Глава 6
Сержанту Патрику О'Коннору по прозвищу Пузырь был шестьдесят один год. Шести футов трех дюймов роста, с огромным животом, благодаря которому получил прозвище, с красной физиономией и редеющими белесыми волосами, он из всех сержантов пользовался наибольшей неприязнью сослуживцев.
На следующий год он собирался уйти в отставку. Собирая дань с проституток, сутенеров, торговцев наркотиками и гомосексуалистов, которые обитали в его районе, О'Коннор сколотил кругленькую сумму. За десятку он с готовностью закрывал глаза на правонарушения, и хотя брал он по-божески, но за сорок лет скопился немалый капиталец.
Когда Беглер велел О'Коннору взять патрульных Майка Коллона и Сэма Уэнда и обыскать пятьсот бунгало, где могут скрываться разыскиваемые грабители, тот выпучился, не веря своим ушам.
Проклиная несчастную судьбу, О'Коннор поплелся на оружейный склад. На складе его уже поджидали Майк Коллон и Сэм Уэнд. Оба были молоды и ретивы. Только таких баламутов, посетовал про себя О'Коннор, ему и не хватало.
— Ну что, парни, — произнес он вслух, — берите оружие и пошли.
О'Коннор получил у сержанта-оружейника автоматическую винтовку с патронами, и тот ухмыльнулся без капли сочувствия.
— Береги брюхо, Пузырь. Не дай бог, продырявят. Небось столько газа выйдет, что можно будет целую неделю город освещать.
— Нечего скалиться! — огрызнулся О'Коннор. — Тебе хорошо… ты только выдаешь оружие. А я должен пускать его в дело!
В начале седьмого они подъехали к первой веренице летних домиков, выстроившихся вдоль берега моря неподалеку от Казино.
— Ну, парни, приступайте, — сказал О'Коннор. — Что делать, сами знаете. Выяснить, кто хозяин. Если давно здесь живут, оставить в покое. Если снимают, сделать обыск. Я останусь тут и обеспечу прикрытие.
Уэнд посмотрел на него в упор.
— Что обеспечите, сержант? — переспросил он.
— Оглох? Прикрою вас отсюда, — рявкнул О'Коннор.
Патрульные брезгливо переглянулись и зашагали к домам. Оба отдавали себе отчет в грозящей опасности, но даже не подумали уклониться. Они никогда не уважали Пузыря, а такая неприкрытая трусость и вовсе вызвала презрение.
— Ни пуха, Майк, — сказал Уэнд, открывая деревянную калитку первого дома. — Гляди в оба.
— Ты тоже, — отозвался Коллон и направился по переулку к соседнему бунгало.
Поиск продвигался довольно споро и безрезультатно. Часам к восьми обошли сорок домов, и уже начало смеркаться. О'Коннор сидел в машине, вытянув ноги, и дремал.
Осмотр последнего дома в длинном ряду ничего не дал, и они вернулись к полицейской машине.
— Долго нам еще так развлекаться? — спросил Уэнд очнувшегося от дремы О'Коннора.
— Теперь поедем на Южный Берег, — ответил тот, пытаясь скрыть сонливость. — Шеф не отменял приказа.
— А не хотите ли подсобить нам, сержант? — насмешливо поинтересовался Уэнд. — Если добавится лишний человек, мы гораздо быстрей сделаем свое дело.
— Здесь я командую, — отрезал О'Коннор. — Садитесь и поехали.
Машина проследовала вдоль берега, мимо большой купы пальм и приблизилась к другой длинной веренице домов. Сами того не зная, полицейские оказались в пятистах ярдах от бунгало Мейски. Держа винтовки наготове, прошли по песчаной дороге, разделились и снова начали стучаться в дома.
В это время Миш Коллинз отодвинул от себя тарелку и тихонько рыгнул. Давно ему не доводилось так вкусно поесть. Он с искренним восхищением поглядел на сидящую напротив Лолиту.
— Пальчики оближешь! — проговорил он. — Ну, Джесс, у тебя и вправду губа не дура.
Чандлер отложил нож и вилку и ухмыльнулся.
— Лолита у меня особенная. — Он погладил ее по руке.
— Ох, мужчины… Раз женщина умеет готовить, так вы уже и таете. — Она проворно собрала грязную посуду и отнесла ее на кухню.
Миш поднялся со стула.
— Пойду глотну воздуха.
— Смотри, осторожно.
Миш ухмыльнулся.
— Не дрейфь, Джесс, я знаю, что делаю.
Когда он вышел из бунгало, Чандлер отправился на кухню, где Лолита кончала мыть посуду.
— Тебе помочь? — спросил он.
— Уже все. — Она сняла фартук, шагнула к Чандлеру. Он обнял ее, и она крепко прижалась к нему. — Где Миш?
— Дышит воздухом. — Руки Чандлера скользнули по спине к ее бедрам. — Пойдем в постель, детка.
— Я только этого и жду.
Они поцеловались и в обнимку перешли по коридору из кухни в спальню. Чандлер хотел было затворить за собой дверь, но услышал, как вернулся Миш. Тот явно спешил. Чандлер насторожился. Он подал предостерегающий знак Лолите и вышел в коридор.
— Там на дороге полицейская машина, — взволнованно сообщил Миш. — Осматривают все дома. Через полчаса будут здесь… У них автоматические винтовки.
В дверях, застегивая «молнию» на платье, показалась Лолита.
— В чем дело?
— Фараоны… осматривают дома, — ответил Чандлер. Миш показал на дверцу в потолке.
— Мы заберемся наверх.
— Включи радио, — сказал Чандлер Лолите, — когда придут…
Она была гораздо спокойнее Коллинза и Чандлера.
— Знаю. Не нужно никаких указаний. Я все улажу, Джесс.
— Это может плохо кончиться, детка, — предупредил Чандлер. В нем неожиданно проснулась совесть. Он не имел права требовать от нее такой жертвы. — Тебе лучше уйти. Еще есть время…
— Лезь наверх и не волнуйся. Я все улажу.
Он притянул ее к себе.
— Ты не пожалеешь. Когда мы вырвемся из этой мышеловки…
— Знаю, Джесс.
Миш принес из кухни стремянку. Он открыл чердачный люк и, подтянувшись, исчез в душной пустоте между крышей и потолком.
Чандлер поцеловал Лолиту и тоже залез на чердак.
— У тебя все получится, как надо, — сказал он сверху. — Я люблю тебя.
— И я тебя, — ответила она и отнесла стремянку на кухню.
— Запомни, Джесс, — раздался в темноте голос Миша, — либо мы, либо они. Живым я не дамся.
Уже в одиннадцатом часу Уэнд и-Коллон обогнули густые заросли высокого тропического кустарника и неожиданно вышли к бунгало Мейски.
Оба остановились как вкопанные и до боли в потных руках сжали свои винтовки. Они пригляделись к стоящему особняком дому и за шторами в одном из окон увидели полоску света.
— Если они где и затаились, — сказал Коллон, — то не иначе как здесь.
Оба полицейских так издергались за четыре часа непрерывных поисков, что замерли в нерешительности.
— Слушай, Майк, — сказал Уэнд, — с меня довольно. Пусть туда идет Пузырь.
— Согласен.
Они повернули назад, обойдя пальмы, вышли на берег и помахали О'Коннору, сидевшему в машине. О'Коннор подъехал к ним.
— В чем дело? — злобно спросил он, высунувшись в окно.
— Там, за деревьями, дом на отшибе, — ответил Уэнд. — Мы считаем, сержант, вы должны сами проверить его.
— Какого черта!? — заорал О'Коннор. — Марш в дом. Это приказ.
— Вполне возможно, что они там, — сказал Уэнд. — Либо вы пойдете с нами, либо я подам начальству рапорт.
О'Коннор чуть не лопнул от ярости.
— О чем это?
— О том, что нас вы отрядили искать бандитов, а сами просиживали свою толстую задницу в машине. И я сделаю это, Пузырь, даже если меня вышвырнут из полиции.
О'Коннор отер пот с лица, вылез из машины.
— Вы нарываетесь на неприятности, — прошипел О'Коннор. — Ладно, сейчас вернемся в управление, и я на обоих составлю протокол.
— Замечательно. Шеф будет в восторге, — сказал Уэнд. — Мы нашли то самое место, где могут скрываться бандиты, а ты наложил в штаны и поехал составлять протокол. Давай, сержант, если тебе так хочется. Только, считай, пенсия тю-тю.
О'Коннор замялся, но понял, что деваться некуда. Ворча себе под нос, он медленно побрел по песку, пока не заметил бунгало, стоящее в стороне от других. Он замер. Теперь было ясно, что имели в виду эти щенки. Как раз в таком месте могли прятаться разыскиваемые.
— Пойдете дальше, сержант, — вежливо полюбопытствовал Уэнд, — или здесь заночуем?
О'Коннор медленно двинулся вперед. У него подгибались ноги. Его подчиненные шли следом. Он добрался до деревянной калитки, за которой начиналась короткая дорожка к дому. Тут он остановился.
— Я обойду с тыла, — сказал Коллон и исчез в темноте.
Как только они остались вдвоем, О'Коннор взмолился:
— Послушай, Сэм, я старый человек. Иди первый.
— То-то и оно, сержант, что я молодой. Мне еще жить и жить.
О'Коннор в бешенстве набросился на него.
— Слушай, щенок, я так изгажу тебе жизнь, что взвоешь! Это неисполнение приказа. Слышишь! Пошел… стучи в дверь!
— Лучше изгаженная жизнь, чем никакой, — ответил Уэнд. — Сам стучи. Мы уже свое отбарабанили.
В это время дверь открылась, и в лунном свете появилась девушка. Ее силуэт выделялся на фоне освещенного дверного проема. Она была в коротком белом платье, которое просвечивало.
О'Коннор вздохнул с облегчением. Не веря своему счастью, он зашагал по дорожке навстречу вышедшей к нему девушке.
— Что-нибудь случилось? — спросила она. — Вы ведь из полиции?
Уэнд стал за его спиной. Они не отрывали глаз от девушки, а она переводила взгляд с одного на другого.
— Вы здесь живете? — спросил О'Коннор, сдвинув фуражку на затылок и вытирая несвежим носовым платком потный лоб.
— Конечно, — и она одарила его ослепительной улыбкой.
— Не возражаете, если мы заглянем в дом? — спокойно спросил Уэнд. Он все присматривался к девушке, вспоминая, где мог видеть ее раньше. А видел наверняка. В этом он не сомневался.
— Идемте… смотрите. А что вы ищете?
Уэнд подался было вперед, но О'Коннор поймал его за руку.
— Хватит давить на психику всем подряд, — проворчал он. — Незачем беспокоить молодую леди. Пойдем, у нас еще дел по горло.
Коллон, заслышав голоса, вышел из-за дома.
— Пошли… пошли, — нетерпеливо позвал О'Коннор. Он безумно обрадовался, что все обошлось, и ему не терпелось убраться восвояси. — Оставьте ее в покое. — И, козырнув девушке, он зашагал прочь.
И вдруг Уэнда осенило: ведь она же поет и играет на гитаре в припортовом ресторанчике. Он мигом сообразил, что девице ее пошиба не по средствам снимать дом в таком районе.
Она улыбалась.
— Хотите зайти?
— Да… зайду. Показывайте дорогу.
Она повернулась и, покачивая бедрами, вошла в бунгало.
— Славная пташка, — причмокнул Коллон.
— Будь начеку, — шепнул ему Уэнд. — Дело нечисто.
Он снял винтовку с предохранителя. Коллон при виде его бледного, напряженного лица почуял опасность, и у него пробежали мурашки по коже.
Уэнд шагнул в дом. Коллон, поняв, что Уэнд заподозрил неладное, тоже снял винтовку с предохранителя и пошел за ним по пятам.
— Останься здесь, — тихонько проговорил Уэнд, — и прикрой меня. Гляди в оба!
Он прошел в гостиную. Первое, что бросилось ему в глаза, — это пепельница, полная окурков.
Лолита включила радио.
— Ну вот… смотрите. Может, выпьете чего-нибудь?
— Нет, спасибо, — поблагодарил Уэнд, вышел из гостиной и заглянул в кухню. Там он заметил на сушилке три тарелки, а рядом — три вилки и три ножа, и у него засосало под ложечкой. Уэнд по очереди открыл двери в три спальни. В самой большой из них увидел на спинке стула мужской красно-синий галстук.
Он вышел в коридор, посмотрел по сторонам, потом на люк в потолке.
В дверях гостиной появилась Лолита.
— Все в порядке? — спросила она.
Уэнд шагнул к ней и втолкнул в гостиную.
— Так, сестричка, — произнес он, понизив голос, — они на чердаке, верно?
В ее глазах промелькнул страх, однако она улыбнулась.
— Они? Не понимаю. О ком вы?
— Я тебя знаю, — сказал Уэнд. — Жить в таком доме тебе не по карману. Лучше сознайся, иначе будет хуже. Они наверху?
— Они? Я же сказала… я здесь одна. Что вам нужно?
Уэнд подошел к двери.
— Зови Пузыря, — сказал он Коллону.
Коллон выглянул на улицу и махнул сержанту, который в нетерпении ждал у калитки. Толстяк О'Коннор нехотя приблизился к дому и вошел в прихожую.
— Ну, что там еще?
— Забери ее, — сказал Уэнд. — Они на чердаке.
О'Коннор схватил Лолиту за руку и рывком вывел ее в коридор. Миш, который слышал весь разговор, осторожно поднял дверцу люка, прицелился и спустил курок.
Громыхнуло так, что задрожали оконные стекла. На форменной рубахе О'Коннора проступило красное пятно. Он упал на колени.
Лолита завизжала и кинулась обратно в гостиную, а Коллон вскинул винтовку и начал всаживать в потолок пулю за пулей.
Миш, с окровавленным лицом и пробитой грудью, кое-как навел пистолет и выстрелил еще раз. Пуля попала в плечо Коллону, тот выронил винтовку и ничком рухнул на пол.
Миш потерял равновесие и вывалился в люк. Он придавил Коллона, и в это мгновение Уэнд прострелил ему голову.
Затем он стал стрелять в потолок.
— Эй, вы там, — гаркнул он, — живо спускайтесь и руки вверх!
Лолита схватила тяжелую стеклянную пепельницу, бесшумно подкралась к Уэнду, который не отрывал глаз от зияющего чердачного люка, и изо всей силы ударила его по голове. Уэнд повалился на пол.
Не помня себя, Лолита перепрыгнула через него и выскочила в коридор.
— Джесс! Быстрей! Прыгай! — закричала она. — Бежим!
Раздался шорох, и в люке появилась голова Чандлера. У него было мертвенно-белое лицо и полузакрытые глаза.
— Беги, детка, — прохрипел он. — Спасибо тебе за все.
Потом глаза у него закатились, он уронил голову и свесил руки.
Лолита побежала в спальню, схватила чемодан, швырнула на кровать и побросала в него свои пожитки. По лицу ее текли слезы, из груди то и дело вырывались рыдания.
