Глава 18
Финал

Перед уходом я спросил у Торндайка разрешения коротко рассказать Мэрион и Арабелле, что должно произойти завтра. Конечно, сам я по пути к дому разговор об этом не заводил и ждал, когда Мэрион заговорит первой.

– Я так и не набралась храбрости спросить у доктора насчет расследования, – призналась она. – Может, ты что-то знаешь?

– Да, кое-что знаю, – произнес я со значением. – Завтра предполагают арестовать убийцу твоего отца.

Она побледнела:

– Так он его нашел?

– Говорит, что нашел. Во всяком случае, назвал полиции его адрес.

– Как бы мне хотелось присутствовать при аресте! – воскликнула Арабелла.

– Возможно, у вас есть шанс. – Я на секунду замолк, чтобы подчеркнуть важность момента. – Преступник живет на Эбби-роуд, недалеко от мастерской.

Мэрион остановилась.

– Теперь понятно, почему он так хорошо ориентировался в тумане.

– Но тут есть одна странность, – заметил я. – На тебя напал человек, которого ты узнала на той страшной фотографии, а завтра намерены арестовать того, чью маску нашел в мастерской доктор Торндайк.

– Как же так? – удивилась Мэрион. – Ведь мы решили, что тот, кто на меня напал, и есть убийца.

– Торндайк думает иначе. Я ему полностью доверяю и полиция тоже. Так что давайте посмотрим, что будет завтра.

Она мрачно кивнула, а ее подруга начала требовать от меня подробностей. Пришлось сказать, что я завтра буду присутствовать при аресте преступника.

– Это так необходимо? – с тревогой спросила Мэрион.

– Да. Понимаешь, этого человека необходимо опознать, а я единственный, кому выпало счастье его видеть. – Я улыбнулся. – Но ты не беспокойся, полицейские обезвредят преступника.

– Вот и хорошо, – сказала она. – Ты посидишь в мастерской, пока его не обезвредят, а потом пойдешь и опознаешь.

– Нет, так не получится, дорогая. А вдруг они арестуют не того, а преступник в это время сбежит? Ты ведь хочешь, чтобы убийца твоего отца понес наказание?

– Конечно, хочу, но никакое наказание не вернет мне папу. А если что-то случится с тобой, Стивен… Я даже не могу об этом подумать.

– И не надо ничего думать. Со мной все будет в порядке. Для полицейских такой арест – рутинная работа.

Впереди показалась Национальная галерея, и я предложил зайти туда, развеяться. Девушки согласились, хоть и без особого энтузиазма. Мы походили по залам, рассеянно глядя на картины и обмениваясь равнодушными замечаниями.

Развлечься не получилось; прекратив это пустое занятие, мы вышли на улицу и вскоре сели в автобус, который быстро довез нас до дома. Успели как раз к ужину.

На следующее утро по дороге в мастерскую Мэрион со вздохом призналась:

– Честно говоря, сегодня у меня совсем нет настроения работать.

– Наоборот, лучше заняться делом, – возразил я. – Закончить отливки Полтона. А про арест не думай. Что будет, то будет.

Мы свернули за угол, откуда была видна мастерская.

– А это еще что? – вдруг воскликнула Мэрион. – Смотри, у нас маляры красят стены! Откуда они взялись?.. Я их не вызывала.

Вскоре все выяснилось. Один из маляров пояснил, что они сотрудники полиции и выполняют поручение суперинтенданта Миллера – следят за домом напротив.

– Мы здесь с семи утра, – сказал он. – Сменили детектива, он дежурил всю ночь. Пока все в порядке, наш человек на месте. Пришел домой вчера к вечеру и не выходил.

Мэрион напряглась:

– Вы знаете, как он выглядит?

– К сожалению, нет, но, насколько нам известно, этот человек – единственный мужчина в доме. Окончательно опознать его должен будет доктор Грей. Давайте зайдем в мастерскую, и вы мне покажете, что там нужно покрасить…

Мэрион отперла дверь, и мы вошли. Детектив выбрал небольшое окно в прихожей, откуда был хорошо виден дом напротив, аккуратно замазал стекло краской, а затем, приподняв раму примерно на дюйм, достал из кармана комбинезона бинокль. В узкую щель было хорошо видно все, что необходимо.

Он повернулся ко мне, протягивая бинокль:

– Там в окне женщина. Посмотрите, сэр, может, вы ее узнаете.

Я поднес бинокль к глазам и увидел женщину очень близко, почти рядом. Она отвернулась, видимо, говорила с кем-то в комнате, так что пока мне удалось разглядеть только то, что она немолодая и на голове у нее нечто похожее на вдовий чепец.

Затем она наконец повернула голову ко мне, и я смог хорошо рассмотреть лицо. Странно: это была не миссис Моррис, но сходство имелось. Пожилая, седоволосая вдова в траурном чепце и очках – должно быть, для чтения, так как смотрела в окно поверх стекол.

Мне казалось, что я ее где-то видел, но никак не мог вспомнить где. Через пару минут в окне рядом с ней возник мужчина с красным носом. Его я узнал моментально. Это он преследовал меня поздно вечером, когда я возвращался от Ашера.

– Ну что, вам удалось рассмотреть что-то, сэр? – спросил детектив, когда они отошли от окна. – Вы их узнали?

– Мужчину – точно, – ответил я. – И женщину я где-то видел. Но это не супруги Моррис, дом которых я посещал.

– Вот как? Но в здании, похоже, больше никого нет. Ладно, подождем.

Я прошел в мастерскую, где Мэрион внимательно прислушивалась к нашему разговору.

– Значит, это не тот человек, который на меня напал?

– Нет, – ответил я. – Но, думаю, скоро вся выяснится. Доктор Торндайк ошибиться не может.

У меня не шла из головы женщина в чепце. Где же я ее видел? Не так давно. Запавшие глаза, насупленные брови. Ах да, ну конечно! Это вдова, которую я заметил на разбирательстве у коронера. Тогда ее лицо частично скрывала вуаль, но сомнений не было. Это она.

Женщина связана с человеком, который меня преследовал, значит, имеет определенное отношение к нашему делу… На разбирательстве у коронера она присутствовала с какой-то целью, скорее всего наблюдала за развитием событий. Может быть, это родственница миссис Моррис? Они с ней определенно похожи. Что касается мужчины, то он, очевидно, сообщник убийцы.

Я повернулся к Мэрион:

– Давай все-таки немного поработаем. Время пойдет быстрее.

Но оно тянулось медленно. И когда к полудню в мастерской появилась Арабелла с корзинкой еды и двумя бутылками вина, мы с радостью прекратили работу и начали накрывать на стол. Разумеется, угостили и детективов, но им нельзя было прекращать наблюдение, и они ушли есть в прихожую.

В конце ленча я предложил девушкам отправиться домой.

– Не знаю, как Мэрион, – твердо проговорила Арабелла, – а я никуда идти не намерена. Останусь здесь и буду смотреть, как убийцу поведут в тюрьму.

– И я тоже, – подхватила Мэрион. – Тем более что в мастерской нам ничего не угрожает.

Мне пришлось согласиться. Но я пошел и задвинул засов на входной двери. На всякий случай.

Однако вскоре в дверь постучали. Я открыл. На пороге стояли два человека, у одного в руках объемистый сверток. Наверное, они приехали на торговом фургоне, который стоял у тротуара. К моему удивлению, один из прибывших оказался также одним из тех, кто преследовал меня в тот злополучный вечер.

Мужчины вошли.

– Я детектив-сержант Портер, – представился первый. – Цель моего прихода вам, конечно, известна.

– Вы тоже из полиции? – спросил я, обращаясь ко второму.

Тот улыбнулся:

– Да, я тоже детектив-сержант, но бывший. Моя фамилия Барбер. Иногда выполняю поручения доктора Торндайка.

– И тогда тоже вы следили за мной по его поручению?

Ответить Барберу помешал сержант Портер:

– Сэр, давайте отложим объяснения на потом. Тут есть задние ворота?

– Да, – отозвался один из «маляров», – в конце сада. Ворота выходят в переулок, связанный с Чилтон-роуд.

– Пожалуйста, проводите нас в сад, – попросил сержант.

Я вывел их через заднюю дверь, и они направились к воротам. А в мастерской появились новые визитеры. На этот раз Торндайк с суперинтендантом Миллером, который тут же подошел к старшему «маляру».

– Как дела, Дженкс?

– Все в порядке, сэр. Он там. Доктор Грей его видел, но сомневается, что это тот, кто нам нужен.

Миллер посмотрел на меня.

– Это не Моррис, – сказал я. – Но этот человек с красным носом мне известен. Он преследовал меня в тот вечер.

Торндайк спокойно пожал плечами:

– Ну что ж, раз там никого больше нет, придется довольствоваться красноносым. Ничего не поделаешь.

При этих словах бывший сержант Барбер заулыбался, а Миллер повернулся к своим людям, которые только вернулись от задних ворот:

– Все готово, сержант?

– Да, сэр, – ответил Портер. – Дом окружен местными полицейскими под руководством инспектора Фоллетта. Они хорошо знают район, так что он не ускользнет.

Миллер на секунду задумался:

– Тогда, я думаю, бал можно начинать прямо сейчас. Людей у нас задействовано достаточно, так что, надеюсь, все пройдет без шума, как и положено.

Он кивнул сержанту Портеру, и они с Барбером вышли в сад. Все остальные – Миллер с Торндайком, я и «маляры» – устроились наблюдать из окна в прихожей.

Через некоторое время Портер и Барбер появились на улице, двигаясь друг к другу с противоположных концов. Затем Барбер со свертком в руках свернул к дому и громко постучал в дверь. В окне эркера второго этажа тут же возникла женщина и внимательно оглядела бывшего детектива-сержанта. В этот момент с домом поравнялся сержант Портер. После этого с минуту ничего не происходило, но после дверь приоткрылась, оставаясь на цепочке. В узкую щель выглянула женщина. Барбер протянул ей сверток, который в щель не влезал, но она принимать его отказалась и попыталась закрыть дверь. Барбер, конечно, успел вставить в щель ногу, но ее пришлось спешно убрать, поскольку на него сверху полетело что-то тяжелое. Он едва успел увернуться; дверь с шумом захлопнулась, и женщина задвинула засов.

Так началась операция по задержанию опасного преступника, во время которой события развивались с ошеломляющей быстротой.

Портер моментально присоединился к Барберу. Они попытались выбить окно на первом этаже, но в этот момент в задней части дома раздались пистолетные выстрелы, сопровождающиеся полицейскими свистками. Миллер и двое детективов выскочили из мастерской, за ними Торндайк. Я крикнул Мэрион запереть дверь и побежал следом.

Тем временем со стороны дома доносились полицейские свистки и собачий лай. Затем раздались три отрывистых пистолетных выстрела, и через небольшое время задняя дверь распахнулась. Оттуда выскочил преступник. С выпученными глазами, весь бледный, за исключением носа, который оставался ярко-красным.

Миллер с двумя детективами бросились в погоню, следом за ними сержант Портер и бывший полицейский Барбер. Преступник бежал как ужаленный, но вскоре ему загородили путь выскочившие откуда-то сбоку несколько констеблей.

Он пытался прорваться, делая отчаянные зигзаги, отбросил разряженный пистолет и выхватил другой. Миллер и детективы почти настигли его, но он проворно развернулся и, угрожая пистолетом, заставил их отступить. Затем преступник с криками ринулся в нашу сторону, предварительно несколько раз выстрелив. Вдруг мою левую ногу как будто обожгло огнем, она подогнулась, и я тяжело повалился на землю недалеко от двери мастерской. Оттуда выскочила Мэрион. Она подбежала ко мне, опустилась на колени, обняла за шею.

– Стивен… Стивен, дорогой!

Глаза ее были полны ужаса и любви и не замечали ничего вокруг. Я умолял ее вернуться в мастерскую, тщетно пытался достать пистолет, поскольку преступник, оторвавшись от преследователей, быстро приближался к нам. Он отбросил второй пистолет и теперь, злобно оскалясь и бормоча проклятия, размахивал невесть откуда взявшимся огромным ножом.

Когда нас разделяло шагов двадцать, Торндайк поднял пистолет, нацелившись ему в ноги, но тут случилось неожиданное. Из дверей мастерской выскочила разъяренная Арабелла с массивным табуретом в руках, который держала с удивительной легкостью. Преступник ее не видел, зафиксировав взгляд на мне и Мэрион, так что ей удалось подбежать к нему достаточно близко и с силой швырнуть табурет, который ударил его под коленный сгиб. Ноги преступника резко подогнулись, он упал на живот и затих.

Все ждали. Преступник лежал, подрагивая конечностями, но вскоре и они перестали двигаться. Арабелла подбежала и остановилась, разглядывая его с напряженным интересом. Торндайк с пистолетом в руке наклонился и осторожно перевернул тело. Тогда стала видна торчащая из груди рукоятка ножа.

– Напоролся, – произнес Торндайк. – Скорее всего перерезал дугу аорты. Ну что ж, наверное, это к лучшему.

Он выпрямился, подошел к нам и быстро меня осмотрел.

– Вам повезло, Грей. Кость не задета. Разве что нерв.

– Да, – согласился я, – рана мышечная. Чувствую онемение, кровотечение несильное. Думаю, смогу доковылять до мастерской, если поможете встать.

Торндайк отрицательно покачал головой и подозвал двух констеблей. Они осторожно перенесли меня в мастерскую и положили на диван. Туда же привели двух полицейских. Сержант Портер был ранен в руку, а у Барбера сломано ребро. Я вздохнул с облечением – обе раны были не опасны.

Девушек вежливо попросили выйти в сад, после чего Торндайк всех осмотрел и наложил временные повязки. Все необходимое было у него в саквояже, с которым он не расставался.

В это время три констебля внесли мертвеца и, бормоча извинения, положили на пол, ближе к двери. Меня поразило его лицо. Восковая бледность, как и положено у покойников, особенно у тех, кто умер от потери крови, разительно контрастировала с краснотой носа и угревыми пятнами.

Ясность внес Барбер. Когда доктор оказал ему первую помощь, он подошел и сел на край дивана.

– Мастерски наложенный грим. – Барбер кивнул в сторону трупа. – Сейчас, конечно, это заметно, но когда он был живой, вы бы ни за что не догадались. Даже при ярком свете. Такие специалисты по гриму среди преступников – редкое явление, но и всегда тяжелое испытание для полиции.

Я посмотрел на Торндайка.

– Вы знали, что он загримирован?

– Догадывался, – ответил он. – И сержант Барбер тоже. Что ж, давайте посмотрим, как он выглядит на самом деле.

Торндайк наклонился и с помощью небольшого ножа слоновой кости для разрезания бумаги аккуратно сковырнул накладной нос и остальной грим на лице, выполненный из модельного воска. Затем смазал эти места вазелином и матерчатой салфеткой удалил красный пигмент. Теперь вся кожа была одинакового цвета.

– Все-таки это был Моррис, – воскликнул я. – Просто невероятно, как ему удавалось так изменить внешность!

– Это не так уж сложно, – проговорил доктор с улыбкой. – Разве вы забыли, как совсем недавно мисс Д’Эрбле продемонстрировала нам изменение лица восковой модели?

Я смущенно закивал.

– А другой, тот, что с крючковатым носом, тоже Моррис?

– Да, – ответил Торндайк, – только грим выбран более гротескный. Моррис, он же Бенделоу.

Пока я осознавал сказанное, в мастерской появился один из «маляров».

– Мы проникли в дом с черного хода, сэр, – произнес он, обращаясь с Миллеру. – Женщина мертва. Лежала на кровати в комнате второго этажа. Рядом на тумбочке стакан с водой и это. – Он протянул суперинтенданту флакончик с широким горлышком и наклейкой «Цианистый калий».

Миллер встал:

– Я туда скоро приду, посмотрю все сам. А пока в дом никого не пускайте и дайте мне знать, когда прибудут кебы.

– Два уже здесь, – доложил детектив. – С тремя каталками.

– Один повезет двоих мертвецов, а другой доктора Грея. Но сначала женщину завезите сюда, чтобы он ее опознал.

Детектив отдал честь и удалился, а через несколько минут двое констеблей завезли каталку с мертвой женщиной и поставили рядом с телом Морриса. Я смотрел на муляж того, что совcем недавно было сильной и ловкой женщиной. При мне с нее сняли капор, парик, очки, тяжелые накладные брови, стерли с век темный пигмент, и она превратилась в миссис Моррис. Я подтвердил это со всей определенностью. Затем мертвецов увезли.

– Итак, доктор, – произнес Миллер, – со своей частью работы вы, как всегда, справились отлично, а вот нам не повезло: я бы хотел предать его суду.

Торндайк улыбнулся:

– Мой друг, не унывайте. Все получилось как нельзя лучше. Да, он достоин виселицы. Но суду это надо было доказать. А улики по обоим делам, Ван Зеллена и Д’Эрбле, у нас косвенные и могли бы не убедить присяжных. Так что еще не известно, признали бы его виновным, как в Америке, так и у нас. А оправдательный приговор был бы катастрофой, о которой лучше не думать.

– Предать суду человека, который по документам кремирован… – задумчиво проговорил Миллер. – Придется удовлетвориться тем, что есть. Подобный исход для такого преступника вполне можно считать справедливым. – Он помолчал. – Я, пожалуй, схожу осмотрю дом.

Дружески мне кивнув, он удалился, а Торндайк позвал девушек.

Я услышал, как по пути сюда Мэрион расспрашивает его о моем ранении.

– Мисс Д’Эрбле, – ответил доктор, – насколько я могу судить, у него прострелена мышца. Значит, хромать доктор Грей не будет и скоро поправится. Но ему все равно требуется соответствующий уход. Предлагаю отвезти его в нашу больницу.

– А нельзя ли ко мне домой? Мы с мисс Боулер смогли бы обеспечить ему нужный уход.

– Ваше предложение прекрасно, – отозвался Торндайк, – но в данный момент нужно, чтобы его осмотрел квалифицированный хирург, который решит, оставаться ли ему в больнице, после того как рана будет надлежащим образом обработана, или… – Он задумался. – Вы знаете, самое лучшее, если он займет одну из спален в моем доме, где его ежедневно будет наблюдать хирург, да и я за ним присмотрю. – Он улыбнулся. – А вы с мисс Боулер можете приходить когда пожелаете и оставаться на сколько потребуется. У меня есть свободная комната, которую вы можете занять на это время. Если будет нужно, поможет Полтон. Вы знаете, на него можно положиться. Ну, как вам мое предложение?

Мэрион приняла его с благодарностью, только попросила, чтобы ей позволили сопровождать меня до больницы.

– Почему нет, – проговорил Торндайк. – Мы четверо в кебе вполне поместимся, и чем скорее отъедем, тем лучше.

На улице собрались жители соседних домов. Под присмотром двух констеблей они возбужденно переговаривались, посматривая на нас. Что и говорить, подобные перестрелки на Эбби-роуд бывают не часто.