Контора была уже закрыта, и я долго просидел один в кабинете, размышляя. Просмотрел все свои заметки, но они не добавили ничего нового. Остановился на Дугласе Шерриле. Почему Дженнет так неожиданно расторгла помолвку, за неделю до смерти Макдональда Кросби? Этот факт мог не иметь никакого отношения к делу, но мог и иметь… Может, Джон Стивенс, дворецкий Кросби, что-нибудь знает? Марта Бендикс сказала, что теперь он работает у Грегори Вайнрайта. Я нашел его телефон и позвонил. После третьего звонка мне ответили.

— Это дом мистера Вайнрайта? Мне нужен Джон Стивенс.

После небольшой паузы голос осторожно спросил:

— Стивенс слушает. Кто его спрашивает?

— Моя фамилия Мэллой, мистер Стивенс. Я был бы рад поговорить с вами по личному и очень важному вопросу. Разговор имеет отношение к Кросби. Вы не могли бы встретиться со мной?

— Я не понимаю… — это был голос пожилого человека. — Я вас не знаю…

— Вы, возможно, слыхали об «Универсал-сервис»?

— Да, об этой фирме я слыхал.

— Так вот, мне необходимо поговорить с вами о Кросби.

— Не думаю, что я имею право обсуждать с вами дела моего предыдущего хозяина, — сдержанно сказал он. — Прошу прощения.

— Вам не помешает выслушать меня. После этого вы решите сами, отвечать на мои вопросы или нет.

Длинная пауза.

— Ну, хорошо. Я могу встретиться с вами, но не могу обещать…

— Отлично, мистер Стивенс. На углу Джефферсон и Фелмер-стрит есть кафе. Вы можете прийти туда? Какое время вас устроит?

Он ответил, что его устраивает девять часов.

— На мне будет шляпа, и я буду читать «Ивнинг Геральд», — добавил я.

Он ответил, что найдет меня, и повесил трубку. До нашей встречи оставалось почти два часа, и я решил съездить к Финнегану. Меня не покидала мысль о сестре Гарней. Жива ли она еще? Я боялся, что с ней случилось нечто непоправимое. Я запер дверь кабинета и вышел в приемную. Осмотрев, все ли в порядке, погасил свет, вышел в коридор и запер дверь конторы. В дальнем углу коридора я увидел невысокого коренастого человека, который, прислонившись к стене возле лифта, читал газету. Он не посмотрел на меня, когда я прошел мимо. Я мельком оглядел его. Смуглое лицо, изрытое оспинами, помятый костюм. Он походил на итальянца или испанца.

В вестибюле я купил газету, вышел на улицу и направился в бар к Финнегану. Едва я сделал пару шагов к своему любимому заведению, как ко мне подошел Олаф Крюгер, содержатель боксерской школы.

— Хэлло, Вик, — приветствовал он меня и пожал руку, — давно не видел тебя. Как живешь?

Мы подошли к бару, я подмигнул Майку. Он налил две двойные порции, и мы уселись у стойки. Разговор пошел о боксе. Затем к нам присоединился Хадсон, репортер «Геральда», и настоял на том, чтобы мы выпили за его счет.

Олаф спросил:

— Что приключилось вчера с Дикси Кидом?

Хадсон изменился в лице.

— Не знаю! Кид ничего не говорил… Деньги у него есть, и он вряд ли встрял бы в скандал из-за денег. Один таксист говорит, что он плавал у берега в смокинге.

— Если он свалился с корабля и решил доплыть до берега, то это на него похоже, — усмехнулся Олаф.

— Диксон Кид вчера вечером прыгнул с корабля «Дрин Шип», — сказал Хадсон. — Он поспорил с Дугласом Шеррилом. Четыре человека выбросили его за борт. Говорят, он поругался с Шеррилом, и тот оскорбил его. От Шеррила всего можно ожидать!

— А кто он такой? — как можно безразличнее спросил я.

— Не ты первый спрашиваешь об этом, — отозвался Олаф.

— Никто толком не знает, — ответил Хадсон. — Темная лошадка. Появился в Оркид-сити пару лет назад. Работал по продаже недвижимости в одной фирме. Нажил деньги и купил небольшой домик. Каким-то образом был помолвлен с Дженнет Кросби, дочерью миллионера, но потом у них все расстроилось. Полгода о нем ничего не было слышно, затем он снова объявился, как владелец «Дрин Шипа», 30-тонной яхты, на которой организовал игорный притон. Его яхта стоит на якоре в трех милях от берега.

— Игра — не единственный вид развлечений на этом судне, — сказал Олаф и подмигнул мне. — У него там полдюжины славных девочек. Держу пари, что он загребает неплохие деньги.

— Меня удивляет другое, — сказал Хадсон, — откуда Шеррил взял деньги, чтобы купить такую дорогую яхту?

Я внимательно слушал своих друзей и думал, как хорошо вовремя встретить нужных людей и просто слушать, не задавая никаких вопросов.

— Во всяком случае, все это выглядит забавно, — сказал я спокойно. — А я бы не отказался стать членом такого общества.

Хадсон усмехнулся.

— Ты не одинок в своем желании, но это вряд ли осуществимо. Туда допускают только особо надежных и проверенных людей. Если у тебя нет денег, ты вообще не нужен Шеррилу. Один вход туда стоит 250 долларов, да 500 долларов годовой взнос.

— Что же это за парень?

— Из обыкновенных развратников, — рассмеялся Хадсон. — Красивый, стройный, неглупый и грубый. Бабы от него без ума. Вьющиеся волосы, голубые глаза, крепкие мускулы и одевается шикарно.

— А почему помолвка с Кросби была расторгнута?

— Это ее дело. Я не знаю, что там случилось. Он охотился за ее деньгами, и она сумела понять это раньше, чем стало поздно. Любую девушку, которая выйдет замуж за подонка вроде Шеррила, ждут неприятности.

— Ребята, мне пора, — заявил я и встал. — В ближайшие дни увидимся!

Направляясь к выходу, я увидел своего знакомого итальянца. Он стоял у двери и читал газету. Когда я прошел мимо него, он положил газету в карман. Я сел в свой бьюик и не спеша поехал по темной аллее. Где-то рядом взвыл мотор, сверкнули огни в моем зеркале.

В конце улицы я свернул на Фелмен-стрит. Здесь движение было поменьше, и я увидел преследующий меня линкольн. Впереди уже светились неоновые огни кафе, где я договорился встретиться с Джоном Стивенсом. Не доезжая до кафе, я резко свернул к тротуару и затормозил. Выскочил из машины и метнулся к двери закрытого магазина. Линкольн остановился в 50 ярдах впереди меня. Из него вышел итальянец и не таясь направился к моей машине. Я стоял в тени и видел, как он осмотрел мою машину и, не найдя меня там, отправился дальше по улице. Тогда я перебежал дорогу и скользнул в кафе.

Когда я вошел туда, часы показывали без пяти девять. В зале было человек шесть. Я сел за столик, недалеко от входа, развернул газету и задумался. Кто этот итальянец? Тоже человек Зальцера или это уже звено какой-то другой цепи? Он следил за мной, и делал это очень плохо. На всякий случай я записал номер его машины.

Ровно в девять распахнулась дверь и вошел высокий мужчина. Едва я взглянул на него, как сразу понял, что это и есть Джон Стивенс. Он с важным видом направился ко мне. Я встал.

— Мистер Стивенс?

Он кивнул.

— Я — Мэллой. Садитесь. Хотите кофе?

Он снял котелок, положил его на свободный стул и сел.

— Хорошо, что вы пришли, мистер Стивенс, — я протянул ему сигарету.

Пока он прикуривал, я разглядел его. Настоящий дворецкий, который держит рот на замке.

— То, что я вам скажу, строго между нами, — начал я. — Меня наняли расследовать обстоятельства смерти мисс Кросби. Есть люди, которых не удовлетворяет объяснение причин ее смерти.

Он напряженно застыл.

— Кто эти люди? И не кажется ли вам, что несколько поздновато заниматься подобным расследованием?

— На первый вопрос я пока воздержусь отвечать. Что касается второго, то здесь я с вами согласен, расследование действительно запоздало, но факты, полученные в последние дни, говорят о том, что оно необходимо. А что вы думаете о ее смерти?

— Не мое это дело, — неохотно проговорил он. — То, что вы сказали, потрясло меня. Она была подвижной девушкой, но доктор Зальцер уверил меня, что она умерла в результате неожиданного повреждения артерии, хотя предварительных симптомов не было. Очень трудно поверить в это…

— Не могли бы вы мне назвать причину расторжения помолвки мисс Дженнет с Дугласом Шеррилом?

— Боюсь, что не смогу вам ответить. Не знаю, кто стоит за расследованием. Я слышал о вашей фирме и верю вам, но не могу рассказывать о делах моего покойного хозяина.

Это было все, о чем мы поговорили. Дверь кафе резко распахнулась, и в зал вошли четыре человека. Двое из них были вооружены автоматами, у двоих других в руках были кольты. Четыре смуглых итальянца, одним из которых был мой старый знакомый. Двое с автоматами стали так, чтобы держать под обстрелом весь зал, мой итальянец и еще один тип направились прямо ко мне.

Стивенс приглушенно вскрикнул и хотел встать, но я удержал его за руку.

— Спокойнее! — прошипел я ему.

— Всем сидеть на месте! — рявкнул один из автоматчиков. — Иначе откроем огонь!

Все остались на местах. Блондинка за соседним столиком с ужасом уставилась на людей с автоматами. Когда один из них поравнялся с нею, она не выдержала и вскрикнула. Заученным движением, не оборачиваясь, он ударил ее прикладом по голове. Она обмякла, по лицу ее побежала тонкая струйка крови.

— Спокойнее! — еще раз повысил голос парень с автоматом.

Я видел по глазам этих людей, что они не остановятся перед стрельбой, если кто-нибудь пошевелится. Это были профессиональные убийцы, им достаточно любого повода, чтобы спустить курок. Двое подошли к моему столику. Я слышал, как тяжело дышит Стивенс. Тот, в мятом костюме, злобно улыбнулся мне.

— Сделаешь малейшее движение — и я выпущу твои кишки на пол! — сказал он.

Бандит схватил Стивенса за руку.

— Пошли, покатаешься с нами!

— Оставьте его! — сквозь зубы процедил я.

Итальянец смазал мне рукояткой кольта по лицу — несильно, но чувствительно.

— Заткнись!

Второй схватил Стивенса за другую руку, и они потащили его со стула.

— Не трогайте меня! — умоляюще крикнул Стивенс, но итальянец рванул его за ворот и сильно тряхнул.

Они поволокли его к выходу. Автоматчики по-прежнему стояли у двери. Двое впихнули бывшего дворецкого Кросби в машину и махнули рукой оставшимся. Те тоже бросились к машине, и она тронулась с места, с торчащими дулами автоматов из окон.

Я бросился на пол, и тут же раздались автоматные очереди. Стрельба неожиданно прекратилась. На меня посыпались осколки стекла. Я поднял голову, осмотрелся и помчался к телефону.