Лизхен
Не так мне и хочется знать, что там дальше, но, пока Яков говорит, есть время подумать… только вот не думается, совсем не думается. А Громов нарочно в мою сторону не смотрит, и на развод подаст, потому что решит, что я ему изменяла. А я ведь не изменяла! Я только думала, что теперь смогу жить достойно и ничего не бояться.
Руки дрожат, особенно та, порезанная – зряшная жертва… как и сам этот брак. Кому он был нужен?
Мне, мне! У Громова деньги. Деньги – это безопасность, это возможность быть красивой долго-долго, возможность не сойти с ума оттого, что красота уходит, потому, что она никогда не уйдет.
Я помирюсь с ним. Я объясню все, и он поверит. Все мужчины мне верили.
– Дальше… дальше была ссора с Дусей, письма, источник которых Громов вычислил сразу или почти сразу, потом – понимание, что вот-вот грянет разрыв и тайна золотого ключика уйдет навсегда. И опять же, как поступить? Просто отдать – подозрительно, да и не факт, что, получив статуэтку, Дуся ринется за кладом. А вот если на Дусю оказать давление, если создать вокруг нее специфическую атмосферу…
Дуся, Дуся, Дуся… кто бы обо мне подумал! Но ничего, еще не поздно все исправить, тем более что Витенька от меня отказался.
Ну и пускай, даже хорошо, что приворот не сработал, обидно только. Я ведь поначалу как дура тайком из дому, по холодине этакой, со свечой в руках, босиком по росе… а потом еще назад шла и на идиота-Якова напоролась. А он небось решил, что я к любовнику бегала… выдаст? Расскажет? Если да, то мне конец: Громов в приворот в жизни не поверит.
Громову пока не до меня, есть еще минутка подумать.
– Вы успели изучить подругу детства, вы знали, как довести ее до такого состояния, когда она окончательно потеряет способность мыслить здраво и будет делать все, лишь бы ее оставили в покое.
Покой будет потом, когда все уберутся из дома. Теперь Гарик точно избавится от всех, и от Аллы с ее унылым старением, и от наглой рыжей выскочки, и уж точно от Дуси.
А я останусь. Я сделаю все, чтобы остаться.