Время приближалось к пяти часам, когда Глассдейл, оставив Фоллиота у ворот собственного сада, свернул с площади за угол в один из тихих переулков. Он бесцельно бродил среди затейливых старинных домов, но глаза его не различали ни фантастической архитектуры фронтонов, ни причудливо изогнутых каминных труб. Глассдейл напряженно думал. Внезапно он ускорил шаг и поспешил в полицейский участок, где попросил о встрече с инспектором Митчингтоном.

Инспектор вместе с детективом из Лондона собирались отправиться на станцию встречать Рэнсфорда по просьбе, содержавшейся в телеграмме. При виде Глассдейла они вернулись в кабинет Митчингтона. Глассдейл закрыл дверь и сообщил:

– Есть кое-что еще для вас, инспектор! Из-за событий вчерашнего вечера почти упустил из виду. Я говорю об этих таинственных преступлениях. Могу назвать имя убийцы.

– Кто же он? – резко спросил Митчингтон.

Глассдейл еще на шаг приблизился к полицейским и, понизив голос, произнес:

– Человек, известный здесь как Стивен Фоллиот.

– Вздор! – возразил инспектор. – Не могу в это поверить. Здесь какая-то ошибка!

– Никакой ошибки нет. Фоллиот – не его настоящая фамилия. На самом деле он Фалкинер Райе – человек, которого Брэйден, он же Брэйк, разыскивал многие годы, тот самый приятель, обманувший Брэйка и ставший причиной всех его бед. Он только что сам признался мне в этом, хотя и не прямо.

– Признался вам? И позволил уйти, чтобы рассказать об этом? – удивился Митчингтон. – Это еще более невероятное заявление, чем первое!

Глассдейл рассмеялся:

– Он думает, что может купить мое молчание. Заткнуть рот деньгами, если можно так выразиться. Ожидает, что вечером я снова приду к нему, чтобы окончательно уладить дело. Мне известно так много – я ведь опознал его по особым приметам, – что у него не осталось выбора. Уверяю вас, это он стоит за обоими убийствами. Но есть еще один человек.

– Кто он?

– Не могу сказать, потому что пока не выяснил. Но только Брэйк и его тоже хотел разыскать, – ответил Глассдейл. – Поверьте, я знаю, о чем говорю, когда обвиняю Фоллиота. И вам лучше что-то предпринять, пока он ни о чем не подозревает.

Митчингтон посмотрел на часы.

– Пойдемте с нами на станцию, – предложил он. – Доктор Рэнсфорд прибывает в город на экспрессе. У него есть для нас новости. Нам лучше сначала выслушать его. Господи! Фоллиот! Мне бы и в страшном сне такое не привиделось.

– Вы во всем убедитесь сами, – заявил Глассдейл, когда они двинулись в путь.

– Вероятно, доктор Рэнсфорд получил такую же информацию.

Рэнсфорд соскочил с подножки вагона, едва поезд остановился, и поспешил туда, где его ждали Митчингтон и Джеттисон. К своему удивлению, Митчингтон увидел у него за спиной старого Симпсона Харкера, который приехал вместе с ним. Инспектор пригласил всех в пустовавший зал ожидания и закрыл дверь.

– А сейчас, инспектор, – сказал Рэнсфорд, – вам придется действовать очень быстро. Вы получили мою телеграмму. Этим утром я отправился в Лондон по вызову из банка, куда Брэйден положил свои деньги по возвращении в Англию. Банковские служащие совместно со мной после смерти Брэйдена довели до конца расследование, начатое мною от лица Брэйдена – хотя он сам ничего не знал об этом – многие годы назад. В банке я встретился с мистером Харкером, тот прибыл туда в собственных целях. А теперь подведу итог. Много лет Брэйден, он же Брэйк, пытался разыскать тех двоих мужчин, которые обманули его. Фамилия одного была Райе, другого – Флуд. Я, в свою очередь, тоже вел их поиски. И наконец обнаружил следы. Оба живут в этом городе, и именно на их совести убийства Брэйдена и Коллишоу. Вы прекрасно знаете обоих. Райе – это…

– Мистер Фоллиот! – вмешался Митчингтон, указывая на Глассдейла. – Он только что сообщил нам. Он опознал в нем Райе. Но другой… Кто он, доктор?

Рэнсфорд посмотрел на Глассдейла, словно желая о чем-то спросить его, но потом все же ответил на вопрос Митчингтона:

– Второй человек – мужчина по фамилии Флуд – тоже вам прекрасно знаком. Это Фладгейт!

– Что? – воскликнул инспектор. – Соборный распорядитель? Невероятно!

– А вы вспомните, – продолжил Рэнсфорд, – что именно Фоллиот содействовал его назначению на данную должность вскоре после того, как сам поселился здесь. В общем, Фладгейт – это Флуд. Через него-то нам все и удалось установить. Выследить Райе оказалось сложнее. Он долго жил за границей, сменил фамилию и замел свои следы основательно. Лишь недавно нанятые мною детективы сумели во всем разобраться. Когда Брэйден приехал сюда, он узнал этих людей, а они его. И кто-то из них несет ответственность за смерти Брэйдена и Коллишоу. Улики пока косвенные, но они не оставляют места сомнениям. Что вы предполагаете делать немедленно?

Митчингтон задумался.

– Разумеется, займемся Фладгейтом в первую очередь, – заявил он. – Фладгейт живет поблизости, и мы направимся к его коттеджу. Если он увидит, что выхода нет, то признается.

Они покинули здание вокзала и через Хай-стрит направились к узкому переулку, застроенному небольшими домами. Здесь как раз дежурил патрульный. Митчингтон остановился, чтобы переговорить с ним.

– Фладгейт живет один, – сказал он, вернувшись к остальным, – в пятом коттедже. Сейчас время вечернего чая – мы застигнем его врасплох.

Вскоре вся группа расположилась полукругом у двери. Митчингтон негромко постучал. Высокий мужчина с гладко выбритым и очень серьезным лицом открыл дверь и изумленно уставился на посетителей. У него побелели губы, а руки задрожали. Митчингтон вошел. За ним последовали его спутники.

– Все кончено, Фладгейт, – произнес инспектор, внимательно наблюдая за хозяином коттеджа, в то время как лондонский детектив занял позицию по другую от него сторону. – Мне необходимо ваше признание незамедлительно. Ваша подлинная фамилия – Флуд! Что вы можете сказать на это? И не надо попусту тратить наше время. Рассказывайте о деле Брэйдена и о вашем с Фоллиотом участии в убийстве. Нам стало известно все о вас двоих. И пока еще есть возможность что-то сообщить нам – в ваших интересах сделать это сейчас же.

Священнослужитель, чья черная ряса лежала на спинке кресла, испуганно смотрел на него. Стало очевидно, что внезапность появления посетителей выбила почву у него из-под ног.

– Дайте ему время, Митчингтон, – посоветовал Рэнсфорд. – Возьмите себя в руки, – добавил он, обращаясь к хозяину дома. – Бояться поздно. Отвечайте на вопросы!

– Ради всего святого, джентльмены! – воскликнул священник. – Чего вы от меня ждете? Что мне вам сказать? Богом клянусь, я так же не виновен в смерти Брэйка, как любой из вас! Это чистая правда, или гореть мне в адском пламени!

– Но вам все известно, – настаивал Митчингтон. – Говорите правду. Вы – Флуд, а Фоллиот – Райе. То есть те двое мошенников, которые обманом довели Брэйка до тюрьмы много лет назад. Отвечайте же!

Флуд облокотился о стол, стоявший посередине опрятной гостиной. Из кухни доносился свист чайника – уютный домашний звук, который так контрастировал с мрачной атмосферой, царившей здесь в этот момент.

– Да, это правда, – наконец выдавил он. – Но в деле я играл лишь второстепенную роль. Выполнял поручения Райе, но сам ни за что не отвечал. А когда Брэйк приехал сюда, когда я заметил его тем утром…

Он осекся, все еще вглядываясь в лица присутствующих и словно умоляя поверить ему.

– Клянусь, джентльмены, я не желал Брэйдену смерти! Я расскажу вам правду. Принесу присягу, когда пожелаете. Я много раз собирался явиться с повинной, но Райе не позволял мне. Сначала мне мешал он, а потом дела совсем запутались. А случилось вот что. В то утро, когда Брэйка нашли мертвым, я поднялся на галерею хоров. И внезапно столкнулся с ним лицом к лицу. Он узнал меня, сразу напал, схватив сначала за руку. Я же узнал его не в первый момент, а только когда подвергся нападению. Я хотел избавиться от него, освободиться, но он стал со мной бороться. Начал кричать. Даже странно, что никто не слышал. Впрочем, его крики заглушил орган. И во время нашей с ним борьбы он поскользнулся. Все происходило напротив открытой двери, и я даже не успел удержать его, когда он свалился в проем и упал с лестницы! Это был несчастный случай, джентльмены! Богом клянусь! В мои намерения не входило причинить ему вред.

– Что было потом? – спросил Митчингтон.

– Я встретился с мистером Фоллиотом – то есть Райе. Почти сразу после того, как все произошло. Рассказал ему, и он посоветовал мне пока помалкивать, чтобы посмотреть, как будут развиваться события. Позже он запретил мне упоминать об этом. В сложившихся обстоятельствах Райе мог обвинить меня в убийстве, а я не сумел бы оправдаться. И молчал.

– Хорошо, теперь перейдем к Коллишоу. Выкладывайте правду об этом.

Флуд провел ладонью по лицу, промокшему от пота.

– И снова готов поклясться чем угодно, джентльмены, – произнес он, – что мне едва ли известно об этом намного больше, чем вам. Я расскажу все, что знаю. Мы с Райе, конечно же, встречались и обсуждали проблему. До нас дошел слух, будто Коллишоу что-то видел. Я подумал, что он заметил то, что произошло между мной и Брэйком, потому что работал тогда где-то поблизости. Я хотел поговорить с Коллишоу, но Райе запретил. Велел предоставить все решить ему самому. Вскоре сообщил мне, что купил молчание Коллишоу за пятьдесят фунтов.

Митчингтон и детектив из Скотленд-Ярда обменялись взглядами.

– Райе – то есть Фоллиот – заплатил Коллишоу пятьдесят фунтов. Я правильно вас понял? – уточнил Джеттисон.

– Так он мне сказал, – ответил Флуд. – Чтобы тот помалкивал. Но почти сразу я узнал о внезапной смерти Коллишоу. А как это случилось и кто повинен в его гибели, я ничего не знаю, прошу поверить мне, джентльмены! У меня были мысли на сей счет, но не хватало духа даже упомянуть об этом при Райе. Я не посмел бы! Вы даже не представляете, какой это страшный человек! Я же находился у него под каблуком почти всю жизнь. Как вы теперь поступите со мной, джентльмены?

Митчингтон обменялся мнениями с детективом, а потом просунул голову в щель двери и позвал дежурного полицейского, встреченного ранее на улице, к которому теперь присоединился еще один констебль. Оба вошли в коттедж.

– Можете пить чай, – обратился он к священнику. – Эти люди останутся при вас. Ни при каких обстоятельствах не покидайте комнаты. – Инспектор тихо отдал распоряжения двум полисменам, а потом жестом позвал Рэнсфорда и остальных следовать за собой. – Мне показалось, – заметил он, когда все снова вышли в узкий проулок, – что нам сообщили нечто очень похожее на правду. А теперь настал черед Фоллиота. Пройти к его дому можно вот здесь.

Когда группа прибыла туда, миссис Фоллиот не оказалось на месте, Сэквилл Бонэм все еще оставался там же, где его оставил Брайс, – в гольф-клубе. Горничная проводила их в сад. Один из садовников предположил, что хозяин может сидеть в домике над колодцем, и вызвался проводить посетителей туда. Заметив их приближение, Фоллиот и Брайс переглянулись.

– Глассдейл! – воскликнул Брайс. – Будь я проклят, если он все-таки не донес на вас!

Фоллиот пристально смотрел в окно. За спинами первых двух мужчин он разглядел Рэнсфорда и Харкера.

– Уж не вы ли приложили к этому руку? – резко спросил он.

– Я? – удивился Брайс. – Мне ничего не было известно до последнего момента.

Фоллиот указал на дверь.

– Ступайте вниз! – распорядился он. – Впустите их и попросите подняться. Я с ними разберусь. Идите же!

Брайс поспешил спуститься на нижний этаж. Его переполняло возбуждение, столь не характерное для него, но еще не добравшись до входной двери, он вдруг понял, что хитроумные схемы и интриги закончатся безрезультатно. Правда всплыла наружу, а ему от этого не будет никакой пользы. Он потерпел поражение.

Но время для размышлений выдалось не самое подходящее. В дверь уже громко стучали. Брайс открыл ее, и возникшие на пороге люди с удивлением уставились на него. Он доверительно склонился к Митчингтону, пытаясь играть свою роль до конца.

– Он наверху, – шепотом сообщил Брайс. – Вон там! Будет блефовать изо всех сил, но сам только что признался мне…

Митчингтон резко отодвинул его в сторону.

– Нам уже все известно, – усмехнулся он. – С вами мне тоже предстоит серьезный разговор, но позже. А теперь поднимемся…

Мужчины заполнили лестницу, ведшую к кабинету Фоллиота. Брайс, озадаченный поведением и словами инспектора, следовал за ним, детективом и Глассдейлом, возглавлявшими шествие. Фоллиот стоял в центре комнаты, спрятав одну руку за спину, а вторую держа в кармане пиджака. И стоило троим первым мужчинам войти, как он резко достал из-за спины револьвер, нацелил его в Глассдейла и выстрелил почти в упор.

Но упал не Глассдейл. Настороженный и готовый ко всему, он дернулся в сторону, и пуля, пройдя между его телом и рукой, угодила в Брайса. Издав лишь стон, тот повалился замертво, пораженный в сердце. Фоллиот, едва ли вообще замечая что-либо вокруг, вытащил руку из кармана, сунул что-то себе в рот и откинулся в огромное кресло, стоявшее позади него. Через несколько мгновений те, кто вошел в кабинет, с ужасом переводили взгляды с одного мертвого лица на другое.