Фрэнк Эббот приехал на следующий день. Около получаса он совещался за закрытыми дверями с Марчем и мисс Сильвер, а затем полицейские послали за Роббинсом. Он пришел. В его внешности не было заметно ничего необычного – те же неприметные черты, болезненный цвет лица, отсутствие каких-либо особых эмоций.

Фрэнк достал блокнот и принялся записывать, как только начался допрос.

– Вам известно, что вчера в подвале был найден труп?

– Да, сэр.

– Вам известно, чей это труп?

– Полагаю, сэр, что это труп мистера Генри. – Роббинс откашлялся. – Это было сильное потрясение для всех нас.

– Что позволило вам предположить, что было обнаружено тело именно мистера Генри Клейтона?

– Об этом говорили все, сэр.

– Я спросил, что позволило именно вам это предположить.

– Я не могу это объяснить – это просто пришло мне в голову.

– Вы услышали, что в подвале нашли труп, и сразу подумали, что это тело мистера Клейтона?

– Да, сэр.

– Почему?

В лице Роббинса ничего не изменилось, когда он ответил:

– Мне всегда казалось странным его исчезновение – он пропал, и никто больше о нем не слышал. Я всегда – невольно – думал, что он мертв.

– Кто сказал вам о том, что найден труп?

– Я слышал, как об этом говорили двое полицейских.

– И вы сразу сказали об этом жене?

– Мы оба слышали этот разговор.

Марч сидел за столом, Эббот писал, а мисс Сильвер безмятежно вязала. Роббинс, неохотно севший на предложенный ему стул, сидел неестественно выпрямившись – словно проглотил шомпол. Белая льняная рубашка резко контрастировала с темно-землистым цветом лица и почти черными волосами, обильно помеченными сединой.

«Какое странное лицо, – подумал Марч. – Интересно, какие мысли прячутся за его фасадом?» Вслух он произнес другое:

– В разговоре с женой вы произнесли фразу: «Он получил по заслугам»?

– Зачем бы я стал это говорить?

– Ваша жена передала эту вашу фразу мисс Элиот.

– Миссис Роббинс была страшно расстроена, сэр. Она знала мистера Генри еще мальчиком. Мне неизвестно, что она сказала мисс Элиот, но она была в такой истерике, что могла наговорить все, что угодно.

Марч подался вперед:

– Вы не ответили на мой вопрос, Роббинс. Вы произнесли эти слова: «Он получил по заслугам»?

– Я не помню, чтобы я их произносил.

– Были ли у вас причины, или, может быть, вы думали, что они были, употребить это высказывание в отношении мистера Клейтона?

– Какие могли быть у меня причины, сэр? Я тоже знал его еще ребенком.

Марч откинулся на спинку стула и слегка нахмурился.

– Прошу прощения, что затрагиваю сугубо личную тему, но я должен спросить вас: не считали ли вы, что мистер Клейтон виноват в каких-то несчастьях вашей семьи?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, сэр.

– Боюсь, что я не приму ваш ответ. У вас случилось несчастье с дочерью. Я спрашиваю вас: вы считали виновником этого несчастья мистера Клейтона?

Нельзя сказать, что лицо Роббинса изменилось. Оно просто застыло, и на нем резче обозначились морщины.

– Мы так и не узнали, кто был виновником.

– Вы подозревали мистера Клейтона?

– Мы не знали, кого подозревать.

– Но ведь верно, что в январе сорок первого вы, узнав, что ваша дочь в Лондоне, отправились туда ее искать?

– Кто вам сказал об этом, сэр?

– Мистер Роджер Пилгрим сказал об этом мисс Сильвер.

Роббинс покосился в сторону стучащих спиц.

– Тогда, я полагаю, он сказал вам и то, что моя дочь погибла в результате бомбежки.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Он сказал мне, что вы видели ее в госпитале до того, как она умерла.

– Это был не госпиталь, а станция «Скорой помощи», мисс.

– Но вы ее там видели?

– Да, мисс.

Марч решился:

– Она сказала вам, что мистер Клейтон был отцом ее ребенка?

На землисто-темном лице не дрогнул ни один мускул. Роббинс опустил глаза, избегая взгляда Марча, и произнес:

– Она умирала, когда я пришел туда. Она ничего мне не сказала.

Мисс Сильвер снова кашлянула.

– Майор Пилгрим сказал мне, что она могла говорить.

Роббинс обернулся и посмотрел на мисс Сильвер.

– Она смогла произнести всего несколько слов, мисс. Она сказала: «Мне конец» и попросила позаботиться о ребенке – она не знала, что его убило.

– Она не упоминала имени Генри Клейтона? – спросил Марч.

– Нет, сэр, на это у нас не было времени.

– Вы хотите сказать, что надеялись, что она назовет Генри Клейтона, если бы у вас было время?

– Нет, сэр.

– Вы не затаивали злобу на мистера Клейтона и не подозревали, что он бесчестно обошелся с вашей дочерью?

– Нет, сэр.

– Тогда почему вы сказали миссис Роббинс: «Он получил по заслугам»?

– Не помню, чтобы я это говорил. Обычно я не употребляю таких выражений.

Теперь снова заговорил Марч:

– Хорошо, вернемся к тому вечеру, когда исчез мистер Клейтон. Это было двенадцатого февраля, через месяц после смерти вашей дочери и за три дня до свадьбы Клейтона. Передо мной ваши показания, я бы хотел сейчас вспомнить их вместе с вами. Здесь есть несколько пунктов, по которым вы могли бы нам помочь.

Марч напомнил Роббинсу телефонный разговор Генри Клейтона, случайно подслушанный Роббинсом, и их короткий диалог в холле.

– «Мистер Клейтон вышел из дома в чем был, сказав, что скоро вернется. Он сказал, чтобы я его не ждал, потому что он возьмет с собой ключ от парадной двери, а потом сам накинет цепочку на дверь». Это ваши слова?

– Да, это мои слова.

– Потом вы сказали, что пошли на кухню и предупредили жену, что задержитесь. Почему вы это сделали?

– Я решил дождаться мистера Генри.

– Зачем?

– Он был очень безалаберным человеком, сэр. Мистер Пилгрим был очень щепетилен в вопросах порядка и всегда следил за тем, чтобы двери были заперты. Я сказал миссис Роббинс, что задержусь, и вернулся в холл.

– Понятно. Сколько времени вы отсутствовали в холле?

– Не очень долго, сэр.

– Мысленно вернитесь в тот вечер, вспомните, что вы делали и говорили. Возможно, тогда нам удастся понять, сколько времени вас не было в холле.

– Я пересек холл и по коридору прошел на кухню. Миссис Роббинс была в буфетной. Я подошел к ней, сказал, что мисс Фрейн и мистер Генри, похоже, поссорились, о чем он говорил по телефону, а потом он собрался к ней улаживать отношения. Миссис Роббинс еще сказала, что уже довольно поздно, чтобы ходить в гости. Мы немного поговорили об этом, и я вернулся в холл.

– То есть вас не было в холле около пяти минут?

Роббинс ненадолго задумался.

– Ну, может быть, чуть дольше.

– Десять минут?

– Это слишком долго. Наверное, больше пяти, но меньше десяти минут – так будет верно.

– Когда вы вышли из холла… постойте-ка, какой замок у вас на входной двери? Он защелкивается сам, когда закрывают дверь?

– Да, сэр.

– Значит, мистеру Клейтону не надо было пользоваться ключом, когда он выходил?

– Нет, он должен был им воспользоваться, сэр.

– Не понял вас.

– Тогда в двери был еще старый замок, сэр. Новый замок врезали позже.

Марч присвистнул.

– Как выглядел тот ключ?

– Это был большой старинный ключ.

– Хорошо, но давайте вернемся к тому моменту, когда вы покинули холл. Парадная дверь в тот момент была заперта?

Роббинс недоуменно уставился на Марча:

– Ее запер мистер Генри, когда вышел из дома, как мне кажется.

– Была ли дверь заперта, когда вы вернулись в холл? Вы попробовали открыть дверь, прежде чем накинуть цепочку?

– Да, дверь была заперта.

– С того момента на дверь была накинута цепочка. Когда вы открыли дверь?

– Я не мог ее открыть, сэр. Я заснул в кресле, потому что слышал, как часы пробили двенадцать, а потом проснулся, когда они пробили шесть. Дверь была заперта, цепочка – накинута. Я ждал до восьми часов, а потом поставил в известность обо всем мистера Пилгрима. Мы не смогли открыть дверь, потому что ключ был у мистера Генри. Нам пришлось вызывать слесаря, делать новый замок и ключ.

Мисс Сильвер негромко кашлянула и спросила:

– Вы не пытались открыть дверь, прежде чем уйти из холла к жене?

– Нет, мисс.

– Тогда откуда вы можете знать, что мистер Клейтон запер дверь за собой?

– Но для этого он и взял с собой ключ.

– Но вы же не могли знать наверняка, воспользовался он им или нет, не так ли? Вы только что сказали, что он был довольно безалаберным человеком. В тот момент он думал о предстоящем разговоре с мисс Фрейн и вполне мог взять ключ, но забыть запереть дверь. Может быть, он и не собирался ее запирать, решив, что все равно скоро вернется. Это ведь вполне возможно, не правда ли?

Роббинс наконец поменял положение, подвинувшись немного ближе к спинке стула и положив руки на колени. Лицо его по-прежнему ничего не выражало, правой рукой он поглаживал ткань брюк.

Фрэнк Эббот размышлял: «Она думает, что кто-то вышел из дома, окликнул Генри и позвал его в дом. Если кто-то действительно это сделал, то дверь была не заперта, потому что иначе этот кто-то не смог бы выйти вслед за Генри. Это был единственный промежуток времени, когда он мог войти в дом незамеченным – в те пять – десять минут, пока не было Роббинса, если, конечно, не сам Роббинс позвал его назад. В этом случае Роббинс не отлучался из холла, но зачем ему тогда понадобилось выпустить Генри из дома, а потом звать его назад, чтобы убить? В этом нет никакого смысла. Он не мог знать, что Лесли будет смотреть в окно. Я не могу связать здесь концы с концами. Может быть, получится у Моди».

Он услышал, как Роббинс ответил:

– Не знаю, мисс.

Мисс Сильвер тотчас уцепилась за этот ответ.

– Роббинс, никто не говорил, что вы глухой, но я заметила, что у вас нелады со слухом. Если мистер Клейтон запер дверь, то вы, вероятно, не услышали скрежет ключа в замочной скважине?

Роббинс ответил не сразу:

– Нет, я ничего не слышал.

– Вы не привыкли к этому звуку и не могли его пропустить. Но на самом деле вы не могли знать – и не знали, – запер ли мистер Клейтон дверь.

Наступила долгая пауза.

– Нет.

Последовали другие вопросы, но они так и не позволили выяснить что-то новое. В самом конце мисс Сильвер задала вопрос, казалось бы, не имевший никакого отношения к делу:

– Вы служили во время прошлой войны? Вы были во Франции или на Востоке?

Вопрос явно удивил Роббинса.

– Я служил в территориальных войсках, мисс. Нас отправили в Индию.

Мисс Сильвер согласно наклонила голову.

– Да, я помню – территориальные полки были отправлены в Индию. Вы были там довольно долго, как я понимаю?

– Да, мисс, но мистер Пилгрим меня не уволил – он ждал, когда я отслужу и вернусь.

Когда Роббинс был уже в дверях, Марч окликнул его:

– Вам знакома эта вещь?

Рэндалл извлек из коричневого конверта ключ и положил его на лист белой бумаги. Ключ был очень красив старинной работой и тремя тщательно выкованными кулачками бородки.

Роббинс мрачно покосился на ключ.

– Да, сэр, – ответил он.

– Это старый ключ от парадной двери?

– Да. – Роббинс помолчал, а потом спросил: – Можно узнать, где вы его нашли, сэр?

Марч посмотрел Роббинсу в глаза:

– А как вы думаете?

– Я могу думать все, что мне вздумается, сэр, но это не предмет для гадания.

– Конечно, нет, Роббинс. Этот ключ нашли в кармане пиджака мистера Клейтона.