На следующий день все утренние газеты, кроме «Наблюдателя», вышли с огромными статьями о сенсационном повороте в деле об убийстве в Миддл-Темпл. В них подробно рассказывалось о том, что мистер Эйлмор, депутат парламента от Брукминстера, на самом деле является Стивеном Эйнсуортом, ранее судимым, основателем и главой Общества взаимопомощи «Семейный очаг» со штаб-квартирой в Клаудемптоне, графство Дейлшир, банкротство которого в свое время оставило без средств множество честных работяг. Большинство изданий превратили прошлое Эйнсуорта в главную тему своих передовиц: журналистам не составило труда раскопать старые архивы, связанные с делом о «Семейном очаге», и во всех красках описать отчаяние несчастных вкладчиков, потерявших скромные сбережения. Столь же легко было выяснить давнюю историю об аресте Эйнсуорта, судебном процессе и заключении в тюрьму. История звучала очень драматично: в ней рассказывалось об одаренном финансисте, который благодаря своим способностям сумел создать крупное страховое общество, но использовал его фонды для личного обогащения; был разоблачен и осужден, отбыл срок и исчез без следа. Вернулся он под другим именем, стал богачом и членом парламента, превратился в уважаемого общественного деятеля, причем никто из его новых знакомых и понятия не имел, что когда-то тот носил робу арестанта. Замечательный, яркий, первоклассный материал: многие газеты сделали из него целых две колонки.

И только «Наблюдатель», главный поставщик свежих новостей о деле Марбери, ограничился коротким заявлением. Когда Расбери ушел, Спарго отправился к главному редактору и владельцу газеты и долго просидел у них, обсуждая завтрашний выпуск. Результатом консультаций стала маленькая заметка размером в один абзац:

В то же утро, бодро шагая по Флит-стрит, Спарго столкнулся со своим коллегой, работавшим в конкурирующей газете. Журналист встретил его с плохо скрываемой насмешкой.

– Спарго, что за странный текст вы тиснули сегодня утром! – бесцеремонно воскликнул он. – Не понимаю, как можно было упустить блестящую возможность. Один жалкий абзац! Я написал полторы колонки. Что вы делали ночью, старина?

– Спал, – ответил тот и проследовал мимо. – Спал!

Собрат по профессии озадаченно посмотрел ему вслед, но Спарго уже повернул на Миддл-Темпл. Без пяти одиннадцать он начал подниматься по лестнице к квартире мистера Элфика, а ровно в одиннадцать постучал в его дверь. Обычно в это время дня большинство внешних дверей в Темпле было открыто, но у Элфика она оказалась заперта. И если вчера вечером дверь гостеприимно распахнулась после первого же стука, то теперь не отворилась ни после второго, ни после третьего. Спарго удивился и пробормотал себе под нос: «Дверь Элфика закрыта!»

Он не стал стучать еще раз: интуиция подсказала, что дверь Элфика закрыта, потому что хозяина там нет. Элфик решил не явиться на их встречу! Спарго развернулся и неуверенно побрел назад по коридору. На лестничной площадке он увидел поднимавшегося снизу Роналда Бретона. Бледный и встревоженный, адвокат поднял голову и вопросительно взглянул на Спарго. Оказавшись рядом, они пожали друг другу руки с чувством взаимной симпатии.

– Рад, что сегодня вы напечатали в «Наблюдателе» всего три строчки, – сказал Бретон. – Это было очень… деликатно. Не то что другие газеты! Спарго, вчера вечером Эйлмор заверил меня, будто невиновен в том давнем деле. Его сделали козлом отпущения, осудив вместо другого человека.

Журналист ограничился кивком, и Бретон добавил:

– Спасибо, дружище, что вчера прислали телеграмму. Это было очень мило с вашей стороны. Бедные девочки так рады каждому сочувственному слову! Но… что вы тут делаете?

Спарго прислонился к перилам и скрестил руки на груди.

– Я пришел на встречу, – объяснил он, – которую вчера вечером назначил мне мистер Элфик. Мы договорились встретиться в одиннадцать часов для важного разговора.

Бретон взглянул на часы:

– Тогда поспешим! Уже двенадцатый час, а мой опекун очень щепетилен в подобных вопросах.

Но Спарго не сдвинулся с места. Он лишь покачал головой, с беспокойством глядя на Бретона.

– Я тоже, – возразил он. – Вашего опекуна нет дома, Бретон.

– Нет дома? Несмотря на то что он назначил встречу на одиннадцать? Невероятно! Не помню, чтобы он хоть раз опоздал.

– Я стучал ему три раза. И довольно громко.

– Надо было стучать двадцать раз: скорее всего, он спит. Они с Кардлтоном часто засиживаются допоздна, разбирая свои марки или играя в пике. Пойдемте, сами увидите!

Но Спарго снова покачал головой:

– Его там нет. Он ушел.

Бретон посмотрел на него так, словно журналист объявил, что только что видел мистер Элфика на улице верхом на верблюде. Адвокат взял журналиста за локоть.

– Пойдемте! – повторил он. – У меня есть ключ от двери мистера Элфика, я могу заходить к нему в любое время. Скоро мы узнаем, ушел он или нет.

Спарго последовал за ним по коридору.

– Это бесполезно, – пробормотал он, пока Бретон вставлял ключ в дверь. – Он ушел! Ушел!

– Господи, я даже не понимаю, о чем вы говорите! – воскликнул адвокат, открывая дверь и входя в прихожую. – Ушел? Как он мог уйти, если сам назначил вам встречу на одиннадцать и… Боже мой!

Он распахнул дверь в комнату, в которой вчера вечером Спарго общался с Элфиком и миссис Бэйлис, и хотел войти, но замер на пороге, издав громкий возглас:

– Силы небесные! Что это такое?

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: со вчерашнего вечера в комнате многое изменилось. В углу все так же стояло мягкое кресло Элфика, а рядом с ним – низкий столик, словно сдвинутый кем-то второпях. На нем по-прежнему тускло блестела бутылочка спиртного, сифон и бокал с недопитым виски. Даже толстая книга была на месте, и поверх нее лежала трубка Элфика. Но все остальное находилось в беспорядке. Ящики в комоде наспех выдвинуты, везде – на полу, на диване, на столе – лежали кипы старых бумаг, документы, записи и письма. В углу стоял черный японский ларец с откинутой крышкой и вывороченным наружу содержимым. В глубине камина и на вдвинутой в него решетке лежали горы пепла и обугленной бумаги. Все свидетельствовало о том, что перед уходом хозяин дома потратил много времени и сил, чтобы уничтожить свой архив, и при этом спешил так, что оставил жилище в полном беспорядке.

Бретон растерянно смотрел на весь этот разгром. Наконец он поспешно пересек комнату и заглянул в соседнюю спальню. Стало ясно, что Элфик собирался куда-то в спешке. Свою вчерашнюю одежду он разбросал по всей комнате: бархатная куртка оказалась в одном углу, тонкая сорочка – в ее рукавах еще блестели дорогие запонки – в другом. На полу лежали два громоздких чемодана: судя по всему, их торопливо осмотрели и отвергли в пользу чего-то более компактного. Множество ящичков из гардероба валялись на кровати, перевернутые вверх дном, с горками белоснежного белья. Сам гардероб был открыт настежь и будто наспех выпотрошен грабителем, рывшимся в дорогой одежде. Спарго представлял все подробности этой драматичной сцены: лихорадочные поиски важных бумаг, разорванные в клочья документы, ворохи вещей, в спешке вываливаемых из шкафов, маленький чемоданчик, в который запихивают самое необходимое, чтобы скорее бежать, бежать…

– Что это значит? – раздался голос Бретона. – Что тут случилось?

– Я уже сказал: он исчез, сбежал, – ответил Спарго.

– Сбежал? Но зачем? Мой опекун! Самый тихий и спокойный джентльмен во всем Темпле – сбежал! – Бретон покачал головой. – Зачем ему это делать? Ведь вы не… Неужели побег как-то связан с тем, что вы сказали ему вчера вечером?

– Я не сомневаюсь, что причина именно в этом, – подтвердил журналист. – Я был дураком, что позволил себе выпустить его из виду.

– Выпустить его из виду? Но, но… вы же не хотите сказать, что мистер Элфик имеет какое-то отношение к делу Марбери? Спарго, ради бога…

Журналист положил руку на его плечо.

– Бретон, боюсь, вам придется услышать много неприятных подробностей, – сочувственно произнес он. – Я все равно хотел обсудить их с вами сегодня. Дело в том…

Но прежде, чем он успел продолжить, на пороге появилась какая-то женщина, – похоже, уборщица, – и, увидев царившую вокруг разруху, в ужасе всплеснула руками. Бретон почти с яростью накинулся на нее.

– Эй, вы! – воскликнул он. – Вы видели мистера Элфика сегодня утром?

Та вытаращила на него глаза.

– Кто, я? Нет, сэр! Я прихожу сюда в половине двенадцатого, когда мистер Элфик уходит завтракать. Не знаю, что здесь случилось, сэр, но вчера утром я видела его в добром здравии.

Бретон нетерпеливо махнул рукой.

– Хорошо, оставьте тут все как есть, – распорядился он. – Вероятно, мистеру Элфику пришлось срочно уехать, и вы не должны ничего трогать, пока он не вернется. Я запру квартиру. Если у вас есть свой ключ, отдайте его мне.

Уборщица вернула ему ключ, еще раз изумленно оглядела комнаты и вышла, что-то бормоча себе под нос. Бретон обратился к Спарго:

– Так что вы говорили? Мне придется услышать много неприятных подробностей? Я вас слушаю.

– Не сейчас, Бретон, – произнес Спарго. – Ради блага мисс Эйлмор и ради вашего собственного блага, мы сначала должны найти вашего опекуна. И чем скорее, тем лучше.

Адвокат посмотрел на него так, словно ему казалось, будто все это происходит во сне. Потом он вдруг быстро направился к двери.

– Идемте! – воскликнул он. – Я знаю, кто нам поможет.

– Кто? – спросил Спарго, поспешив вслед за ним.

– Кардлтон, – мрачно ответил Бретон. – Кардлтон, вот кто!