Глава 4
В Далласе было жарко, как в шестом круге ада. Особенно в аэропорту. Недолгие дни нашей осени казались сном. Кругом царило лето. Вихри раскаленного воздуха, несущие богатую гамму звуков и запахов, характерную для аэропорта Даллас-Форт Ворт — гул двигателей самолетов и автомобилей, запах их топлива и грузов, — казалось, клубились вокруг трапа, спущенного из грузового люка долгожданного самолета. Я летела обычным коммерческим рейсом, но Билла доставили специальным.
Я пыталась обмахиваться жакетом, надеясь, что не слишком вспотела, когда ко мне подошел католический священник.
Поначалу я так засмотрелась на диковинное облачение, что не возражала против его приближения, хотя мне совершенно не хотелось с кем-либо разговаривать. Я оказалась в совершенно новом и незнакомом для себя мире, и мне было не до общения.
— Не сумею ли я быть вам чем-нибудь полезным? Конечно, я едва ли способен помочь по-настоящему, но хочу попытаться облегчить ваше положение, — сказал он. Священник был невысок, одет в скромную черную сутану, его голос выражал искреннюю симпатию и теплоту. Более того, в нем ощущалась уверенность человека, привыкшего общаться с незнакомцами и встречать вежливое обращение. Его длинные вьющиеся волосы и щегольские усики показались мне не совсем подходящими для священника, но я не придала этому значения.
— Мое положение? — рассеянно переспросила я и мельком глянула на полированный деревянный гроб на краю грузового отсека. Билл проявлял себя порой таким консерватором! Металл в путешествии гораздо практичнее. Гроб к пандусу работники транспортной компании словно бы подкатили; видимо, как-то приспособили к его днищу колесики. Билла обещали доставить без единой царапины. А вооруженные охранники за моей спиной были дополнительной гарантией того, что никакой фанатик не кинется к гробу и не сорвет крышку. То была фирменная дополнительная услуга авиакомпании «Анубис Эйр», упоминавшаяся во всех ее рекламных проспектах. По указанию Билла я также настояла на том, чтобы его выгрузили первым.
Пока все шло хорошо.
Я посмотрела в тусклое темнеющее небо. Несколькими минутами раньше вокруг аэропорта зажглись фонари. Черная шакалья голова на хвосте самолета хищно скалилась в резком свете. Я снова глянула на часы.
— Да. Мне очень жаль.
Я оглянулась на непрошеного собеседника. Он что — поднялся на борт в Батон Руже? Я не помнила его лица, но это ничего не значило: я слишком нервничала в полете.
— Простите, не поняла. О чем именно вы сожалеете? — Мне захотелось так или иначе прояснить и разрешить ситуацию. — Какая-то проблема?
Священник посмотрел на меня с нескрываемым изумлением.
— Вот, — сказал он, кивая на гроб, который медленно, не без торжественности спускали по трапу. — Усопший. Вы любили его? — Он слегка придвинулся ко мне.
— Да, конечно. — Я колебалась между недоумением и раздражением. Что он здесь делает? Едва ли авиакомпания платит ему за встречу всех пассажиров с гробами. Особенно прилетающих самолетами «Анубис Эйр». — Иначе зачем бы мне здесь стоять?
Я начала беспокоиться.
Медленно, аккуратно убрав телепатические барьеры, я принялась изучать священника. Да-да, знаю, что вторглась в его личное пространство. Однако я отвечала не только за свою собственную сохранность, но и за безопасность Билла.
Священник, оказавшийся мощным передатчиком, был прикован мыслями к приближающейся темноте еще сильнее, чем я, но ждал ее, в отличие от меня, с изрядным страхом. Он надеялся, что его друзья находятся там, где должны быть.
Стараясь не обнаружить нарастающую тревогу, я снова посмотрела вверх. В стремительно сгущающихся сумерках едва теплились остатки солнечного света. Ночь в Техасе наступала быстро.
— Это, наверное, ваш муж? — Священник обхватил пальцами мое запястье. Да он что, с приветом? Я обернулась, прослеживая направление его взгляда: тот был устремлен на транспортных работников, четко вырисовывающихся в окнах освещенного отсека самолета. Они носили серебристо-черные комбинезоны с эмблемой «Анубиса» на груди. Потом его внимание переместилось вниз, к служащему компании, который собирался транспортировать гроб на багажной платформе. Священник чего-то ждал… Что ему было нужно? Он старался улучить момент, когда все окажутся заняты и перестанут поглядывать в его сторону. Он не хотел, чтобы кто-нибудь увидел… Что? Что увидел?
— Не-а, это мой друг, — ответила я, чтобы поддержать разговор. Бабушка вырастила меня вежливой, но никак не дурой. Поэтому украдкой я потянулась к сумочке и достала баллончик со слезоточивым газом, который Билл подарил мне «на всякий случай». Придерживая маленький цилиндрик у бедра, я стала тихонько отодвигаться от мнимого священника и его непонятных намерений.
Когда его рука сжалась на моем локте, крышка гроба со звоном откинулась.
Оба носильщика подбежали и склонились в глубоком поклоне. Тот, кто вел платформу, тоже поклонился, правда, издав при этом удивленный возглас. Похоже — новенький. Несколько подобострастное поведение сотрудников также входило в список предоставляемых компанией услуг, хотя мне казалось, что это уже перебор.
— Господи, помоги! — возопил священник. Но вместо того, чтобы пасть на колени, резво прыгнул ко мне, перехватил руку с баллончиком и потянул меня в сторону.
Мне сперва показалось, будто он думает, что пытается спасти меня от опасности, оттащив подальше от открывающегося гроба. Носильщикам, целиком поглощенным ритуалом, видимо, привиделось то же самое. Во всяком случае, они мне не помогли — несмотря на то, что я во всю мощь своих легких заорала: «Пустите!»
«Священник» все тянул меня за собой, пытаясь перейти на бег, а я упиралась двухдюймовым каблуками в бетон и колотила его свободной рукой. Я никому не собиралась без боя позволить тащить меня туда, куда мне не хотелось.
— Билл! — Я начинала проигрывать по очкам. Страшный священник был хоть и не великаном, но более высоким и тяжелым субъектом, чем я, и очень решительно настроенным. Хоть я и сопротивлялась изо всех сил, он дюйм за дюймом подтаскивал меня к служебному входу терминала. Невесть откуда налетел ветер, горячий и сухой. Если бы теперь я решила брызнуть в агрессора из баллончика, газ снесло бы прямо мне в лицо.
Человек в гробу медленно сел, осматриваясь широко распахнутыми темными глазами. Я заметила даже, как он провел рукой по волосам.
Дверь служебного входа распахнулась. Там кто-то был — видимо, помощник «священника».
— Билл!
Мимо меня что-то просвистело, рука моя внезапно вновь оказалась свободной, а священник словно испарился, ускользнул мгновенно, как кролик с охотничьей тропы. Я пошатнулась и чуть было не упала, но Билл успел меня поддержать.
— О, милый! Как ты вовремя! — прошептала я с невероятным облегчением. После чего поправила пиджак и порадовалась, что успела перед посадкой подкрасить губы. — Тут произошло кое-что очень странное. — Я посмотрела на дверь, за которой скрылся священник, и убрала наконец газовый баллончик в сумочку.
— Ты в порядке, Сьюки? — спросил Билл, наклоняясь, чтобы меня поцеловать, и решительно абстрагируясь от изумленных перешептываний носильщиков соседнего самолета. Хотя мир вот уже несколько лет как осознал, что вампиры — не только персонажи легенд и фильмов ужасов, но и объективная реальность, многие вампира живьем так и не видели.
Билл игнорировал зевак. Он вообще умел не допускать в сознание вещи, которые не считал достойными своего внимания.
— Да, я в полном порядке, — ответила я, постепенно приходя в себя. — Не представляю, почему он пытался меня утащить.
— Может, неправильно понял наши отношения?
— Кажется, нет. Он, похоже, знал, что я ждала тебя, и хотел увести меня прежде, чем ты выйдешь.
— Это придется обдумать. — Билл был восхитительно краток. — А если не считать этого маловразумительного случая, как прошел вечер?
— Долетела прекрасно, — ответила я, стараясь не выпятить губу.
— Ничего необычного больше не случалось? — Вопрос прозвучал суховато. Билл, конечно, видел, что мне кажется, будто он со мной играет.
— Не знаю, что является обычным для путешествий на самолете, я раньше никогда не летала, — едко парировала я. — Но пока не появился этот тип, мне казалось, что все более или менее в норме.
Билл изящно приподнял бровь, поощряя меня к развитию темы.
— Думаю, он никакой не священник. Зачем он встречал самолет? Почему подошел ко мне? Он ведь ждал, когда все работники перестанут смотреть в мою сторону.
— Мы поговорим об этом в более уединенном месте, — сказал мой вампир, поглядывая на начинающих подтягиваться любопытных. Он подошел к сотрудникам «Анубиса» и свистящим шепотом отчитал их за то, что они не пришли мне на помощь. По крайней мере, такие выводы о содержании беседы можно было сделать из внезапной бледности на их лицах и характерной дрожи. Билл обнял меня за талию, и мы двинулись к терминалу.
— Гроб перешлете по адресу на талоне, — бросил Билл через плечо. — Отель «Тихая Гавань».
Это был единственный отель в окрестностях Далласа, перестроенный под размещение вампиров. В рекламном проспекте о нем говорилось как об одном из «величественных старых отелей в центре». Правда, я никогда не видела ни центра Далласа, ни его величественных старых отелей.
Мы остановились в темном грязноватом пролете боковой лестницы.
— Теперь рассказывай, — потребовал Билл. Я взглянула на него снизу вверх и пересказала все, начиная с появления священника. Он был бледен как мел и наверняка голоден. Изогнутые брови чернели на бледном лице, и карие глаза казались гораздо темнее, чем были на самом деле.
Он открыл дверь, и я ступила в кипящую суету одного из самых больших аэропортов мира.
— Ты его не слушала ? — Билл, конечно, не имел в виду обычный слух.
— Я поставила себе экран на время полета, — пояснила я. — А когда сообразила и попыталась его прочесть, ты выбрался из гроба, и он сбежал. У меня было странное ощущение перед этим…
Я замолчала. Слишком уж мои подозрения выглядели притянутыми за уши.
Билл молча ждал (он вообще никогда не тратил слов попусту), когда я закончу фразу. Мы на секунду остановились под стеной.
— Мне показалось, он пришел похитить меня, — сказала я наконец. — Я знаю, это звучит глупо. Кому здесь, в Далласе, может быть известно, кто я такая? Кто знал, что я буду встречать самолет? Но это именно то, что я почувствовала.
Билл взял мои руки в свои — холодные, как лед.
Я посмотрела ему в глаза. Снизу вверх, хотя я совсем ненамного ниже него. Чем я горжусь — так это тем, что, глядя в его глаза, не тону в бездне очарования. Иногда хотелось, чтобы Билл мог дать мне другие воспоминания — я совсем не прочь забыть о менаде, например, — но это не в его силах.
Билл обдумывал мой рассказ, запоминая детали на будущее.
— Так сам полет был скучен? — спросил он после нескольких секунд молчания.
— Вообще-то он был захватывающим, — признала я. — Проследив, чтобы тебя погрузили в самолет, я отправилась в свой. Стюардесса показала нам, что делать в случае крушения — я сидела в ряду с аварийным выходом. Она предложила пересесть, если мне кажется, что я не смогу выполнить инструкций. Но я ведь смогла бы? Я бы справилась? А потом она принесла мне напиток и журнал.
Меня редко обслуживали, и, будучи официанткой, я искренне радовалась возможности побыть клиентом.
— Я уверен, что ты можешь справиться почти с чем угодно, Сьюки. Тебя не напугал взлет?
— Нет. Я только немного беспокоилась о том, что будет сегодня вечером. Кроме этого, все было прекрасно.
— Прости, что не мог быть с тобой, — прошептал он, обволакивая меня своим холодным текучим голосом и прижимая к груди.
— Ерунда, — сказала я в его рубашку. Я действительно так думала. — Первый полет, знаешь ли, нервирует. Но он прошел хорошо. Пока мы не приземлились.
Я могла ворчать, могла стонать, но была очень рада тому, что Билл вовремя восстал из гроба и провел меня через аэропорт. Здесь я все больше и больше ощущала себя бедной провинциальной кузиной.
Разговор о мнимом священнике прекратился сам собой, но я знала: мой вампир ничего не забывает. Мы забрали багаж и нашли машину. Биллу проще было бы оставить меня где-нибудь и сделать все самому, но, как он неоднократно напоминал, мне следовало ознакомиться с процессом — на случай, если нам придется лететь днем.
Аэропорт переполняла озабоченная и в основном невеселая толпа, но я ухитрилась следовать указателям, правда, при легком подталкивании со стороны Билла. Мне пришлось усилить свой «защитный экран» — но и без деталей достаточно неприятно было ощущать давящий фон усталости, излучаемый скопищем издерганных мелочами путешественников. Я направила носильщика с нашим багажом (который Билл легко мог унести в одной руке) к стоянке такси, и наконец, спустя минут сорок после появления Билла на летном поле, мы отбыли в отель. Служащие компании «Анубис» поклялись доставить гроб в течение трех часов.
Посмотрим. Не успеют — у нас будет бесплатный билет.
За семь лет, что я не была в Далласе, успели подзабыться величина и размах этого города. Россыпь многочисленных огней и суетливое движение завораживали. Я с одинаковым воодушевлением рассматривала все, мимо чего мы проезжали, а Билл улыбался с раздражающей снисходительностью.
— Ты замечательно выглядишь, Сьюки. Костюм тебе очень идет.
— Спасибо, — сказала я, немного расслабляясь. Билл настаивал, что мне следует производить впечатление профессионализма . Так что в дорогу я надела серый костюм, белую блузку, жемчужные сережки и туфли на высоких каблуках, да еще взяла черную сумочку. Я даже волосы уложила в замысловатую прическу с помощью одного из чудовищных приборов, заказанных по телевизионной рекламе. Мне помогла Арлена. Сдается мне, я так и лучиласьпрофессионализмом — как опытный агент похоронного бюро. Но Биллу все определенно нравилось. Кроме того, костюм был доставлен из его же торгового центра, так что жаловаться на цену я просто не могла.
Мне, конечно, было бы комфортнее в привычной рабочей одежде. Я всегда предпочту шорты и футболку платью с чулками. И уж лучше кроссовки, чем эти проклятые каблуки. Я вздохнула.
Такси подъехало к отелю, и водитель вышел достать наш багаж. Одежды должно было хватить дня на три. Если вампиры Далласа последовали моим инструкциям, то уже завтра вечером мы сможем вернуться обратно в Бон Темпс, к спокойной жизни без всякой вампирской политики — ну, по крайней мере, до очередного звонка Биллу. Но уж лучше было привезти запасную одежду, чем полагаться на оптимальное развитие событий.
Я вышла вслед за Биллом, который тем временем расплачивался с шофером. Мальчик в униформе отеля грузил чемоданы на тележку. Он повернулся к Биллу и сказал:
— Добро пожаловать в «Тихую Гавань», сэр! Меня зовут Барри, и я… — Тут Билл сделал шаг вперед, и свет, струящийся из дверей, осветил его бледное лицо. — Я буду вашим коридорным… — ослабевшим голосом закончил Барри.
— Спасибо, — сказала я, давая мальчишке, которому не могло быть больше восемнадцати лет, секунду на то, чтобы внутренне собраться. Пальцы его слегка дрожали. Я сосредоточилась и попыталась выявить источник чужого беспокойства.
К моему удивлению примешался испуг. Я осознала (после быстрого сканирования), что мальчишка такой же телепат, как и я. Но его способности были развиты примерно как у меня лет в двенадцать. Контролировать себя он не мог вовсе, экранировать — почти не мог. Сейчас у него был период полного отрицания своего дара. Я не знала, что в данной ситуации уместнее: обнять ли его как брата или отвесить братскую же затрещину. Потом пришло осознание: у меня на руках еще один чужой секрет . Я перевела взгляд в сторону, переминаясь с ноги на ногу и изо всех сил делая вид, что мне скучно.
— Я отвезу ваш багаж, — пробормотал Барри, на что Билл вежливо улыбнулся. Барри ответил на улыбку и занялся тележкой. Видимо, ему показался успокаивающим вид Билла — ведь, как и я, он не «слышал» мыслей вампиров. Эта отличительная черта нежити всегда привлекала таких, как я. Но Барри следовало бы научиться невозмутимости в присутствии вампиров, коль скоро он поступил на работу в рассчитанную на них гостиницу.
Некоторые люди считают, что вампиры выглядят пугающе. По мне, так это зависит от вампира. Кажется, когда я впервые встретила Билла, он показался мне совсем иным, нежели сейчас. Но страшно мне не было.
Зато та вампирша, что ждала нас в фойе гостиницы, была страшна . Бедняга Барри, каково ему было увидеть ее . Она подошла после того, как мы зарегистрировались. Билл укладывал кредитную карточку обратно в бумажник.
Попробуйте, кстати, подать документы на кредитку, когда вам сто шестьдесят лет. Тот еще, доложу вам, процесс …
Я робко придвинулась к спутнику жизни, надеясь, что угнетающая незнакомка меня не заметит.
— Билл Комптон? Следователь из Луизианы? — Ее голос был так же холоден и спокоен, как голос Билла, но намного мертвее. По-видимому, она была очень, очень стара. И выглядела соответствующе: белая, как бумага, и плоская, как доска. Ее тонкое сине-золотое платье до колен только подчеркивало эту бледность и двухмерность. Блестящие зеленые глаза и светло-каштановые волосы (заплетенные в длинную, до пояса, косу) довершали совершенно нечеловеческий облик.
— Да. — Рукопожатие у вампиров не принято. Они посмотрели друг другу в глаза и обменялись кивками.
— Это та женщина? — Кажется, она указала на меня одним из характерно вампирских молниеносных жестов. Краем глаза я уловила лишь размытое движение.
— Моя коллега и компаньон, Сьюки Стакхаус, — церемонно проговорил Билл.
Чуть помедлив, она кивнула, показывая, что все поняла.
— Мое имя Изабель Бомон, — сказала вампирша. — После того, как устроитесь, жду вас здесь.
— Мне необходимо питание, — обронил Билл.
Изабель задумчиво посмотрела на меня, без сомнения, озадаченная, что я не являюсь поставщиком крови для сопровождающего меня вампира.
— Позвоните из номера, — с безразличным видом сказала она.
Простой смертной, то есть мне, хотелось всего лишь заказать себе чего-нибудь из ресторана. Но учитывая отведенное нам время, я пришла к выводу, что подождать с едой до конца вечера будет намного правильнее.
Когда наши чемоданы доставили в номер (снабженный и кроватью, и гробом), тишина в маленькой передней стала напряженной. Небольшой холодильник был забит бутылочками искусственной крови, но Биллу явно хотелось настоящей .
— Мне нужно позвонить, — сказал он. Что ж, мы обсуждали это перед поездкой.
— Конечно. — Не оглядываясь, я вошла в спальню и захлопнула дверь. Он, разумеется, мог питаться кем угодно, чтобы не ослаблять меня, но смотреть на это я не согласна. Через несколько минут я услышала стук в дверь, легкое перешептывание, и наконец тихий, сдержанный стон.
Я даже не могла сбросить напряжение, в сердцах швырнув о стену расческу или эти проклятые туфли с их каблуками. Сдерживало желание сохранить лицо и не допустить скандала с Биллом. Я распаковала чемодан и разложила в ванной косметику. Забавно: метаболизм вампиров не подразумевает пользования туалетами, поэтому если в их доме и находился работающий унитаз, то про запас бумаги они зачастую совсем забывали.
Вскоре я услышала, как дверь номера открылась и захлопнулась. Билл легонько постучал перед тем, как войти в спальню. Его лицо порозовело, черты чуть сгладились.
— Ты готова? — спросил он.
Внезапно я осознала, что мне предстоит первая настоящая работа на вампиров, и меня охватил страх. Если я потерплю неудачу, жизнь моя будет полна опасностей, а Билл может стать еще мертвее, чем сейчас. С пересохшим от испуга горлом я кивнула.
— Не бери сумочку.
— Почему? — Я ошарашенно посмотрела на невинный предмет. Кому она может помешать?
— В сумочках можно что-нибудь спрятать. — Осиновый колышек, например. — Положи ключ… В этой юбке есть карманы?
— Нет.
— Ну, тогда… зацепи за белье.
Я приподняла край юбки и показала Биллу, за какое именно белье он предлагает мне зацепить ключи.
— Э… Это что — пояс? — Билл вдруг показался несколько выбитым из колеи.
— Ага. Я не видела необходимости производить впечатление профессионала и после того, как сниму свой замечательный костюм. Черное белье смотрится на коже куда лучше, чем профессионализм.
— А уж сама кожа! — промурлыкал он. — Такая загорелая, такая… гладкая.
— Да, она выглядит так, что я могу не носить чулки. — Я засунула пластиковый жетон — «ключ» — за один из ремешков пояса.
— Боюсь только, что он там не удержится, — сказал Билл. Его глаза расширились и чуть светились. — Нам, быть может, придется разделиться, так что ключ тебе понадобится. Попробуй его передвинуть.
Я передвинула.
— Ох, Сьюки… Ты же в спешке не сможешь его достать. И вообще… Нам… Нам пора идти. — Билл заметным усилием воли вернулся к реальности.
— Хорошо, если ты настаиваешь… — сказала я, расправляя юбку поверх нижнего «костюма».
Он одарил меня мрачным взглядом и похлопал себя по карманам, проверяя, не забыл ли чего. В этом было что-то очень человеческое, что всегда меня трогало. Мы кивнули друг другу и направились к лифту. Изабель наверняка ждет, а у меня создалось впечатление, что ждать она не привыкла.
Вампирша, истинный возраст которой исчислялся сотнями лет, хотя выглядела она не более чем на тридцать пять, стояла на том же месте, где мы с ней расстались. В этом отеле она могла позволить себе быть естественной — что включало демонстрацию обычной для вампиров способности замирать в неподвижности сколь угодно надолго. Люди суетливы. Они все время вынуждены изображать участие в полезной деятельности или целеустремленность. Вампиры же могут просто занимать место, никому не доказывая своего права на это. Когда мы вышли из лифта, Изабель была неотличима от статуи. На нее можно было бы повесить шляпу, если б об этом не пришлось потом очень серьезно пожалеть.
Система раннего предупреждения сработала, когда мы были футах в шести от вампирши. Она бросила резкий взгляд в нашу сторону, ее правая рука дернулась, будто переключатель.
— Следуйте за мной, — сказала она и заскользила к дверям. Барри едва успел распахнуть их. Я заметила, как он опустил глаза, пропуская ее. Все, что вы слышали о встрече взглядом с вампиром — правда.
Как и следовало ожидать, ее машиной оказалась черная «Тойота Лексус», битком набитая разнообразными приспособлениями. Вампиры на малолитражках не ездят. Изабель дождалась, пока я пристегнусь (ни она, ни Билл такой мелочью не озаботились), и резко тронулась с обочины. Мы ехали по центральной магистрали Далласа. Первые пять минут Изабель просто молчала, потом вдруг встряхнулась, словно вспомнив об инструкциях.
Мы начали поворот налево. Из окна виднелся газон и неясный силуэт — должно быть, памятник. Изабель указала на него длинным костлявым пальцем:
— Техасское Книгохранилище , — сказала она, словно была обязана меня проинформировать. Значит, ей дано и такое поручение? Интересно. Я присмотрелась, увидев в глубине темное кирпичное здание. Жаль, что его не разглядеть как следует.
— Так это тот самый травянистый холм? — выдохнула я со смесью удивления и восхищения. У меня было такое чувство, будто я увидела Гинденбург или еще что-то столь же значимое.
Изабель кивнула — движение, которое я смогла заметить только по качнувшейся прическе.
— Там сейчас музей.
Вот куда надо будет сходить днем. Если мы здесь задержимся достаточно, прогуляюсь пешком. Или даже возьму такси, пока Билл будет в гробу.
Билл улыбнулся мне через плечо. Он чувствовал мельчайшие изменения моего настроения, что в восьмидесяти процентах случаев было просто замечательно.
Еще минут через двадцать мы миновали деловые районы и оказались в жилой части города. Вначале мимо проносились плотными рядами небольшие коробчатые здания, но чем дальше, тем массивнее и вычурнее они становились. Нашей целью был огромный дом, непонятным образом втиснутый на небольшой участок. Даже в темноте он выглядел совершенно нелепо.
Думаю, я предпочла бы ехать подольше.
Мы припарковались на улице возле особняка, Билл открыл передо мной дверь. На мгновение я замерла, словно чего-то опасаясь. Я поняла, что в доме вампиры — и их много. Я узнала об этом так же, как узнавала о наличии мыслящего человека. Только вместо вспышек мысли, которыми издалека представляются люди, я видела… Как бы это сказать? В воздухе внутри дома зияли провалы. И каждый из них был вампиром. Лишь подойдя к самым дверям, я почуяла человеческое сознание.
Над дверью горел фонарь, и можно было разглядеть, что дом сделан из бежевого кирпича с белой отделкой. Свет, видимо, тоже был зажжен для меня — вампиры видят гораздо лучше людей. Изабель подвела нас к парадной двери, проем которой был выполнен в виде кирпичной арки, увитой виноградными гирляндами. Венок из высушенных цветов скрывал дверной глазок. Так нынче модно. Разумно — ничто во внешнем облике особняка не говорит о природе его обитателей. На фоне столь же фешенебельных соседних домов он совершенно незаметен — и не подумаешь, что внутри полно вампиров.
Но они там были. Следуя за Изабель, я насчитала четверых в передней, еще двоих в зале и по меньшей мере шестерых в огромном помещении кухни, рассчитанной, кажется, не менее чем на двадцать обитателей дома. Людей . Стало ясно, что дом вампирами куплен, а не построен, потому что сами вампиры всегда планируют очень маленькие кухни, если вообще решают включить их в проект. Им достаточно холодильника для крови и микроволновки для ее подогрева. Что им еще готовить?
Высокий худой человек мыл в раковине посуду, так что люди здесь, наверное, жили. Он полуобернулся, когда мы проходили мимо, и кивнул мне. На нем были очки, рукава рубашки закатаны. Я подумала было заговорить с ним, но Изабель целеустремленно отконвоировала меня в помещение, похожее на большую столовую.
Билл выглядел напряженным. Может, я и не читала мыслей его сородичей, но знала его достаточно хорошо, чтобы не ошибиться, определяя настроение — по положению плеч, например. Ни один вампир не в состоянии чувствовать себя комфортно на чужой территории. Вампирское сообщество сковано жестким этикетом, как ни одна из человеческих традиционалистских культур. Правда, оно старается хранить свои обычаи в тайне, однако при общении многие вещи становятся заметны.
Среди присутствующих вампиров я легко выделила главу. Он сидел за длинным столом наравне с прочими. И с виду был совершенно чокнутым. На первый взгляд. Потом я сообразила, что он тщательно имитирует чокнутого: сам он был совершенно… иным. Песочного цвета волосы гладко зачесаны назад, кости тонкие, сложение самое заурядное. Очки в черной оправе, конечно, были неоптическими, рубашка в мелкую полоску заправлена в легкие отутюженные брюки. У лидера было бледное веснушчатое лицо, невидимые ресницы и едва заметные брови.
— Билл Комптон, — сказал он.
— Стэн Дэвис, — ответил Билл.
— Добро пожаловать в наш город. — В голосе Дэвиса слышался едва заметный акцент. «Вообще-то он Станислав Давидович», — подумала я и тут же отряхнула эту информацию, как пыль. Если до кого-нибудь из них дойдет, что я поймала шальную мысль в безмолвии их сознаний, я лягу на пол обескровленной тенью.
Даже Билл не знал, что я так умею.
Я запихнула свой страх поглубже как раз вовремя — рассеянный взгляд бесцветных глаз сосредоточился на мне, детально изучая.
— Да, она вполне подходит, — сказал Стэн, обращаясь к Биллу. Я полагаю, это был комплимент, вроде поглаживания по шерсти.
Билл наклонил голову.
Вампиры не тратят времени на свойственные в подобных случаях людям долгие разговоры. Человек обязательно поинтересовался бы у Билла здоровьем его начальника Эрика, предостерег бы его на случай, если я не справлюсь, возможно, представил бы Билла и меня кому-нибудь из присутствующих. Человек — но не Стэн Дэвис, верховный вампир. Он поднял руку, и молодой вампир с блестящими черными волосами, похоже, испанец или мексиканец, покинул комнату. Вернулся он с девушкой. Человеком. Увидев меня, та рванулась, пытаясь стряхнуть цепкую руку вампира со своего локтя.
— Помогите! — завизжала она. — Вы должны мне помочь!
Дура. В конце концов, что я могу сделать против толпы вампиров? Ее мольба была бессмысленна. Я несколько раз повторила себе это, очень быстро и настойчиво, стараясь сосредоточиться на том, что мне предстояло.
Я поймала ее взгляд и подняла палец. Ее глаза зафиксировались на мне, она послушалась и замолчала. У меня нет гипнотического взгляда вампиров, но зато я совсем не выгляжу угрожающе. Я выгляжу так же, как любая девчонка на низкооплачиваемой работе где угодно на Юге — молодая загорелая блондинка с неплохой фигурой. Возможно, не очень яркая. Мне кажется, что многие люди (да и вампиры) думают, что симпатичная блондинка на такой работе обязательно глупа. Я повернулась к Дэвису, внутренне радуясь, что Билл стоит у меня за спиной, близко-близко.
— Мистер Дэвис, надеюсь, вы понимаете, что мне требуется более уединенная обстановка для допроса. И я должна знать, что вам от нее нужно.
Девчонка заплакала. Редко, с надрывом всхлипывая. Это невероятно раздражало.
Дэвис посмотрел мне в глаза. Не то чтобы он пытался меня очаровать или подчинить, нет. Он просто изучал.
— Насколько я знаю, ваш охранник в курсе деталей моего соглашения с его начальником, — сказал Дэвис. Да, я поняла. Я была для них просто низшим существом. Мое обращение к Стэну воспринималось как обращение курицы к клиенту ресторана. И тем не менее мне нужно было знать, о чем идет речь.
— Я знаю, что вы согласовали условия с Пятым округом, и собираюсь приложить все усилия, чтобы помочь вам, — сказала я как можно более ровным голосом. — Но не зная цели, я не смогу начать.
— Нам нужно знать, где наш брат, — ответил Стэн после длинной паузы.
Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не выдать свое ошеломление.
Как я уже говорила, некоторые вампиры, вроде Билла, живут уединенно. Другие чувствуют себя лучше в обществе, называемом ими «гнездом». Внутри «гнезда» они именуют друг друга братьями и сестрами, и многие такие образования существуют на протяжении десятилетий, а история одного, в Новом Орлеане, насчитывала более двух веков. Еще в Луизиане Билл указал мне на то, что в Далласе вампиры образуют необычайно большое «гнездо».
Я не психолог, но даже мне стало ясно, что для вампира столь сильного, как Стэн, потеря одного из братьев по «гнезду» была не только необычной, но и на редкость унизительной.
А вампирам унижение нравится примерно так же, как и людям.
— Пожалуйста, опишите обстоятельства, — сказала я самым нейтральным голосом.
— Мой брат Фаррел не вернулся в «гнездо» в течение пяти ночей, — ответил Дэвис.
Я понимала, что они проверили его любимые охотничьи угодья и расспросили каждого вампира в Далласе, дабы отыскать хотя бы след. Тем не менее я уже открыла рот, чтобы ради соблюдения формальностей задать вопрос относительно всех этих мероприятий. Но тут Билл прикоснулся к моему плечу. Я обернулась — он едва качнул головой. Вопрос был бы бестактен.
— А девушка? — спросила я. Она все еще дрожала и всхлипывала. Вампир-испанец был, казалось, единственным, что держало ее на ногах.
— Она работает в клубе, где его в последний раз видели. Это наш собственный клуб, «Крыло летучей мыши».
Бары, естественно, были любимыми местами времяпрепровождения вампиров, ибо часы их работы приходились в основном на ночь. Клыкастые ночные охотники-одиночки не могли устоять против бара, битком набитого вампирами.
В минувшие два года вампирские бары стали средоточием ночной жизни. Жалкие людишки, увлекшиеся вампирами, болтались в этих барах, зачастую в маскарадных костюмах, в надежде привлечь внимание настоящего кровососа. Туристы, посиживая с бокалом, глазели на тех и на других. Чем-чем, а безопасным местом работы эти бары не были.
Я посмотрела на вампира-испанца и указала на стул рядом с собой, куда он и опустил девочку. Готовясь скользнуть в ее ничем не защищенное сознание, я закрыла глаза…
Ее звали Бетани. Ей исполнился двадцать один год, и она считала себя диким, свободным ребенком, настоящей дрянной девчонкой. До сих пор она даже представить себе не могла, в дебри какой беды это может ее забросить. Работа в вампирском баре была жестом ее бунтарской натуры, и теперь вполне могла оказаться смертельной ошибкой.
Повернувшись в сторону Стэна Дэвиса и очень сильно рискуя, я произнесла:
— Вы ведь понимаете, что если она выдаст вам нужную информацию, вы отпустите ее, не тронув? — Он сказал, что принял условия соглашения, но я должна была удостовериться.
За моей спиной Билл тяжело вздохнул. Глаза Дэвиса вспыхнули недобрым огнем и светились больше секунды. Он был очень зол.
— Да, — выплюнул он наконец, наполовину выпустив клыки. — Я дал согласие.
Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза. Мы оба знали: еще два года назад Бетани просто погибла бы под пытками, а вампиры изъяли из нее все, что она знала и чего не знала.
Легализованность и признание имели свои преимущества — но и свою цену. В данном случае ценой были мои услуги.
— Как выглядит Фаррел?
— Как ковбой. — Стэн произнес это без тени юмора. — Он ходит в сапогах, джинсах и рубашке с перламутровыми застежками.
Да, здешние вампиры высокую моду, похоже, не ценили. Может, и стоило приехать сюда в обычной одежде.
— Какого цвета волосы и глаза?
— Волосы седеющие, каштановые, глаза карие. Массивная челюсть. Рост… пять футов одиннадцать дюймов. — Стэн явно переводил единицы измерения из одной системы счисления в другую. — Он выглядит лет на тридцать восемь по человеческим меркам. Тщательно выбритый, худой.
— Мне увести Бетани в другое, более уединенное место? — Я старалась говорить максимально дипломатично.
Стэн взмахнул рукой так быстро, что я едва успела это заметить, и через мгновение — буквально — все вампиры, кроме самого Стэна и Билла, покинули комнату. Не глядя, я знала, что Билл стоит у стены, готовый ко всему. Я глубоко вздохнула. Пора.
— Бетани, как ты себя чувствуешь? — мягко спросила я.
— Откуда вы узнали мое имя? — пробормотала девушка, вжимаясь в спинку стула. Ее усадили в хрупкую, в основном пластиковую конструкцию на колесах, и я легко развернула сооружение к себе, оставив вне поля зрения Бетани все, что могло напугать ее и помешать мне. Стэн все еще сидел во главе стола, позади и чуть слева меня.
— Я могу рассказать о тебе многое, — сообщила я тепло и всезнающе. И начала перебирать ее мысли, как яблоки, падающие с дерева. — В детстве у тебя была собака по имени Гав, а твоя мать делает лучшие кокосовые пироги в мире. Твой папа как-то проиграл в карты слишком много денег, и тебе пришлось заложить свой видеомагнитофон, чтобы мама этого не заметила.
Девочка разинула рот. Она уже забыла, насколько могла, о грозящей ей опасности.
— Поразительно! Вы прямо как экстрасенс в телерекламе!
— Бетани, я, конечно, не экстрасенс, — суховато пояснила я. — Но зато я телепат и могу читать мысли. Даже те, которых ты не замечаешь. Тебе нужно успокоиться и расслабиться, а потом мы вместе вспомним вечер твоей работы в баре — но не сегодняшний, а пять ночей назад. — Я повернулась к Стэну, и он согласно кивнул.
— Но я не думала про мамин пирог!
Я подавила вздох.
— Ты вспомнила о нем, не отдавая себе в этом отчета. Глядя на самую бледную вампиршу — Изабель, — ты подумала, что лицо у нее такое же белое, как глазурь на пироге. И ощутила, как тосковала по собаке, думая, как родители будут тосковать о тебе.
Это было ошибкой с моей стороны — конечно, она тут же снова заплакала, вспомнив свое незавидное положение.
— Так зачем же вы здесь? — спросила она сквозь слезы.
— Помочь тебе вспомнить.
— Но вы же сказали, что не экстрасенс.
— Сказала. — Или я все-таки им была? Иногда я подозревала, что еще не исследовала все потайные ящички своего «дара». Хотя до встречи с Биллом я всегда называла «дар» проклятьем. — Экстрасенсы — широкое понятие. Некоторые из них могут коснуться вещи и сказать что-то о ее владельце. Другие видят прошлое и будущее. Какие-то, говорят, умеют общаться с душами умерших. Телепат же читает мысли. Не исключено, что может их и передавать, я никогда этого не пробовала.
Теперь, когда я встретила другого телепата, можно было бы провести несколько экспериментов. Отложив идею на будущее, я сосредоточилась на деле.
Подсаживаясь поближе к Бетани, я приняла несколько решений. Направленное использование способностей было новым для меня. Большую часть жизни я боролась с умением слышать . Теперь это была моя работа, и от нее, похоже, зависела жизнь Бетани. Моя-то точно зависела.
— Бетани, слушай. Мы сделаем так. Ты будешь вспоминать тот вечер, а я пройду через это воспоминание вместе с тобой. В твоем сознании.
— Это будет больно?
— Нет, ни капельки.
— А потом?
— А потом тебя отпустят.
— Домой?
— Конечно. — С измененной памятью, где не будет ни этого вечера, ни меня. Милость вампира.
— Меня не убьют?
— Конечно, нет.
— Обещаете?
— Обещаю. — Я даже смогла улыбнуться ей.
— Ну хорошо, — сказала она, помедлив. Я чуть передвинула ее — так, чтобы она не видела Стэна за моим плечом. Я понятия не имела, что он делает. Но ей совершенно не нужно было видеть его белое лицо в то время, как я старалась ее успокоить.
— А ты красивая, — внезапно сказала она.
— Благодарю. Ты тоже. — По крайней мере, была бы, если б не заплаканное личико. У девочки был, пожалуй, слишком маленький рот, но многие мужчины нашли бы это, напротив, привлекательным. Волосы у нее были каштановые, густые и пышные, тело — тонкое, с маленькой грудью. Теперь, когда на нее смотрела другая женщина, Бетани забеспокоилась о смятой одежде и потекшем макияже.
— Ты прекрасно выглядишь, — заговорила я тихо, взяв ее пальцы в свои. — Теперь мы немного подержимся за руки. Поверь — я не колдую. — Она хихикнула, ее пальцы еще чуть-чуть расслабились. И тогда я начала говорить.
Все-таки для меня происходящее было непривычным. Вместо того, чтобы избегать применения телепатии, я старалась ее развить — под руководством Билла. Люди в «Клыкочущем веселье» служили мне подопытным материалом. Я обнаружила, почти случайно, что легко могу загипнотизировать человека. Не прибегая ни к чему сверхъестественному, я получала пугающе легкий доступ в чужое сознание. Когда точно знаешь, что именно действует на человека успокаивающе, достаточно легко привести его в состояние, близкое к трансу.
— Что тебе больше всего нравится, Бетани? — спросила я. — Массаж? Или, может, когда тебе делают маникюр? — Я деликатно глянула в ворох ее мыслей и легко нашла наиболее подходящую.
— Тебе делают прическу, — ровно и тихо сказала я. — Твой любимый парикмахер… Джерри. Он расчесывал и расчесывал их, не оставив ни единой спутанной прядки. Он разделил их так бережно, потому что они у тебя очень густые. Теперь он будет долго-долго стричь их, но пока с удовольствием предвкушает процесс, ведь у тебя такие красивые и здоровые волосы. Джерри взмахивает расческой, подхватывает прядь… Ножницы чуть щелкают. Чуточка твоих волос падает на пластиковую простыню и скользит на пол. Ты снова чувствуешь его пальцы в своих волосах. Снова и снова… Его пальцы двигаются, подхватывают расческой, подравнивают… Это так хорошо, когда ты сидишь, а кто-то работает над твоими волосами. Вокруг никого… — Нет, стоп. Я нечаянно вызвала легкую тревогу. — В парикмахерской немного народу, все заняты, как и Джерри. Кому-то сушат волосы. Ты едва слышишь шепот в соседней кабинке. А его пальцы все касаются волос, подхватывают пряди, щелкают ножницы, снова и снова…
Не знаю, что сказал бы по поводу моей манеры опытный гипнотизер, но, по крайней мере, на этот раз все сработало. Мозг Бетани пребывал в спокойном, расслабленном состоянии, ожидая лишь задания снаружи. Тем же голосом я сказала:
— Пока он занят твоими волосами, мы поговорим о том вечере в баре. Он не прекратит стричь, хорошо? Начнем с того, как ты собиралась на работу. Не обращай на меня внимания, я всего-навсего поток воздуха у тебя за плечом. Ты порой слышишь мой голос, но он доносится до тебя из соседней кабинки. Ты даже не сосредоточиваешься на нем, пока не прозвучит твое имя. — Я не только сообщила об этом Бетани, но и поставила в известность Стэна. Затем нырнула поглубже в память девушки.
Бетани озирала свою комнату. Та была очень маленькой, довольно опрятной, и она делила ее с другой работницей «Крыла летучей мыши» по имени Дезире Дюма.
Дезире Дюма, по мнению Бетани, выглядела так же, как ее псевдоним: самозваная соблазнительница, полноватая, со слишком светлыми волосами, уверенная в своей привлекательности.
Наблюдение за сборами официантки было похоже на просмотр очень нудного кинофильма. У Бетани была замечательная память, даже слишком. Я пропустила скучные части вроде спора Бетани и Дезире о различиях двух видов туши. Наконец официантка, как всегда, собралась и вышла из дому вместе с Дезире. Дезире работала в сувенирном магазине при «Крыле летучей мыши». Одетая в красное бюстье и черные сапоги, она торговала вампирскими сувенирами или позировала туристам с фотоаппаратами, нацепив накладные клыки. Застенчивая худышка Бетани была скромной официанткой. Уже год она ждала открытия нового, более пристойного сувенирного магазина, где, быть может, и не получала бы больших чаевых, но имела бы гораздо более высокую зарплату и возможность сидеть в отсутствие посетителей. Туда ее пока не взяли. Бедняжка очень завидовала Дезире. Не слишком важная информация, но я сообщила ее Стэну как едва ли не ключевую.
Я никогда не погружалась так глубоко в чужое сознание. Попытки замести следы своего присутствия не дали иных результатов, кроме потраченного времени. Тогда я решила бросить это занятие и сосредоточиться на деле. Бетани пребывала в полностью расслабленном состоянии. У девочки оказалась великолепная память на детали, и она была столь же поглощена процессом причесывания, как я — восстановлением вечера, что она провела на работе.
В ту смену Бетани подала синтетическую кровь только четырем вампирам: красноволосой женщине; низенькой, плотной даме-креолке с черными как уголь глазами; блондину-подростку со старинными татуировками и мужчине с каштановыми волосами и выпирающей челюстью. Он! Фаррел отпечатался в памяти Бетани. Мне же пришлось подавить свой эмоциональный выплеск, чтобы Бетани его не заметила.
— Это он, Бетани, — прошептала я. — Что ты о нем помнишь?
— А, этот, — громко сказала Бетани, от чего я чуть не подскочила на стуле. Она будто вернулась внутренним взором к Фаррелу, вспоминая. Он взял две порции крови, ноль-первой положительной, и дал ей на чай.
Когда Бетани сосредоточилась на моей просьбе, меж ее бровей пролегла морщинка. Она очень старалась, роясь в памяти. Фрагменты вечера начали собираться воедино, чтобы она смогла вспомнить все, что касалось искомого вампира.
— Он вышел в туалет с тем блондином, — проговорила она, и я увидела в ее сознании образ молоденького вампира с татуировками. Будь я художником — смогла бы его нарисовать.
— Молодой вампир, лет шестнадцати на вид. Блондин, татуированный, — прошептала я Стэну. Он удивился. Я едва поймала это, так как была слишком сконцентрирована на девушке и ее сознании, но удивление явно мелькнуло на лице Стэна. И это меня озадачило.
— Он точно был вампиром? — спросила я у Бетани.
— Он пил кровь, — тусклым голосом сказала она. — У него была бледная кожа. Он был страшный. Да, я уверена, он был вампиром.
И он пошел в туалет с Фаррелом. Это озадачивало. Единственной причиной, по которой вампир посещал туалет, оказывалось обычно человеческое существо, собирающееся предоставить ему секс, или питание, или (что они особенно любят) и то, и другое. Снова погрузившись в воспоминания Бетани, я увидела, как она обслужила еще нескольких посетителей, ни один из которых раньше мне не встречался. Вроде все они были безобидными туристами. Хотя… Один из них, смуглый человек с густыми усами, показался мне чем-то знакомым, и я постаралась запомнить его спутников — высокого худого человека со светлыми волосами до плеч и пухлую женщину с одной из самых ужасных среди виденных мною когда-либо причесок.
У меня появились вопросы к Стэну, но я решила сперва закончить с Бетани.
— Бетани, тот вампир, похожий на ковбоя, потом вышел?
— Нет, — сказала она после заметной паузы. — Больше я его не видела.
Я осторожно проверила пустые места в ее сознании. Стертое оставалось невосполнимым, но различить факт вмешательства в память было мне вполне по силам. Ничего. А она действительно пыталась вспомнить. Я чувствовала, как она напрягалась, припоминая каждый раз, когда Фаррел попадал в ее поле зрения. Из-за этого напряжения я начала терять контроль над Бетани.
— А молодой блондин? Тот, что с татуировками?
Бетани немного подумала. Она наполовину вышла из транса.
— Его я тоже больше не видела, — сказала она. И тут в ее голове мелькнуло имя.
— Что это? — все так же тихо и спокойно спросила я.
— Ничего! Ничего! — Глаза Бетани широко открылись. Парикмахерская исчезла — я потеряла ее. Да, что и говорить, мой контроль был далек от совершенства.
Она пыталась кого-то защитить. Ей не хотелось, чтобы он прошел через то же, что и она. Но она не смогла не вспомнить имя, и я поймала его. Я не совсем понимала, почему ей казалось, что этот человек может знать больше, но она так думала. Я посчитала бесполезным открывать ей, что я увидела ее секрет. Поэтому я улыбнулась ей и сказала Стэну, не поворачиваясь к нему:
— Она может идти. Я взяла все.
Я насладилась выражением облегчения, озарившим личико Бетани, и повернулась к Стэну. Я была уверена, что он сообразил: я что-то прячу в рукаве. Но не хотелось, чтобы он подавал вид. Кто может знать, что думает вампир, тем более — когда он насторожен? Но мне, тем не менее, показалось, что он меня понял.
Он ничего не сказал, но в помещение зашла вампирша, девушка с виду одних с Бетани лет. Стэн сделал хороший выбор. Девушка наклонилась над Бетани, взяла ее руку, улыбнулась — показывая пару отточенных клыков — и сказала:
— Мы отвезем тебя домой, хорошо?
— О, прекрасно! — Невероятное облегчение было написано на лице официантки. — О, прекрасно, — повторила она, но с меньшей уверенностью. — А вы действительно отвезете меня домой? Вы…
Но вампирша уже смотрела ей прямо в глаза.
— Ты не запомнишь ничего про этот день и вечер, кроме вечеринки.
— Вечеринки? — медленно проговорила Бетани с легким интересом.
— Ты была на вечеринке, — говорила вампирша, уводя Бетани из комнаты. — Ты была на прекрасной вечеринке и встретила милого мальчика. Ты была с ним. — Она все еще что-то шептала ей на ухо, когда они вышли. Я понадеялась, что ей дают хорошие воспоминания.
— Что? — спросил Стэн, когда дверь за ними закрылась.
— Бетани подумала, что охранник может знать больше. Она видела, как он направился в туалет сразу после вашего друга Фаррела и неизвестного вампира.
Чего я не знала, да и спрашивать у Стэна не испытывала ни малейшего желания, это бывают ли случаи секса между вампирами. Секс и питание для них настолько близкие понятия, что я не могла представить себе вампира с нечеловеком, то есть с тем, у кого нельзя взять кровь. Разве вампиры пьют кровь друг у друга в обычных ситуациях? Я знала, что если вампир тяжело ранен, другой может дать ему кровь, чтобы помочь восстановиться, но никогда не слышала об иных случая обмена кровью. И, как я уже сказала, спрашивать об этом Стэна совершенно не хотелось. Может, спрошу при случае у Билла. Потом, когда мы покинем этот дом.
— То есть ты видела в ее сознании, что Фаррел был в баре и вышел в туалет с другим вампиром — молодым, с длинными волосами и татуировками, — подытожил Стэн. — Охранник зашел туда же в то время, когда они там были.
— Верно.
Последовала порядочная пауза, пока Стэн обдумывал дальнейшие шаги. Я ждала, надеясь, что не услышу ни слова из его внутреннего обсуждения. Ни откровений, ни пробоев.
Эти внезапные пробои в сознании вампиров были очень редки. Ни разу такого не случалось с Биллом. Я даже долгое время не знала, что такое вообще возможно. Так что общество Билла оставалось для меня сплошным наслаждением. Впервые в жизни у меня сложились нормальные отношения с мужчиной. Не живым, конечно, но нельзя же требовать всего сразу…
Я ощутила руку Билла на своем плече — он будто почувствовал, что о нем думают. Я положила свою ладонь поверх его пальцев, подавив желание встать и обнять его. Не слишком хорошая мысль при Стэне. Вдруг он проголодается…
— Мы не знаем того вампира, что ушел с Фаррелом, — наконец сказал Стэн. Это показалось частью ответа на мои невысказанные вопросы. Может, он и собирался дать мне более подробные объяснения, но пришел к выводу, что я недостаточно умна и все равно ничего не пойму. Ну что ж — пусть меня лучше недооценивают, чем переоценивают. Да и какая разница? Но свой вопрос я запомнила, чтобы потом разобраться.
— Так кто же этот охранник из «Крыла летучей мыши»?
— Человек, которого зовут Ре-Бар, — сказал Стэн. В том, как он это сказал, была заметна неприязнь. — Он из этих… увлеченных.
Вот оно как. У нас вампирских фанатов зовут «клыками-кулаками». Значит, Ре-Бар получил работу своей мечты. Работать с вампирами, работать для вампиров и быть в их обществе каждую ночь. Для кого-то, увлеченного нежитью, Ре-Бар действительно был счастливчиком.
— Но что он может сделать, если какой-то вампир начнет бушевать?
— Нет, он там только на предмет людей. Мы обнаружили, что вампир-охранник несколько избыточно использует свои способности.
Вот об этом мне думать не хотелось.
— Ре-Бар здесь?
— Это займет немного времени, — сказал Стэн, ни с кем вроде бы не советуясь. Почти наверняка у него был ментальный контакт с остальной группой. Я никогда не видела такого прежде и была уверена, что Эрик не может достать до Билла ментально. Наверное, это был дар Стэна.
Пока мы ждали, Билл присел на стул рядом со мной и взял мою руку в свою. Я расслабилась, накапливая силы для предстоящего допроса. Но у меня начали формироваться подозрения, крайне серьезные подозрения о ситуации с вампирами в Далласе. Я была весьма озабочена тем мимолетным взглядом на завсегдатаев бара, особенно на человека, показавшегося мне знакомым.
— О нет, — воскликнула я, внезапно вспомнив, где пересеклась с ним.
Вампиры напряглись.
— Что, Сьюки? — спросил Билл.
Стэн казался выточенным из глыбы льда. А его глаза действительно светились зеленым, мне не померещилось.
Я торопливо собрала сбивчивые мысли.
— Священник. Тот человек, который убежал из аэропорта, тот, что пытался меня похитить. Он был в баре. — Другая одежда и обстановка не дали мне узнать его, пока я копалась в сознании Бетани, но сейчас я была уверена, что там был именно он.
— Понятно, — медленно произнес Билл. У него была абсолютная память, и я могла быть уверена, что лицо этого человека он помнит.
— У меня и тогда не было уверенности, что он настоящий священник, а сейчас я знаю: это он сидел в баре в ту ночь, когда исчез Фаррел, — сказала я. — В обычной одежде, без белого воротника и черной рясы.
Какое-то время все молчали.
— Но этот человек, этот мнимый священник, тогда, в баре, даже с помощью своих дружков никак не мог бы заставить Фаррела идти туда, куда тот не захотел бы, — деликатно заметил Стэн.
Я посмотрела на свои руки и ничего не ответила. Не хотелось первой произносить это вслух. Билл тоже разумно помалкивал. Наконец Стэн Дэвис, верховный вампир Далласа, произнес:
— Кто-то вышел вместе с Фаррелом, как вспоминала Бетани. Неизвестный мне вампир.
Я кивнула, глядя в сторону.
— Значит, этот вампир и помог похитить Фаррела.
— Фаррел… Гомосексуален? — спросила я так, чтобы показалось: вопрос возник сам по себе.
— Он предпочитает мужчин, да. Ты думаешь…
— Я ничего не думаю. — Я покачала головой. Билл сжал мои пальцы. Ой.
Напряженное молчание провисело до тех пор, пока не вернулась уже знакомая молодая вампирша, ведя плотного мужчину, которого я видела в памяти Бетани. Он выглядел не совсем так, как его помнила официантка. Ей он казался более крепким и менее полным; более обаятельным и менее неопрятным. Но это был он. Ре-Бар.
Я сразу увидела, что с ним что-то не в порядке. Он с готовностью шел за девушкой и улыбался. Как-то глупо улыбался, будто и не чувствовал ни опасности, ни беспокойства. Я встала и подошла к нему. Он смотрел на меня с веселым ожиданием.
— Привет, — мягко сказала я, пожимая ему руку. Я отпустила ее, как только смогла, и отошла на пару шагов. Мне захотелось принять противорвотного и прилечь.
— Да, — сказала я, обращаясь к Стэну. — У него явный непорядок с головой.
Стэн скептически осмотрел Ре-Бара.
— Объясни.
— Как поживаете, мистер Стэн? — спросил Ре-Бар. Я могла поставить что угодно на то, что так к Стэну Дэвису уже лет пятьсот никто не обращался.
— Прекрасно, Ре-Бар. А ты? — Все-таки Стэн молодец. Как держится…
— Вы знаете, превосходно. — Ре-Бар изумленно затряс головой. — Я самый счастливый сукин сын на земле — о, простите, леди.
— Вы прощены. — Я должна была так сказать.
— Что с ним сделали, Сьюки? — спросил Билл.
— У него в мозгах выжжена дыра, — ответила я. — Не знаю, как это точнее объяснить. Даже не могу сказать, как это было сделано, такого я раньше не встречала. Но когда я попыталась просмотреть его мысли, его память… Там оказалась только одна большая рваная дыра. Как будто ему нужно было удалить небольшую опухоль, а хирург заодно удалил селезенку, а может, даже и аппендикс. Так, на всякий случай. Когда вы забираете чью-то память, вы ведь вкладываете что-то взамен? — Я имела в виду вампиров. — Так вот, в его мозгах многое стерли, ничем не заменив. Это как лоботомия. — Все-таки хорошо, что я много читаю. Школа для меня с моими способностями была сущим мучением, ситуацию спасали только книги. Так что я, наверное, самоучка.
— То есть все, что он знал про исчезновение Фаррела, потеряно, — сказал Стэн.
— Да, вместе с частью его личности и кучей других воспоминаний.
— Но он может функционировать?
— Полагаю, что да. — Никогда с таким не встречалась, даже не думала, что такое возможно. — Но не уверена, сможет ли он теперь работать охранником, — добавила я, стараясь быть искренней.
— Он пострадал, работая на нас. Мы позаботимся о нем. Может быть, он сможет убирать клуб после закрытия. — В голосе Стэна слышалось настойчивое пожелание, чтобы его слова запомнили. Если вампиры и не привязчивы, то, по крайней мере, честны.
— О, это будет замечательно! — Ре-Бар преданно смотрел на своего босса. — Огромное спасибо, мистер Стэн.
— Уведите его домой, — бросил Стэн девушке. Та немедленно вышла, уводя лоботомированного с собой.
— Кто же мог над ним так надругаться? — задумчиво проговорил Стэн. Билл не ответил, так как находился здесь не для разговоров, а для того, чтобы охранять меня. Тем временем вошла вампирша с красными волосами, что тоже была памятным вечером в баре.
— Что вы заметили в тот вечер, когда исчез Фаррел? — спросила я ее, начисто забыв о протоколе. Она зарычала на меня, блестя белыми зубами на фоне темного языка и сверкающей губной помады.
— Сотрудничай, — бросил Стэн. Ее лицо немедленно разгладилось, словно с доски стерли мел.
— Я не помню, — наконец сказала она. Значит, способность Билла помнить все по минутам была его индивидуальной чертой. — Едва ли я видела Фаррела больше пары минут.
— Ты можешь сделать с Рэйчел то же, что делала с официанткой? — спросил Стэн.
— Нет, — тут же ответила я. Возможно, я акцентировала на этом внимание даже слишком сильно. — Я не могу читать вампиров, они для меня как закрытые книги.
— Может, ты помнишь блондина — одного из нас, он выглядит лет на шестнадцать? Со старинной синей татуировкой на руках и теле? — спросил Билл.
— О да! — немедленно откликнулась красноволосая Рэйчел. — Татуировки-то у него еще древнеримские, кажется. Грубые, но интересные. Я очень удивилась, встретив его: он не приходил просить Стэна о праве на охоту.
Оказывается, вампирам при визите на чужую территорию положено, так сказать, регистрироваться. Гм.
— Он был с человеком. Или, по крайней мере, разговаривал с ним, — продолжила Рэйчел. На ней были синие джинсы и зеленый свитер, показавшийся мне невероятно теплым. Но вампирам нет дела до температуры окружающей среды. Она посмотрела на Стэна, потом на Билла, который жестом попросил ее вспоминать. — Человек с темными волосами, у него, кажется, усы. — Она всплеснула руками. — Они же все так похожи!
Когда Рэйчел вышла, Билл спросил, есть ли в доме компьютер. Стэн ответил, что есть, и с интересом посмотрел на Билла, когда тот попросил разрешения его использовать, извинившись за то, что не имеет при себе ноутбука. Стэн кивнул. Перед тем, как покинуть комнату, Билл остановился и посмотрел на меня.
— С тобой все будет в порядке, Сьюки? — спросил он.
— Да, конечно, — как могла уверенно ответила я.
— Она будет в полном порядке, — добавил Стэн. — Есть еще люди, которых ей следует видеть.
Я кивнула, и Билл вышел. Я улыбнулась Стэну, что обычно делала в моменты напряжения. Не особенно веселой улыбкой, но это было все же лучше, чем кричать.
— Давно ли вы с Биллом вместе? — спросил Стэн.
— Несколько месяцев. — Чем меньше Стэн будет знать о нас, тем лучше.
— Тебе с ним хорошо?
— Да.
— Ты любишь его? — Голос Стэна звучал почти умиленно.
— Не ваше дело, — сказала я, оскалившись не хуже Рэйчел. — Вы, кажется, упоминали, что есть еще люди, которых мне следует проверить.
Следуя отработанной на Бетани процедуре, я подержала еще несколько рук и переворошила пачку скудных мозгов. Бетани оказалась самой наблюдательной во всем баре. Все эти люди — еще одна официантка, человек-бармен, завсегдатай бара, пришедший по своей воле — имели кучу скучных воспоминаний и очень ограниченную способность в них копаться. Я обнаружила, что бармен продавал на сторону ворованные продукты и посуду, и после того, как он ушел, порекомендовала Стэну заменить его, а то делом могла заинтересоваться полиция. К сожалению, это впечатлило Стэна больше, чем я надеялась. Мне не хотелось, чтобы он вошел во вкус использования моих способностей.
Билл вернулся как раз тогда, когда я заканчивала с последним работником бара, и выглядел очень довольным, из чего я заключила, что он что-то нашел. Билл вообще в последнее время проводил почти все ночные часы за компьютером, за что я на него неоднократно дулась.
— Татуированный вампир, — начал Билл, как только мы остались втроем в комнате, — носит имя Годрик, хотя в прошлом веке его знали как Годфри. Он ренегат. — Не знаю как Стэн, а я была поражена. Несколько минут за компьютером — и Билл сделал большую часть детективной работы.
У Стэна был совершенно потрясенный вид. Я, полагаю, тоже выглядела озадаченно.
— Годрик заключил союз с радикальной человеческой группировкой. Он собирается совершить самоубийство… Встретить солнце, — тихо сказал Билл, обращаясь ко мне, раз Стэн погрузился в раздумья. — Видимо, устал от существования.
— Так он что, хочет прихватить кого-нибудь с собой? — Годфри, похоже, решил утащить с собой Фаррела.
— Он предал нас Братству, — сказал Стэн.
Слово «предал» выглядит очень мелодраматично, но в том, как оно прозвучало, не было ни тени иронии. Я слышала о Братстве, но никогда не видела никого, кто заявил бы о принадлежности к нему. Братство Солнца стало для вампиров тем, чем был Ку-Клус-Клан для негров. Это был к тому же самый быстрорастущий культ в Штатах.
Снова я полезла в воду, не зная броду.
