал раскатом грома и утонул в диком вопле. Смитбек увидел, как самый нижний из полицейских сорвался со ступеней и полетел в шахту. Одна из фигур в балахонах все еще висела на нем. Отчаянный крик копа постепенно затихал, отражаясь от стен, и наконец совсем сошел на нет в темной глубине.

– Остановите их! – прокричал Уокси, с трудом преодолевая очередную ступеньку. – Не позволяйте им приближаться!

Смитбек с ужасом наблюдал за тем, как странные существа еще быстрее заскользили вверх. Металлические ступени скрежетали и стонали под тяжестью их тел. Второй коп безостановочно палил в темные фигуры. Но вот страшная лапа схватила его за лодыжку и с огромной силой сорвала с лестничной перекладины. Падая, коп продолжал стрелять, и всполохи выстрелов еще несколько раз мелькнули в темноте шахты. Третий полицейский повернулся и проворно полез наверх.

Темные существа передвигались длинными, затяжными прыжками, перескакивая каждый раз через две, а то и через три перекладины. Одна из фигур попала в луч света, и Смитбек увидел, как мелькнула под капюшоном огромная покрытая слизью морда. Первое чудовище догнало полицейского и нанесло ему широкий рубящий удар под голень. Полицейский вскрикнул и завертелся ужом, но не выпустил перекладину. Монстр поднялся выше и принялся рвать когтями лицо и горло несчастного. Другие чудовища пронеслись мимо них, продолжая подъем.

Смитбек хотел бежать – и не мог, не в силах оторваться от разворачивающегося зрелища. Нога Уокси соскользнула с перекладины, и он повис на лестнице, отчаянно пытаясь нащупать ступени. Даффи быстро карабкался наверх, но темные фигуры уже почти настигли его.

– Они схватили меня за ногу! – отчаянно заверещал Даффи. Смитбек услыхал звуки борьбы. – Господи! Да помогите же мне!

Истерический выкрик многократно отразился от стен колодца, усиливая безумие всего происходящего.

Смитбек увидел, как Даффи, в котором отчаяние пробудило нечеловеческие силы, высвободил ногу и с невероятной стремительностью полез вверх мимо болтающегося в воздухе Уокси.

– Нет! Нет! – истошно кричал Уокси, отбиваясь ногой от протянувшего к нему лапы монстра. Капитан случайно сбил с чудовища капюшон, и, увидев то, что скрывалось под ним, Смитбек инстинктивно отвернулся. Но мозг успел запечатлеть то, что невозможно было представить даже в самых страшных кошмарах: узкие зрачки ящерицы, толстые влажные губы, морщины и складки обвисшей кожи. Он понял: это – Морщинники, о которых говорил Мефисто. Теперь Смитбек знал, почему их так называли.

Кошмарное зрелище вывело его из паралича, и Смитбек быстро зашагал по мосткам. Он слышал, как выстрелил из табельного пистолета Уокси. Вслед за выстрелом раздался дикий крик боли, от которого у Смитбека подкосились колени, затем – еще два быстрых выстрела, а за ними – душераздирающий вой Уокси, который тут же перешел в булькающие хрипы.

Смитбек уже почти бежал, изо всех сил стараясь сохранять ясность мыслей. За своей спиной он слышал, как Даффи – «Господи, пусть это будет Даффи!» – всхлипывая, карабкается по ступеням. «Я получил хороший гандикап», – думал он. Чудовищам еще предстояло подняться на добрых сто футов. Он даже решил было вернуться и помочь Даффи, но тут же понял, что никакой реальной помощи оказать все равно не сможет. «Боже! – молился он, – позволь мне всю оставшуюся жизнь страдать оттого, что я оставил ближнего в беде. Больше я тебя никогда ни о чем не попрошу».

Но когда он добрался до широких каменных ступеней, и когда над ним появился столь сладостный круг лунного неба, Смитбек с ужасом увидел зловещие, закрывающие звезды фигуры. И эти фигуры начали спускаться – О Господи! – прямо к нему. Смитбек упал на мостки, отчаянно оглядывая кирпичные стены. Сбоку от себя он заметил вход в боковой тоннель – старинную каменную арку, украшенную похожими на иней потеками известняка. Темные фигуры стремительно приближались. Смитбек метнулся к арке, проскочил под ней и оказался в низком тоннеле. Под потолком тянулся ряд тусклых электрических ламп. С отчаянной решимостью Смитбек помчался по тоннелю, а коридор вел туда, где ему хотелось оказаться меньше всего.

Тоннель уводил его все глубже и глубже.

51

Д ежурный агент отдела снабжения ФБР сидел, откинувшись на спинку стула и уткнувшись в последний номер журнала «Солдаты удачи». Стул под ним весьма опасно покачивался на задних ножках. При их появлении агент удивленно раскрыл глаза. Наверное, ему еще ни разу не доводилось видеть в подвальном помещении Агентства столь грязного типа, с таким диким взглядом и чудовищно взлохмаченной бородой – и уж тем более в обществе симпатичной молодой женщины и плотного мужчины в плохо сшитом костюме. Внезапно агент сощурился и сморщил нос. «Видимо, до него докатилось благоухание Мефисто», – догадалась Марго.

– Чем, черт побери, я могу вам помочь, леди и джентльмены? – осведомился агент, опуская журнал и медленно приводя стул в нормальное положение.

– Они с мной, – бросил Пендергаст, выступая вперед и предъявляя удостоверение. Увидев Пендергаста, дежурный вскочил на ноги. Журнал шлепнулся на пол.

– Мне надо получить кое-какое вооружение, – негромко произнес Пендергаст.

– Сей момент, сэр! – Агент поспешно открыл замки и распахнул находящуюся за его спиной бронированную дверь.

Переступив через порог, Марго оказалась в огромном зале, уставленном деревянными шкафами.

– Что в них? – спросила она у Пендергаста.

– Запасы на случай чрезвычайного положения. Продовольственные рационы, медикаменты, вода, пищевые добавки, одеяла, спальники, запчасти к системам жизнеобеспечения, топливо.

– Хватит, чтобы выдержать осаду, – пробормотал д’Агоста.

– Угадали, лейтенант. – Пендергаст быстро прошел к небольшой металлической двери в дальней стене, набрал шифр и отворил тяжелую панель. За дверью виднелся узкий коридор, по стенам тянулись ряды шкафов из нержавеющей стали, к каждому прикреплены пластинки из плексигласа:

M-16/XM-148

CAR-15/CM177E2

KEVLAR S-M

KEVLAR L-XXL.

– Коп и его игрушки, – заметил Мефисто.

Пендергаст быстро подошел к одному из шкафов, открыл его и извлек оттуда три прозрачные пластиковые маски, прикрепленные к небольшим кислородным баллонам. Оставив одну себе, он протянул две другие д’Агосте и Мефисто.

– На случай, если по пути у вас возникнет желание кого-нибудь потравить газом? – поинтересовался Мефисто, неловко перехватив маску закованными в браслеты руками. – А я-то думал, мы договорились по-честному.

– Я знаю. Вы считаете, что полиция очень плохо обошлась с вашими людьми, – негромко сказал Пендергаст. – Не могу с вами не согласиться. Прошу вас поверить лишь в то, что я к этому не имею ни малейшего отношения.

– Двуликий Янус заговорил снова. Майор из «Могилы Гранта». Мне с самого начала следовало догадаться, что это просто очередной кусок дерьма.

– Меня вынудила прибегнуть к обману ваша параноидальная подозрительность, – ответил Пендергаст, открывая еще несколько шкафов. Оттуда он извлек налобные фонари, несколько пар очков с удлиненными линзами (Марго догадалась, что это приборы ночного видения) и какие-то непонятные продолговатые ярко-желтые баллоны.

– Что касается меня, то я никогда не видел в вас врага, – закончил агент ФБР.

– Если так, снимите с меня эти железки! – Мефисто вытянул перед собой руки.

– Не делайте этого! – забеспокоился д’Агоста.

Пендергаст достал из сейфа несколько метательных ножей из арсенала коммандос, а затем, порывшись во внутреннем кармане пиджака, подошел к Мефисто и неуловимым движением руки открыл замок наручников.

Мефисто презрительно швырнул железки.

– Собираешься поиграть этими перышками там, под землей, Вайти? – спросил он. – Ножички спецназа? Они против Морщинников не годятся. Разве только чтобы их слегка пощекотать?

– Я надеюсь, что нам не придется встретиться с обитателями Тоннелей Астора, – ответил Пендергаст, засовывая за пояс пару пистолетов и продолжая рыться в шкафу. – Но я давно понял, что чрезмерная подготовка никогда не повредит.

– Что же, агент ФБР, желаю тебе хорошей охоты на индеек. На обратном пути мы можем задержаться у «Шестьсот шестьдесят шестой дороги», чтобы выпить чайку с бисквитами и славно побеседовать. А может, и зафаршировать твои трофеи.

Пендергаст отошел от сейфа, неторопливо приблизился к Мефисто и спросил, наклонившись к нему почти вплотную:

– Скажите, мистер Мефисто, что мне следует сделать, дабы убедить вас в том, что мы находимся в исключительно серьезной ситуации?

Пендергаст говорил негромко, но в его голосе звучал намек на угрозу.

– Вы должны доверять мне полностью, – отступая на шаг, ответил Мефисто.

– Если бы я вам не верил, то не освободил бы вас от браслетов, – проговорил Пендергаст.

– Что же, докажите это еще раз. Дайте мне пушку. Один из тех замечательных М-16, которые, как я заметил, здесь имеются. Или хотя бы двенадцатизарядный помповик.

– Пендергаст, не сходите с ума, – вмешался д’Агоста. – Парень не в себе. Сегодня он в первый раз увидел дневной свет с того времени, когда президентом США еще был Джордж Буш.

– За какое время вы можете доставить нас в Тоннели Астора? – спросил Пендергаст.

– Примерно за девяносто минут, если вы не побоитесь в пути промочить ножки.

Последовало молчание. Наконец Пендергаст кивнул:

– Вы, кажется, разбираетесь в оружии. У вас имеется боевой опыт?

– Седьмой пехотный корпус. Ранен во славу Соединенных, хрен бы их взял, Штатов Америки в районе Железного треугольника.

Марго со смешанным чувством отвращения и восхищения увидела, как Мефисто расстегнул свои грязные штаны и спустил их, демонстрируя шрам, пересекающий наискось весь живот и заканчивающийся жутким багровым узлом чуть ли не у бедра.

– Прежде чем положить на носилки, им пришлось нашпиговать меня снова моими собственными кишками, – закончил ветеран с кривой ухмылкой.

На сей раз Пендергаст задумался надолго. Затем, видимо, приняв решение, он открыл еще один сейф и извлек из него два автомата. Один повесил на плечо себе, а другой кинул д’Агосте. А потом он вытащил коробку с картечью и короткоствольным помповым ружьем.

– Не подведи меня, солдат, – сказал Пендергаст.

Мефисто выхватил из его рук оружие и, ни слова не говоря, передернул затвор.

Марго заметила в действиях Пендергаста некую закономерность, и закономерность эта ей крайне не понравилась. Пендергаст уже извлек из шкафов множество предметов, но ни один из них не предназначался ей.

– Позвольте, – наконец не выдержала она. – А как же я? Где мое снаряжение?

– Боюсь, вам придется остаться, – ответил Пендергаст, извлекая из очередного металлического шкафа бронежилеты и внимательно изучая этикетку, указывающую их размеры.

– Кто, черт возьми, имел право решить, что я не иду? Или это только потому, что я женщина?

– Доктор Грин, умоляю! Вы же прекрасно понимаете, что пол тут ни при чем. Просто у вас нет достаточного опыта участия в подобного рода полицейских операциях, – ответил Пендергаст, переходя к следующему шкафу. – А, вот они! Винсент, вас не затруднит подержать их некоторое время?

– Осколочные М-26? – не очень уверенно спросил д’Агоста, принимая из рук агента ФБР гранаты. – Похоже, дружище, у вас здесь добра хватит для того, чтобы организовать вторжение в Китай.

– Нет опыта? – возмущенно переспросила Марго. – Вы забыли, что именно я спасла вашу задницу полтора года назад в музее. Если бы не я, вы давно бы уже превратились в Мбвуний помет.

– Я первый, кто готов это признать, доктор Грин, – ответил Пендергаст, закрепляя на спине ранец, снабженный длинным шлангом со странным наконечником.

– Только не говорите мне, что это огнемет, – попросил д’Агоста.

– Так называемый «длиннопламенный», серия АВТ, если не ошибаюсь, – вмешался Мефисто. – Когда я служил в пехтуре, сироп, который он распылял, мы называли «пурпурный туман». Садистское оружие морально разложившейся нации, – закончил он, с любопытством оглядывая остальные сейфы.

– Я – антрополог, – продолжала Марго, – и знаю эти создания лучше, чем кто-либо. Вам потребуются мои познания.

– Это недостаточное основание для того, чтобы рисковать вашей жизнью, – ответил Пендергаст. – Доктор Фрок тоже антрополог. Неужели вы полагаете, что нам следует скатить профессора вниз, чтобы услышать его просвещенное мнение?

– Но именно я решила загадку! – Марго невольно повысила голос.

– Марго права, – вмешался д’Агоста. – Если бы не она, нас бы здесь не было.

– Тем не менее это не дает нам права втягивать ее в дальнейшее, – не отступал Пендергаст. – Кроме того, мисс Грин еще ни разу не спускалась под землю и не служит в полиции.

– Послушайте! – воскликнула Марго. – Забудьте о моих познаниях. Забудьте о моей помощи в прошлом. Но я же великолепный стрелок, д’Агоста это подтвердит. И я никоим образом не стану вам обузой. Может случиться так, что именно вы будете пыхтеть, следуя за мной. И последнее: если там, внизу, возникнет опасность, вам понадобится каждый лишний человек!

Пендергаст обратил на нее взор своих светлых глаз, и Марго почти физически ощутила, как взор этот проникает глубоко в ее мысли.

– Скажите, доктор Грин, но только откровенно, почему вы так этого хотите? – спросил он.

– Да потому… – Марго осеклась. И правда, почему? Куда как проще было бы пожелать им удачи, отправиться домой, заказать ужин из ближайшего тайского ресторана и открыть наконец роман Теккерея, который она уже чуть ли не месяц не может начать читать…

И тут она поняла, что это вовсе не вопрос желания или нежелания. Восемнадцать месяцев назад она смотрела в лицо Мбвуна и видела свое отражение в его ужасных глазах. Тогда они с Пендергастом сумели убить чудовище, и Марго казалось, что все кончено. Дело сделано. Теперь она знала, что это совсем не так.

– Несколько месяцев назад со мной пытался связаться Грег Кавакита, – сказала Марго, – но я ничего не сделала, чтобы найти его. Если бы я тогда откликнулась, то всего того, что творится сейчас, скорее всего можно было бы избежать. – Она помолчала. – Мне необходимо самой увидеть, что все это кончилось.

Пендергаст по-прежнему не сводил с нее вопросительного взгляда.

– В конце концов это вы, черт вас возьми, снова втянули меня в расследование! – воскликнула Марго, поворачиваясь к д’Агосте. – Мне этого хотелось меньше всего! Но раз уж я оказалась здесь, мне надо увидеть, чем все кончится.

– И она опять права, – кивнул д’Агоста. – Я привлек ее к расследованию.

Пендергаст совершенно несвойственным ему жестом положил руки ей на плечи.

– Марго, прошу вас, – негромко произнес он. – Постарайтесь меня понять. Тогда, в музее, у нас не было выбора. Мы были заперты внутри вместе с Мбвуном. Сейчас все совсем иначе. Мы сознательно пускаемся в опаснейшее предприятие. Вы же лицо сугубо гражданское. Простите, но это все.

– Для разнообразия я тоже соглашусь с майором Вайти, – сказал Мефисто, глядя на Марго. – Вы представляетесь мне личностью цельной: честной и порядочной. Вам не место в нашей компании. Поэтому позвольте им рискнуть своими, состоящими на государственной службе, задницами.

Пендергаст еще раз поглядел ей в глаза, опустил руки и повернулся к Мефисто.

– Каким путем отправимся? – спросил он.

– Лексингтонская линия под универмагом «Блумингдейл». В скоростном тоннеле, примерно в миле к северу от станции есть заброшенная шахта. Вначале она ведет прямо под парк, а потом сворачивает к Бутылочному горлышку.

– О Боже! – прошептал д’Агоста. – Видимо, именно этот путь Морщинники избрали для нападения на поезд.

– Видимо, да, – ответил Пендергаст и замолчал, погрузившись в собственные мысли. – Нам следует взять взрывчатку в секции «С», – вдруг сказал он, поворачиваясь к дверям. – Пошли, у нас осталось менее двух часов.

– Пойдемте, Марго, – бросил через плечо д’Агоста, припустившись рысцой за Пендергастом. – Мы проводим вас к выходу.

Марго посмотрела им в спину.

– Черт! Черт! Черт! – выкрикнула она в бессильной ярости и, швырнув на пол сумку, отвесила хороший пинок ближайшему шкафу. А потом опустилась на пол и закрыла лицо руками.

52

С ноу бросил взгляд на здоровенные стенные часы. Тонкие стрелки за защитной металлической сеткой показывали пятнадцать минут одиннадцатого. Он обвел взглядом безлюдное помещение, в котором валялись запасные баллоны с воздушными регуляторами, разорванные ласты да маски слишком большого размера. Взгляд его остановился на громоздящейся на столе куче бумаг, и Сноу недовольно поморщился. Он торчит здесь под предлогом последствий легочной инфекции, а на самом деле и он, и вся команда полицейских аквалангистов прекрасно знают, что его просто-напросто упрятали в конуру. Сержант отвел его в сторону и сказал, что он тогда здорово сработал, но только Сноу ему не поверил. Хоть найденные им скелеты и положили начало серьезному полицейскому расследованию, это все равно ничего не меняло. По сути дела, он тогда наложил в штаны. И причем при первом настоящем погружении. Даже Фернандес – и тот решил не тратить силы, чтобы над ним издеваться.

Сноу вздохнул и поглядел сквозь мутное окно на пустой причал и темную маслянистую воду, чуть поблескивающую отраженными ночными огнями. Весь отряд еще в сумерки отправился к месту крушения вертолета на Ист-ривер. Да и в самом городе что-то творилось. На полицейских частотах непрерывно шли сообщения о демонстрантах, волнениях, мобилизации сил и принятых для усмирения толпы мерах. Похоже, жизнь кипела везде, кроме затхлого угла Бруклинских доков, в котором он вынужден торчать и сортировать рапорты.

Сноу вложил несколько листков в скоросшиватель и бросил папку в ящик для исходящих. «Мертвая собака, извлеченная из канала Говейнас. Причина смерти: огнестрельная рана. Владелец: неизвестен. Дело закрыто».

Он потянулся за следующей папкой. Прыгун. «Рендольф Роэлл. 22 года. Мост Трайборо. В кармане обнаружена предсмертная записка. Самоубийство. Причина смерти: утопление. Дело закрыто».

И тут до Сноу донесся шум дизеля: к пирсу приближался катер. Для своих рановато, да и двигатель вроде не тот, более басистый. Наверное, нуждается в регулировке.

По доскам пирса прогрохотали шаги, и дверь распахнулась настежь, пропуская каких-то людей в черных гидрокостюмах без опознавательных знаков и с лицами, вымазанными черно-зеленой краской. У каждого на шее висела сумка из резины и латекса.

– Где аквалангисты? – пролаял с техасским акцентом здоровенный детина, вошедший первым.

– Авария вертолета на Ист-ривер, – ответил Сноу. – А вы кто такие? Второй отряд?

Он посмотрел в окно и крайне изумился, увидев не знакомый бело-голубой полицейский катер, а судно с мощным двигателем на подводных крыльях. Неизвестный катер, как и его команда, был выкрашен в темный цвет.

– Все? – спросил гигант.

– Все, кроме меня. А вы кто такие?

– Ну, во всяком случае, не блудные родственники твоей матушки, голубчик. Нам нужен кто-нибудь, кто знает кратчайший путь к Вестсайдскому обводному. И этот кто-нибудь нужен нам немедленно.

Сноу вдруг – непонятно почему – встревожился.

– Я сейчас радирую сержанту и…

– Нет времени. А ты?

– Ну… Я знаю все водостоки вдоль берегов Манхэттена. Каждый полицейский ныряльщик должен…

– Ты можешь нас туда доставить? – спросил незнакомец, обрывая Сноу на полуслове.

– Вы хотите попасть в Вестсайдский обводной? Но большинство тоннелей закрыты решетками или слишком узкие для…

– Отвечай на вопрос: да или нет?

– Думаю, что смогу, – слегка неуверенно ответил Сноу.

– Фамилия?

– Сноу. Полицейский Сноу.

– Вали в катер!

– Но мои баллоны и костюм…

– У нас есть все, что нужно. Оденешься на катере.

Сноу выбрался из-за стола и вышел вслед за странными людьми на причал. Ему почему-то показалось, что отказаться от приглашения он не может.

– Вы еще не сказали мне, кто…

Верзила, уже поставив одну ногу на планшир катера, оглянулся через плечо:

– Рахлин. Коммандер. Начальник патруля морского спецназа. Код – «Голубая семерка».

Моторист рывком отвел катер от пирса.

– Про руль не забудь, – бросил Рахлин и, подозвав к себе Сноу, сказал: – А суть операции вот в чем.

Он открыл прикрытый пробковым матом и служивший сиденьем рундук и извлек оттуда пачку водостойких карт.

– Всего будет четыре группы. По два человека в каждой. – Он огляделся: – Донован!

– Сэр! – откликнулся невесть откуда появившийся подводник. Даже в массивном гидрокостюме он казался жилистым и сухим. Лица под неопреновым капюшоном и темной краской Сноу рассмотреть не смог.

– Донован, ты и Сноу работаете в паре.

В последовавшем в ответ молчании Сноу почудилось непонятное отвращение.

– Какая предстоит работа? – спросил он.

– ПВР, – коротко сказал Рахлин.

– Что?

– Подводные взрывные работы, – бросил коммандер, обжигая Сноу взглядом. – Это все, что тебе следует знать.

– Это связано с обезглавленными мертвецами? – спросил Сноу.

Командир диверсантов посмотрел на него еще раз – уже более пристально:

– Для только что оторвавшегося от мамкиного соска крысенка, купающегося в ванне и именуемого по-ли-цей-ским аквалангистом, ты задаешь слишком много вопросов, дорогуша.

Сноу молчал, не решаясь поднять глаза.

– Мы можем самостоятельно проложить путь вот с этого места. – Рахлин развернул карту и ткнул пальцем в синюю точку. – Однако из-за строительства новых очистных сооружений карта устарела. Эти участки, как ты можешь видеть, выделены. Поэтому ты должен будешь доставить нас вот сюда! – Он снова ткнул пальцем в синюю точку.

Сноу склонился над ламинированной картой. На верхнем белом обрезе изящным шрифтом было напечатано:

1932 г. СХЕМА КАНАЛИЗАЦИОННЫХ И ЛИВНЕВЫХ СИСТЕМ ВЕСТ-САЙДА.

НИЖНИЙ КВАДРАНТ.

Под надписью был лабиринт блеклых пересекающихся линий. У западной границы Центрального парка Сноу заметил несколько групп точек, нанесенных совсем недавно. Он изучал сложные переплетения каналов, лихорадочно перебирая в уме все возможные варианты. Самый удобный вход в Вестсайдский обводной – в Протоке Гумбольдта, но пока туда доберешься, уйдет масса времени. Да и кроме того, Сноу страшно не хотелось туда возвращаться – особенно если этого можно избежать. Он тщательно припоминал тренировочные поездки – долгие дни, когда катер тыкался носом в каждую грязную дыру на береговой линии. Итак, в какой еще точке происходит сброс воды из Вестсайдского обводного?

– Я понимаю, что это непросто, – спокойно сказал Рахлин. – Но все же поторопись. У нас не так много времени.

Сноу поднял глаза. Он знал еще один путь. Очень прямой. «Что же, – подумал он, – раз они сами это хотят…»

– Станция переработки фекальных вод на Нижнем Гудзоне. Мы сможем пройти через главный отстойник.

Ответом ему было молчание. Сноу огляделся.

– Опускаться в вонючее дерьмо? – раздался чей-то голос.

– Вы слышали, что сказал этот человек! – оборвал все разговоры командир. Он швырнул Сноу гидрокостюм: – А теперь сведи свою милую маленькую попочку вниз в кокпит и смени одежонку. Мы должны закончить работу и собраться у точки выхода за шесть минут до полуночи.

53

М арго, дымясь от ярости, сидела на покрытом кафельной плиткой холодном полу. Она не знала, на кого больше злится. На д’Агосту, который ее в это дело втянул, на Пендергаста, отказавшегося взять ее с собой в экспедицию, или на самое себя за то, что не плюнула на всю эту заваруху. Но она просто не могла сделать этого. Теперь она понимала, какой неизгладимый след оставили в ее душе убийства в музее и особенно последняя схватка в музейных подвалах. Эти события лишили ее сна, разрушили душевный покой. А теперь еще и это…

Она знала, что Пендергаст заботится о ее безопасности, но не могла избавиться от чувства досады. «Если бы не я, он до сих пор блуждал бы впотьмах, – думала Марго. – Ведь это я установила связь между Мбвуном и Уиттлси, я сообразила, что происходит на самом деле». Будь у нее хоть немного времени, она бы распутала клубок и связала бы все оборванные концы. Она установила бы, что означают записи в журнале Кавакиты, узнала бы, что он делал с тиоксином и для чего синтезировал в своей последней лаборатории витамин D.

В тиоксине, конечно, смысл был. Судя по обрывкам оставшихся записей, Кавакита под конец радикально изменил взгляды. Видимо, понял, что последняя модификация препарата, не влияя на тело, уродует мозг. Возможно, он понял и то, что контакт растения с солевой средой таит страшную угрозу для экологии. Так или иначе, но он, судя по всему, пытался исправить свою ошибку и очистить Резервуар от Liliceae Mbwunensis . Вероятно, монстры прознали о его намерениях. Это проливает свет на причины смерти. Но все это не объясняет, за каким дьяволом ему понадобился витамин D. Может, для генетического анализа? Нет, это полная чушь…

Марго резко выпрямилась. Дыхание ее участилось. «Итак, Кавакита планировал уничтожить растения. Уверена, что это именно так, – думала она. – Следовательно, он понимал, что подвергает себя чудовищному риску. Витамин D не мог служить цели производства „глазури“. Он был призван…»

И в этот момент ей открылась истина.

Марго вскочила на ноги. Нельзя терять ни секунды! Она принялась распахивать дверцы шкафов, вышвыривая их содержимое на пол и выбирая из кучи то, что ей было нужно. Кислородная маска, очки ночного видения, коробки тупорылых разрывных пуль девятимиллиметрового калибра для ее пистолета.

Тяжело дыша, Марго выбежала из оружейного в более просторное складское помещение. Она торопливо шагала вдоль рядов деревянных шкафов, вглядываясь в пластиковые таблички. Остановившись у одного шкафа, Марго извлекла из него три литровые бутылки с сифонными крышками. Те, какими пользуются во время матча спортсмены. Она поставила бутылки рядом со своей сумкой, открыла другой шкаф и достала несколько пластиковых емкостей, содержащих по галлону дистиллированной воды. Затем снова бросилась вдоль шкафов, что-то бормоча себе под нос. Наконец она нашла, что искала: на полках рядами стояли флаконы с лекарствами. Лихорадочно пробежав глазами этикетки, она схватила нужные пузырьки и бросилась к сумке.

Марго опустилась на колени, открыла флаконы, высыпала их содержимое на пол. На кафельных плитках образовались небольшие холмики белоснежных таблеток.

– Какая концентрация, Грег? – спросила она. – Грег не ответит, но полагаю, что высокая.

При помощи одного из флаконов она растерла таблетки в порошок и высыпала несколько пригоршней в каждую из литровых бутылей. Затем залила порошок водой и энергично потрясла бутылки, глядя на белесую суспензию. Грубовато, пожалуй, но ни на что лучшее времени не оставалось. Так или иначе, все равно скоро растворится.

Она вскочила на ноги и схватила сумку. Пустые бутылки с грохотом покатились по коридору.

– Кто там? – послышался голос. Марго поняла – увы, слишком поздно, – что напрочь забыла об охраннике. Поспешно сунув бутылки в сумку и забросив ее через плечо, она направилась к выходу.

– Прошу прощения, я что-то размечталась. – Оставалось надеяться, что эти слова прозвучали искренне.

Охранник нахмурился и начал медленно вставать со стула.

– Куда направился агент Пендергаст? – поспешно спросила Марго. – Он, кажется, говорил что-то о секции «С».

Упоминание Пендергаста возымело желаемое действие.

Страж опустился на стул и сказал:

– Лифт номер четыре. Подниметесь на два этажа и там налево.

Марго поблагодарила охранника и поспешно направилась к ряду лифтов в конце коридора. Дверь кабинки закрылась. Марго взглянула на часы и выругалась. Времени не оставалось. Она нажала на кнопку первого этажа. Когда кабинка остановилась, Марго вылетела в вестибюль со спринтерской скоростью, однако, заметив многочисленных охранников, перешла на шаг и, сдав свой гостевой пропуск, вышла в душную манхэттенскую ночь.

Оказавшись на улице, Марго подбежала к краю тротуара и тут же схватила такси.

– Пятьдесят девятая и Лекс! – бросила она, захлопывая за собой дверцу.

– О’кей, но быстро не получится, – сказал водитель. – Там около парка то ли демонстрация, то ли беспорядки. Машины слиплись плотнее, чем шерсть под собачьим хвостом.

– Так сделайте хоть что-нибудь! – взмолилась Марго, бросая на переднее сиденье рядом с таксистом двадцатку.

Машина, совершая головоломные виражи, рванула на восток и свернула по Первой авеню на север. В районе Сорок седьмой улицы Марго увидела перед собой что-то похожее на бесконечную парковку легковых автомобилей, грузовиков и автобусов. Двигатели работали на холостом ходу, клаксоны ревели. Шесть рядов красных габаритных огней уходили в бесконечную даль.

Марго схватила сумку, выскочила из машины и помчалась на север, лавируя в толпе пешеходов.

Через семь минут она добежала до входа в подземку и ринулась вниз, перескакивая через две ступеньки. От тяжести сумки неимоверно ныло плечо. Сквозь шум моторов и вопли клаксонов до нее доносился отдаленный приглушенный рев. Казалось, одновременно кричат десятки тысяч глоток. Наконец Марго оказалась под землей, и все звуки, кроме грохота поездов, исчезли. Отыскав в кармане жетон, она прошла через турникет и побежала вниз, к линии экспресса. Там, не решаясь отойти от ярко освещенных ступеней, уже топтались несколько человек.

– Ты видел этих типов? – спросила молодая женщина в майке Колумбийского университета. – Что за штука висела у одного из них на спине?

– Скорее всего баллон с крысиным ядом, – ответил ее спутник. – Крысы там вырастают ой-ой-ой какие. Вчера вечером на станции Четвертой Западной улицы я сам видел одну ростом со взрослого…

– Куда они пошли? – задыхаясь, перебила его Марго.

– Спрыгнули на пути и побежали к северу…

Марго подошла к северной оконечности платформы. Перед ней уходили вдаль, исчезая в темноте, серебристые рельсы экспресс-линии. Между рельсами поблескивали в свете редких фонарей лужицы грязной стоячей воды. Она быстро оглянулась назад, убедилась, что поезда на подходе нет, сделала глубокий вздох и спрыгнула на рельсы.

– Смотрите, еще одна! – крикнул кто-то позади нее.

Пристроив сумку поудобнее, Марго побежала на север, стараясь не потерять равновесие на гравийном балласте и не споткнуться о неровные выступы бетонных шпал. На бегу она вглядывалась вдаль, пытаясь различить тени или силуэты. Она уже хотела было позвать Пендергаста, но вовремя одумалась. Именно на этой линии, только чуть дальше, произошла не так давно подземная бойня.

Едва она успела об этом подумать, как легкий порыв ветра шевельнул волосы у нее на затылке. Марго обернулась – и сердце ее упало. В тоннеле виднелся символ четвертого экспресса – большой красный светящийся круг. Поезд был еще далеко, но ошибки быть не могло.

Она побежала быстрее, хватая открытым ртом густой влажный воздух. Поезд остановится на несколько мгновений, чтобы выпустить и впустить пассажиров, а потом снова помчится в ее направлении. Девушка отчаянно крутила головой в поисках ниши или любого другого места, где можно было бы укрыться от надвигающегося поезда, но взгляд натыкался лишь на гладкие, уходящие вдаль стены тоннеля.

Сзади до нее долетел стук закрывающихся дверей, шипение воздушных тормозов. Поезд набирал скорость. Оставалось только одно убежище – узкое пространство между путями, идущими на север, и линией рельсов, ведущих к югу. Осторожно переступив через третий, находящийся под напряжением рельс, Марго нырнула между ржавыми балками и встала, втянув живот, чтобы сделаться как можно тоньше. Перед ней торчал похожий на одинокого часового рычаг ручного перевода стрелки.

Поезд приближался. Его свисток надрывался, предупреждая о смертельной опасности. Порыв ветра от проносящихся мимо вагонов толкнул Марго назад, чуть не вышвырнув на южный путь. Она отчаянно вцепилась в рычаг. Вагоны мелькали мимо нее полосой освещенных окон, похожих на кадры кинопленки. Но вот состав промчался мимо и, рассыпая фонтан искр, унесся на север, чуть покачивая из стороны в сторону красными хвостовыми огнями.

Напоследок Марго обдало облаком пыли. Она закашлялась. Глаза слезились. Марго поспешно вылезла на путь и быстро огляделась по сторонам. Далеко впереди, в багровых огнях уходящего поезда она заметила три фигуры, очевидно, выскользнувшие из ниши в стене.

– Пендергаст! – закричала она. – Агент Пендергаст, постойте!

Фигуры остановились, а затем повернулись к ней. Марго что было сил помчалась вперед. Пендергаст внимательно смотрел на нее.

– Доктор Грин? – услышала она знакомый тягучий голос.

– Бог мой, Марго! – сердито выпалил д’Агоста. – Какого дьявола вы здесь делаете? Ведь Пендергаст вам ясно сказал, что…

– Заткнитесь и послушайте! – прошипела Марго. – Я догадалась, что делал Кавакита с витамином D, который он синтезировал в своей лаборатории. Витамин не имел никакого отношения ни к растению, ни к «глазури», ни к чему-либо еще. Витамин должен был служить оружием.

Даже в темноте она разглядела недоверие, написанное на лице лейтенанта. За его спиной молча стоял похожий на темное привидение Мефисто.

– Это так, – тяжело дыша, продолжала она. – Мы знаем, что Морщинники ненавидят свет. Так? Но это больше чем ненависть. Они света боятся. Свет несет им смерть.

– Боюсь, что я не совсем вас понимаю, – сказал Пендергаст.

– Вообще-то они боятся не света, а того, что порождает свет. Солнечные лучи, попадая на кожу, активизируют витамин D. Яркий свет причиняет этим существам острую боль и способен даже вызвать смерть. Именно поэтому погибли некоторые культуры одноклеточных в наших опытах. Мы их оставили на ночь под лампой. Кроме того, это, видимо, объясняет, почему монстров стали называть Морщинниками. Кожа при недостатке витамина D утолщается и становится морщинистой. Кроме того, дефицит витамина D вызывает остеомаляцию – размягчение костей. Помните, как доктор Брамбелл сказал, что скелет выглядит так, словно его владелец при жизни страдал кошмарной цингой? И это действительно так.

– Это только домыслы и догадки, – произнес д’Агоста. – Где доказательства?

– С какой иной целью мог синтезировать витамин D Кавакита? – выкрикнула она. – Подумайте, ведь витамин был так же ядовит и для него! Грег знал, что, если он уничтожит источник зелья, монстры нападут на него. А затем, лишившись наркотика, они начнут массовые убийства людей. Нет, он должен был уничтожить не только растения, но и Морщинников.

– Да, пожалуй, это единственное разумное объяснение, – кивнул Пендергаст. – Но почему вы взяли на себя столь тяжкий труд, чтобы добраться сюда и все объяснить?

– Да потому, что у меня здесь, – она похлопала по сумке, – три литра раствора витамина D.

– Вот как? – фыркнул д’Агоста. – Значит, недостатка в огневой мощи у нас не будет?

– Если их там внизу столько, сколько мы предполагаем, излишка огневой мощи быть просто не может, – сказала Марго. – Вспомните, сколько сил потребовалось, чтобы уложить Мбвуна.

– Мы сделаем все, чтобы избежать контактов.

– Но вы сильно рискуете, даже обладая оружием из арсенала ФБР, – ответила Марго. – Пули могут их ранить, а мое оружие поражает жизненные центры.

– Что же, доктор Грин, – вздохнул Пендергаст. – Отдайте нам бутылки, и мы распределим их между собой.

– Ни за что! Бутылки понесу я. И я иду с вами.

– На подходе еще один поезд, – сообщил Мефисто.

– Я уже имел возможность объяснить вам… – начал Пендергаст, но Марго перебила его:

– Я зашла уже слишком далеко! И нет таких сил, которые могли бы заставить меня повернуть назад. И прошу вас, не говорите мне больше ничего о грядущих опасностях. Может, вы хотите, чтобы я дала расписку в том, что не стану предъявлять счет властям, если оцарапаюсь? Давайте бумагу, я напишу все, что требуется.

– В этом нет необходимости, – вздохнул Пендергаст. – Что же, как вам будет угодно, доктор Грин. Мы не можем тратить время на дальнейшие споры. Мефисто, ведите нас вниз.

54

С митбек замер и прислушался. До него снова долетел звук шагов, но уже более отдаленный. Он несколько раз глубоко вдохнул и энергично сглотнул, пытаясь вернуть на место сердце, которое, как ему казалось, колотилось где-то в горле. Он уже давно заблудился в узких коридорах и не имел никакого представления, куда он сейчас идет. Ему казалось, что он совершил полный круг и теперь направляется в сторону таинственных существ, кем бы – или чем бы – они ни были. Инстинкт подсказывал, что от места ужасной бойни он все же удаляется. Осклизлые стены тоннелей хотя и меняли направление, но оставались неизменны в одном: они вели все ниже и ниже.

Смитбек не сомневался, что те отвратительные создания, которых он видел, и есть Морщинники. Те самые, о которых когда-то говорил Мефисто. Может быть даже, это были именно те, кто убивал людей в подземке. Морщинники. На его глазах они за несколько минут убили четверых… Крик Уокси еще долго звучал в его ушах, и Смитбек никак не мог разобраться, какие звуки подлинные, а какие – лишь плод его воображения.

Но вот его ушей достиг еще один звук, на сей раз – вполне реальный. Шаги. Приближающиеся шаги. Смитбек завертелся на месте, панически пытаясь отыскать хоть какое-нибудь убежище. Внезапно в глаза ему ударил яркий свет. На него надвигалась какая-то темная фигура. Смитбек приготовился к схватке, надеясь лишь, что она не окажется мучительно долгой.

И тут неизвестный, взвизгнув от ужаса, отступил назад. Фонарь упал на пол и подкатился к ногам Смитбека. Журналист почувствовал огромное облегчение, увидев знакомые усы щеточкой. Усы принадлежали Даффи, который сражался с чудовищем на лестнице чуть ниже Уокси. Одному Богу известно, как ему удалось ускользнуть от преследователей.

– Успокойтесь! – прошептал Смитбек, быстро подхватывая фонарь, пока тот не укатился дальше. – Я журналист, и я видел все, что произошло.

Даффи был слишком напуган, чтобы поинтересоваться, что делает журналист под Резервуаром. Впрочем, возможно, ему просто не хватало дыхания. Он уселся на кирпичный пол, тяжело и часто дыша. Грудь его вздымалась и опускалась, как кузнечные мехи. Каждые несколько секунд он оборачивался назад и внимательно вглядывался в темноту за спиной.

– Вы знаете, как отсюда выбраться? – резко спросил Смитбек.

– Нет, – выдохнул Даффи. – Впрочем, может быть, знаю. Помогите мне подняться.

– Билл Смитбек, – шепотом представился журналист. Он подошел к дрожащему инженеру и помог ему встать на ноги.

– Стэн Даффи, – прохрипел усатый.

– Как вам удалось убежать от этих монстров?

– Я оторвался где-то в районе сливных заслонок, – ответил Даффи, и по его забрызганным грязью щекам покатились слезы.

– Почему все эти тоннели ведут только вниз, и не один не выходит на поверхность?

Даффи отрешенно вытер глаза рукавом и ответил:

– Мы находимся в тоннелях вторичного слива. Когда возникает чрезвычайная ситуация, вода стекает как по главной трубе, так и по трубам вторичного слива прямо в Бутылочное горлышко. Это закрытая система. Все, что находится в этом месте, может выйти только через Бутылочное горлышко. – Инженер замолчал и широко раскрыл глаза, словно вдруг что-то вспомнил. Затем он бросил взгляд на часы: – Надо торопиться! У нас осталось всего девяносто минут.

– Девяносто минут? До чего? – спросил Смитбек.

– Резервуар опорожнят в полночь. Остановить слив невозможно. Поток пройдет как раз через эти тоннели.

– Что? – еле слышно выдохнул Смитбек.

– Чтобы избавиться от чудовищ, они хотят затопить нижние уровни – Тоннели Астора. Или хотели. Теперь они передумали. Слишком поздно…

– Тоннели Астора? – переспросил журналист. «Наверное, это и есть Чердак дьявола, о котором толковал Мефисто», – подумал он.

Даффи резко выхватил фонарь у Смитбека из рук и помчался вниз по тоннелю.

Журналист рванул следом. Узкий коридор слился с другим, более широким, уходящим спиралью вниз наподобие гигантского штопора. Здесь не было никакого света, кроме бешено скачущего на стенах луча фонарика. Смитбек держался поближе к стене, чтобы не наступить в бегущий по полу ручеек. Правда, он не совсем понимал, почему так боится промочить ноги. Даффи мчался прямо по центру, поднимая тучу брызг. Производимый им шум разбудил бы и мертвого.

Через несколько секунд Даффи застыл как вкопанный.

– Я их слышу! – взвизгнул он.

– А я ничего не слышу, – ответил Смитбек, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам.

Но Даффи, не реагируя на его слова, снова помчался вперед, и Смитбеку пришлось бежать за ним. Сердце бешено колотилось в его груди, мысли о сенсационной статье давно уже выветрились из головы. В стене тоннеля открылось темное отверстие, и Даффи нырнул туда. Смитбек бросился следом – в тот же миг почва разверзлась под его ногами, и он покатился по влажному желобу вниз. Снизу доносился вой Даффи. Пытаясь задержать падение, журналист скреб пальцами скользкую поверхность. Это походило на ночной кошмар с падением – только еще ужаснее. Смитбек падал в черноту тоннеля, проваливаясь в самые недра Манхэттена. Потом он услышал плеск и – мгновение спустя – сам оказался в луже глубиной примерно двадцать дюймов. Удар был довольно сильным, и, поднявшись на ноги, Смитбек ощутил боль во всем теле. Вновь обретенная твердь под ногами обнадеживала. Пол в тоннеле казался ровным, вода – относительно свежей.

Рядом горестно выл Даффи.

– Заткнись! – рявкнул Смитбек. – Ты привлечешь сюда всех чудовищ.

– О Боже, – причитал Даффи, – сделай так, чтобы этого не случилось. Это не должно произойти…

Смитбек протянул руку во тьму, нащупал плечо Даффи, резко притянул его к себе и прошипел:

– Заткнись же!

Рыдания сменились негромкой икотой.

– Где фонарь? – прошептал Смитбек.

В ответ раздались новые рыдания. Однако вскоре темноту прорезал тонкий луч света, значит, Даффи каким-то чудом не выпустил из рук фонарик.

– Где мы?

Икота и рыдания прекратились.

– Даффи!!! Где мы находимся?

– Не знаю, – всхлипнул инженер. – В одной из сливных труб, наверное.

– Ты хоть какое-нибудь представление имеешь, куда она ведет?

– Через нее выливается излишек воды из Резервуара. – Слова Даффи перемежались всхлипываниями. – Если мы двинемся дальше через Бутылочное горлышко, то, может быть, доберемся до нижней сливной системы.

– А оттуда мы сможем выбраться на землю? – спросил Смитбек.

– Не знаю. – Даффи икнул.

Смитбек молча вытер ладонью лоб. Он пытался скатать страх и боль в один маленький комок и загнать этот комок как можно глубже. Он попробовал подумать о статье. Боже, да ведь он просто прославится, если вдобавок к событиям в музее опишет все, что ему пришлось сегодня пережить. А если повезет, он опубликует и материалы о Вишер. Но вначале…

Послышался плеск воды. Расстояние до источника звука определить было трудно – мешало эхо. Ясно было одно – плеск приближался. Смитбек, напрягая слух, уставился во тьму.

– Они гонятся за нами! – заорал Даффи ему прямо в ухо.

Смитбек снова схватил его за плечо.

– Даффи, заткнись и постарайся услышать, что я говорю. Убежать от них мы не сможем. Мы можем только потеряться. Ты знаешь систему и должен сказать, как это сделать.

Инженер, отчаянно всхлипывая, пытался вырваться.

Смитбек что есть силы сдавил ему плечо.

– Послушай, все будет в порядке, если ты успокоишься и немного пораскинешь мозгами, – прошипел он.

Даффи как будто немного пришел в себя. Теперь из темноты доносилось только его тяжелое дыхание.

– Ну хорошо, – наконец сказал он. – Система аварийного сброса имеет насосные станции. Внизу. Чуть выше Бутылочного горлышка. Если мы находимся рядом с ними, то можем там спрятаться и…

– Пошли, – бросил Смитбек.

Они зашлепали по воде. Луч фонарика плясал по стенам. Низкий тоннель сделал поворот, и взору Смитбека открылся какой-то огромный древний механизм. Над гранитным ложем возвышалась гигантская металлическая гайка или нечто весьма на нее похожее. Из гайки в разные стороны выдавались толстенные, изрядно проржавевшие трубы, а чуть дальше виднелась масса спутанных труб, похожих в полутьме на чудовищные потроха. У основания машины находилась небольшая огороженная платформа. Основной поток воды шел мимо станции. Слева от себя Смитбек заметил крошечный боковой тоннель. Взяв у инженера фонарь, он перелез через ограждение, а затем помог перебраться Даффи.

– В трубу, – прошептал Смитбек, толкая инженера в узкий лаз и втискиваясь следом. Но прежде чем укрыться в темноте, он швырнул горящий фонарь в поток.

– Вы с ума сошли? Вы выбросили…

– Он, слава Богу, пластмассовый, – прервал его Смитбек, – и будет плавать. Рассчитываю, что они двинутся на свет вниз по течению.

Беглецы скорчились в абсолютной тишине. Толстые стенки древнего механизма не пропускали ни звука. Все же через несколько минут Смитбек услышал плеск. Морщинники приближались и, судя по звуку, довольно быстро. Он слышал, как позади ворочается Даффи, и молил Бога о том, чтобы инженеру не изменила выдержка. Плеск сделался громче, и Смитбек смог расслышать даже дыхание. Морщинники дышали тяжело, как загнанные лошади. Звук шагов уже начал было удаляться, но неожиданно смолк.

Тяжелый козлиный дух стал невыносим. Смитбек зажмурился. Во тьме позади него крупной дрожью трясся Даффи.

Снова послышался плеск, теперь совсем рядом. Чудовища топтались на месте, громко втягивая воздух, как бы принюхиваясь. Смитбек окаменел, вспомнив, каким острым чутьем обладал Мбвун. Плеск не стихал. Наконец Смитбек услышал, как удаляется шум. Существа двинулись вниз по тоннелю.

Смитбек дышал глубоко и медленно, ведя счет каждому вдоху. На счете тридцать он повернулся к Даффи:

– В какой стороне находятся ливневые стоки?

– В дальнем конце трубы, – прошептал инженер.

– Пошли.

Осторожно развернувшись в узком вонючем пространстве, они поползли по трубе. Первым на воздух выбрался Даффи. Смитбек услышал, как в воду опустилась одна нога инженера. За ней вторая. Вот Даффи сделал шаг, освобождая место для журналиста… И в это мгновение в непроницаемой тьме раздался пронзительный нечеловеческий крик. В лицо Смитбеку брызнула струя теплой жидкости. Липкой. Это была не вода. Журналист отпрянул и пополз назад по трубе.

– Помогите! – прохрипел вдруг Даффи. – Нет, не надо, не надо… О Боже, это мои кишки, Господи, кто-то…

Голос перешел в бульканье, которое вскоре стихло, поглощенное шумом воды. Смитбек в слепом ужасе полз назад. До него доносился звук, похожий на тот, который бывает, когда тесаком рубят мясо. Вслед за этим ужасающим звуком раздался хруст вырываемых из суставов костей.

Смитбек вывалился из трубы, рухнул спиной в поток, вскочил на ноги и кинулся в боковой тоннель. Он ничего не видел, ничего не слышал, ни о чем не думал. Он только бежал. Мчался, наталкиваясь на стены тоннеля и тотчас отлетая от них. Ему встречались разветвления, и он нырял, не выбирая, куда попало, спускаясь все ниже и ниже в темное чрево земли. Тоннель слился с другим, другой – с третьим. Каждый новый тоннель становился все шире и шире. Он мчался и мчался… Вдруг сзади его схватила за шею чья-то мощная лапа. Одновременно вторая лапа зажала ему рот.

Назад: ЧАСТЬ ВТОРАЯ CUI CI SONO DEI MOSTRI

Дальше: ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ХИЖИНА ИЗ ЧЕРЕПОВ

46

47

48

49

50

51

52

53

54

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ХИЖИНА ИЗ ЧЕРЕПОВ