Книга: Экспонат руками не трогать. Портрет с одной неизвестной (сборник)
Назад: 25. Исчезновение Валентиновка, август 20… г., холст/масло
Дальше: 27. Частное расследование Август 20… г., смешанная техника/картон

26. Милица. Портрет молодой женщины
Август 20… г., смешанная техника/картон

Из кабинета майора Торопко, где было тесно, душно и пахло потом, Милка вышла со страстным желанием его задушить. Вот мерзавец, все настроение испортил!
Вопросики у него еще такие подлые! Да кто он вообще такой, чтобы ее подозревать! Тоже мне, нашел воровку! «Кто может подтвердить, что в субботу утром вы находились у себя дома?» Мерзавец! Лучше бы помылся и рубашку свою вонючую постирал! Вопросы задает – а думать перед этим не обязательно? Больше без адвоката он ее не увидит и не услышит. И Лизке надо бы позвонить, рассказать, как ее друзей в милицейских застенках пытают. Нет, ну это не милиция, а полный беспредел! Все они оборотни в погонах, взяточники, мафия! Им бы только хватать невиновных, обвинять и расстреливать. Хватит! Не страна, а клоака! Больше этот сраный московский контракт подписывать не буду. Досижу до ноября, и баста. Всех денег все равно не заработаешь! И мама там одна…
Ее даже передернуло от воспоминаний о следователе. Идиот!
«Кому из знакомых вы рассказали о картине?» Да мало ли кому? Помочь подруге хотела, вот и рассказала. Я, конечно, понимаю, у Лизки украли портрет, пострадал несчастный Леня, но что же теперь всех близких подозревать? Все, с кем она говорила, – люди приличные, состоятельные. Бред какой-то! Представить себе, чтобы Любиш, технолог словенской строительной компании, или Младо, он вообще в совете директоров… полный бред!

 

Бледная, с горящими глазами, Милица стремительно подошла к машине и долго не могла попасть ключом в замок.
– В пичку матер! Еще сигареты у этого хрена забыла! – долго копаясь в сумке, со злостью сказала она вслух.
Потом покрутила в руках телефон, но звонить раздумала. В бардачке валялась бутылка минералки. Милка сделала глоток, вода была противной, теплой. Закрыла глаза и попробовала дышать, как советовал ей доктор. Какая все-таки парилка. Приборная панель осветилась и показала 28 градусов за бортом. А у нас ведь еще жарче.
Вспомнились цветущий дедовский сад перед домом, мама в кресле под деревом прячется от солнца, дядя Боэн со сливовицей – не сливовица, а нектар, Збишко на велике – надо же было такое имя парню дать… хотя целовался он все равно здорово. Им хорошо, они там все вместе. А она в этой вонючей душной Москве, не город, а муравейник. Все одна да одна. Тридцать пять лет – а что толку. Рольф приезжает редко, еще реже зовет к себе. Сидит спокойненько в своем Стокгольме. Да и на какой хрен ему сюда тащиться, все, что можно, он уже здесь заработал. А она… Тут Милица остановилась и решила больше о Рольфе не думать, чтобы окончательно не расстроиться.
В Москву возвращаться не хотелось. Сегодня день уже пропал. Может, Леньку проведать? Вот уж попал как кур в ощип, бедный голубенький. Он, должно быть, еще в больнице, а Лизка или на даче, или у него сидит. С работы Милица отпросилась. Переночую у нее, а завтра утром поеду прямо на работу. Заодно узнаю, как там ее новый роман. Вообще-то он действительно ничего, этот копиист…
Полчаса спустя она, несколько успокоенная, выруливала по направлению к городской клинической больнице Королева. Настроение улучшилось. Раздражение улеглось. Она уже въезжала во двор и разглядывала номера корпусов, когда вдруг совершенно неожиданно перед глазами всплыла роскошная гостиная в квартире Драгомира Николича, он когда-то сотрудничал с их фирмой и был другом ее шефа. И не только гостиная, но и холл, и прихожая… Она была у него пару лет назад, всего один раз, случайно, собственно, даже не у него, а у жены, завозила ей паспорт. Все стены начиная от входа и кончая… хотя дальше гостиной ее не пустили, были увешаны дорогими антикварными вещами. Не из тех, что случайно приобретаются на блошиных рынках, нет. Это были настоящие, со вкусом подобранные, правильно расставленные и подсвеченные коллекции старинной мебели, бронзы, гравюр, акварельные пары, белоснежные бисквитные скульптурные группы. Чего там только не было.
Помнится, тогда при входе в гостиную у Милицы просто захватило дух. Чтобы как-то поддержать разговор с молоденькой хозяйкой, так как минут пять ее просили подождать, она похвалила морской пейзаж, висевший недалеко от дверей.
– Как красиво. Это Млет? – поинтересовалась она. На что хозяйка небрежно ответила, что никакой не Млет, а Айвазовский.

 

Милица остановила машину. Ей вдруг стало холодно.
– Ну и что с того? Человек живет в России уже двадцать лет. Обосновался, купил квартиру, обставил. Да, он богат. Наверное, очень богат. Ну и что? – задала она самой себе вопрос и мгновенно сама же на него ответила: – А то, бестолковая твоя башка, что ему ты тоже про портрет рассказала, когда мы случайно встретились в землячестве. А то, что ты забыла, с большим удовольствием доскажет Любиш.
Назад: 25. Исчезновение Валентиновка, август 20… г., холст/масло
Дальше: 27. Частное расследование Август 20… г., смешанная техника/картон