Глава 15
Кое-что задумано, кое-что сделано 

Вторник, 29 августа

– Ну что, идем? – спросил Мартин.

Стефан молча кивнул. Лицо у него было бледное, а губы сжаты. Мартин же испытывал, казалось, лишь легкое приятное возбуждение, то и дело ухмылялся и не переставая болтал. Молодые люди вышли на улицу и, переговариваясь, двинулись в направлении Уэстгейт-стрит, находившейся неподалеку от отеля.

– Думаю, имея дело с подобным субъектом, мы можем позволить себе небольшой блеф, не так ли? – предположил Мартин.

– Думаю, можем.

– Я имею в виду, что в том состоянии, в каком этот тип сейчас находится, он, возможно, расколется сразу же, как только нас увидит и выслушает наши намеки.

– Возможно.

– Как думаешь, мы сможем заставить его написать признание? Оно полностью подорвет позиции страховой компании, не правда ли?

– Определенно подорвет.

– А он относится к тому типу парней, которые способны сделать добровольное признание?

– Представления не имею.

– Думаю, Стив, разговор с ним нужно начинать тебе. Ты в таких вещах гораздо умнее меня. Я же буду следить за ходом беседы и заговорю, только когда почувствую, что тебе нужна помощь.

– Хорошо… Но сейчас ты можешь хоть немного помолчать? Мне необходимо обдумать, как начать разговор! – вскричал Стефан, внезапно рассердившись.

Мартин извинился с присущим ему дружелюбием, но вместо того чтобы вести себя тихо, начал насвистывать под нос какой-то веселый мотивчик. Тогда Стефану снова пришлось попросить его заткнуться.

– Извини, старина, – снова попросил прощения Мартин. – Я, понимаешь, тоже здорово нервничаю, просто у меня это по-другому проявляется. Ты в таких случаях бледнеешь и, что называется, уходишь в себя, я же, наоборот, начинаю трепаться обо всем на свете, напевать или насвистывать. Прочитал в какой-то газете, что это снимает нервное напряжение.

– Знаю. Тоже, между прочим, иногда читаю газеты.

Сказав это, Стефан прекратил нападки на своего будущего родственника, предоставив ему возможность снимать нервное напряжение в его излюбленной манере.

В офисе Стефан спросил о мистере Парсонсе.

– Вам назначено, сэр? – осведомился встретивший их клерк.

– Да.

По пути в контору Стефан и Мартин после длительных споров решили, что будет лучше, если они позвонят Парсонсу и заранее договорятся о встрече под надуманным предлогом «обсудить важное дело, касающееся вчерашнего митинга». Как ни странно, этого оказалось достаточно, и разрешение на переговоры было получено.

Клерк провел их по просторному вестибюлю, где стрекотали печатные машинки, в небольшую приемную, через некоторое время к ним присоединился и сам мистер Парсонс. При свете дня его лицо уже не казалось таким пепельно-бледным, как в Консервативном клубе, где горели сильные электрические лампы, да и сам он представлялся куда более спокойным и выдержанным человеком, чем во время вчерашнего митинга.

– Доброе утро, джентльмены! – произнес Парсонс. – Насколько я понял, вы хотели меня видеть?

– Совершенно верно, – с запинкой ответил Стефан, чье лицо казалось не менее бледным, чем лицо хозяина офиса. К тому же он, похоже, испытывал затруднения, подыскивая необходимые для начала беседы слова. – Боюсь… хм… вы не знаете моей фамилии… Между тем меня зовут Дикинсон. Стефан Дикинсон.

– Очень приятно, – вежливо улыбнулся Парсонс. – Слушаю вас.

Складывалось впечатление, что он или действительно в первый раз слышит фамилию Дикинсон, или необыкновенно хороший актер.

– Мой друг и я хотим спросить вас… – Внезапно Стефан потерял нить и замолчал. Потом краем глаза увидел, как открыл рот Мартин, собираясь прийти ему на помощь, собрался с силами и выпалил: – Скажите, мистер Парсонс, вы знаете отель «Пендлбери-Олд-Холл»?

Мистер Парсонс задумчиво поднял к потолку глаза.

– «Пендлбери-Олд-Холл»? – переспросил он чуть более высоким, чем обычно, тоном. – Ну, разумеется, знаю. Мне приходилось останавливаться там.

– В том-то все и дело! – громко сказал Мартин.

Мистер Парсонс вздрогнул и испуганно повернулся к Мартину. И в самом деле, столь неожиданное заявление могло заставить подпрыгнуть даже человека с более крепкими, чем у мистера Парсонса, нервами.

– Признаться… – начал было он, но Стефан не дал ему возможности продолжить.

– Как сказал мой друг, – неожиданно ровным и спокойным голосом произнес Стефан, – нас интересуют обстоятельства вашего недавнего пребывания в Пендлбери. Мы наводим справки, касающиеся…

– Одну минутку! – Мистер Парсонс поднял руку, которая, как показалось Стефану, на этот раз не дрожала. – Вы только что сказали, что наводите справки. Позвольте, прежде чем вы продолжите, спросить: следует ли из этой официальной формулировки, что вы имеете какое-то отношение к полиции?

Мартин снова открыл было рот, но Стефан опять опередил его.

– Нет, – ответил он. – Мы проводим частное расследование в пользу… неких заинтересованных лиц.

Неожиданно мистер Парсонс широко улыбнулся.

– В таком случае хочу поставить вас в известность, что я нисколько не заинтересован в оказании содействия упомянутым вами неким лицам, если данное частное расследование затрагивает мои личные интересы, – произнес он, нажимая кнопку звонка.

Почти в ту же секунду распахнулась дверь, и появился швейцар.

– Будьте любезны, проводите джентльменов к выходу, Робертсон, – сказал мистер Парсонс.

– Но послушайте! – вскричал Мартин. – Как вы…

– Выход с этой стороны, джентльмены, – произнес швейцар, указывая молодым людям на дверь. Надо заметить, швейцар в конторе мистера Парсонса своими гигантскими размерами просто поражал воображение.

Если Стефан жаловался на разговорчивость Мартина, пока они шли от «Гранд-отеля» до Сентрал-билдингз, то сейчас он многое отдал бы, чтобы его будущий родственник произнес хоть что-то на пути от Сентрал-билдингз до «Гранд-отеля». Потому что сам он просто не мог сказать ни слова. Но Мартин не пришел ему на помощь и тоже молчал, словно воды в рот набрал. Так что молодые люди шли по улицам Мидчестера, храня тяжелое молчание. И хотя по прошествии некоторого времени они обменялись-таки несколькими репликами, но казалось, что они готовы доехать до самого Лондона, не упомянув ни словом о мистере Парсонсе и обо всем, связанном с ним.

И только после ленча они более-менее успокоились. По крайней мере Мартину хватило душевных сил обсудить произошедший инцидент с философской точки зрения.

– Знаешь, Стив, – заметил он, – случившееся показало нам, как можно обмануться, оценивая незнакомого человека. Я не сомневался, что этот тип расколется, как только мы к нему заявимся. И вот пожалуйста…

Стефан промолчал.

– Разумеется, мы ошиблись, пытаясь обработать его в его же собственном офисе. Моя вина, признаю, но я почему-то с самого начала невзлюбил этот чертов Хорлби-Мур. А ведь если разобраться, швейцаров в пригородах не бывает.

Стефан по-прежнему хранил молчание, и Мартин продолжил свой монолог.

– Впрочем, этот парень, как выяснилось, довольно крутой, так что и без швейцара мог указать нам на дверь. И еще: что-то у меня появились сомнения в его виновности. Хотя, с другой стороны, нас выставили из офиса раньше, чем мы успели назвать имя Вэннинга.

– Сомневаюсь, что это принесло бы нам какую-нибудь пользу, – пробормотал Стефан.

– Возможно, ты и прав. Но я тебе вот что скажу: если бы мы заявили, что пришли из полиции, то есть начали блефовать, как я предлагал в самом начале, еще неизвестно…

– Помню, предлагал. Но если бы мы это сказали, он сам бы вызвал полицию и потребовал, чтобы нас арестовали…

– Господи! Думаешь, такое могло быть? Ладно, мы вовремя унесли оттуда ноги… Но как бы то ни было, очень неприятно осознавать, что мы проделали такой длинный путь, ночевали в дурацкой гостинице, ходили на собрание, прошли через все эти испытания, а в результате ничего не добились.

Последнее слово Мартина повисло в воздухе. Определенно на эту тему сказать ему было больше нечего.

Вдобавок ко всем несчастьям за двадцать миль до Лондона их автомобиль зачихал, пару раз дернулся и заглох. Стефан, не имевший ни малейшего представления, как устроен автомобиль изнутри, терпеливо сидел в салоне, пока Мартин, достав из багажника инструмент, устранял поломку. По его словам, машина остановилась только потому, что в который уже раз засорился старый карбюратор. Так что ему, Мартину, потребуется не более четверти часа, чтобы снова завести мотор…

На самом деле ему потребовалось почти полтора часа, не говоря уж о том, что скорость машины упала до жалких пятнадцати миль в час, так что, когда автомобиль тронулся с места, они скорее ползли, чем ехали. Казалось, это был завершающий штрих их неудачной поездки. Молодые люди очень хотели добраться до дома к чаю, но было уже почти семь вечера, когда их машина въехала в Хэмпстед на Хай-стрит. За минуту до того, как они повернули на Плейн-стрит, Мартин неожиданно нажал на тормоз, и их несчастный автомобиль, вздрогнув, остановился снова. Стефан, который к тому времени уже давно дремал, открыл глаза, поднял голову и с раздражением осведомился:

– Ну, что там еще?

– Ты только посмотри на это! – воскликнул Мартин, указывая на противоположную сторону улицы.

Там располагались продавцы газет. Новостей в тот день было мало, и каждый продавец украсил свой ларек одним-единственным плакатом с каким-нибудь особенно полюбившимся ему известием.

Первое, на что упал взгляд Стефана, было:

Рядом с этим висел другой:

Далее, в конце улицы, большими черными литерами на желтом фоне значилось:

Прежде чем Стефан успел осознать смысл этих слов, Мартин выскочил из машины и бросился через дорогу, лавируя среди потока автомобилей.

Через некоторое время он вернулся, размахивая газетой, – буквально за минуту до того, как предвечерний сумрак голубоватой пеленой затянул улицы. Мартин, весь красный от возбуждения, плюхнулся на водительское сиденье, швырнул приятелю газету, захлопнул дверь и нажал на газ.

– Это он – и никто другой, – произнес он приглушенным голосом, словно разговаривал в присутствии покойника.

Стефан наконец выдавил из себя фразу:

– Он случайно не мединал принял?

– Нет. Застрелился. Прямо у себя в офисе.

– Ох!

Когда они подъезжали к дому миссис Дикинсон, Мартин, глядя прямо перед собой, пробормотал:

– Хорошо, что клерк у него в офисе не записал наши имена.

– Это точно.

– А я еще жаловался, что мы никакой информации из этой поездки не привезли.

– Хм…

Машина остановилась у дома Дикинсонов, Стефан вылез, а Мартин остался сидеть за рулем.

– Поеду-ка я, пожалуй, домой, – сказал он, глядя на фирменный знак на радиаторе. – Здорово устал. Надеюсь, ты объяснишь Анне, что к чему?

– Хорошо, – произнес Стефан, опустив глаза и рассматривая свои ботинки. – Спокойной ночи. И спасибо за то, что довез до дому.

– Не стоит благодарности, – ответил Мартин, медленно нажимая на педаль газа. – Спокойной ночи.

Оказавшись в холле, Стефан впервые пробежал глазами первую страницу газеты. Он все еще стоял там, когда из гостиной вышла мать.

– Ну, Стефан, как прошел твой день? – спросила Элинор.

Он промолчал, продолжая читать.

«У покойного остались жена и трое детей. Когда наш корреспондент приехал сегодня в хорошенький коттедж в Хорлби-Мур и встретил вдову в маленькой очаровательной гостиной, миссис Парсонс сказала…»

– Что случилось, Стефан? Почему ты такой бледный? – вновь обратилась к сыну Элинор.

– Все в порядке, мама. Просто немного устал. День оказался довольно утомительным. Кстати, у нас в доме найдется немного бренди?