Глава третья
После похорон
1
Джон Уотерхаус умер. Совершенно неожиданно. Даже для доктора.
Он болел пять дней, но, казалось, ему становится лучше. Боли и диарея пошли на спад, температура была чуть выше нормальной. Конечно, он был слаб, но чтобы умереть, об этом никто и не думал. И вдруг он погрузился в беспамятство, из которого не вышел.
Доктор Глен Брум был удивлен, но в его врачебной практике бывало всякое. Он выписал свидетельство о смерти, указав причину: эпидемическая диарея.
– На самом деле у нашего бедного друга отказало сердце, – сказал он мне спустя несколько часов. – У Джона наверняка уже давно была сердечная недостаточность, но он этого не осознавал. Такое часто бывает с крупными, грузными мужчинами. Сердце не выдерживает напряжения.
Надо ли говорить, как мы все были расстроены, потому что очень любили Джона. Френсис во время его болезни почти от них не выходила, присматривала за Анджелой, давая возможность Митци Бергман заниматься хозяйством. Рона Брум полностью взяла на себя уход за больным, лучшей медсестры-сиделки невозможно было представить. Она делала все, чтобы его спасти, и смерть была для нее еще большим ударом, чем для всех остальных. Я даже в детстве не видел ее плачущей, а тут эта уверенная в себе невозмутимая Рона вдруг превратилась в обезумевшую от горя женщину. В тот вечер она проплакала у нас в гостиной целый час подряд и не могла успокоиться. Можете представить Рону вот в таком состоянии, а Анджела в это время закатывает истерику за истерикой. Так что нам с Френсис тогда досталось. Тот вечер мы не забудем никогда.
Френсис держалась хорошо, но когда Глен увел Рону домой, а Анджела успокоилась настолько, что ее можно было оставить на попечение Митци, моя жена расплакалась. Она, как и все мы, любила Джона, и его кончина была для нее шоком.
– Дуглас, – воскликнула она, с трудом успокоившись, – тут что-то не так! Я это чувствую!
– Дорогая, что значит «не так»?
– И Рона это тоже чувствует. Я уверена.
– О чем ты говоришь, не понимаю?
– Мне кажется, Рона винит себя в смерти Джона.
– Но это же вздор, Френсис.
– Нет. Я имею в виду, что она винит себя в том, что не спасла Джона. Я слышала, как она это говорила.
– Дорогая, не нужно придавать значение ее словам. Ты же видела, как она измоталась, ухаживая за Джоном, в каком она была состоянии. Первые две ночи вообще не смыкала глаз. Кроме того, мы с тобой знаем Рону. Она не переносит неудачи и, естественно, чувствует вину за провал. Но я думаю, Рона скоро придет в себя.
Но убедить Френсис было трудно.
– Можешь говорить что хочешь, но Рона была права с самого начала, а Глен ошибался. Я уверена, Джон умер не от эпидемической диареи.
– Френсис, перестань молоть чепуху.
– Я знаю, что говорю. А где тот пузырек с лекарством?
– Там, куда я его положил, в ящике стола.
– Не выбрасывай. Он еще может понадобиться.
