Глава 19
Стефан принимает решение
Четверг, 31 августа
– Имей в виду, – произнес Мартин, – адвокат высказался весьма ясно. Мне он показался парнем ушлым и знающим. Я это к тому, что он хорошо понимал, о чем говорил.
Стефан застонал.
– По-моему, начиная со вчерашнего дня, ты повторяешь эту мысль уже в десятый раз, – сказал он.
– Мы все обсуждали каждую деталь этого дела по десять раз, – заметила Анна. – Но при этом ничуть не приблизились к принятию решения и пока остаемся в том же положении, что и вчера. Я, правда, давно уже все для себя решила, ибо что толку биться в запертую дверь?
– Срок истекает лишь в понедельник, – возразил Мартин. – Так что у нас в запасе целых три дня. Считая воскресенье, разумеется.
– Оказывается, ты неплохо знаешь арифметику, – бросил Стефан.
– Перестаньте! – скомандовала Анна. – Мама! Ты не меньше нас заинтересована в успешном разрешении этой проблемы и слышала все, что мы на эту тему говорили. Как, по-твоему, мы должны поступить? Быть может, нам действительно стоит предпочесть синицу в руках, приняв во внимание доводы мистера Дэдмена?
Миссис Дикинсон почти не принимала участия в бурной дискуссии, занявшей все утро, и лишь внимательно слушала аргументы спорщиков. Теперь же, когда к ней обратились напрямую с предложением высказать свое мнение, все-таки заговорила, но без большого желания.
– Мне кажется, моя дорогая, – негромко произнесла она мелодичным голосом, – я высказала свое мнение уже довольно давно. Но если нужно, могу повторить. В молодости я жила в бедности и совершенно не опасаюсь того, что мне, возможно, придется вернуться к этому состоянию. С другой стороны, я совершенно не уверена, что кому-либо из вас, особенно Стефану, это может понравиться. Именно поэтому я оставила решение этой проблемы на ваше усмотрение. Насколько я понимаю, мы поставлены перед выбором: или получить небольшую, но верную сумму сразу или продолжать вести рискованную игру в надежде на большие деньги в будущем. Лично я отлично знаю, как поступила бы, если бы возможность выбора была предоставлена мне. Вы ведь в курсе, что мне никогда особенно не нравились азартные игры. Так что принимать окончательное решение придется все-таки вам.
– Одну минуточку, миссис Дикинсон, – вмешался Мартин. – По закону двумя равноправными душеприказчиками покойного считаетесь вы и Стефан, не так ли?
– Да, это так.
– Возможно, я ошибаюсь, но на этом основании заявление претензий по отношению к страховой компании и возбуждение против нее иска являются вашим со Стефаном правом. И принимать решение относительно наших дальнейших действий должны вы двое, а вовсе не мы.
– А как быть, если у душеприказчиков разное мнение по данному вопросу? – спросил Стефан.
– Откуда мне знать? Полагаю, Дэдмен сможет тебе ответить.
– Думаю, такой вопрос не возникнет, – заметила миссис Дикинсон. – Как я уже сказала, я устраняюсь от решения этой проблемы и готова подписаться под всем, что скажет второй душеприказчик.
– В таком случае все решено! – произнес Стефан с глубоким внутренним убеждением.
– Нет, не решено! – вскричала Анна. – Мне плевать, что скажет адвокат, но в этом деле участвуем мы все, и тебе, Стефан, придется меня выслушать!
– Кажется, сегодня мы достаточно тебя наслушались, – бросил Стефан.
– Это тебе только кажется, потому что я еще не все сказала, далеко не все, – со значением проговорила Анна, переводя взгляд на мать.
Элинор восприняла ее взгляд как намек и поднялась с места.
– Сомневаюсь, что при сложившихся обстоятельствах я смогу чем-нибудь вам помочь. Кроме того, мне необходимо посетить до ленча несколько мест, поэтому я должна идти. Тем не менее не забудьте сообщить мне о принятом вами решении. Обещаю, что оспаривать его не стану, просто хочу знать, о чем вы тут договоритесь.
С этими словами Элинор вышла из комнаты. Не успела она закрыть за собой дверь, как Мартин принялся набивать свою трубку, появившуюся у него в руке, словно по волшебству, – еще до того, как Анна встала со стула и подошла к Стефану. Теперь девушка стояла посреди комнаты, опираясь на стол и поправляя волосы. Лицо у нее неожиданно побледнело, а руки слегка подрагивали от сдерживаемого напряжения.
– Послушай, – тихо сказала она. – Это дело пора прекращать. Ты слышишь меня, Стефан? Пора прекращать!
– Сколько в твоих словах убежденности! Причем возникшей совершенно неожиданно и, что называется, на пустом месте, – съязвил Стефан.
– На пустом месте? – с чувством повторила девушка, повысив голос. – Отнюдь! Неужели ты не понимаешь, с какими ужасными вещами мы соприкоснулись, пока проводили это, с позволения сказать, расследование? И вот теперь, когда у нас появился шанс выбраться из всей этой мерзости, ты настаиваешь на продолжении своей авантюры ради… ради…
– Ради получения страховой премии в сумме двадцати пяти тысяч фунтов. Должен заметить, это представляется мне весьма серьезной причиной.
– Опять эти проклятые деньги! – воскликнула девушка, в сердцах топая ногой. – Это все, о чем ты когда-либо думал!
– Можешь называть их «проклятыми», если тебе так нравится. Но ты, кажется, забыла о собственной роли в расследовании, которое сейчас почему-то называешь моей авантюрой. А кто говорил о том, что отец не мог покончить жизнь самоубийством? Кто настаивал на необходимости очистить его память от всяческих гнусных измышлений? Мне кажется, уж кто-кто, а ты…
– Считай как хочешь. Я и сама знаю, что ответственна за предпринятые нами действия ничуть не меньше, чем вы. Но когда эта авантюра затевалась, я и не представляла, во что все выльется. Потому-то и говорю сейчас, что это дело пора прекращать. Боже, какими же мы были глупцами, когда начали разыгрывать из себя детективов! Мне и смешно, и грустно, когда я вспоминаю, как горячо мы обсуждали улики и подозреваемых и ходили по адресам, гордясь собственной смелостью и предприимчивостью… И каковы результаты всего этого?
– Признаю, незначительные.
– Незначительные? Ты уже довел до смерти одного человека и называешь это «незначительным»? Вот что я тебе, Стефан, скажу. Если мы не закопаем это дело как можно скорее с соблюдением всех правил приличия, то последствия могут быть еще ужаснее. И я в этом уверена!
Неожиданно она повернулась к Мартину.
– Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, верно? – обратилась к жениху девушка. – Осознаешь, насколько это важно для всех нас? Прошу, помоги мне убедить Стефана прекратить дело. Сегодня же!
– Подожди минутку, прежде чем отвечать на это, Мартин! – произнес Стефан с металлом в голосе, словно отсекшим последний восклицательный оборот во фразе сестры. – Я не знаю, как далеко зашли ваши отношения, и не пытаюсь предугадать, как сложится ваша жизнь. Поэтому просто скажи мне вот что: ты готов жениться на Анне с теми деньгами, что у тебя есть, прибавив к этому ее ничтожную долю от суммы, предложенной страховой компанией?
Мартин дважды глубоко затянулся, прежде чем ответить.
– Нет, – наконец сказал он. – Не готов.
– Очень хорошо. Тогда…
– А мне плевать! – вскричала Анна со слезами на глазах. – Лучше вообще не выходить замуж, чем продолжать все это!
Прошло довольно много времени, прежде чем Мартин заговорил снова:
– Думаю, Анна права.
– Хочешь сказать, что… – пробормотал Стефан, не закончив вопрос.
– Хочу сказать, что мы и так наделали множество глупостей. Хватит. И если мне удастся хоть немного преуспеть, то я всегда готов жениться на Анне. Если, конечно, она захочет выйти за меня.
Анна промолчала и посмотрела на Стефана. Последний же ни на кого не смотрел и с минуту гипнотизировал взглядом пространство перед собой. Потом сказал:
– Что ж, мне, похоже, ничего не остается, как согласиться с вами.
– Ты и вправду согласен покончить со всем этим? – спросила Анна с облегчением.
– Разумеется, – раздраженно произнес Стефан. – Иначе промолчал бы.
– В таком случае не сообщишь ли ты мистеру Дэдмену, что он может принять предложение страховой компании?
– Сообщу. Прямо сейчас, если хотите.
Телефон находился в кабинете, где, собственно, и происходила беседа. Стефан подошел к аппарату, но, как только протянул к нему руку, телефон неожиданно зазвонил.
– Черт, – выругался Стефан, прежде чем снять трубку.
– Да, – сказал он. – Слушаю. Говорите. Кто? Вот оно что… Хорошо, я подожду. Да-да, это мистер Дикинсон собственной персоной. Что? Нет, еще не смотрел. Нет, еще никуда не выходил и ничего не видел. И что же? Неужели? Послушайте, но это совершенно невозможно. Разумеется, я вам верю, но… В любом случае это, на мой взгляд, временная реакция. О, вы тоже так думаете? Да, я понимаю, что это очень серьезно. Знаю-знаю… Но я, видите ли, в настоящее время… Просто мне срочно нужно сделать одно важное дело. Вот и все. Но не могли бы вы…
Разговор продолжался еще довольно долго. Некоторые слова всплывали снова и снова. К примеру, «надбавка», «проведение платежа», «счет», «опция» и «прибыль». Наконец Стефан повесил трубку, повернулся к присутствующим, и Мартин с Анной заметили, что его лицо посерело.
– Вот так вот, – сказал он. – Такие дела…
– Что случилось? – поинтересовалась Анна.
– Ничего особенного. Просто я разорен. Полностью и окончательно. Если, конечно, – стиснув зубы, добавил Стефан, – я не смогу достать весьма значительную сумму в ближайшее время.
– Не повезло так не повезло, – пробормотал Мартин.
– Правда? Но не повезет еще кое-кому, обещаю вам это!
– Что ты имеешь в виду? – резко спросила Анна.
– То, что я собираюсь продолжить наше дело.
– Но, Стефан, это невозможно. Ты же обещал!
– Черт, обещал! Ты что – не понимаешь английский? Сказано же, что мне нужно к следующему понедельнику собрать больше денег, чем я стою, иначе я банкрот! Вот вам и причина. И я никому не позволю лишить себя единственного шанса избежать этого. Ни тебе, ни кому-либо еще. И это мое последнее слово.
– Стефан, ну как же так? Ты не можешь… не имеешь права… – Анна, неожиданно лишившись самообладания, разразилась слезами и выбежала из комнаты. Мартин попытался было ее остановить, но она оттолкнула его и исчезла за дверью.
Мужчины пару секунд молча смотрели друг на друга. Затем Мартин произнес:
– Я думаю, мне лучше на ленч не оставаться.
– Возможно.
– Но заеду после пяти. Полагаю, прогулка на машине пойдет ей на пользу.
– Обязательно.
В результате Стефан обедал вдвоем с матерью. Анна же к ленчу не вышла и осталась у себя в комнате. Соответственно, ее не оказалось в гостиной, когда к Дикинсонам в районе двух часов заехал инспектор Маллет. Возможно, это было даже к лучшему.
Во время разговора инспектор был в самом доброжелательном расположении духа. Сидя в кабинете в большом мягком кресле, он напоминал большого кота, разнежившегося на солнышке. Впрочем, в отличие от кота он совершенно искренне извинился за свое неожиданное появление.
– Мне очень жаль беспокоить вас, мистер Дикинсон, – начал инспектор. – Но кто-то должен сделать это, а с учетом сложившихся обстоятельств я решил, что будет лучше, если вас навестит знакомый вам человек, находящийся до определенной степени в курсе ваших дел. Главная причина моего визита – происшествие в Мидчестере. Вы ведь были там вечером в понедельник, не так ли?
– Да, был.
– Когда мне сообщили о двух молодых лондонцах, я так и подумал, что один из них – вы. А второй – мистер Джонсон, не правда ли?
– Совершенно верно. Это жених моей сестры.
– Жених вашей сестры? – протянул удивленный инспектор, которого это сообщение определенно заинтересовало. – Что ж, тогда это многое объясняет.
– Хотелось бы знать, что именно? – осведомился Стефан.
– Я имел в виду, что это объясняет его участие в данном деле. Полагаю, я окажусь прав, если выдвину предположение, что ваша поездка в Мидчестер была напрямую связана с затеянным вами частным расследованием, о возможности которого вы упоминали в состоявшемся между нами разговоре?
– Все верно. И полагаю, я окажусь прав, если выдвину предположение, что ваш визит сюда напрямую связан с тем же самым делом?
– Не напрямую. И уж точно не в связи с той причиной, о которой вы, возможно, подумали. Дело в том, мистер Дикинсон, как вы, возможно, знаете, в Мидчестере после вашего отъезда во вторник произошло весьма трагическое событие, которое полиция так или иначе связывает с вами обоими.
Стефан вздрогнул и выпрямился.
– Боже мой! – сказал он. – Неужели кому-то могла прийти в голову мысль, что мы с Мартином убили того парня?
– Нет, конечно, – заверил его Маллет, оглушительно рассмеявшись. – Все далеко не так плохо. Просто у полиции сложилось впечатление, что у вас состоялся разговор с мистером Парсонсом незадолго до его смерти. В этой связи коронер считает, что вы можете пролить хотя бы немного света на это неоднозначное дело.
– Понятно…
– Все очень просто. Как я уже говорил, мне передали, что к мистеру Парсонсу в день его смерти записались на прием два молодых человека, причем один из них с вашей фамилией. Вот я и подумал, что если лично заеду к вам и задам пару вопросов на эту тему, то это здорово упростит проблему. Теперь мне остается лишь известить полицию Мидчестера, что вы готовы по первому их требованию явиться в соответствующее учреждение и дать необходимые свидетельские показания. Расследование продлится всю следующую неделю, насколько я знаю.
– Понятно, – повторил Стефан. Потом задал уточняющий вопрос: – Значит, полагаете, мне придется туда ехать?
– Боюсь, что так. Если вас интересует мое мнение: я бы очень не советовал игнорировать требования коронера. Я понимаю, разговор в Мидчестере может оказаться для вас достаточно неприятным, и должен сообщить, что вы имеете право потребовать, чтобы вас представлял адвокат.
– Большое спасибо за совет. – Стефан с минуту помолчал, потом добавил: – Между прочим, инспектор, вы так и не сказали, как догадались, что я ездил в Мидчестер?
– Ну, это было не так сложно. После нашего разговора в Скотленд-Ярде я попросил своего приятеля из Маркшира, чтобы он прислал мне список гостей, занимавших номера в «Пендлбери» в одно время с вашим отцом. Прочитав же этот список, я обнаружил в нем фамилию Парсонса.
– Значит, вы, несмотря ни что, все-таки заинтересовались этим делом?
– Только до некоторой степени. И уж, конечно, не рассматривал этот случай как полноценное дело.
Стефан, задумавшись, некоторое время поглаживал подбородок, потом сказал:
– Знаете, инспектор, я, пожалуй, поступил глупо, избрав подобный подход к проблеме Парсонса. Я узнал об этом лишь вчера, когда мне указали на мою оплошность. Но, чем дольше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь в том, что мои догадки относительно Парсонса оказались верными. Как вы думаете, есть ли у меня хотя бы небольшие шансы упросить полицию помочь мне доказать, что отца убил Парсонс?
– Как вам сказать? – медленно произнес Маллет. – Поскольку уголовное дело в связи со смертью вашего отца не возбуждено, а подозреваемый мертв, я сильно сомневаюсь, что полиция станет предпринимать какие-либо шаги в этом направлении. С другой стороны, если принять в рассуждение весьма специфические обстоятельства смерти мистера Дикинсона и действовать, скажем так, неофициально, то… Кстати, не могли бы вы сообщить мне, на чем основывается ваша теория о причастности Парсонса к смерти вашего отца?
Стефан постарался как можно короче рассказать инспектору о своих приключениях в Мидчестере и сделанных там маленьких открытиях, после чего изложил их с Мартином теорию относительно совершенного Парсонсом непредумышленного убийства Дикинсона-старшего в отеле «Пендлбери». Надо сказать, что инспектор слушал его очень внимательно, не перебивая, а когда Стефан закончил свой рассказ, задумчиво кивнул и произнес:
– Должен признать, мистер Дикинсон, ваша теория представляется мне довольно интересной. Выше этого она, пожалуй, не потянет, но назвать ее интересной и даже оригинальной определенно можно. Поэтому не вижу причин отказываться от неофициального расследования как в Мидчестере, так и в Лондоне, и если из этого что-нибудь выйдет, то я, разумеется, вам сообщу.
– Если бы только у меня было чуть больше времени! – воскликнул Стефан. – Но я должен, вернее, просто обязан иметь мало-мальски серьезные улики к понедельнику. И это в самом крайнем случае!
– Не исключено, что какая-то информация будет уже к понедельнику, – заверил его инспектор. – Если, конечно, в поддержку вашей теории вообще можно найти хоть какие-то свидетельства. Хочу заметить, что колеса полицейского механизма в некоторых случаях вращаются довольно быстро, – говоря об этом, сам Маллет, сидевший в кресле, выглядел тяжелым, массивным и неподвижным, словно сфинкс. – Меня удивляет, что вы ссылаетесь на нехватку времени, – продолжил инспектор. – Насколько я могу судить, у вас его было достаточно. Похоже, вы с Мартином занялись разработкой этой теории отнюдь не в первую очередь и она находилась в самом конце вашего списка. Так?
– Мы поместили Парсонса и Вэннинга в самый конец, поскольку связанная с ними теория представлялась нам наименее реальной.
– Даже так? Стало быть, прежде чем заняться этими людьми, вы опросили остальных из моего списка?
– Да?
– И что же? Безрезультатно?
Стефан заколебался. Вспомнив о резко негативном отношении мистера Дэдмена к их деятельности, он испытывал сильное смущение, готовясь рассказать о своих выводах профессиональному детективу.
– Без существенных результатов, – наконец подобрал он слова, показавшиеся ему подходящими.
– Значит, какие-то результаты вы все-таки получили?
– В двух случаях нам показалось, что некая обнадеживающая перспектива имеется, но при дальнейшем обсуждении пришли к выводу, что ничего особенно интересного нам выявить не удалось.
Маллет пожал плечами.
– Это, конечно, ваше дело, мистер Дикинсон, – сказал он. – Но вы, насколько я понял, рады приветствовать любую помощь, которую вам могут оказать, не важно, официальную или нет. И если так, я бы хотел узнать обо всех людях, которых вы подозревали, и связанных с ними теориях, ибо даже если последние кажутся вам сейчас безосновательными, это не значит, что вы должны молчать о них.
Окрыленный таким поворотом разговора, Стефан постарался как можно точнее рассказать о своих подозрениях, связанных с мистером и миссис Карстерс и миссис Марч. И если сначала он опасался, что его откровения встретят такое же резкое неприятие, какое днем раньше нашли у мистера Дэдмена, то потом изменил свое мнение, так как в случае с инспектором Маллетом этого не произошло. Наоборот, инспектор оказался очень внимательным и доброжелательным слушателем, хотя распознать по выражению его лица, какое впечатление на него произвела та или иная история, не представлялось возможным.
– Боюсь, вы решите, что мы запутали все еще больше, – в заключение сказал Стефан.
– Ничего подобного, – заверил его Маллет. – Более того, я думаю, что вы провели расследование изобретательно и весьма тщательно, принимая во внимание обстоятельства, в которых оказались. Я запомню все, что вы рассказали, проверю полученную информацию и продолжу это расследование, насколько возможно. Существует только один аспект этого дела, который, к большому моему удивлению, вы не приняли во внимание, – добавил он.
– Какой же? – спросил Стефан.
– Насколько я помню, во время нашего первого разговора на вас произвел немалое впечатление тот факт, что мистер Дикинсон-старший, когда мы с ним сидели за столом и беседовали, вроде бы заметил в гостиной отеля своего знакомого, которого, по его мнению, там никак не могло быть. Потом, правда, он посчитал это ошибкой, однако вы в нашем разговоре уделили значительное внимание данному обстоятельству. Вы проверили эту ниточку?
– Нет. Должен признать, что упустил это…
– Попробуем сделать это сейчас. Как вы полагаете, кого-нибудь из гостей в нашем списке можно принять за упомянутого выше знакомого мистера Дикинсона-старшего?
– Не думаю.
– Положим, вы правы. Но вспомните, с какой горячностью еще недавно вы отстаивали противоположную точку зрения.
– Боюсь, после нашего разговора это совершенно вылетело у меня из головы.
– Всем нам свойственно забывать те или иные вещи, – произнес инспектор с таким видом, словно хотел показать, что сам никогда ничего не забывает. – При этом в расследовании образуется некий досадный пробел, не правда ли? Так что позвольте дать вам совет: поскорее заполните этот пробел, если, конечно, это возможно.
Стефан с задумчивым видом кивнул.
– Обязательно.
Маллет посмотрел на часы и поднялся.
– Как мне кажется, у нас состоялся очень любопытный разговор, – закончил он. – Хочу заметить, мистер Дикинсон, что некоторые аспекты этого дела ставят меня в тупик и даже озадачивают, между нами говоря. Естественно, я не буду давать вам никаких гарантий, но обещаю сделать все, что в моих силах. Как мне представляется, многое зависит от того, что нам удастся накопать на Парсонса и того джентльмена, который называет себя Вэннингом. Думаю также, что вам было бы полезно воспользоваться услугами частного детектива. Я не очень уважаю эту публику, но знаю одного неглупого парня, на которого можно положиться. Если, конечно, он не в запое.
– Вы не Элдерсона имеете в виду?
– Да, его. Только ни в коем случае не говорите, что это я направил вас к нему.
– Уже успел познакомиться с ним. Если честно, всю информацию по постояльцам собрал именно он, и мы, проводя изыскания, основывались на его сведениях.
– Неужели? Значит, вы отправили его в отель, чтобы он там все разузнал и написал вам отчет?
– Совершенно верно.
– Надеюсь, вы позволите мне взглянуть на него? Вдруг что-то в его записях наведет меня на дельную мысль.
Стефан принес отчет Элдерсона, и Маллет некоторое время его просматривал. Надо сказать, куда внимательнее, чем это сделал Дэдмен, но все равно недолго. Когда инспектор, прочитав отчет, возвратил его Стефану, его лицо неожиданно исказилось от боли.
– Вы случайно не заболели? – спросил Стефан.
– Ничего особенного, – пробормотал инспектор. – Боюсь, небольшой приступ… несварения. («То ли воображение разыгралось, то ли и в самом деле покраснел?» – подумал при этом инспектор.) Наверное, съел что-нибудь несвежее, – добавил он.
– Что-то вы неважно выглядите, – заметил Стефан. – Может, вам обратиться к доктору?
– Может быть, – ответил Маллет. – Беспокоиться не о чем… Дело в том, что я не привык к такого рода неприятным ощущениям. Кстати, нет ли у вас на примете хорошего доктора по этой части?
– Наш семейный врач живет в конце этой улицы. Он хороший специалист, поверьте. – Стефан записал на клочке бумаги его имя и адрес.
– Благодарю вас. Обязательно загляну к нему по пути домой. До свидания.
Когда они пожали друг другу руки, инспектор произнес:
– Чуть не забыл. Мистера Джонсона тоже пригласят на интервью как свидетеля, поэтому я бы хотел получить у вас и его адрес.
Стефан записал и адрес Мартина.
– Без сомнения, вы скоро увидите мистера Джонсона снова, – добавил Маллет. – Сообщите ему, какого рода испытание может его ожидать.
– Разумеется, сообщу. Он должен приехать к нам сегодня на чай.
– Тогда все в порядке. До свидания еще раз, мистер Дикинсон.
С этими словами инспектор Маллет покинул дом Дикинсонов и быстро зашагал вниз по улице в сторону дома врача.
Вскоре после пяти вечера маленький автомобиль Мартина подкатил к дому. К этому времени Стефан и миссис Дикинсон сидели в гостиной и заканчивали пить чай.
– К сожалению, Анна не сможет отправиться на автомобильную прогулку, – сообщила Элинор. – У нее совершенно сдали нервы, и я попросила ее лечь в постель.
– Боюсь, в этом отчасти виноват и я, так что прошу меня извинить, – ответил Мартин. – Передайте ей, пожалуйста, что я заезжал. В том случае, конечно, если она спросит об этом. Большое спасибо, но на чай я не останусь. Ну а теперь, если не возражаете, я поеду.
Стефан вышел вместе с Мартином в холл и сообщил о предстоящем вызове в Мидчестер.
– Плохо дело, – прокомментировал Мартин. Потом, с минуту помолчав, добавил: – Похоже, Энни слишком тяжело восприняла наши утренние разговоры.
– Действительно, – согласился Стефан. – Не знаешь, кстати, что именно ей не понравилось?
– Не знаю. А ты?
– Мне почему-то казалось, что ты знаешь ее лучше меня.
– Она вообще весьма чувствительная девушка, – неопределенно проговорил Мартин.
– Значит, тебе не приходит в голову ничего конкретного, что могло бы так сильно ее расстроить?
– Да вроде нет… Но как бы то ни было, хотел еще раз сказать тебе, что будет лучше всего, если ты бросишь это дело.
– Не могу, – произнес Стефан с чувством обреченности. – И, что интересно, теперь уже не брошу, даже если бы смог.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что у меня теперь появилась возможность взглянуть на вещи под совершенно другим углом. Это и является главной причиной моей уверенности в успешном исходе дела.
– В таком случае мне остается только пожелать тебе удачи, – заметил Мартин, открывая входную дверь.
– И все-таки мне бы хотелось, чтобы ты помог мне, Мартин, – сказал Стефан, выходя вслед за ним на улицу.
– Я? Но я теперь на стороне Анны, и ты отлично об этом знаешь.
– Знаю. Но тебе не приходит в голову, что скорейшее завершение дела лучше всего успокоит ее? Причем такое завершение, как нам хотелось в самом начале.
– Хм… Полагаю, отчасти да.
– В любом случае я не смогу проделать необходимую работу без твоей помощи. А без твоей машины мне уж точно не обойтись. Можешь просто возить меня по адресам, если уж на то пошло. Заезжай за мной завтра утром, ладно? После этого я беспокоить тебя не буду. Обещаю.
– Ладно, договорились. Заеду за тобой завтра в районе десяти. Идет?
– Идет. Десять часов утра меня вполне устроят. Итак, до завтра!
– До завтра!
Стефан повернулся, чтобы идти в дом, а Мартин же уселся на водительское сиденье своего автомобильчика. На тротуаре напротив стоял неряшливо одетый человек. Мартин не слишком внимательно взглянул на него, отметив, что прежде никогда его здесь не видел. Похожий на бродягу мужчина держал в руке связку шнурков для ботинок и несколько пристегивающихся к сорочкам воротничков, так что можно было подумать, что тот торгует этим малоприбыльным товаром. Впрочем, под полой пиджака у незнакомца скрывался предмет совсем иного рода, явно не предназначенный для продажи. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Мартин его не заметил.
– Анфас и профиль, – пробормотал мужчина в лохмотьях себе под нос, когда остался на улице в одиночестве. – По-моему, неплохо получилось.
С этими словами он вернулся к мотоциклу, который оставил у полицейского участка, с удовлетворением подумав о том, что посредством одного-единственного движения пальца сделал нечто не поддающееся изменению или исправлению. Это было все равно что нажать на рычаг, раздвигающий пол под виселицей.
Надо сказать, что для полицейского этот человек обладал слишком опасным воображением.
