– Итак, вы понимаете, – произнес Аллейн, – что моей целью было выяснить, не являлся ли шантаж главной целью ее визита.

Лицо эсквайра вдруг зарделось.

– Не могу поверить.

– Принимая во внимание сведения, имеющиеся у полиции…

Джернигэм-старший сделал неуклюжий жест правой рукой, стоя в центре сцены, под беспощадным светом. Казалось, он напуган, но настроен очень решительно. Аллейн взглянул на него и продолжил:

– Видите ли, мне кажется, вы знаете, что она хотела вам рассказать.

У Джернигэма отвисла челюсть.

– Я не верю вам, – проговорил он хриплым голосом.

– Тогда позвольте мне сказать, в чем, по моему мнению, заключалась ее власть над вами.

Голос Аллейна звучал тихо и бесстрастно. Джернигэм слушал, разглядывая пол. Затем он посмотрел на инспектора так, будто хотел перебить, но, вдруг передумав, принялся грызть ногти.

– Я даю вам возможность, – добавил Аллейн, – если вы теперь захотите мне рассказать…

– Нечего мне вам рассказывать. Это неправда.

– Миссис Росс не приходила к вам сегодня днем по поводу этой истории? Она ни о чем с вами не договорилась?

– Я не могу обсуждать этот вопрос.

– Даже, – спросил Аллейн, – учитывая те сведения, что имеются у полиции?

– Я ни с чем не соглашусь.

– Очень хорошо. Я боялся, что вы будете настаивать.

– В моем положении…

– Именно из-за вашей ситуации я предоставил вам эту возможность. Больше я ничего не могу для вас сделать.

– Никак не могу понять, зачем вам нужно это общее собрание.

– Шоковая терапия, сэр, – ответил Аллейн.

– Я… я не одобряю.

– Если вы хотите, сэр, могу представить вам свой отчет, а вы подадите формальную жалобу в Скотленд-Ярд.

– Нет.

– Это ничего не изменит, – заметил инспектор, – думаю, остальные уже прибыли. Это ваше последнее слово?

– Мне больше нечего добавить.

– Очень хорошо, сэр.

Ропер постучал в одну из комнат отдыха.

– Да! – отозвался Аллейн.

– Они здесь, сэр. Все собрались.

– Хорошо, Ропер. Пусть войдут.

Мисс Прентис вошла первой, за ней последовала Дина, затем пастор и Генри. Аллейн попросил мисс Прентис сесть на самый удобный стул, который он поставил около суфлерской будки. Она смутилась, но старший инспектор был столь вежлив, что Элеонор оказалась там прежде, чем успела это осознать. Она сразу же посмотрела на пастора, который сел справа от нее. Дина расположилась справа от своего отца, а Генри – рядом с ней. Эсквайр украдкой посмотрел на Аллейна.

– Присаживайтесь, пожалуйста, сэр, – предложил ему детектив.

– Что? Да-да! – судорожно произнес эсквайр и сел рядом с Генри.

Вошла миссис Росс, одетая в черное с серебром. Странная, экзотическая фигура в этой обстановке. Она поприветствовала всех:

– Добрый вечер! – С дежурной улыбкой поклонилась Аллейну и села рядом с эсквайром. Темплетт, казалось, чувствовал себя очень смущенно, стыдливо последовав за ней.

Мисс Прентис вздохнула и зашептала:

– Нет! Нет! Нет! Только не за один стол. Я не могу…

Аллейн сел слева от нее на свободный стул и сказал:

– Мисс Прентис, пожалуйста!

Его голос был достаточно строг, чтобы призвать всех к вниманию. Аллейн положил руки перед собой на стол. Он нагнулся вперед и внимательно посмотрел на каждого, сидящего вокруг стола.

– Леди и джентльмены! – произнес он. – Не стану просить прощения за то, что собрал вас сегодня вечером. Я уверен в том, что не все, но многие из вас заинтересованы в том, чтобы это убийство было раскрыто. Могу сообщить вам, что мы собрали достаточно улик, чтобы провести задержание. Каждый из вас давал нам показания. Все что-то утаили. Исходя из предоставленной вами информации, из значения того, о чем вы умолчали, появилась схема, в центре которой мы обнаружили одного-единственного человека: убийцу мисс Кампанулы.

Все замерли, словно фигуры на картине. Когда Аллейн замолчал, было слышно только, как барабанит дождь и тревожно завывает ветер.

– С самого начала это странное дело поставило перед нами один важный вопрос: каковы были мотивы преступника? Эта ловушка была установлена именно для мисс Идрис Кампанулы или все-таки для мисс Элеонор Прентис? Если это для Идрис, то круг подозреваемых достаточно узок. Если же жертвой была выбрана Элеонор Прентис, то этот круг существенно расширялся. В течение вчерашнего дня и частично сегодняшнего мой коллега, инспектор Фокс, опрашивал людей, знавших и общавшихся с обеими леди. Он не смог найти мотив для убийства ни у одного из них за пределами того круга лиц, у которых мы уже нашли мотив. Деньги, зависть, любовь и страх – это то, что обычно стоит за преступлениями такого рода. Все четыре мотива имеют место быть, если предполагаемой жертвой была мисс Кампанула. Последние три, если это мисс Прентис. Тот факт, что в пятницу мистер Генри Джернигэм показал всем вам револьвер, владельцем которого является его отец, был дополнительным обстоятельством, говорящим в пользу того, что убийца один из вас.

Генри закрыл лицо руками, а потом взъерошил пальцами волосы. Темплетт прокашлялся.

– Сегодня утром во время дознания вы слышали историю о водяном пистолете. Мини-ловушка была готова в два часа тридцать минут в пятницу. В субботу в полдень, когда мисс Прентис использовала левую педаль, водяного пистолета уже не было на месте. Однако в какой-то момент между половиной третьего в пятницу и полуднем в субботу кто-то, сев за инструмент, использовал мягкую педаль, и ловушка сработала.

Аллейн снял скатерть со стола. Мисс Прентис нервно взвизгнула. Он взял со стола «Венецианскую сюиту» и показал круглое вздутие и бесцветные пятна на обратной стороне.

– Пять часов спустя после несчастья это было все еще влажным. Так же, как и разорванный шелк в передней части пианино. Мисс Прентис сообщила нам, что ее ноты лежали на инструменте с начала недели. Все субботнее утро в ратуше были люди. Поэтому, судя по всему, водяной пистолет был убран до субботнего утра предположительно самим преступником, поскольку невиновный человек не стал бы молчать о том, что обнаружил ловушку. Днем и вечером в пятницу ратуша была пуста. На данном этапе могу сказать, что и мистер Джернигэм, и доктор Темплетт имеют алиби на этот день, потому что они были на охоте перед репетицией в Пен-Куко. У доктора имеется алиби как на пятницу, так и на утро субботы, когда он был занят выполнением своих профессиональных обязанностей. Трудно представить, чтобы он вошел в ратушу в субботу рано утром, чтобы поиграть на пианино. Помощники прибыли вскоре после девяти часов в субботу, и к этому времени водяного пистолета уже не было.

Теперь поговорим о «кольте». Как мы предполагаем, водяной пистолет был обнаружен в пятницу. Также вполне вероятно, что его заменили на револьвер до наступления субботы. Но эту возможность мы считаем маловероятной. Все знали, что помощники будут в ратуше все утро в субботу, и убийца очень рисковал, что его заметят. А нужно было всего лишь кому-то раздвинуть прогнивший шелк, чтобы увидеть дуло «кольта». Конечно, ноты находились на подставке, но их можно было снять. Кто-то мог вытереть на пианино пыль. Правдой также является и то, что никто не заглядывал под крышку инструмента, так как тот, кто вытаскивал водяной пистолет, не поленился повторно закрепить полотно с помощью кнопок и поставить сверху тяжелые горшки с цветами, но риск все еще оставался. Кажется более вероятным, что убийца отложил установку револьвера до самого последнего момента. Скажем, до четырех часов в субботу.

Темплетт неожиданно пошевелился, но ничего не сказал.

– На четыре часа в субботу, – продолжил Аллейн, – ни у одного из вас нет достойного алиби, которое выдержало бы пять минут перекрестного допроса.

– Но…

– Я сказала вам…

– Я объяснил вчера…

– Вы хотите обсудить это во всех подробностях? Подождите немного и послушайте. Около половины четвертого миссис Росс прибыла в ратушу. Доктор Темплетт приехал туда же спустя несколько минут. Она пришла, чтобы закончить все приготовления к ужину, а он – положить костюм для спектакля в гримуборную. Они оба утром заезжали в Пен-Куко. Миссис Росс говорит о том, что, пока Темплетт заходил в дом, она оставалась в машине. Полагаю, что нет необходимости напоминать о французском окне, ведущем в кабинет.

– Я знала, – зашептала мисс Прентис, – я так и знала!

– Вы выходите за рамки своих профессиональных обязанностей, мистер Аллейн, – сделала старшему инспектору замечание миссис Росс.

– Нет, – ответил он. – Я просто заостряю на этом внимание, чтобы показать, как легко было для каждого из вас подняться на Топ-Лейн и проскользнуть в кабинет. Вернемся к посещению ратуши в три часа тридцать минут. На мой взгляд, доктор Темплетт честно рассказал об этом визите. Он сказал нам, что приехал туда и нашел миссис Росс, занимающуюся приготовлением к ужину. Спустя какое-то время они пришли сюда, на эту сцену, и заметили, что последнее окно справа, рядом с входной дверью, было открыто на несколько дюймов. Миссис Росс, которая первая заметила это, сказала доктору Темплетту, что видела, как кто-то промелькнул за окном. Чтобы дотянуться, этот наблюдатель использовал ящик.

Аллейн еще немного отвернул скатерть, и стал виден полуразвалившийся ящик. Мисс Прентис захихикала и закрыла рот рукой.

– Это тот самый ящик. Он совпадает с отметками под окном. Узнаете его, доктор Темплетт?

– Да, – вяло проговорил медицинский эксперт, – я его увидел, когда посмотрел вниз.

– Именно. Нужно объяснить, что когда доктор Темплетт подошел к окну и посмотрел вниз, то никого не увидел, а ящик заметил. Он сказал мне также, что, когда пришел, этой коробки уже не было. Миссис Росс утверждает, что ей неизвестно, кто промелькнул за окном. Я провел эксперимент и установил, что если кто-то видит кого-либо в таких обстоятельствах, как она описала, то человека вполне можно узнать. Вполне можно определить, чей силуэт промелькнул: мужской или женский. Полиция будет настаивать на том, что Селия Росс на самом деле узнала этого человека.

Аллейн повернулся к Темплетту:

– Миссис Росс не сказала вам, кто это был?

– Мне неизвестно, о ком идет речь, – еще раз заявила Селия.

– Доктор Темплетт, а что вы скажете?

– Я верю утверждению миссис Росс.

Аллейн взглянул на эсквайра.

– Когда вы сегодня разговаривали наедине с миссис Росс, сэр, вы вспоминали этот эпизод?

– Я не могу ответить на этот вопрос, Аллейн, – проговорил Джернигэм-старший.

Генри поднял голову и удивленно посмотрел на отца.

– Очень хорошо, сэр, – ответил старший инспектор. – Должен напомнить, что вы имеете право отказаться отвечать на любой вопрос, который вам задают. Полиция не может расставлять ловушки, и моя обязанность сообщить вам, что мы установили личность наблюдателя. – Инспектор снял крышку с маленькой коробки. – Один из этих кусочков резины, – сообщил он, – был найден на кончике гвоздя внутри ящика. Остальные мы нашли за выступающими кусочками дерева там же.

Аллейн открыл конверт и вытряс оттуда рваный хирургический напальчник.

– Кусочки резины, – добавил он, – совпадают с дырками в этом напальчнике.

Мисс Прентис ошеломила всех, захлопав изо всех сил в ладоши.

– Ох, инспектор, – закричала она, – какой вы потрясающий, чудесный, великолепный!

Аллейн медленно обернулся и встретил ее восхищенный взгляд. Выпуклые глаза дамы сияли, рот был открыт, и она несколько раз кивнула головой с выражением экстаза на лице.

– Значит, вы признаете, – спросил он, – что именно вы поставили этот ящик под окном в субботу днем?

– Конечно.

– И вы на него встали, чтобы посмотреть в окно?

– Увы, да.

– Мисс Прентис, зачем вы это сделали?

– Я была ведома высшей силой.

– Почему же вы не признались в том, что узнали ящик, когда инспектор Фокс задавал вам этот вопрос?

Элеонор закрыла лицо совершенно неподходящим ей жестом юной девочки.

– Я боялась, что он спросит о том, что я увидела.

– Это полный вздор! – гневно воскликнул Темплетт.

– И почему, – продолжал Аллейн, – вы сказали мне, что были дома весь субботний день?

– Боялась признаться в том, что сделала.

– Боялись? Кого?

Мисс Прентис вся напряглась. Она вытянула руку вперед через стол. Ее палец указывал на миссис Росс.

– Ее. Она пыталась убить меня. Она убийца. У меня есть доказательства. Я могу доказать это.

– Нет! – закричал эсквайр. – Нет! Боже праведный! Аллейн!

– У вас есть хоть малейшие сомнения, мистер Аллейн, – спросила миссис Росс, – в том, что эта женщина сумасшедшая?

– Я могу это доказать, – повторила мисс Прентис.

– Как? – спросил старший инспектор. – Прошу вас, господин Джернигэм, давайте покончим с этим вопросом. Думаю, что вскоре все прояснится.

– Она знала, что я ее видела, и пыталась убить меня, потому что боялась.

– Вы слышите, миссис Росс? Это серьезное обвинение. Что вы можете на это ответить? Но прежде я должен предупредить вас, что доктор Темплетт уже сделал заявление по этому поводу.

Селия быстро взглянула на врача.

– Я сказал правду, – бросил он.

– Ненормальный, – зло произнесла миссис Росс. Впервые она выглядела действительно напуганной. Она подняла руки к тонкой шее и начала нервно тереть ее. Затем она спрятала руки в складках платья.

– Мне не хочется повторять заявление медицинского эксперта, – сказал Аллейн.

– Очень хорошо. – Голос миссис Росс дрогнул, она вздохнула и наконец вымолвила: – Очень хорошо. Я узнала мисс Прентис. Мне нечего бояться. Никто не убивает старых дев за подслушивание.

– Мистер Джернигэм, – обратился Аллейн к эсквайру, – миссис Росс сегодня днем рассказывала вам об этом инциденте?

Эсквайр, не отводя глаз, смотрел на эту особу так, будто она была медузой Горгоной. Затем кивнул.

– Миссис Росс предполагала, – произнес он, – что мисс Прентис приходила в ратушу с намерением установить револьвер в инструмент?

– Все так и было. Я готова поклясться. Готова поклясться, – заявила миссис Росс.

– Мистер Джернигэм?

– Да. Да, она предположила именно это.

– Она сказала вам, что вы можете доверять ей?

– О господи! – воскликнул эсквайр.

– Я приехала сюда слишком поздно, – сообщила миссис Росс, – чтобы что-то сделать с пианино. – Она посмотрела на Дину. – Вам это известно?

– Да, – подтвердила девушка.

– Это было вскоре после того, – отрывисто заговорила мисс Прентис, – когда она начала расставлять для меня ловушки. Затем я за мгновение все это увидела. Она могла разглядеть меня через темное стекло, и так как я стала свидетельницей непростительного греха, она решила уничтожить меня. Эта женщина в сговоре со всеми остальными, и пройдет совсем немного времени, когда один из них меня схватит.

– Аллейн, вы должны понимать, – произнес Темплетт, – все зашло слишком далеко. Совершенно очевидно, здесь что-то не так.

– Мы продолжим, если вы не возражаете, – ответил старший инспектор. – Мистер Коупленд, вы сказали, что в пятницу вечером ждали мисс Прентис у себя дома?

Пастор, побледнев, утвердительно кивнул.

– Она не пришла?

– Нет. Я же говорил вам. Она позвонила.

– В котором часу?

– Вскоре после десяти.

– Из Пен-Куко?

– Это из-за руки, – быстро заговорила мисс Прентис. – Я хотела, чтобы она отдохнула. Это было ужасно. Кровь сильно пульсировала в моей руке. Именно поэтому я сказала, что останусь дома.

– Вы звонили из Пен-Куко?

– Я ответила на звонок, мистер Аллейн, – вмешалась Дина. – Я же говорила вам.

– А как вы, мисс Коупленд, прокомментируете, что в пятницу вечером телефон в Пен-Куко не работал с восьми часов двадцати минут до следующего утра?

– Но это невозможно.

– Боюсь, что именно так и было.

Аллейн повернулся к Генри Джернигэму.

– Вы согласны?

– Да, я это подтверждаю, – ответил молодой человек, не поднимая головы.

– Можете поблагодарить за это других, – дрожащим голосом произнесла мисс Прентис.

– Других?

– Да, других. Они всегда проделывают такие штучки. А вот эта женщина хуже их всех.

– И что же, мисс Коупленд?

– Я сняла трубку, – повторила Дина. – Мисс Прентис сказала, что останется дома.

– Это противоречие, – заметил Аллейн, – ведет нас чуть дальше.

– Миссис Росс, в пятницу вечером вы ехали в Чиппинг через Черч-Лейн?

– Да.

– Вы сказали мне, что видели свет в ратуше?

– Да.

– Вы полагаете, что это была гримерная мистера Джернигэма?

– Да.

– Телефон в той комнате, мисс Дина, не так ли?

– Да, – прошептала девушка. – О да.

Аллейн вытащил из кармана свою визитную карточку, написал на ней что-то и протянул Генри.

– Отвезете мисс Дину домой, – попросил он. – Через полчаса я хочу, чтобы вы позвонили сюда из дома пастора. Покажите эту карточку человеку у входа, и он вас выпустит.

– Хорошо, сэр, – ответил Генри. – Спасибо.

Они вышли.

– Теперь, – продолжил Аллейн, – мы подошли к финальной сцене. Должен сообщить вам, что вы все уже об этом слышали. Мисс Глэдис Райт играла на пианино и нажимала на левую педаль. Несчастья не произошло. Так что до сих пор кажется маловероятным, что кто-то мог убрать горшки с цветами и установить «кольт» после шести часов тридцати минут. Нам известно, что к тому моменту оружие уже было на месте. Тот предохранитель, который мистер Генри Джернигэм показывал вам всем, и в особенности миссис Росс, объясняет историю Глэдис Райт. Как же преступнику удалось снять пистолет с предохранителя, после того как Глэдис Райт и ее подружки-помощницы пришли в ратушу? Я вам покажу, как это можно было сделать.

Он подошел к рампе.

– Посмотрите, пожалуйста, занавес падает на дальний конец импровизированной рампы и задевает только верх пианино. Теперь смотрите.

Аллейн остановился и засунул руку под занавес. Показалась крышка пианино, покрытая желто-зеленой тканью.

– Это полотно приколото точно так же, как и в субботу. Оно натянуто по всему верху инструмента и хорошо закреплено. Крышка поднята, но этого, конечно, не видно. Горшки с цветами стояли на внутренней стороне крышки. Я вынимаю центральную канцелярскую скрепку сзади, и моя рука скользит под этой тканью. Я скрыт занавесом, и горшки с цветами также стоят для маскировки от зала. Мои пальцы добрались до пространства за открытой крышкой. Внутри они нащупывают холодную гладкую поверхность «кольта». Послушайте.

Сквозь шум дождя и ветра все услышали щелчок.

– Я снял револьвер с предохранителя, – объяснил свои действия Аллейн. – Пистолет готов выстрелить мисс Кампануле между глаз.

– Ужасно! – воскликнул пастор.

– Существует единственная последовательность событий, в которой мы можем быть уверены, – продолжил старший инспектор. – Нам известно, что первой прибыла Глэдис Райт. Мы знаем, что она вошла в ратушу в шесть часов тридцать минут. Все время эта девушка со своими подружками находилась около занавеса, до и после того, как стали приходить зрители. Мы понимаем, что никто не мог спуститься со сцены в зал и остаться незамеченным. Мисс Райт готова поклясться, что никто этого не делал. Также мы в курсе того, что мисс Дина Коупленд прибыла вместе со своим отцом вскоре после Глэдис Райт и была здесь, за кулисами. Кроме того, мы учитываем то обстоятельство, что мистер Коупленд находился на сцене до тех пор, пока не сделал объявление для аудитории, оставив свое место всего на пару минут, чтобы присоединиться к звонящим по телефону. И еще раз, когда нужно было убедить мисс Прентис не играть на пианино. Мистер Коупленд, видели ли вы, что в какой-то момент кто-то наклонился к занавесу так, как я показал?

– Нет. Нет! Я уверен, что не видел. Вы видите, что мой стул был как раз напротив этого места.

– Да, поэтому мы знаем, что если только святой отец не является преступником, то револьвер с предохранителя должны были снять во время одной из его отлучек. Но господин пастор до последнего был уверен в том, что пианистом на этом вечере будет мисс Прентис. Мы убеждены в том, что мистер Коупленд не является убийцей.

Пастор поднял руку. Казалось, этим жестом он отвергает свою виновность. Эсквайр, мисс Прентис, миссис Росс и Темплетт не отводили от Аллейна глаз.

– Зная тот единственный способ, которым пистолет был снят с предохранителя, кажется очевидным, что мисс Прентис не была предполагаемой жертвой. Мисс Прентис, вам холодно? Вы чувствуете сквозняк?

Кузина эсквайра покачала головой, но было видно, что она дрожала как от холода и выглядела плохо. За кулисами послышалось какое-то движение. Аллейн продолжал:

– Когда все столпились вокруг мисс Прентис и она сдалась и позволила играть мисс Кампануле, было очень легко подняться и снова поставить «кольт» на предохранитель. Зачем подвергать себя риску за убийство не того человека?

Голос Аллейна на минуту замер. Инспектор наклонился вперед, а когда заговорил снова, то стал четко произносить каждое слово:

– Нет! Ловушка была установлена именно для мисс Кампанулы. Это было сделано до того, как мисс Прентис отказалась играть на пианино. И это сделал тот, кто знал, что она не будет играть. Предохранитель был снят в тот единственный момент, когда на сцене никого не было. Когда вы все стояли около телефона. Затем убийца сел обратно и стал ждать, когда произойдет несчастье. В данный момент за занавесом у пианино сидит человек. Через минуту вы услышите первые аккорды прелюдии так же, как это было в субботу вечером. Если вы будете внимательны, то сможете услышать щелчок спускового курка, когда левая педаль опустится. Это будет имитация выстрела из револьвера. Представьте себе преступника. Подумайте о ком-то, чья рука пробралась под занавес и установила эту ловушку, когда в зале было много народу. Представьте, что этот человек сидел, как мы сидим сейчас, и ждал этих трех роковых аккордов.

Аллейн замолчал.

Тяжело, как молот, и очень громко чья-то рука ударила по клавишам. В пустом зале за занавесом прозвучали три аккорда прелюдии мисс Кампанулы.

Бом! Бом! Бом!

И очень медленно, резкими толчками занавес начал подниматься.

Одновременно с ним стала подниматься и мисс Прентис. Казалось, будто невидимая рука тянет ее за волосы. Ее рот был широко открыт, но единственный звук, который у нее вырвался, был стон. Дама не отводила глаз от занавеса. Она указала рукой на пастора.

– Это все для вас, – закричала мисс Прентис, – я сделала это для вас!

Найджел, сидящий за пианино, увидел, как Аллейн схватил ее за руку.

– Элеонор Прентис, вы арестованы!