– Снап, сейчас в зуб получишь! – сквозь сон простонала Лика Вронская. – Собака, уймись, пожалуйста!

Она подскочила на кровати и, едва разлепив глаза, наткнулась на укоризненный взгляд псины. Снап лежал, положив крупную морду на лапы. Его любимая игрушка, обгрызенный оранжевый мячик, покоилась по соседству. Пес, имевший обыкновение будить хозяйку, принося в пасти обслюнявленное сокровище и опуская его на подушку, на сей раз вел себя прилично.

«Это сотовый меня разбудил, – поняла Вронская, разыскивая в складках одеяла заливающийся аппарат. – Кажется, Манина мелодия звучит…»

Она поглядела на экран. С него, действительно, безмятежно улыбалась подруга.

– Ну чего тебе неймется? – заворчала Лика. – Ты на часы смотрела? Перегрелась, что ли, в Италии? Как там с погодой? Поди, весна уже?

– Нормально все с погодой, – затараторила Маня. – Ты сейчас стоишь? Тогда сядь, потому что после того, что я скажу, ты упадешь!

– Я лежу, – Лика с трудом удержалась от смеха. – Что случилось? Какие гоблины мешают тебе спокойно ходить по магазинам?

– Лик, гоблин всего один! Но какой!!! Ты сейчас умрешь, – Маня выдержала эффектную паузу, а потом продолжила: – Вышли мы вчера с Сережей первый раз по магазинам пройтись. Он же по делам в Рим поехал, у него пару дней одни переговоры за другими. А мне неймется. Я хочу новых тряпочек, у меня же фотосессия, организованная издательством, скоро!

Вронская не без сожаления вздохнула. Какая все-таки Маня правильная девушка! У нее есть силы и желание перемерить сто джинсов, чтобы в конечном итоге найти те, которые будут смотреться на фигуре идеально. Маня не ленится, не покупает первые попавшиеся шмотки, в отличие от некоторых…

– И вот я вижу – в бутике девушка вроде какая-то знакомая, – не умолкала подруга. – Думала, может, приятельница, обрадовалась, по магазинам ходить вместе веселее. Подхожу – какая приятельница! Даша, жена Филиппа! Собственной персоной. С дочкой и каким-то гоблином! Я ее сразу узнала, она же на твоих похоронах была! Прикол как звучит – на твоих похоронах!

– Быстро утешилась вдовушка, ничего не скажешь, – пробормотала Лика. От новостей сон как рукой сняло. – А что за мужик с ней был? Слушай, у тебя комп с собой? Криминального авторитета, предполагаемого Дашиного любовника Вячеслава Горелова, в розыск же объявляли. Давай я сейчас попрошу ребят его фото на ящик тебе переслать?

– Напрасная трата времени, – безапелляционно заявила Маня. – Я Сережку в отель отправила. Он и не сопротивлялся, кстати. Наоборот, обрадовался возможности в номере перед теликом поваляться. Короче, я мужа сплавила и за парочкой проследила. Ребята уже домик прикупили очень скромный, правда. Я с их соседями переговорила, типа, что за русские, вроде на моих друзей похожи. Выяснилось, что Дашин гоблин представлялся соседям редкой фамилией Иванов. А еще… Только ты не ругайся, ладно?

Сердце Вронской сжали нехорошие предчувствия.

– Манечка, что ты натворила?

– Ничего особенного, – замялась подруга, – Просто я слегка пошпионила. Забралась под балкон, сижу. Они, наверное, девочку спать уложили и на балкон потрепаться вышли. Теплынь, закат… Короче, я так поняла, Лика, что гоблин пластическую операцию себе сделал. Потому что Даша говорила, что все еще к его лицу привыкнуть не может. Спрашивала, не болят ли швы. И я вспомнила – точно, на гоблине шляпа была чуть ли не женская, лицо закрывала полностью. Наверное, с прооперированной рожей нельзя на солнце быть. А в Риме уже жарит вовсю. И еще Даша говорила, что боится. А гоблин ее успокаивал. Сказал, что со старыми делами покончено, что новая жизнь у них начинается. А потом… Короче, застукали меня под балконом. Бабка, паразитка, с какой-то псиной мелкой шла, та затявкала, ко мне бросилась. Забора-то никакого нет возле дома! Делать нечего, я из своего укрытия вылезла. Вижу – Даша с гоблином, естественно, на меня в упор смотрят!

– Маня! – ахнула Лика. – Где Сережа? Господи, ну почему ты все время впутываешься во всякие истории?!

Подруга тяжело вздохнула:

– Спит Сережа. Со мной все в порядке. Я только колено разодрала, когда из-под балкона выбиралась. А вот Даша с гоблином свалили. Я с горя пошла в бар неподалеку, думала выпить водки с колой. Мне еще заказ не принесли, как вижу – за ними такси приехало, чувак сам чемоданы тащил, даже водителя не стал просить о помощи. Загрузились они в такси – Даша, детеныш и гоблин – и были таковы!

– Срочно разбуди Сергея. Вам тоже надо поменять гостиницу, – твердо сказала Лика. – А еще лучше – вернуться в Москву. Судя по всему, с Дашей действительно Горелов. А у него разговор короткий!

Маня всхлипнула:

– Что, все так плохо? А ты не сердишься?

– Нет. Буди Сергея, не теряй времени. Я думаю, что все равно Горелова бы вряд ли поймали. Пока наша милиция связалась бы с итальянскими властями, пока те бы раскочегарились… Давай буди Сережу. Целую тебя!

Отбросив телефон, Лика задумалась. Если с Дашей действительно Горелов, будет ли он предпринимать какие-то действия против Мани? Маловероятно. Она находится в Италии с мужем. Горелый – с Дашей и ребенком. Криминальные разборки привлекут внимание, а оно ему надо? Он ведет себя как человек, который скорее хочет спрятаться. И интуиция тоже молчит, не посылает тревожных сигналов…

«Все будет хорошо, – подумала Лика, вставая с кровати. – Спать расхотелось. Выпью кофе и пойду со Снапом на прогулку».

Как верный страж, пес проводил Лику на кухню. Выпросил крекер, потом растянулся под столом. Завидев поводок в руках хозяйки, демонстративно потянулся и закрыл глаза.

Вронская покачала головой. Ну и псина ей досталась – капризная, вредная.

– Ладно, спасителей не обсуждают, – вздохнула она и включила компьютер.

В электронном ящике оказалось одно непрочитанное письмо, из издательства.

Сердце забилось сильнее. Последний роман, написанный по мотивам недавних событий, одобрен или…

– Все в порядке, – прошептала Лика, пробежав текст коротенького письма. – Редактор просит уточнить, что произошло с Нино. Отличный повод встретиться и извиниться. Со своими подозрениями в ее адрес я здорово перегнула палку, вела себя по-хамски. Пора делать работу над ошибками!

Вещей оказалось немного: чемодан и небольшая спортивная сумка. Закончив сборы, Нино Кикнадзе слабо улыбнулась. Завтра в ее жизни уже все будет по-другому. Как именно – пока сказать сложно. Но совершенно точно ясно: новая страна, новая работа и новые люди приглушат боль, сжигавшую душу последние месяцы.

Она подошла к тумбочке, на которой стояли фотографии. Иван и Филипп. Тот, кого она любила. И тот, кого считала своим сыном. Жертва и убийца.

– Не верю, – прошептала Нино, доставая снимки из рамочек. – Я до сих пор не могу в это поверить. Филипп, мальчик, как же я просмотрела, не углядела…

Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Нино посмотрела на наручные часы, потом прижала их к уху, уловила едва различимое тиканье. Не остановились, до прихода соседа, обещавшего отвезти в аэропорт, еще полтора часа.

– Нино Вахтанговна, откройте, пожалуйста! Это Лика Вронская! Я знаю, что вы дома, мне бабушки у подъезда сказали!

Нино обессиленно прислонилась к стене. Зачем пришла эта девочка? Неужели не понимает, что один ее вид вызывает воспоминания о том, что так долго и старательно вычищалось из памяти?

Да, Нино ошиблась. Она подозревала в причастности к смерти Ивана Дашу, детоубийцу, беспринципную распущенную девицу. Потом боялась, что вспышки неконтролируемой ярости заставили ее саму совершить непоправимое. Все-таки и мама и сестричка страдают психическими расстройствами. Но все оказалось иначе. Филипп, Филипп… Почему? Правду говорят, чужая душа – потемки.

– Нино Вахтанговна, я ненадолго! Мне рассказали, что вы уезжаете из Москвы, что едете по линии ООН работать за границу!

Нино вздохнула. И откуда соседки все узнали? Она ведь и не откровенничала с ними о неожиданном приглашении, об астрономической, по меркам российских врачей, зарплате.

– Нино Вахтанговна! Я хочу перед вами извиниться!

Руки неожиданно сами потянулись к замку. Новую жизнь все равно нельзя начать без прошлого. Надо это пережить. Научиться принимать пусть не спокойно, но без боли и паники, думала Нино, открывая дверь… notes