Глава 3
Из глубин моей памяти выползало то, что я мучительно хотел забыть: поле битвы, окутанное дымом гранат, крики раненых и умирающих, жуткий свист падающих бомб, автоматные очереди, рев самолетов, носящихся прямо над головами, напалм, не щадящий ни своих, ни чужих.
Я снова увидел падающего Джорджа, услышал его душераздирающий крик. Он пытался запихать обратно в живот вываливающиеся внутренности, я бросился к нему, а потом развернулся и побежал за санитарами. Я помогал этим парням тащить носилки к санитарной палатке, но по пути их накрыло миной, и я до сих пор не понимаю, как смог вынести Джорджа из этого ада. Нужно было бы остаться с ним до полного выздоровления, но вскоре меня перевели в другой полк, где погибнуть было еще легче. К счастью или несчастью, я уцелел, и нашел Джорджа только через год после возвращения на родину.
— Что вы думаете о мотивах убийства?
Если в начале разговора я старался не произносить этого слова, то теперь решил называть вещи своими именами и оставить деликатность там, где она совсем и не требуется. В конце концов, рано или поздно придут люди из морга, чтобы забрать тело. По желанию Грации, до окончания следствия тело не должны были предавать земле. Кроме того, полицейские медики хотели заняться трупом и понять принцип действия неизвестного яда на организм.
Я ничего на сказал Грации о своих соображениях, хотя и усматривал связь между смертью Джорджа и покушением на меня.
Итак, судя по всему, вдова не хотела отвечать на вопрос, и я повторил.
— Не знаю. Не имею ни малейшего понятия, — произнесла она усталым голосом.
— Но ведь вы жили под одной крышей, вы были мужем и женой, — настаивал я. — Вы должны знать о Джордже самые интимные подробности. Неужели у него не было никаких предположений, кто ему угрожает? — Нет. Он был не слишком разговорчивым человеком и никогда не отличался откровенностью. Впрочем, замкнутым его тоже нельзя было назвать.
— И все-таки причина, по которой его убили, несомненно была!
Внезапно у меня появилась довольно удачная мысль.
— Вы не будете возражать, если я пороюсь в его бумагах? Может быть, там удастся найти хоть какой-то след.
— Делайте, что хотите, но сомневаюсь, что вы найдете что-нибудь интересное.
— Расскажите мне о людях, которые охраняли Джорджа.
— Я уже говорила о них, но если вы настаиваете… Сэм Барроу, муж Мары, шофер. Садовник Герман Грант, бывший полицейский и еще две подозрительные личности, которые, если не ошибаюсь, были друзьями мужа.
— Друзьями, говорите? Как их зовут?
— Имен я не знаю, они называли друг друга по кличкам. Одного звали Красавчик Китаеза. Странно, правда?
Я кивнул. Эту кличку мне где-то приходилось слышать.
— Другого звали Шутник Вилли. Мне кажется, он был очень привязан к Красавчику. Они оба отлично ладили с Джорджем. Однажды я его спросила, почему он окружил себя такими странными людьми. Он замялся, а потом сказал, что они — специалисты по азартным играм, причем, специалисты очень высокого класса. Говоря иными словами, они — мошенники или шулеры. Но, кроме всего прочего, оба производили впечатление решительных людей, и мне кажется, могли бы легко защитить Джорджа.
— Он и сам мог бы защитить себя. Я прекрасно помню, что на войне Джордж то и дело удивлял нас храбростью. Может быть, ранение сделало его другим?
— В последнее время он был очень впечатлительным и, я бы сказала, трусливым.
— Ну, что ж, вам видней. Мне он прислал письмо с просьбой о помощи. Я не сумел спасти ему жизнь, но, может быть, удастся расквитаться за смерть.
— Это делает вам честь, Ник.
Мы замолчали. Неожиданно Грация взяла меня за руку и прошептала:
— Забудьте о моих глупых словах. Я не хотела вас обидеть. И, пожалуйста, не уезжайте. По крайней мере, сейчас. Мне нужно все время чувствовать рядом с собой человека.
— А разве Мара не человек?
— Мара? Это милая женщина, но не слишком разговорчивая. Сейчас она переживает из-за своего мужа и замкнулась в себе. Кроме того, по вечерам она уходит домой.
— Где она живет?
— Они с мужем занимали домик в саду. Герман Грант тоже жил там.
— Опишите этого Гранта.
— Молод, длинноволос, блондин. Светлые глаза. Молчалив. Я всегда со страхом смотрела на его мускулы. Раньше он был рубщиком леса в Небраске. У него были хорошие отношения с Джорджем. Пожалуй, они даже дружили.
— Дружили, говорите?
Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Знаю ли я типа, описанного Грацией? Таких я видел сотнями. Как на войне, так и сейчас.
— Но куда же все его телохранители могли подеваться?
— Дайте подумать… — Грация наморщила лоб и прикусила палец. Сейчас она напоминала ребенка, нежного и трогательного.
Волна жалости и сострадания охватила меня. Я был знаком с ней всего несколько часов, но чувства, которые начал испытывать к этой женщине, следовало погасить на корню.
Я посмотрел на ее светлые волосы, разделенные пробором, на красиво очерченные губы… Ее миндалевидные ногти были покрыты лаком цвета переспелой вишни. Одета Грация была простенько, но с большим вкусом: черное платье подчеркивало фигуру, но прикрывало колени, золотые часики красиво обхватывали тонкое запястье, туфли на высоком каблуке словно приглашали полюбоваться стройными ногами. Бросив взгляд на черные чулки, я невольно подумал о ее нижнем белье. При каждом движении от Грации исходил волнующий аромат духов.
— Ах да… Кажется, я вспомнила. Герман Грант время от времени уезжал в одно место на Сансет-бульваре. По-видимому, он там встречался с девушкой. Однажды я слышала, как он разговаривал по телефону: "Встретимся, малютка, в моей берлоге на Сансет-бульваре". Я позволяла пользоваться слугам нашим телефоном, хотя у них был и свой аппарат.
— Ну, хорошо, — сказал я, вставая. — Я наведаюсь туда. Надеюсь, вы знаете номер дома?
— Кажется, 426. Но даже, если я ошибаюсь, вы легко найдете этот дом. Он выкрашен в бледно-зеленый цвет.
— Спасибо. Когда я уйду, не открывайте дверь никому. Грация с ужасом посмотрела на меня.
— Почему? Вы думаете, что они все же попытаются…
— Все может быть. Не хочу вас пугать, Грация, но не следует забывать о том, что произошло с вашим мужем.
— Я не хочу оставаться одна! Возьмите меня с собой. Грация взглянула в сторону комнаты, где лежал труп Джорджа, черный, кошмарный… и мне показалось, что она еле сдерживается, чтобы не закричать.
— Я не могу оставаться наедине с ним. И потом, если действительно существует реальная опасность, с вами мне будет спокойней.
На меня снова нахлынула волна нежности, захотелось обнять эту женщину и защитить от неизвестных врагов. Грация должна почувствовать, что может рассчитывать на меня, и что с этого момента я отвечаю за ее жизнь.
* * *
Несмотря на веселенький цвет и замысловатую архитектуру, дом на Сансет-бульваре казался мрачным. Не выходя из машины, я скользнул взглядом по окнам. Грация сидела рядом, ожидая, какое я приму решение.
— Подождите меня здесь, — сказал я, выходя из машины.
— Нет, нет, Ник! Я пойду с вами. Можете считать меня трусихой, но мне не хочется умирать. Да, я хочу жить, хотя бы ради того, чтобы узнать, кто убил моего мужа. Я не обманывала вас, когда говорила, что не любила Джорджа, но это не значит, будто мне его не жаль. — Она на мгновение задумалась. — А раз убийцу ничего не остановило, он может добраться и до меня. Как вы думаете, я права?
— У меня такое впечатление, что убийца хотел убрать именно Джорджа, вы не входите в его планы Зачем вас убивать?
Она задумалась.
— Я уже говорила, что не знаю. Может быть, это все как-то связано с прошлым Джорджа?
— С прошлым? Не исключено. Вендетта… Но за что? У вас нет никаких соображений?
— Нет. Но если мне что-то придет в голову, я скажу, — Вот и прекрасно. Мы можем идти.
* * *
Дверь открыла высокая девушка, судя по всему, метиска. На ней было облегающее платье из льна. Волосы цвета воронова крыла ниспадали на плечи. Она вопросительно посмотрела на меня.
— Мы ищем Германа Гранта, — объяснил я.
— Кто вы такие и зачем он вам?
— Позвольте сказать ему это лично.
— Его нет. Приходите, когда…
Я не дал ей закончить фразу и оттолкнул от двери. Девушка пыталась протестовать, но встретив мой свирепый взгляд, осеклась. Грация вошла следом, и я закрыл дверь.
Обыскав дом от подвала до чердака, я не обнаружил никаких следов пребывания Германа.
Девушка, открывшая дверь, все время находилась рядом. В конце концов, она заявила:
— Если вы из полиции и роетесь здесь без ордера, вам придется дорого заплатить!
— Почему вы корчите из себя хозяйку?
— Я жена Германа, Лиза Гордон.
— Я и не знала, что у Германа есть жена, — недоверчиво посмотрела на нее Грация.
— А вы кто, собственно, будете? — с вызовом спросила метиска.
— Меня зовут Грация Калливуд, Герман работает у меня.
— А, теперь ясно. Герман ей понадобился! Скучно одной в постели?
— Что вы хотите этим сказать? — холодно произнесла Грация.
— То, что сказала. Герман мне говорил, что ты заставляла его работать не только в саду, но и в постели! Разве не так?
Мне показалось, что Грация бросится разъяренной тигрицей на Лизу.
— Надеюсь, вы объясните миссис Калливуд, в чем, собственно, дело? — вмешался я.
— Кто вас просит совать нос не в свое дело? Вы что, нанялись защищать проституток?! — закричала Лиза.
Грация подняла руку, чтобы влепить метиске пощечину, но в это время из сада раздался жуткий крик. Уже через мгновение я выскочил из дома и помчался с кольтом в руке на звук.
На траве я увидел светловолосую девушку. Она была в бикини, ее прекрасное тело содрогалось в предсмертной агонии. Я наклонился, чтобы хоть чем-то помочь, но было поздно. Тело чернело на глазах.
За моей спиной послышались шаги. Обернувшись, я увидел Грацию с лицом, искаженным страхом.
— Скорей! Мы должны позвонить в полицию. Эту девушку убили тем же способом, которым хотели убить меня. Нужно задержать этого маньяка!
Я схватил Грацию за руку, мы бросились к дому и, вбежав, увидели, что Лиза Гордон, так называемая жена Германа, исчезла.
* * *
Лейтенант Мэрфи сидел на столе и покачивал ногой, рассматривая нас-, как каких-то диковинных насекомых. Его толстые пальцы покоились в кармане жилета, поношенная бесформенная шляпа была сдвинута на затылок.
Ему было около сорока лет, и он был похож на всех полицейских, не слишком удачно продвигающихся по служебной лестнице.
— Странно, что Джордж Калливуд пригласил частного детектива из Нью-Йорка, — заметил он.
— Вы уже говорили это, лейтенант. А я вам отвечал, что мы с Джорджем были друзьями. Еще я вам говорил, что мы вместе воевали в Корее.
— Да, да, я помню. А девушку, котирую убили в саду, вы знали?
— Я уже говорил, что нет. Я разговаривал с Лизой Гордон. Со мной, кстати, была и миссис Калливуд. Потом мы услышали крик и побежали в сад.
Лейтенант Мэрфи появился на месте происшествия десять минут спустя после моего звонка в полицию. С ним прибыл судебный врач, а следом подъехала машина из морга. Дом и сад заполнились полицейскими.
— Что вы можете сказать насчет этой девушки? — продолжал допрашивать меня лейтенант.
— Я знаю ровно столько же, сколько вы. Единственное, что я могу добавить — ей ввели смертельную дозу кураре.
— Вам не кажется это странным? Женщина, убитая кураре. Мы что, живем на берегах Амазонки? Среди индейцев-охотников за скальпами?
— Но таким же способом пытались убить и меня! Слава Богу, на мне была плотная одежда. К тому же та женщина, видимо, слишком торопилась.
— Женщина? — недоверчиво переспросил Мэрфи.
— Это было что-то вроде смертельного шоу: "Добро пожаловать в наш прекрасный Лос-Анджелес"!
— У вас в Нью-Йорке дела обстоят тоже не лучшим образом, — враждебно зыркнул на меня лейтенант.
— Я приехал сюда не в качестве члена организации породненных городов, чтобы сделать Нью-Йорк побратимом Лос-Анджелеса, а потому, что меня вызвал попавший в беду друг!
— Да вы там в Нью-Йорке все проходимцы, — буркнул Мэрфи. — Но оставим это, и поговорим лучше о женщине, которая ввела вам яд.
— Мой рассказ может подтвердить доктор Кук из госпиталя, куда меня привезли после покушения. Моя кожа начинала чернеть, как у этой несчастной девушки. Все, вплоть до последнего санитара, удивлены, что я остался жив. Игла должна была проткнуть пиджак, жилет и рубашку. Видно, длины не хватило.
— Очень может быть, — Мэрфи поболтал ногами. — А теперь расскажите поподробнее о женщине-убийце.
— Что я могу о ней сказать? У нее были красивые ноги и ягодицы. Но это вид сзади. Да, чуть не забыл, на ней, кажется, был голубой костюм. И потом, насколько я могу судить, она была достаточно высокой.
— Это описание подходит к миллионам американок.
— Но это все, что я заметил.
— Вы уверены, что эта женщина пыталась вас убить?
— На девяносто девять процентов. Я стоял и смотрел в витрину. Вокруг было полно людей. Вдруг кто-то толкает меня, причем как раз в тот момент, когда я повернул голову в противоположном направлении. Разумеется, грохнувшись, я попытался рассмотреть, кто этот невежа, но это был все тот же вид со спины.
Лейтенант Мэрфи смотрел на меня, продолжая слегка покачивать ногами. Я чувствовал, что Грация не находит себе места от волнения.
Несмотря на нахальный вид, Тэдди Мэрфи не мог бы навредить мне, даже если бы очень сильно захотел. Ну, а что касается враждебности со стороны полиции ко всем частным детективам, то это никогда не было для меня новостью.
Наконец, когда вопросы были исчерпаны, а ответы тем более, он заявил:
— Пока можете идти. Но мне нужно, чтобы вы письменно изложили все происшедшее, мистер Бакстер.
Грация настояла, чтобы дать Мэрфи свой адрес, и я сделал из этого вывод, что она хочет поселить меня в своем доме на вакантную должность телохранителя.
* * *
— Куда вы собираетесь идти, Ник?
— Пока не знаю. Мне очень хочется поговорить с Лизой Гордон. Она исчезла, и это подозрительно. Так вы действительно не знали, что Герман Грант женат?
— Нет! А вы что, не верите?
Мы замолчали, следя за проезжающими мимо автомобилями. Из моей головы не выходили гневные слова Лизы в адрес Грации. Особенно запомнился момент, когда Грация чуть не набросилась на метиску с кулаками. Здесь было что-то не то. Я не мог объяснить, в чем тут дело, но постепенно в мою душу заползало подозрение: не было ли в словах Лизы правды?
Грация, видимо, догадалась о моих мыслях, потому что резко повернулась ко мне и произнесла севшим голосом:.
— Надеюсь, вы не поверили этой… этой… женщине?
— Это не имеет никакого значения, Грация. Я вернусь на Сансет-бульвар и попытаюсь ее разыскать, В ее поведении было что-то подозрительное.
* * *
Вернувшись на виллу Калливудов, я вплотную занялся Марой. Я отправил Грацию из комнаты и принялся задавать негритянке вопросы. В конце концов, она не выдержала и, с ненавистью глядя мне прямо в глаза, процедила:
— Ладно. Сэм велел мне молчать, но я уже больше не могу. Вы найдете его на улице Всех Святых. Там есть большой гараж, где Сэм подрабатывает каждую свободную минутку.
— Хорошо. Но почему вы не сказали мне об этом раньше?
— Сэм пригрозил, что если я проболтаюсь, он меня поколотит, — Он действительно бьет вас?
— А вот это уже не ваше дело.
— Для чернокожей служанки вы чересчур болтливы.
— Времена расизма давно кончились, мистер Бакстер.
— Я не расист, совсем наоборот, — говоря это, я хотел взять Мару за подбородок, но не успел. Негритянка сделала едва уловимое движение, и я оказался на полу. Позже я узнал, что это был прием каратэ под названием "низко стелющийся лист".
Когда я очухался и сел, Мара все еще стояла в боевой стойке.
— На этот раз я тебя пожалела, но если ты еще раз ко мне притронешься, я переломаю все твои кости.
— Намек понял, — криво усмехнулся я, но про себя подумал, что все негритянки делятся на две категории: они либо вешаются вам на шею, либо строят из себя недотрог. Третьего не дано!
Когда я, наконец, постанывая, поднялся, Мара, хлопнув дверью, удалилась.
