Глава 29
Юдин-старший любил дорогу, ведущую к поселку Береговое, – хороший асфальт, транспорта мало, по бокам тянется степь с одинокими деревьями – пирамидальные тополя, дикие серебристые маслины. Выцветшее небо дышит жаром, земля сухая, в трещинах. По бывшим колхозным угодьям бродят стада овец. Изредка можно увидеть чахлый виноградник – без искусственного полива здесь ничего не вырастишь.
Была у него идея о частном винном заводике, да все руки не доходили. «Сейчас пансионат под Форосом надо до ума довести, а там поглядим… – думал Аким Иванович. – Некстати женился сын, привел в дом порченую бабу. И что сделаешь? Придется терпеть, стиснуть зубы и смириться. Мало того, что Елена не в себе, так Спиридон у нее не первый! Пошутила судьба, посмеялась зло, безжалостно. Подбросила сыну чужой огрызок! А тот подхватил «божий дар», вцепился намертво, не вырвешь. Женская красота ему рассудок затмила. Елена хороша неимоверно, с этим не поспоришь, нежна, тонка в кости, с лица хоть картину пиши. Но не такая должна быть жена у сына!»
Сзади Юдину посигналила белая легковушка, пропусти, мол. Забылся он, едет посередине дороги, не торопится. Куда спешить-то? Не хочется видеть ни Спиридона, ни – особенно – его супругу.
– Глаза бы мои на вас не глядели! – скрипнул зубами Аким Иванович.
Уступив дорогу «мерсу» старой модели, он плюнул вслед. Теперь ему осталось только завидовать другим людям, беззаботным, довольным жизнью, которые едут к морю и не терзаются тем, чего уже не изменишь.
Он и помыслить не мог о такой снохе! В страшном сне не снилось! А вот грянул гром при ясном небе.
Правду люди говорят – беда одна не ходит. Аким Иванович еще от скоропостижной свадьбы не отошел, а на него новые неприятности навалились – смерть Кати Ушаковой и ее брата! С их стороны он меньше всего ожидал подвоха… Угораздило же вляпаться! Найми он другую горничную, не шныряли бы теперь по вилле милицейские ищейки, не докучали хозяевам и гостям своими расспросами, не рылись в грязном белье семьи Юдиных. Не ославили бы на всю округу…
Больше всего Аким Иванович боялся, что в ходе следствия выплывет наружу подноготная новоиспеченной снохи. Позорище-то какое! Тогда хоть в омут кидайся от стыда. Продавай виллу, уезжай из Берегового – после всех трудов, нервов, вложенных денег. О черт! Дьявол забери эту смазливую бабенку!
– И как ее угораздило подвернуться моему сыну?!
Он сбавил газ. В груди стеснилось, кровь била в висках сильными толчками, вероятно, давление подскочило. Не хватало слечь и глотать порошки, когда нужно срочно уладить ситуацию с уголовным делом. Неужели непонятно, что Юдины не имеют к гибели Ушаковых никакого отношения?
Поздние сожаления грызли его из-за Астры Ельцовой. Наверное, не стоило приглашать на виллу эту дотошную барышню. Она всюду сунет свой нос! Интересно, до чего ей удалось докопаться? Она уже выяснила, что за «нечистая сила» поселилась в хозяйском доме? Ведь именно из-за этого пришлось прибегнуть к ее услугам. Заодно чтобы и к снохе пригляделась – уж не дурачит ли прекрасная Елена окружающих мнимой потерей памяти? Не зреет ли в ее отнюдь не помутненном рассудке холодный и жестокий расчет? Чего от нее ожидать? К чему готовиться? Вдруг ее «заболевание» – просто ловкая и хитрая игра? Рид, конечно, простофиля, раскис, влюбился, потерял голову…
– Ну, меня-то, голубушка, голыми руками не возьмешь! – сам себя убеждал Юдин. – Я стреляный воробей!
Однако, как он ни старался, проникнуть за броню Елениного притворного или настоящего беспамятства не мог. Она от свекра шарахалась – как, впрочем, от любого незнакомого человека – и будто ощущала его неприязнь. Впрочем, испытываемое им чувство к Елене было, скорее, всепожирающей ненавистью. О-о-ооо-ооо! Она посмела влезть в его семью, посягнуть на святая святых, нарушить раз и навсегда заведенный порядок! Хуже всего, что эту ненависть приходилось скрывать.
Иногда он ловил на себе остановившийся, безумный взгляд Елены, и нервный озноб пробирал его до костей.
– Ты ее не боишься? – как-то спросил он сына. – Ты уверен, что она не лжет?
– Зачем ей лгать? – удивился тот.
Ну, разумеется, глупый Ромео и мысли не допускал о подлом коварстве Джульетты.
– Надеюсь, не ты ее… изнасиловал?
Показалось, сейчас Рид набросится на родного отца с кулаками, повалит его на пол, изобьет, но сын сдержался.
– Я ее и пальцем не трогал до первой брачной ночи.
– Первая ночь у нее была с другим! Или с другими… Вряд ли ты удосужился хотя бы выяснить, с кем.
Рид побледнел:
– Ты ездил в «Зеленую дачу»?
– У меня свои источники информации…
– Шпионил, да?
– Я имею право знать, кто будет жить со мной бок о бок!
– Мы с Еленой поселимся отдельно и не собираемся надоедать вам с мамой частыми визитами.
В глазах сына блестела сталь, и Аким Иванович отступил. В лоб укрепленную твердыню брать глупо – потерь будет не счесть, а ожидаемого результата можно не добиться. Нужно искать обходные пути.
Его ум начал работать, анализируя последствия намеченных действий и отбрасывая один вариант за другим. Здесь следовало использовать нестандартные методы.
Этот первый безобразный скандал между отцом и сыном разразился в помещении новоприобретенного пансионата под Форосом, куда Аким Иванович, очнувшись от «свадебного» шока, увез Рида, чтобы поговорить по-мужски и заодно нагнать страху на строителей. Они ехали в разных машинах и, добравшись до места, разговаривали как чужие. Лед в их отношениях вместо того, чтобы таять, становился все тверже.
Елену сын оставил на вилле под присмотром сиделки. Она почти не выходила из комнаты. Память ее мало-помалу прояснялась, и обмороки случались реже. Однако она так и не смогла рассказать, что произошло с ней после приезда в Крым, как она оказалась в придорожной полосе без вещей и документов. Ее мучили ночные кошмары, страхи, приступы головной боли.
Аким Иванович скептически относился к медицине, особенно в области человеческой души. Он сам когда-то пытался избавиться от душевных страданий при помощи таблеток и убедился в их бесполезности. Пока пьешь – все налаживается, только бросил – жизнь опять приобретает черные и серые тона.
– Она никогда не выздоровеет полностью, – говорил он сыну. – Она будет уходить от тебя в свой мир призраков и химер, и ты напрасно станешь звать ее…
При этих словах перед ним невольно возникала жуткая картина: затхлая темнота, полосы света, проникающего через заколоченные окна, вытянутое, невероятно длинное белое тело, висящее в петле… Это Элиза, девушка, которую он любил…
Весь в испарине, Юдин съехал на обочину, распахнул дверцу машины и долго сидел, унимая дурноту. Его взгляд упал на придорожный колодец. Захотелось вылить на себя ведро ледяной воды… Так он и сделал. Мокрый, холодный, он плюхнулся обратно на сиденье и потянулся за коньяком. За рулем нельзя! А, плевать, сколько тут ехать? Полчаса, и он в Береговом…
Глоток теплой обжигающей жидкости привел его в чувство.
Может быть, на них, Юдиных, лежит родовое проклятие? Сначала он едва не сошел с ума, потеряв Элизу, теперь сын безумствует из-за Елены…
«Зачем было собирать на вилле всю эту оккультную братию? – корил он себя. – Колдунов, сивилл, коварных соблазнительниц? Наверное, мой рассудок помутился от такого развития событий. Черт меня попутал! Хотя обычными мерами с проклятием не справишься».
Он совершил немало ошибок. Не стоило называть виллу именем Элизы. Мертвые тянут за собой живых. Правда, он схитрил и добавил к имени погибшей девушки букву «о». Пусть все думают, что вилла названа в честь Элоизы, ученицы и романтической подруги великого мыслителя Абеляра, монахини, сочинявшей любовные письма.
Юдин помнил, как они с Элизой вместе читали признания Абеляра: «Под предлогом занятий мы целиком отдавались любви; уроки для нас стали лишь теми минутами, когда нас влекла друг к другу таинственная, непреоборимая сила».
– Мне кажется, эти строки о нас с тобой, – шептал он.
А она предпочла другого – грубого, невежественного мужлана, который переспал с ней и бросил. Все закончилось ужасно. Старый барак с провалившимся полом, крысы, темнота, петля, привязанная к деревянной балке… Он думал, что вместе с Элизой в нем тоже все умерло. Но иногда наваждения бывают невероятно живучими…
* * *
Астра разговаривала по телефону с Борисовым, когда в дверь тихонько постучали.
– К нам гости, – с недоумением произнес Матвей. – Кто бы это мог быть? Открывать?
– Конечно! Это я не вам… – она извинилась перед начальником службы безопасности «Юстины». – Я перезвоню…
Каково же было ее удивление, когда на пороге спальни показалась госпожа Нагорная, небрежно причесанная, бледная, под глазами темные круги.
– Виринея? Что-то случилось?
– Пока нет… – Она мяла в руках носовой платочек. – Я всю ночь не спала. После вчерашнего разговора, вернее, после того, как Теплищева…
Гостья смешалась и замолчала.
– Вы присаживайтесь, – радушно предложил Матвей и протянул ей стакан с минералкой. – Выпейте воды.
– Простите, что я ворвалась без приглашения, да еще в спальню. Но я хочу поговорить, а отсюда в коридоре не слышно…
Она робко опустилась на краешек стула, держа спину очень прямо. Стакан подрагивал в ее пальцах. Она сделала пару глотков и заставила себя поднять глаза на Астру.
– Я знаю, что вы здесь на особом счету, ведете собственное расследование…
– По поручению господина Юдина, – кивнул Матвей. – Акима Ивановича. Кстати, он сегодня приезжает. Полагаю, к обеду будет.
– Очевидно, вы… – она хотела сказать «заинтересованные лица», но только махнула рукой. – Неважно… Я могу надеяться на вашу порядочность?
– В каком смысле?
– То, что я вам расскажу, должно остаться между нами! – Виринея прижала платочек к груди. – Вы мне обещаете?
– Не сомневайтесь. Мы воспользуемся вашей информацией, только если вы сами дадите добро.
Она немного успокоилась, на ее щеки вернулся легкий румянец.
– Мне приснился жуткий сон… после вчерашней вечерней медитации. Как будто я уснула, и в мою комнату заходит… один человек… и… и душит меня! Я пытаюсь кричать, но он сдавливает мне шею… сильнее и сильнее…
По ее горлу прошла судорога. Она закашлялась.
– Кто этот человек?
– Спиридон Юдин… – хрипло вымолвила Виринея.
– Во сне всякое бывает…
– Нет! Вы не поняли… Это знак! Помните вчерашнее пророчество? Честно говоря, я с предубеждением относилась к гаданиям Тэфаны, хотела посмеяться над ней, отвлечь от себя внимание. Ирэн села на своего конька, пристала ко мне с «Камасутрой»! Вы же сами видели… Я действительно читаю лекции по… впрочем, неважно…
Она сглотнула и слово в слово повторила фразу из «Книги» Теплищевой: «Смерть идет по пятам того, кто видел и говорил… Прозерпина ждет третьего».
– Ну и что? – не сообразил Матвей.
– Как – что? Вы знаете, кто такая Прозерпина? Это же владычица Царства мертвых! А третьим… могу быть… я… Он меня убьет, как убил Катю и ее брата!
– Кто?
– Спиридон Юдин! Я уже говорила!
– С чего вы взяли?
– Я его видела… в тот день, в сквере… когда он зарезал горничную…
– Это вы ему звонили, – догадалась Астра.
Госпожа Нагорная была слишком напугана, чтобы отрицать.
– Я совершила непростительную оплошность… Я только хотела…
– Вы решили заработать денег! – усмехнулся Матвей. – Но смерть не даст вам насладиться ими.
– Да! Сама не знаю, что на меня вдруг нахлынуло… У этого места темная энергетика! – оправдывалась Виринея. – Я сразу же пожалела о том, что сделала, но было уже поздно… Я позвонила ему и… Вдруг он узнал мой голос?!
Ею овладевала паника.
– «Смерть идет по пятам того, кто видел и говорил…» – повторила она.
– Откуда вы ему звонили?
– Из Партенита… Я уединилась и сделала этот идиотский звонок! Мне не нужны его грязные деньги, я хочу уехать отсюда! Немедленно!
– Боюсь, пока это невозможно, – огорчила ее Астра. – Идет следствие. А вы не ошиблись? Катю в самом деле убил Рид?
– Как он убивал, я не видела… слава богу… Он шел по дорожке, которая вела в ту часть сквера, где… потом нашли тело. Зачем он туда шел, если не… По-моему, все ясно! Следователю он сказал, что ездил в Ялту с женой, а сам был в городе! Он нарочно переоделся в темную рубашку и брюки, но я все равно его узнала.
– Он переоделся?
– Да! Когда они с Еленой будто бы вернулись из Ялты, я видела, как он выходил из машины в совершенно другой одежде.
– Почему вы до сих пор молчали? – спросил Матвей.
А сам подумал: «Из-за денег, конечно же…»
– Я уже объяснила… Я испугалась! Когда выяснилось, что брат Кати тоже погиб, меня охватил жуткий страх… Это он, Юдин! С его женой тоже что-то нечисто…
– Что именно?
Виринея допила воду и поставила стакан на тумбочку. Непроизвольным жестом она дотронулась до точки на лбу, где, по ее мнению, располагался «третий глаз».
– Мне кажется, он держит ее на наркотиках. Чтобы она его не выдала! Обратите внимание на ее вид, поведение. Она сидит взаперти…
– Это не совсем так.
– Выходить замуж за богатого – очень опасно. Люди, которым все позволено, бывают непредсказуемы. Им в голову может взбрести любая гадость.
– Лучше опишите, по каким признакам вы узнали, что мужчина в сквере был Спиридоном Юдиным, – попросила Астра. – Вы видели его лицо?
– Лицо? Нет… Он быстрым шагом прошел мимо кустов, за которыми… – она смущенно порозовела. – Я забралась в дальний уголок сквера, чтобы…
– Сходить в туалет?
Госпожа Нагорная кивнула:
– Угу. Мне не хотелось искать платный, к тому же… я не могла ждать. Я как раз спряталась в зарослях… и тут… мимо прошла Катя, а следом за ней – он. Фигура, походка, поворот головы… то, как он размахивал руками… Нет, я ничего не путаю. Это был Рид! Другая одежда могла ввести в заблуждение кого угодно, только не меня. Он убил Катю, точно.
– Там было светло?
– На дорожку падала тень, но все равно было достаточно светло. Вы мне не верите?
– Зачем Спиридону Юдину убивать горничную?
Виринея нервно повела плечами.
– Понятия не имею. Она могла… узнать что-нибудь о том, как он обращается с женой. Катя везде убирала, и у хозяев тоже… Могла наткнуться на компромат и потом требовать у Юдина деньги.
«Каждый судит по себе», – подумала Астра. Слова гостьи вызвали у нее сомнения. Вдруг та нарочно оговаривает Юдина, чтобы отвести подозрения от кого-то другого? От себя самой, в конце концов…
– Что вы делали в сквере?
Дама явно приготовилась к такому вопросу, выпалила без запинки:
– Гуляла! Там прохладно, скамейки хоть и запущенные, зато пустые. Людей почти нет. Все толпятся на центральных аллеях и на набережной… Я не люблю толкучку, запах потных тел, громкую музыку, крики детей… Это не отдых! – Она нервно вытерла платочком уголки губ. – Теперь вам все известно! Не спускайте с него глаз… Он убил Катиного брата. Что ему стоит и меня убить?
– Разве Андрей Ушаков убит?
– Ах, не считайте меня дурочкой! Катя могла поделиться с братом тем, что узнала… Он не случайно попал под машину. Его сбили! Насмерть… Прозерпина ждет третьего… Вы понимаете? Вы должны защитить меня! – Она умоляюще посмотрела на Матвея. – Обещаете?
