Глава 10
Бумажка и бутылка
– Итак, братец Фокс, – начал Аллейн, когда его помощник вернулся в зал, – старая дама прошла проверку?
– Миссис Бекин осмотрела ее сумочку и карманы, – ответил Фокс.
– А что это за трофей, которым вы мне махали?
– Бэйли нашел в алтаре. Бумажка лежала прямо на полу. Кто-то вдавил каблуком в ковер. Мы подумали, что может пригодиться.
– Будем надеяться. Дайте взглянуть.
– Это не та бумажка, которую я вам показывал, – объяснил Фокс. – Той я хотел просто намекнуть. А вот «оригинал».
Он протянул маленькую коробку. Найджел подошел поближе. Аллейн открыл коробку и достал крошечный клочок красной бумаги. Она была сильно скомкана и вся покрыта вмятинами и трещинками.
– Хм, – пробормотал Аллейн. – Посмотрим.
Он сходил за своей сумкой и принес небольшие щипцы. Потом подошел с коробкой ближе к лампе, чтобы рассмотреть находку внимательнее. Прихватив бумажку щипцами, инспектор достал ее из коробки и поднес к свету. Он принюхался.
– Ну конечно, – пробормотал Аллейн. – Смотрите: это маленький конверт. Папиросная бумага, сложенная в два слоя. Ей-богу, Фокс, он здорово рисковал. Тут нужна ловкость рук.
Он осторожно коснулся бумажки пальцем.
– Влажная! – воскликнул Аллейн. – Значит, вот как он это сделал.
– Что вы имеете в виду? – спросил Найджел. – Бумага красная. Ее что, вымочили в крови? К чему эти загадки?
– Нет никаких загадок. Слушайте сюда, как сказал бы мистер Огден. Это клочок папиросной бумаги. Ее сложили вдвое и свернули в трубочку. Один конец оставили открытым, а другой перегнули несколько раз, чтобы сделать конверт. Потом ее вымочили… да, думаю, в красных чернилах. Она влажная. И пахнет. Это ключ, черт возьми, это ключ!
– Нужно провести анализы, не так ли, сэр? – спросил Фокс.
– Самой собой. Но заметьте, какая сочная деталь. «Дело папиросной бумаги». «Красный день инспектора Фокса»!
– Позвольте, Аллейн, – не унимался Найджел, – вы хотите сказать, что раз она влажная, ее недавно окунули в красные чернила? Или… Постойте, постойте…
– Вот он, момент истины, – улыбнулся Аллейн.
– Она влажная от вина! – торжествующе воскликнул Найджел.
– Мистер Басгейт, думаю, вы абсолютно правы.
– Перестаньте ерничать!
– Простите. Да, она плавала в красном вине. Бэйли!
– Да, сэр?
– Покажите, где вы ее нашли. И к слову – отлично сработано.
Сержант пребывал в мрачном удовлетворении. Он вернулся к ступенькам алтаря, нагнулся и поднял шестипенсовую монету.
– Я положил ее здесь, чтобы отметить место, – объяснил он.
– И как раз на этом месте лежала чаша. Тут осталась моя меловая метка. Теперь все ясно.
– Вы считаете, что убийца бросил бумажку в чашу? – спросил Найджел.
– Именно так.
– Нарочно?
– Думаю, да. Подумайте сами, Басгейт. Допустим, один из посвященных хранил в этом конверте цианид. Он – или она – держал его где-то при себе. Скажем, в портсигаре или пустом футляре от губной помады. Перед тем как подняться в алтарь, он его вытащил и зажал в руке – например, вот так.
– Нет-нет, – поправил Найджел. Он сложил ладони в молитвенном жесте, как святые на средневековых фресках. – Вот так. Я видел, как они это делали.
– Прекрасно. Открытый конец был зажат между пальцами, а вся бумажка пряталась в руках. Когда он – условно будем считать, что это «он», – взял чашу, конверт незаметно выпал из ладоней и попал в вино. Это не так трудно сделать. Позже можно будет провести эксперимент. Бумажка оказалась в чаше, закрытым концом вверх и открытым вниз. Порошок растворился в вине.
– Но риск был слишком велик, сэр, – возразил Фокс. – А если бы кто-нибудь заметил бумажку на поверхности вина? Или, например, мисс Дженкинс и мистер Огден заявили бы, что видели конвертик, а мистер Прингл и остальные не сказали бы о нем ни слова. Это поставило бы мистера Прингла в неприятное положение. На месте убийцы я подумал бы об этом. Я хочу сказать, что…
– Я вижу, к чему вы клоните, инспектор, – взволнованно перебил Найджел. – Но этот человек мог подумать: если хоть кто-то заикнется о бумажке, я тоже о ней скажу. И все подозрения падут на того, кто стоял раньше меня.
– Хм, – с сомнением протянул Фокс.
– Вряд ли они могли ее заметить, – пробормотал Аллейн. – Басгейт, вы говорили, что во время церемонии алтарь освещался только факелом?
– Да.
– Вот видите. Сейчас он почти угас, но, когда пламя горело в полную силу, подставка факела отбрасывала тень как раз на то место, где находились посвященные.
– Пожалуй, – согласился Найджел. – Я тогда подумал, что их окружает море мрака.
– К тому же они стояли, склонив головы над чашей, и сами отбрасывали тень. Но в одном вы правы, Фокс: он действительно сильно рисковал. Если только…
Аллейн вдруг замолчал, уставившись на своего коллегу, а потом без всякой видимой причины состроил жуткую гримасу Найджелу.
– В чем дело? – подозрительно воззрился на него Найджел.
– Все это только домыслы, – решительно ответил Аллейн. – Когда в лаборатории найдут следы цианида, тогда и будем говорить.
– Но я не понимаю, зачем ему понадобилось бросать бумагу в чашу, – развел руками Найджел. – Возможно, это произошло случайно.
– Не уверен, мистер Басгейт, – отозвался Фокс со своей обычной флегматичностью. – В этом есть определенный смысл. Никаких отпечатков пальцев. Никаких следов, если кто-то вздумает его обыскивать.
– Точно, – вдруг вмешался Бэйли. – И он специально сделал так, чтобы чаша выпала из рук леди. Он рассчитывал, что конверт выпадет и он втопчет ее в ковер.
– А если бы она прилипла к стенке? – предположил Фокс.
– И что из этого, – с воинственным видом возразил Бэйли. – Кто помешал бы ему вытащить ее оттуда, пока все смотрели, как леди голосила и выкидывала свои коленца?
– Или приклеилась бы к ее губам, – монотонно продолжал Фокс.
– Еще скажите – если бы она ее проглотила! Вы меня утомили, мистер Фокс. Она не приклеилась и не прилипла: она плавала в вине! Разве не так?
– Хм, – снова протянул Фокс.
– При чем тут «хм»? Я ведь прав, сэр, разве нет? – обратился сержант к Аллейну.
– Домыслы, – повторил Аллейн. – Домыслы и догадки.
– Вы сами начали, – подколол его Найджел.
– Верно. И это награда за то, что я размышлял вслух? Хватит, Фокс. Уже чертовски поздно. Закончим споры. Мы узнаем гораздо больше, когда появятся результаты анализов.
Фокс взял у него коробочку, закрыл и положил в сумку.
– Что дальше, сэр? – спросил он.
– Бутылка мистера Гарнетта. Где мистер Гарнетт?
– В своих комнатах. С ним доктор Кертис и один из наших людей.
– Как вы думаете, он уже успел их обратить? Давайте присоединимся к их тесному кружку. Бэйли, можете заняться ризницей.
Фокс, Аллейн и Найджел отправились в покои отца Гарнетта, оставив Бэйли и его помощников прочесывать оставшуюся часть храма.
Отец Гарнетт сидел за своим столом, заставленным многочисленными objets de piete и очень похожим на алтарь. Доктор Кертис пристроился рядом. Констебль с бесстрастным лицом высился за седалищем священника, как гигантский противовес своим соседям. Отец Гарнетт восседал с бледным и горделивым видом; доктор Кертис, вялый и уставший, с трудом подавлял зевки; констебль тоже был бледен, но не столько от усталости, сколько от природы.
– А, мистер Гарнетт! – весело воскликнул Аллейн. – Вот и мы. Представляю, как вам хочется спать.
– Нет-нет, – ответил священник. – Все в порядке.
– Мы вас надолго не задержим. Не будете возражать, если мы осмотрим ваши комнаты? Это необходимая процедура.
– Осмотрите комнаты! Господи, инспектор, неужели это так необходимо? Честно говоря, я…
Отец Гарнетт замолчал и издал неопределенный звук, выражавший одновременно благожелательность и недовольство.
– Вы против? – быстро спросил Аллейн. – В таком случае мне придется оставить здесь своих людей. Очень жаль.
– Но… Я не понимаю…
– Видите ли, в настоящий момент мы практически уверены, что речь идет об убийстве. А это значит, что мы обязаны выполнить некоторые действия. В том числе – произвести обыск. Конечно, если вы возражаете…
– Я… Нет… Но…
– Не возражаете?
– Если вы… Нет. Просто я очень дорожу своим домом. Он полон моих мыслей… медитаций… духовных откровений… Меня немного коробит то, что… э…
– Что в него вломится толпа варваров? Хотя что я говорю: в таком месте достойны обитать только ангелы! Мы постараемся все сделать побыстрее. Если хотите, можете нам помочь. Спальня находится, видимо, там?
– Да.
– Есть и другие комнаты?
– Самые обычные, – величественно ответил отец Гарнетт. – Ванная и тому подобное.
– Как насчет черного хода?
– О… Да.
– Он заперт?
– Безусловно.
– Фокс, проверьте, пожалуйста. А я займусь этой комнатой.
Фокс исчез за черной бархатной портьерой. Констебль по знаку Аллейна последовал за ним.
– Может быть, хотите остаться здесь? – обратился Аллейн к отцу Гарнетту.
Тот рассеянно оглядел комнату и ответил: пожалуй, да.
– Я больше не нужен, Аллейн? – спросил доктор Кертис.
– Да, спасибо, Кертис. Суд начнется во вторник. Естественно, понадобятся результаты вскрытия.
– Естественно. Я буду в отпуске.
– Счастливчик. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. Спокойной ночи, отец Гарнетт.
– Спокойной ночи, мой дорогой доктор, – ответил отец Гарнетт с неожиданным радушием.
Окружной врач ушел. Найджел попытался скромно притаиться в уголке, но его тут же позвали и попросили помочь.
– Записывайте все, что я буду говорить. Мистер Гарнетт, насколько я понял, при подготовке вина к службе мистер Уитли использовал два ингредиента. Где мы можем их найти?
Отец Гарнетт указал на красивый шкафчик в якобинском стиле. Он был не заперт. Аллейн распахнул дверцы и обнаружил довольно внушительный бар. Здесь были всевозможные ингредиенты для коктейлей, старинный портвейн, пузатая бутыль бренди, которое так хвалил доктор Кертис, и целая коллекция вина, достойная разорившегося аристократа. На отдельной полочке стояли четыре невзрачных бутылки – «Ле конт инвэлид порт». Одна была пуста.
– Это та, что использовали сегодня? – спросил Аллейн.
– Да, – ответил отец Гарнетт.
Инспектор отодвинул бутылки в сторону и увидел небольшой пузырек без этикетки, полный наполовину. Он осторожно взял его за самый краешек. Пробка вышла легко. Аллейн понюхал горлышко и поднял брови.
– Настоящее колдовство, мистер Гарнетт, – заметил он.
– Прошу прощения?
– Это тоже входило в напиток, приготовленный мистером Уитли?
– Э… – Отец Гарнетт прочистил горло. – Да. Именно так.
Аллейн достал из кармана карандаш, обмакнул в пузырек и задумчиво слизнул каплю.
– И сколько вы туда налили? – спросил он.
Отец Гарнетт склонил голову.
– Самую малость, – ответил он. – Это чистый продукт.
– Как слеза, – пробормотал Аллейн.
Он убрал пузырек в сумку, оставленную Фоксом на столе.
– Тут у вас целый винный погреб, – произнес он холодно.
– О да. Хотите чего-нибудь выпить, инспектор? Сегодня был трудный вечер – для всех нас.
– Нет, спасибо.
– А вы, мистер… э-э… Басгейт?
Найджел сглотнул слюну, но тоже отказался.
– Знаете, я глубоко потрясен, – пробормотал отец Гарнетт. – Просто места себе не нахожу. Все это ужасно.
– Наверное, вам самому нужно пропустить стаканчик, – сказал Аллейн.
Священник устало провел рукой по лицу и тяжело уронил ее на стол.
– Может быть, может быть, – признал он, мужественно улыбнувшись.
Он целиком наполнил рюмку, медленно выпил и снова сел за стол.
Аллейн продолжал обследовать кабинет, перешел к столу. Отец Гарнетт следил за ним.
– Может быть, вы все-таки перейдете в другую комнату, – любезно предложил Аллейн.
– Но… Но… В конце концов, инспектор, могу я хотя бы посмотреть на эту тягостную процедуру.
– Зачем бередить раны? К тому же я хочу, чтобы инспектор Фокс вас обыскал.
– Меня уже обыскивали.
– Это было до того, как вы переоделись. Инспектор Фокс сейчас вернется. Думаю, вам лучше лечь в постель.
– Я не хочу ложиться, – возмутился отец Гарнетт.
Он снова приложился к рюмке.
– Вот как? Жаль, это могло бы упросить дело. В любом случае Фокс должен вас обыскать. Боюсь, вам придется раздеться. Фокс?
– Да, сэр? – Инспектор Фокс высунул из-за занавески свое широкое лицо.
Отец Гарнетт вдруг вскочил на ноги.
– Я протестую! – прогремел он. – Это уж слишком. Вы переходите все границы. Я отказываюсь!
– Что случилось, сэр? – спросил Фокс.
– Мистер Гарнетт не хочет, чтобы его снова обыскали, Фокс. В первый раз он тоже возражал?
– Нет.
– Странно. Ну что ж…
– Я вот что хотел сказать, сэр, – добавил Фокс. – Задняя дверь была открыта.
– Хм, – произнес Аллейн. – Мистер Гарнетт, вы, кажется, сказали, что она «безусловно» закрыта?
– Так оно и есть, инспектор. Я сам ее закрыл сегодня днем. Не понимаю…
Аллейн достал свой блокнот и что-то записал. Он протянул листок Фоксу. Тот вышел из-за занавески, надел очки и с серьезным видом прочитал запись. Отец Гарнетт не сводил с них глаз.
– Это очень странно, сэр, – заметил Фокс. – Смотрите.
Он подошел к Аллейну, заслонив его своей спиной, и вскинул кверху плотно сжатый кулак. Отец Гарнетт вытаращил на него глаза.
– Очень странно, – повторил Фокс.
Найджел готов был эхом повторить его слова, потому что в следующий момент Аллейн с необыкновенной ловкостью достал пузырек из сумки, легко открыл крышку и вылил часть содержимого в рюмку отца Гарнетта. Потом опустил пузырек в сумку и повернулся к Фоксу.
– О да, – сказал он. – Замечательно.
– В чем дело? – громко спросил отец Гарнетт. – О чем вы говорите?
– Это не важно, – пробормотал Аллейн. – Совершенно не важно.
– Я требую… – начал священник – и замолчал.
Он беспомощно посмотрел на обоих детективов, неожиданно рухнул в кресло и допил остатки рюмки.
– Продолжайте поиски, Фокс, – распорядился Аллейн.
