Глассдейл, пустившийся в путь в сторону Райчестера через полчаса после того, как Брайс оставил его одного в гостинице «Герб Саксонстедов», занимался по дороге прикидками достоинств и недостатков каждого из предложений, содержавшихся в листовках, врученных ему Брайсом. Одна сулила вознаграждение в пятьсот фунтов за информацию по делу Брэйдена – Коллишоу. Вторая соблазняла тысячей. Ему показалось любопытным, что два предложения появились практически одновременно, а следовательно, не один человек проявлял повышенный интерес к трагическим случаям в Райчестере. Но кто эти люди? Никаких сведений о них листовки не содержали – в обеих значились фамилии адвокатов из Райчестера. К одному из них Глассдейл и направился по прибытии в город, избрав вариант с более щедрой наградой. Хозяин, узнав фамилию посетителя, доложенную секретарем, велел впустить его.

– Мистер Глассдейл? – произнес он, когда гость сел в кресло. – А не тот ли вы мистер Глассдейл, который фигурирует в репортажах о весьма примечательных событиях прошлого вечера?

И он указал на экземпляр еженедельной газеты, лежавший на его письменном столе, где был напечатан лаконичный отчет о находке бриллиантов Саксонстедов. Его по просьбе герцога предоставил прессе Митчингтон. Глассдейл окинул публикацию равнодушным взглядом.

– Да, я тот самый Глассдейл, – кивнул он. – Но к вам пришел в связи с другим делом, хотя, как я слышал, они могут оказаться тесно связанными между собой. Вами назначено вознаграждение за любую информацию, которая поможет раскрыть тайну гибели Брэйдена и этого, второго мужчины… Коллишоу.

– Верно. Тысяча фунтов! – ответил адвокат. – Вы можете что-нибудь сообщить?

Глассдейл достал обе листовки, полученные от Брайса.

– Были сделаны два предложения, – заметил он. – Они никак не связаны друг с другом?

– О втором предложении нам ничего не известно. Хотя мы, разумеется, знаем о его существовании. Никакой связи между ними нет.

– Кто посулил пятьсот фунтов? – спросил Глассдейл.

Адвокат помолчал, глядя на посетителя. Он понял сразу: Глассдейл располагал, или думал, что располагает некой информацией, но хотел распорядиться ею осторожно.

– Как я думаю, – ответил адвокат, – хотя это ни для кого не секрет, предложение пятисот фунтов исходит непосредственно от доктора Рэнсфорда.

– А ваше? – поинтересовался Глассдейл. – Кто стоит за вашим? В целую тысячу?

Юрист улыбнулся.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, мистер Гласс-дейл, – заметил он. – Вы можете что-нибудь сообщить?

Глассдейл бросил на собеседника многозначительный взгляд.

– Любую имеющуюся у меня информацию, – сказал он, – я готов сообщить только главному лицу, стоящему за вашим объявлением. Судя по тому, что я слышал или знаю об этих делах, здесь все намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Да, у меня есть о чем сообщить. Я был знаком с Джоном Брэйденом, которого в действительности звали Джоном Брэйком. Знал его очень близко много лет. Он полностью доверялся мне.

– Надеюсь, вы имеете в виду не только секрет бриллиантов Саксонстедов? – спросил адвокат.

– Я имею в виду совсем другое, – заверил Глассдейл. – Сугубо личные вопросы. И не сомневаюсь, что смогу пролить свет на случившееся в «Райском уголке». Но, как я уже сказал, разговаривать буду только с самым главным. Вам, например, я не готов ничего рассказать, хотя вы и являетесь его поверенным в делах.

Адвокат улыбнулся.

– Ваш склад ума, мистер Глассдейл, напоминает образ мыслей нашего главного клиента, – заметил он. – Нами получены от него инструкции, причем самые строгие указания на случай появления кого-либо, обладающего информацией. Мы не должны ничего выяснять сами. Только он лично!

– Мудрое решение! – одобрил Глассдейл. – Таков и мой подход к проблеме. Большая ошибка – делиться секретами более чем с одним человеком.

– Значит, имеет место секрет? – усмехнулся адвокат.

– Вероятно, – ответил Глассдейл. – Кто он, ваш главный клиент?

Адвокат положил перед собой лист бумаги и написал на нем несколько слов. Потом подвинул бумагу в сторону посетителя. Глассдейл взял листок и прочитал написанное: «Мистер Фоллиот, площадь Клоуз».

– Вам будет лучше, не мешкая, отправиться и встретиться с ним, – предложил адвокат. – Надеюсь, вы сразу оцените сдержанность его характера.

Глассдейл прочитал фамилию еще раз, словно пытаясь припомнить ее или связать с чем-либо из своего прошлого.

– По какой причине именно этого человека заинтересовало расследование дела? – спросил он.

– Не могу ответить на подобный вопрос, сэр! – улыбнулся адвокат. – Думаю, он сам расскажет вам об этом. Мне он ничего не говорил.

Глассдейл поднялся, чтобы уйти, но уже в дверях повернулся:

– Этот джентльмен постоянно живет в Райчестере?

– Один из самых уважаемых наших граждан. Дом Фоллиотов на Клоуз вы найдете легко. Его каждый знает.

Глассдейл вышел на улицу и неспешно побрел в сторону собора. По пути он миновал два места, куда у него возникло искушение заглянуть. Первым был полицейский участок; вторым – адвокатская контора, которая опубликовала объявление от лица, предлагавшего вознаграждение в пятьсот фунтов. Он задержался у дверей адвокатов, но вскоре пошел дальше. Мужчина, пересекавший Клоуз, указал ему на дом Фоллиотов. Глассдейл вошел в садовые ворота и в следующее мгновение увидел самого хозяина, который, как всегда, возился в земле среди многочисленных кустов роз.

Глассдейл разглядывал хозяина, прежде чем Фоллиот заметил, что в сад вошел незнакомец. В старом пиджаке Фоллиот выглядел вполне заурядно – он производил впечатление человека, такого же безобидного и тихого, как и его нынешнее занятие: мирное и успокаивающее. Но Глассдейл не удовлетворился первым впечатлением, а вгляделся в Фоллиота более пристально и только тогда сделал шаг вперед.

Хозяин повернулся без особой спешки и не удивился, увидев перед собой незнакомого человека. У него была привычка смотреть на людей поверх стекол своих очков. Глассдейл приподнял свою фетровую шляпу и приблизился.

– Мистер Фоллиот, если не ошибаюсь? – произнес он. – Мистер Стивен Фоллиот?

– Он самый, – кивнул хозяин. – А вы кто?

– Моя фамилия Глассдейл. Я только что побывал у вашего адвоката. Заглянул к нему, и он сообщил, что дело, по которому я обратился, следует обсуждать непосредственно с вами. И вот – я здесь!

Фоллиот, срезавший лишние побеги с розового куста, сложил нож и убрал его в карман пиджака. Затем снова повернулся к незнакомцу:

– Значит, вы пришли за вознаграждением в тысячу фунтов, надо полагать?

– Я не возражал бы получить его, мистер Фоллиот.

– Кто бы возражал. Едва ли такой найдется! Но вот только нужно выяснить, из какой вы категории претендентов. Из тех, кто только думает, будто владеет информацией, или же вы ею владеете на самом деле? Что скажете?

– Вы сами разберетесь в этом после беседы со мной, мистер Фоллиот, – с достоинством ответил Глассдейл.

– Разумеется, мы непременно поговорим. Садитесь на эту лавочку посреди роз. Здесь тихое местечко. Ни души вокруг. А теперь, – продолжил он, когда оба пристроились на грубо сколоченной скамье, стоявшей в беседке, увитой побегами многоцветковых роз, – представьтесь-ка еще раз. Кто вы такой? Я читал в газете о том, что вчера произошло рядом с собором, и в статье вроде бы упоминалась ваша фамилия. Вы тот самый Глассдейл?

– Тот самый, – подтвердил гость.

– Тогда вы знали Брэйдена, верно? Того, кто погиб здесь у нас?

– Да.

– Давно и долго ли?

– Давно. Сначала несколько лет мы были просто знакомы, – объяснил Глассдейл, – а в последние годы стали очень близкими друзьями.

– Он поделился с вами какими-то своими секретами?

– Разумеется, – кивнул Глассдейл.

– Чем-то, что могло быть связано с его недавней смертью и с тайной, которая ее окружает?

– Вполне вероятно. А если вдуматься, то наверняка!

– Чем же, например? В ваших интересах предоставить мне чуть больше информации. Убедительности ради, сами понимаете.

– Был один человек, которого Брэйден пытался разыскать, – произнес Глассдейл. – Он занимался его поисками много лет.

– Человек? Только один?

– Нет, на самом деле их было двое, но одного он хотел найти особенно. Второй, как объяснял мне Брэйден, не был для него так уж важен, потому что оказался всего лишь пешкой в руках того, главного.

– Понятно, – сказал Фоллиот, достав коробку и предложив сигару посетителю, после чего закурил сам. – Почему же Брэйден так рвался разыскать того человека?

Глассдейл раскурил сигару и заявил:

– Месть!

Фоллиот заложил большие пальцы за отвороты темно-желтого жилета и отклонился назад, словно любуясь розами:

– Вот оно что! Значит, хотел свести счеты. Мстительный был по натуре. Точил нож на кого-то.

– Просто желал получить должок, расквитаться за причиненное ему зло, – усмехнулся Глассдейл. – Смысл был примерно в этом.

Минуту или две мужчины молча курили. Затем Фоллиот, не сводя взгляда со своих цветов, проговорил:

– Он поделился с вами какими-то еще деталями?

– Да. Эти люди обманули Брэйдена в одном деле, связанном с деньгами. Опять-таки в основном один из них, и это обошлось Брэйдену дороже, чем можно было предположить. Естественно, он намеревался, если выпадет случай, отомстить обидчику.

– И он сумел их выследить?

– На какие-то вопросы я могу ответить, а на другие – нет, – произнес Глассдейл. – На данный момент у меня ответа нет. Известно мне только одно: он еще не выследил их за день до того, как приехал в Райчестер.

– Вы уверены? – спросил Фоллиот. – Он не по тому делу прибыл сюда?

– Нет, в противном случае я бы все знал. Я пробыл с ним до полудня того дня, когда он отправился в Райчестер. И когда брал билет на вокзале в Лондоне, он никакого понятия не имел, где находятся те люди. И даже не упоминал о них, когда мы вместе пообедали перед отходом его поезда. Нет, в Райчестер он приехал с другой целью.

Он осекся, бросив многозначительный взгляд на Фоллиота.

– И что дальше? – спросил Фоллиот.

– Он встретил здесь по крайней мере одного из них. Или даже обоих сразу.

– Что и закончилось для него плачевно?

– Да.

Фоллиот некоторое время курил, молча размышляя.

– Что ж, – сказал он, – надеюсь, вы не делились своими мыслями ни с кем больше?

– Ни с одной живой душой!

– Вижу, вы человек слова, и с вами можно договориться. Если выдвинуть разумные и выгодные для вас условия. Так ведь?

– Несомненно, – отозвался Глассдейл. – Если это будет в моих интересах.

Фоллиот немного помолчал, а потом похлопал его по плечу:

– У меня были личные причины назначить награду. Допустим, мой близкий друг имел несчастье навлечь на себя ненависть Брэйдена. И мне захотелось спасти его от последствий случившегося, а для этого необходимо первым узнать, если кто-то располагает информацией и захочет ею поделиться.

– Как сделал я, – кивнул Глассдейл.

– Да. А потому теперь в интересах моего друга, чтобы вы получили хорошее вознаграждение, но больше никому ни о чем не рассказывали.

– Будет разумным шагом с его стороны, мистер Фоллиот.

– Но вот только мой друг захочет знать абсолютно все, что вам известно об этом деле. Например, о тех двух мужчинах, которых Брэйден разыскивал. Он назвал вам их фамилии?

Глассдейл склонился чуть ближе к собеседнику, сидевшему рядом на скамье среди цветов.

– Да, он назвал мне фамилии, – прошептал он. – Одного звали Фалкинер Райе, а фамилия другого была Флуд. Этого достаточно?

– Вам все же будет лучше навестить меня еще раз сегодня вечером, – произнес Фоллиот. – Приходите ближе к закату к тем воротам, и я вас встречу. Красивые у меня розы, правда? – сменил он тему, когда они поднялись. – Я уделяю им почти все свое время.

Фоллиот проводил Глассдейла до ворот, а потом стоял и смотрел ему вслед, пока тот не свернул на тропу, ведущую к «Райскому уголку». Но когда уже собирался вернуться к своим розам, он заметил, что к нему через Клоуз направляется Брайс.