В гостиной дома Левашовых пылал камин – впервые за семь долгих лет.

Глебов подбрасывал в топку поленья, Магда зябко куталась в синюю шаль с золотистыми кистями. Синева, золото – венецианские мотивы. Ее глаза соперничали цветом с шалью.

Астра и Матвей сидели на диване, грелись. Дом за зиму остыл и отсырел – при дневном свете была видна плесень в углах.

– Я его продам, – сказала Магда. – После того как здесь побывала мертвая Коломбина, мне будет чудиться звук ее шагов. Мой детский кошмарный сон сбылся! Только не для меня… Кристина Радич хотела завладеть моим образом. Ей не надо было играть эту роль. И становиться Коломбиной тоже не надо было. Надевая чужое платье, рискуешь навлечь на себя чужую судьбу.

– Она тебя спасла, – возразил муж. – Иначе Арлекин задушил бы не ее, а…

Он не договорил, суеверно боясь произнести вслух страшные слова.

Дрова в камине шипели, источая сок, запах сосновой смолы и дыма. Во дворе шумели старые ели. Глебов взглянул на Астру.

– Как вы обо всем догадались? – спросил он. – Про часы… и про Арлекина?

– Подсказки… Первое, что навело меня на правильную мысль, был стилет. Отсутствие отпечатков пальцев говорило в пользу Магды. Я, конечно, не знала ее мотивов, но она не стала бы убивать банкира у могилы своих родителей, тем более привезенным из Италии кинжалом. Это был скорее талисман, который охранял ее от злого духа Эллекена, чем оружие… Верно?

Она повернулась к Магде, и та кивнула.

– Итак, если Магда не собиралась убивать Феоктистова… зачем ей было протирать рукоятку? Да, в тот день она надела перчатки. Ну и что? Она постоянно носила стилет в сумочке, брала его в руки, и на нем оставались ее пальчики. Раз стилет оказался чистым, значит, его протер убийца. Это могли сделать двое: Казаринов или Таврин. Оба, по-видимому, не позаботились о перчатках. Почему? Ответ прост: смерть банкира не планировалась заранее. Один из них воспользовался ситуацией, чтобы бросить тень на Магду, усугубить ее и без того сложное положение. Загнать в угол. Запугать, чтобы вырвать у нее тайну часов. Шантажисту нужны были вовсе не деньги!

– Но ведь Феоктистов умер до того, как его ударили стилетом…

– Досадно, правда? – усмехнулась Астра. – Таврин тоже огорчился. Вообразите его состояние. Босс скончался буквально минуту назад. Рядом валяется стилет. Кроме Магды, обронить его было некому. Он решает представить смерть Феоктистова, как убийство. Чем черт не шутит? Вдруг, пока будут тянуть с экспертизой, ломать голову, он успеет вынудить Магду отдать ему часы. Кстати, сам характер ранения тоже свидетельствует о ее непричастности: у госпожи Глебовой тонкие пальцы, слабая кисть. Если прибавить к этому волнение и страх, то вряд ли она одним ударом пронзила бы сердце тучного человека.

– Когда он протянул ко мне руки, я чуть не умерла от страха, – призналась Магда. – Я была так напугана, что не помню, как уронила стилет… На меня будто затмение нашло… Я почти поверила, что убила Феоктистова. В сущности, это так и есть. Он умер из-за сильного стресса…

– Никто не просил его идти на кладбище и приставать к тебе! – возразил Глебов. – Сам виноват.

– Он был серьезно болен.

– Надо было лечиться, а не бегать за женщинами!

Глебов демонстрировал непреклонность, тогда как его жена выглядела подавленной.

– Второй подсказкой послужили ключи, – продолжала между тем Астра. – Я подумала, что ни одному из вас не было смысла их «терять». И вы, Алексей, и вы, Магда, могли спокойно воспользоваться своими ключами от загородного дома и потом держать их в том же месте, что и обычно.

– Но один комплект ключей исчез.

– Человек, который спрятал в подвале труп Кристины Радич, не имел возможности вернуть ключи туда, где они были. Думаю, Таврин и Кристина с самого начала действовали заодно, только он не посвящал ее во все тонкости сюжета. Бог знает, что он ей наплел, дабы она стащила у Глебова ключи. Мы уже не узнаем, с какой целью он собирался проникнуть в коттедж Левашовых. Но когда один его замысел сорвался, он быстро сориентировался и внес коррективы.

Глебов бросил на жену виноватый взгляд:

– Какие коррективы?

– Полагаю, вас, Алексей, должны были обвинить в убийстве любовницы. Извините за прямоту. Милиция, которую вам следовало вызвать, никого другого искать бы не стала. Или ваша жена застукала бы вас на «месте преступления». В любом случае все, что говорила о вас Кристина, подтвердилось бы. Магда боялась мифического Арлекина, который охотился за часами, и этот страх заставлял ее хранить тайну ото всех, в том числе и от вас. Она начала бояться собственного мужа. Неудивительно, что ее поведение выглядело странным! Чем сильнее вы боялись и подозревали друг друга, тем более легкой добычей становились. Кристине почти удалось убедить вашу жену, что Арлекин – это вы. Когда события вышли из-под контроля, Таврин решил отвезти тело Кристины в Линьковку. Мы чуть не столкнулись с ним нос к носу. Он был в доме, когда вы показывали мне комнаты…

– Все-таки я прав! – обрадовался Глебов. – Я же говорил! Это он закрыл вас в подвале! Я поднялся на мансарду, а он… Вам не надо было идти в подвал без меня.

– Он, он! Вы оправданы, Алексей.

– И в милицию тоже он позвонил… И Магде, чтобы она посмотрела в новостях про гибель Феоктистова.

– Это уже не важно! – заявил Матвей. – Мы отвлеклись. Продолжай, Астра.

– Ну а третья и самая главная подсказка – сам образ Арлекина. Слуга двух господ! Глебова слугой не назовешь. Казаринова тоже. Зато начальник службы безопасности Феоктистова – как раз подходит на эту роль. Вы спросите, кто же второй его господин?

Все притихли. Ответ казался слишком явным и оттого нелепым.

– Доктор Чумы… – робко вымолвила Магда. – Здесь в доме… висит его портрет.

– Можно сказать и так. Доктор Чумы, Черное Домино… За этими персонажами на карнавале жизни скрывается Зло.

– Алекс! Сейчас же сожжем все эти жуткие картины! Неси их сюда, в камин!

Глебов привстал, готовый выполнить распоряжение жены. Астра остановила его:

– Погодите. Потом, когда мы уедем. У вас будет время предать огню все, что вы посчитаете нужным. Я еще не закончила.

Она посмотрела на Магду:

– Как Кристина выманила у вас часы?

Взгляд Магды блуждал по комнате, ни на ком и ни на чем не останавливаясь. Половина мебели оставалась в чехлах, и это напоминало ей о жизни, которую уже не вернешь.

– Кристина пообещала мне рассказать всю правду о моем муже… в обмен на «часы Римского-Корсакова».

– Это название, вероятно, придумал Таврин, чтобы не углубляться в историю часов и представить их антикварной вещью, – объяснила Астра. – Он полностью поработил Кристину, сделал ее орудием в своих руках. Она не рассуждала, а слепо подчинялась. Не знаю, на какой почве произрастает такое рабство. Не хотелось бы думать, что на любви…

Никто из присутствующих не возразил. От горящих поленьев с треском отлетали искры. Глебов поднялся и поправил кочергой дрова в камине.

– Ты отдала ей реликвию своей семьи? – повернулся он к жене.

– Нет. Я выслушала ее доводы и ужаснулась. Что мне было делать? Я взяла часы с собой, но решила не отдавать их твоей… любовнице… – Магда плотнее закуталась в шаль, словно хотела отгородиться от боли, которую причиняло ей каждое слово. – А нести их домой было страшно. Не знаю, что руководило мной – какое-то наитие! Мне на глаза попался портрет Коломбины с корзинкой и двумя голубками, и я подумала, что кто-то невидимый подсказывает мне, как поступить. Когда Кристина доставала бутылку с абсентом, она отодвигала портрет. Там, в стенной нише, стояли бутылки…

– Ты спрятала часы в ее баре?

– Он показался мне надежным местом. На меня накатил приступ дурноты – даже притворяться не пришлось. Пока Кристина брала в холодильнике воду, я сунула часы между бутылками и вернулась в кресло, борясь с дрожью и слабостью. Мы обе были так напряжены, что едва соображали. Я не смогла сделать ни глотка – горло свело, перед глазами расплывались круги… Но я еще успела заметить, как она роется в моей сумочке. Пришла в себя от хлопков по щекам. Кристина наклонилась, брызгая мне в лицо минералкой. «У тебя был обморок, – сказала она. – Всего пару минут… Где часы?» Я солгала, что у меня их нет и никогда не было. Что я ее обманула, желая разоблачить измену мужа. Не помню, поверила она или нет. Кристина спросила: «Сможешь идти?» Мне полегчало, и она проводила меня к двери. «Приходи вечером, после моего звонка», – пробормотала она вдогонку.

Я вышла на улицу, молясь, чтобы Кристина не полезла в бар за выпивкой, а потом мне стало все безразлично. В конце концов, если из-за этих часов меня могут убить, от них лучше избавиться.

– На что же вы рассчитывали? – спросила Матвей.

– Ни на что… Я устала от навязчивых мыслей и страха. Пусть будет то, чему суждено быть. Стресс не может длиться вечно. Наступает безразличие, как у солдат во время войны. Тем вечером я никуда не поехала… Алекс пил, потом устроил скандал и ушел, хлопнув дверью. Я пыталась заснуть… А то, что произошло на кладбище между мной и Феоктистовым, стало последней каплей. Когда Алекс велел мне натянуть грязные обноски и повел в какие-то трущобы, я не сопротивлялась.

– Решили покориться судьбе?

– Да, – просто ответила она. – Я больше не могла бороться с течением. Я даже не злилась на Алекса – вдруг поняла, что сумею его простить… Мы оба запутались.

– Мы так и не узнаем, нашла Кристина часы или нет, – подвела итог Астра. – Во всяком случае, Таврину она о них не сказала. Он разочаровался в сообщнице и убил ее. Этот вариант у него был предусмотрен.

Скорее всего, он наткнулся на информацию о часах, изучая историю семьи Левашовых, – по долгу службы или каким-то иным соображениям. Возможно, сам смысл его жизни заключался в погоне за часами. Где-то когда-то он их упустил – их умыкнули у него из-под носа… Вся интрига была закручена ради часов астролога Руджиери, которые обладают удивительными и заманчивыми свойствами, непостижимыми для неподготовленного ума.

– Я так и не понял! – запротестовал Глебов. – Значит, в баре часов не было, раз Таврин их там не нашел и явился в мастерскую?

– Конечно, не было. После того как я второй раз побывала у Радичей и новыми глазами посмотрела на Коломбину с голубками, я вспомнила слова Магды – «два голубка вылетают из корзины и садятся на ладонь молодой дамы…» Эта дама – ваша жена.

– Как жена?

Астра выдержала паузу, и когда нетерпение достигло предела, заявила:

– Я догадалась, где могли находиться часы, еще до того, как Магда во всем призналась. И не ошиблась! Я забрала их из бара, и сейчас они у меня. Их никому нельзя было доверить до самой развязки. Но теперь – они ваши по праву…

Она достала из сумочки драгоценный раритет и протянула госпоже Глебовой. Синие колбы в позолоченном корпусе и две птицы, соприкасающиеся клювами. Блестящий темный песок почти осязаемо потек из одной чашечки в другую, и в воздухе появилась грозовая свежесть – словно дыхание Прозерпины.

Арлекин – лжекороль карнавала – погиб от огня, как и было предписано древними правилами. Его застрелила жена художника, Алла Казаринова, которая больше всего на свете любила своего мужа. Она не могла позволить какому-то «бандиту» ломать руки гениальному мастеру кисти – тем более ради Магды Глебовой.

Чтобы адвокатша, которая придумала эту аферу с видеокамерой, не помешала ей встать на защиту дорогого Коленьки, Алла закрыла ее в спальне. «Браунинг» оказался весьма кстати. Казаринова забрала пистолет из мастерской от греха подальше… Вдруг Коля вздумает покончить с собой? И оружие пригодилось.

Алла с самого начала не верила в безопасность этой затеи. Почему ее муж должен рисковать? С какой стати ему подставлять себя? Она изнывала от невыносимой тревоги, не выдержала и нарушила все обещания.

Матвей опоздал на одно мгновение, и возмездие свершилось. Время работало против Арлекина, его пора было убирать со сцены. А чья рука исполнит волю провидения – значения не имеет.

– Как же Феоктистов? – спросил Матвей, когда они с Астрой возвращались из Линьковки в Москву. – Он, выходит, здесь ни при чем?

– На сей раз старику Панталоне не повезло.

– Ты так легко об этом говоришь…

– Автор комедии масок – не я! Впрочем, в жизни всегда должна оставаться недосказанность. Мы, например, уже не узнаем, почему Глебов и Кристина полетели в Венецию, но так и не встретились… Зачем Таврину нужны были часы? И чем объяснить тот сложный путь, по которому он шел по следам раритета? Придумал целый спектакль! А финал получился неожиданным. Должно быть, убрав с дороги Глебова, он собирался предложить Магде в защитники себя и таким образом выудить у нее тайну часов. Или, не знаю… Был ли он уверен, что часы у нее?

– Наверное, он так развлекался, – предположил Матвей. – А кто же тогда Казаринов в этом представлении? Пьеро?

– Почему бы и нет?

Матвей притормозил и съехал на обочину шоссе. В стекло, роняя желтую пыльцу, уперлась веточка вербы.

– А кстати! Как часы Руджиери попали к Магде? Этот вопрос мы почему-то обошли стороной. Она промолчала… Глебов, из деликатности, не стал вдаваться в подробности. Он был больше озабочен тем, как загладить свою вину перед женой.

– Имеешь в виду Кристину?

– Ну да. Измена есть измена…

– Дело житейское, – усмехнулась Астра. – Так, кажется, считают мужчины? Сначала они добиваются от женщины любви, потом начинают отстаивать свою свободу. Странные существа!

– Я вообще-то о часах спросил…

– Если хочешь, я расскажу. Только не тебе, а Брюсу. Он поймет. Итак, этой осенью, первого ноября, госпожа Глебова должна была встретиться с господином Феоктистовым. Поблизости от того самого мостика, где, по ее же словам, два века назад произошла трагедия – убийство молодой девушки в костюме Коломбины. Вряд ли Магда сумела бы внятно объяснить, почему назначила свидание именно там. Феоктистов явился и напрасно ждал ее в условленном месте. Она же утверждает, что пришла, только встреча не состоялась. Таврин тоже видел Магду на другой стороне моста, а потом она исчезла. Глебов лежал с гриппом, однако и он уверен: жены в тот вечер дома не было. Более того, она отсутствовала целые сутки!

– Сама Магда это отрицает, – сказал Матвей.

– Потому что для нее минуло всего несколько часов. Но не для всех остальных!

Матвей хотел возразить, тогда как Брюс уже начал догадываться, к чему она ведет.

– Над мостиком курился туман, и в этом тумане Магда наткнулась на двух ряженых. Это были Коломбина и Арлекин. Те самые, из истории Ладомирских, – победитель лодочных гонок и королева бала! Допустим, Коломбина похитила семейную реликвию и часы были при ней… Арлекин же пытался отобрать у нее добычу. Она бежит через мостик, он – следом, и тут они натыкаются в тумане на женщину весьма странного вида. Удивляться некогда, счет идет на секунды. Коломбина не находит ничего лучшего, как сунуть часы первой встречной. Она принимает ее за гостью, наряженную в маскарадный костюм, и надеется потом, отделавшись от преследователя, отыскать даму и попросить вернуть раритет.

– Или не надеется… – пробормотал Брюс. – Просто избавляется от часов. Она хочет жить и понимает, что, заполучив украденное, Арлекин ее убьет. А так у нее остается шанс.

– У нее не было шанса. Она погибает. Зато Магда обнаруживает часы за пазухой своего пышного яркого полупальто, перетянутого поясом со стразами, уже в сидя в такси и приходя в себя от пережитого ужаса. Надо ли говорить, что она не верит своим глазам? Она приносит часы домой, проводит тревожную ночь и утром, в смятении, кладет вещицу в коробку и несет в банковскую ячейку, на хранение.

– И никому ничего не говорит?

– Она даже боится поехать в банк и заглянуть в коробку. Вдруг там пусто и часы с голубками – всего лишь плод ее больной фантазии? Вдруг безумие матери передалось ей по наследству?

– Разве Руфина Левашова была безумна?

– Разумеется, нет, – твердо заявила Астра. – Но поставь себя на место Магды. Я ее понимаю. На мосту, в тумане кто-то сует ей раритет, о котором говорила мать. Легендарные песочные часы Руджиери! «Может быть, это шутка Феоктистова? – размышляет она. – Он устроил этот дурацкий розыгрыш, чтобы…» Она не находит вразумительных объяснений случившемуся и предпочитает обо всем забыть, но жуткий Арлекин мерещится ей повсюду. Она и слышать не желает о Феоктистове, ни под каким видом не соглашается на встречу с ним. Неудивительно, что она запаниковала, столкнувшись с ним на кладбище…

– Значит, часы находились в ячейке…

– … до последнего разговора Магды с Кристиной Радич в день ее смерти. В тот день госпожа Глебова убедилась, что часы существуют на самом деле, раз о них спрашивает эта женщина, любовница ее мужа. Она забрала коробку из банка, принесла на встречу и спрятала в баре. Ну, ты помнишь…

– Она водила нас за нос!

– Ее слова были правдой, – возразила Астра. – Кроме одного эпизода на мосту. Магда не лгала, просто чуть-чуть недоговаривала.

Из-за пелены облаков вышло солнце. Матвей распахнул дверцы машины, впуская прохладный воздух хвойного леса. Стволы сосен казались золотыми.

– Как такое возможно? – спросил он, щурясь от солнечных лучей. – Чтобы женщина, умершая два века назад, передала Магде какую-то вещь?

– Брюс не верит в причуды времени? Даже когда речь идет о часах Руджиери? Между прочим, они показали мне смерть Таврина. Пока сыплется блестящий песок, происходит нечто невообразимое. Я уснула в спальне Казариновых и увидела мертвое тело с простреленной грудью – там, на мостике. У меня все связалось! Горел костер, она растворилась в тумане… А муж твердит, что она где-то пропадала целые сутки.

– Намекаешь на переход между мирами? Уволь, дорогая. Я прагматик, а не фантазер.

– А Брюс? Он тоже не верит, что третий день кельтского праздника Самхейн выпадает как раз на первое ноября, и что мертвые могут общаться с живыми, и что…

– О-ля-ля! Понеслась душа в рай! – перебил ее Матвей. – Лучше признайся, ты все выдумала?

– Если и выдумала, то Магда. Я спросила, как у нее оказались часы, и услышала эту историю. Можешь не верить. Кстати, она просила никому не говорить. Особенно ее мужу. Для Глебова она сочинит что-нибудь более правдоподобное.

– Ладно, поехали.

Матвей вырулил на шоссе. Сосновая роща быстро осталась позади. Дорога шла вниз. По бокам потянулись затопленные талой водой луга.

– Кельты разжигали костер на соединении двух оврагов… – торжественно произнесла Астра. – К нему прокладывали тропу из двенадцати кинжалов. И произносили заклинания… Так они открывали переход. Магда случайно оказалась на мостике именно в тот момент, когда…

Он расхохотался.

– Случайно? Ну уж нет! Легенда гласит, что реликвия осталась в семье… Образно говоря, голубки вылетели из корзинки Коломбины и опустились на ладонь небезызвестной нам дамы… Colomba… Это слово – ключ.

Астра молчала.

– Знаешь, к какому выводу я пришел? Люди ничего не знают о времени…

– Ты кто сейчас? – спросила она. – Брюс?

– Могу сказать о себе только одну бесспорную истину. Аз есмь…