В девять вечера Спарго снова отправился в Миддл-Темпл, по дороге напряженно обдумывая два вопроса. Первый – как много знает мистер Элфик? И второй – как много он может ему сказать?

В старинном доме, где, наверное, еще со времен королевы Анны обитало немало старых чудаков, оказалось огромное количество коридоров и лестниц, и Спарго, не знавший точного номера его квартиры, начал блуждать в пустынном здании. Поднявшись по очередной лестнице, он вдруг услышал доносившиеся снизу твердые и решительные шаги. Перегнувшись через перила, заглянул в лестничный проем. Несколькими пролетами ниже по ступенькам уверенно поднималась женщина с накинутой на лицо вуалью: вглядевшись в ее высокую фигуру, Спарго с замиранием сердца понял, что это не кто иная, как мисс Бэйлис.

Журналист лихорадочно соображал. Теперь, зная все, о чем рассказала ему Матушка Гатч, он не сомневался, чтó привело сюда мисс Бэйлис. Разумеется, она намеревалась рассказать мистеру Элфику, что Спарго посетил ее сегодня утром и ему удалось каким-то образом раскопать тайную историю Джона Мэйтленда. После отъезда Матушки Гатч Спарго постоянно думал о другом, и эта возможность просто не пришла ему в голову. Но было вполне естественно предположить, что мисс Бэйлис и мистер Элфик общаются друг с другом. В любом случае мисс Бэйлис находилась уже здесь и, несомненно, направлялась в квартиру Элфика. Что теперь делать ему, Спарго?

Он замер и буквально врос в ступеньку, надеясь, что женщина не станет поднимать голову и смотреть наверх. Но мисс Бэйлис и не думала этого делать: добравшись до следующей лестничной площадки, она решительно свернула в коридор и, твердо чеканя шаг, двинулась дальше. Через минуту Спарго услышал отчетливый стук в дверь. Еще через секунду дверь отворилась и вновь захлопнулась. Мисс Бэйлис достигла места назначения.

Решив выяснить, где, собственно, находится это место, Спарго осторожно спустился на площадку ниже. Здесь было безлюдно: с тех пор как он оказался в доме, ему не встретилось ни одной живой души. Журналист медленно пошел по тому коридору, в который свернула мисс Бэйлис. Он знал, что все двери в доме двойные и их внешние створки, сделанные из дуба, надежно изолируют звуки. Однако Спарго старался идти как можно тише. Если кто-нибудь неожиданно откроет дверь, с улыбкой думал журналист, он наверняка умрет от страха. Но двери оставались закрытыми, и вскоре Спарго благополучно добрался до конца коридора, где в самом углу на маленькой дощечке, напечатанная белыми буквами на черном фоне, была надпись: «Апартаменты мистера Элфика». Спарго так же тихо двинулся обратно. Еще по пути туда он заметил, что посреди коридора есть окно, выходившее на набережную Темзы. Тут он и остановился, облокотившись на подоконник и раздумывая над сложившейся ситуацией. Как лучше поступить? Постучаться в дверь и застать заговорщиков врасплох? Дождаться, пока женщина выйдет, и сообщить, что он знает о ее визите? Или позволить ей уйти, а потом как ни в чем не бывало явиться в гости к мистеру Элфику?

Спарго отказался от всех этих вариантов. Решил просто подождать. Закурив, принялся смотреть на воду, белые паруса и дымчатые здания по ту сторону реки. Прошло десять, двадцать минут – ничего не происходило. Наконец, когда часы где-то по соседству пробили половину десятого, Спарго бросил в окно второй окурок, быстро прошел по коридору и решительно постучал в дверь мистера Элфика.

К удивлению, дверь открылась раньше, чем он успел опустить руку. На пороге с приветливым выражением лица, одетый в теплую куртку и домашний колпак с кисточкой, с очками на носу и с трубкой в зубах, стоял мистер Элфик. Спарго растерялся, но Элфик остался невозмутимым. Он широко распахнул дверь, жестом пригласив его войти.

– Добро пожаловать, мистер Спарго, – произнес он. – Я вас ждал. Проходите в гостиную.

Журналист, сбитый с толку подобным приемом, вошел в красиво обставленную комнату со множеством картин и книг. Хотя было лето, в большом камине весело трещал огонь, а на столике рядом с мягким креслом разместился уютный набор из бутылки виски, сифона с содовой, широкого бокала и толстой книги. Судя по всему, мистер Элфик отдыхал после ужина. Но, приглядевшись, Спарго увидел, что в кресле напротив возвышается темная фигура мисс Бэйлис, еще более мрачная и грозная, чем прежде. При появлении журналиста она не только не произнесла ни слова и не двинулась с места, но даже не взглянула в его сторону. Спарго смотрел на нее, застыв посреди комнаты, пока мистер Элфик, закрыв входную дверь, не тронул его за локоть и не предложил присесть.

– Я ждал вашего прихода, мистер Спарго, – сказал он, опустившись в кресло. – Ждал еще с тех пор, как узнал, что вы взялись расследовать убийство Марбери, и чуть позже, когда мы виделись с вами в морге. Но после того, как мисс Бэйлис сообщила, что вы были у нее сегодня утром, я понял, что вы появитесь с минуты на минуту.

– Почему вы вообще решили, что я должен прийти, мистер Элфик? – спросил Спарго.

– Я не сомневался, что вы не успокоитесь, пока не перевернете вверх дном весь Лондон. Любопытство современных газетчиков ненасытно.

Спарго нахмурился.

– Любопытство здесь ни при чем, – возразил он. – Редакция поручила мне расследовать обстоятельства смерти человека в Миддл-Темпл и, по возможности, найти его убийцу. Поэтому…

Мистер Элфик рассмеялся и махнул рукой.

– Мой юный джентльмен! – воскликнул он. – Вы слишком преувеличиваете свое значение. Я говорю о журналистике в целом, поскольку не одобряю ее методы. Что касается лично вас, то вам почему-то взбрела в голову сумасбродная идея, будто Джон Марбери является Джоном Мэйтлендом, уроженцем Маркет-Милкастера. В результате, явившись к мисс Бэйлис, вы до смерти перепугали бедную женщину и…

Спарго резко поднялся. В его характере была особенная черта: как только его что-нибудь задевало, он начинал действовать прямо и решительно. Журналист взглянул в лицо адвокату.

– Мистер Элфик, – произнес он, – боюсь, вы ошибаетесь насчет моей осведомленности. Я скажу вам, что сделаю. Вернусь в свой кабинет и напишу статью, в которой изложу все, что мне известно, с соответствующими фактами и доказательствами, и завтра утром, если вы потрудитесь прочитать свежий номер «Наблюдетеля», это станет известно и вам.

– Да что вы говорите! – воскликнул мистер Элфик. – Ну да, конечно, кто же не знает ваших сенсационных статей в «Наблюдателе»! Но я очень дотошный и любопытный старикашка, поэтому, может, намекнете мне, что вам, собственно, известно?

– Хорошо, – кивнул Спарго, – я скажу вам то, что знаю наверняка. Человек, известный как Джон Марбери, на самом деле Джон Мэйтленд из Маркет-Милкастера, а Роналд Бретон – его сын, которого вы забрали у этой женщины!

Если Спарго рассчитывал отомстить за снисходительный тон старого адвоката, то после этих слов он был полностью вознагражден. Лицо мистера Элфика исказилось от ужаса; выражение презрительной насмешки мгновенно сменилось гримасой боли. Выронив трубку, он бессильно откинулся на спинку кресла, но тут же выпрямился, вцепился в подлокотники и уставился на Спарго так, словно тот объявил ему о неминуемой казни. Сообразив, что попал в цель, журналист поспешил развить успех.

– Вот что мне известно, мистер Элфик, и если я захочу, завтра об этом узнает весь мир! – заявил он. – Роналд Бретон – сын убитого, он обручен с дочерью человека, которого обвиняют в убийстве. И это не какие-то там догадки и гипотезы, а факт!

Мистер Элфик медленно повернулся к мисс Бэйлис.

– Вы… мне… этого… не сказали, – выдавил он.

Взглянув на женщину, Спарго увидел, что мисс Бэйлис побледнела.

– Но я не знала, – пробормотала она. – Он этого не говорил! Он… он сказал лишь то, что я вам передала.

Спарго взялся за шляпу.

– Спокойной ночи, мистер Элфик! – бросил он.

Но не успел он шагнуть к двери, как старый адвокат вскочил и вцепился в него дрожащими руками. Журналист обернулся. Он понял, что, вольно или невольно, нанес мистеру Септимусу Элфику чудовищный удар.

– В чем дело? – буркнул он.

– Мой юный джентльмен! Прошу вас, не уходите! Я сделаю все, что пожелаете, только не печатайте статью! Я… я дам вам тысячу фунтов!

– Вы что, хотите меня подкупить?

Мистер Элфик схватился за голову.

– Нет, нет, я не это имел в виду! Прошу вас, задержитесь ненадолго и давайте поговорим!

Спарго сделал вид, будто колеблется.

– Если я останусь, – произнес он наконец, – то при одном условии: вы ответите мне на вопросы, которые я вам задам. Иначе…

Он шагнул к двери, но старик снова вцепился в него.

– Нет, нет! – воскликнул он. – Я отвечу на все ваши вопросы.