Глава 6
Второе появление тики
– Кто там? – спросил самый рослый из трех детективов. – Подождите минутку, пожалуйста.
Он стоял на сцене и заметил Аллейна, который появился в открытых дверях.
– Это я, – кротким голосом ответил Аллейн и подошел ближе.
Детектив, Те Покиха и полицейский доктор собрались возле накрытого стола.
– Кто этот джентльмен, мистер Гаскойн? – поинтересовался детектив.
– Это… это… мистер Аллейн, инспектор.
– Он член труппы?
– Нет, – ответил Аллейн, – просто друг.
– По-моему, я ясно сказал, чтобы сюда не заходили посторонние. Что вы тут делаете, сэр? Неужели не понятно…
– Но я подумал, сэр, – заговорил Аллейн с видом оскорбленной невинности, который так бесил его всякий раз, когда он сталкивался с ним сам, – я подумал…
– Раз уж вы здесь, сообщите ваше имя и адрес, – перебил инспектор и достал блокнот. – Вас зовут Аллейн? А имя?
– Родерик.
– Произнесите вашу фамилию по бук…
Инспектор вдруг замолк и уставился на Аллейна.
– А-л-л-е-й-н, инспектор.
– Господи, помилуй!
– Из лондонского Скотленд-Ярда, – извиняющимся тоном добавил Аллейн.
– Боже правый! Ради бога, сэр, простите, что так вышло. Мы слышали, что вы… Но мы не знали… Я хочу сказать…
– Я как раз собирался позвонить вашему шефу в Веллингтоне, – заметил Аллейн. – У меня где-то завалялось его письмо. Давно надо было на него ответить. Вечно я с этим тяну.
– Мне очень жаль, сэр! Мы думали, вы в Окленде. Разумеется, мы вас ждали.
– Я изменил свои планы, – объяснил Аллейн. – Это целиком моя вина, инспектор…
– Уэйд, сэр, – ответил инспектор, густо покраснев.
– Как поживаете? – весело спросил Аллейн, протянув ему руку.
– Очень рад нашему знакомству, старший инспектор, – ответил инспектор Уэйд, энергично тряся его ладонь. – Очень, очень рад. Нас предупредили, что вы приедете. Император Никсон хотел отправиться в Миддлтон сразу после вашего прибытия. Да, да. Я немедленно с ним созвонюсь. Мы все воспитаны на вашей книге, сэр. Для нас большая честь познакомиться с автором.
– Это очень любезно с вашей стороны. – Аллейн осторожно высвободил руку. – Надо было позвонить вам сразу по приезде, но вы понимаете – новое место и прочее. Столько всяких событий. – Он окинул взглядом сцену.
– Вы абсолютно правы, сэр! И вот теперь мы встретились, так сказать, по долгу службы. Замечательно!
– Слава богу, не моей службы, – возразил Аллейн. – И вот еще что. Я не хотел бы афишировать род своих занятий. Так что, если вы не против, не говорите об этом остальным.
– Конечно, сэр. Надеюсь, вы познакомитесь с нашим парнями? Они будут безумно рады.
– Разумеется, я тоже буду рад. Только намекните им, чтобы ничего не говорили про Скотленд-Ярд. Ну, а теперь, поскольку я обычный гражданин, наверное, вы хотите задать мне несколько вопросов?
Новозеландец снова залился краской:
– Честно говоря, сэр, я чувствую себя немного глупо, но… В общем, да, мы должны выполнять свою работу.
– Вот и отлично, – мило улыбнулся Аллейн. – Дело есть дело, верно? Я бы с удовольствием посмотрел на ваши методы ведения следствия, если вы не против.
– О, вы слишком добры, сэр. По правде сказать, я хотел поподробней узнать, что здесь произошло. Вы ведь были на празднике, верно?
– Изложение событий со слов свидетеля, инспектор? – подмигнул Аллейн.
– Вот именно, – громко рассмеялся Уэйд, но тут же стал серьезным.
Двое его помощников, озадаченные этим неожиданным смехом, поспешили к шефу и тут же были представлены Аллейну. Сержант Касс и сержант Пакер. Пожав ему руку, оба мрачно уставились в пол. Аллейн кратко, но с профессиональной точностью описал обстоятельства трагедии.
– С ума сойти, – покачал головой Уэйд. – Нечасто такое услышишь от свидетеля. А как насчет этого трюка с шампанским, сэр? Вы сказали, что сделали рисунок?
Аллейн показал ему свой набросок.
– С виду все надежно, – заметил Уэйд. – Я заберусь наверх и посмотрю, что там и как.
– Сейчас картина немного изменилась, – заметил Аллейн. – Я уже был наверху. Надеюсь, вы не против, инспектор? Знаю, что влез не в свое дело, но я ничего не трогал и вряд ли причинил какой-то вред.
– Все в порядке, сэр, – поспешил заверить его Уэйд. – Никаких возражений. Не каждый день удается поработать со Скотленд-Ярдом. Вы сказали, теперь там все не так, как на рисунке?
– Да. Хотите подняться вместе?
– Еще бы. Парни, поработайте пока здесь. Сделайте снимки и отвезите тело в морг. И вызовите побольше людей. Возьмите показания у помрежа и у того, кто сделал этот механизм. Касс, выполняйте. А вы, Пакер, снимите показания с остальных. Они уже собрались в гардеробной?
– Думаю, да, – ответил Аллейн. – Все гости разошлись, кроме мистера Гордона Палмера и его кузена мистера Уэстона: скорее всего, они остались. У мистера Джоржа Мэйсона, коммерческого директора труппы, есть список фамилий и адресов. В основном, это просто случайные знакомые актеров, которых пригласили на вечеринку. Только мистер Палмер и мистер Уэстон приехали на корабле вместе с труппой. Возможно, они могут пригодиться. Я даже уверен, что они с радостью останутся, – добавил он сухо.
– Без проблем, – кивнул Уэйд. – За работу, ребята. Мистер Аллейн, вы готовы?
Инспектор Уэйд начал первым подниматься по железной лестнице. Добравшись до первой галереи, новозеландец остановился и посветил фонариком.
– Со светом тут не густо, – пробормотал он.
– Подождите, – отозвался за спиной Аллейн. – Здесь должна быть панель с софитами. Попробую найти выключатель.
Он забрался в кабинку электрика и после двух или трех попыток включил верхние лампы. На полосы темного холста хлынул теплый золотистый свет.
– Без проблем, – пробормотал Уэйд.
«Удивительно, – подумал Аллейн, – до чего универсальна эта фраза. Она может выражать все что угодно, от сомнения до восторга».
Он тоже полез по лестнице.
– Что ж, сэр, – заметил Уэйд, – кажется, все выглядит так, как на вашем рисунке. В чем разница?
– Взгляните на ближний конец веревки, – ответил Аллейн, преодолевая последние ступеньки. – На то место, где к ней должен крепиться противовес. Посмотрите на…
Он оказался рядом с Уэйдом, который сидел, свесив ноги, на верхней платформе. Повернувшись назад, Аллейн посмотрел на балку с закрепленным на ней блоком.
– Вот это да! – воскликнул он. – Они повесили его на место.
Повисла длинная пауза. Аллейн неожиданно засмеялся.
– Здорово меня провели, – заметил он. – Чертовски ловко. По-моему, даже слишком. Вот в чем дело, инспектор. Когда я забрался сюда двадцать минут назад, на том конце не было противовеса, а вон та балка была смещена вправо с помощью веревочной петли.
– Неужели? – мрачно пробормотал Уэйд. Потом с извиняющимся видом взглянул на Аллейна. – Я хочу сказать: здесь ведь было темно, верно? Никакого света. И вполне возможно, что…
– Я видел их так же хорошо, как собственные пальцы, – перебил Аллейн. – И у меня был фонарь. Нет, кто-то явно исправил механизм. Наверное, это произошло в то время, когда я был в гримерной. Господи, может, тот парень сидел здесь, пока я карабкался по лестнице? Когда я спустился вниз, вы как раз вошли в театр.
– Вы хотите сказать, – с сомнением протянул Уэйд, – что, когда мы сюда пришли, механизм был испорчен, а потом кто-то восстановил его в прежнем виде? Мы бы наверняка это заметили, мистер Аллейн.
– Да каким же образом, мой дорогой друг? Простите, не обращайте на меня внимания. Я не собираюсь путаться у вас под ногами, инспектор. Избави боже. Просто запишите мои показания, и покончим с этим. Снова горбатиться на этих галерах – слуга покорный.
Уэйд, в поведении которого до сих пор странным образом смешивались почтительность, неловкость и натянутое дружелюбие, полностью оттаял.
– Ну что вы, сэр, – просиял он, – вам не за что извиняться. Сразу видно, что вы джентльмен. Мы читали о вашей работе в Англии. Если вам интересно, как это делается у нас, – будем рады. Честное слово. Очень рады.
– Весьма любезно с вашей стороны, – кивнул Аллейн. – Спасибо за доверие и прочее. Ладно, теперь о деле. Когда вы вошли в театр, то провели какое-то время у служебного входа, верно?
– Верно. Там нас встретил мистер Гаскойн и тут же начал рассказывать какую-то длинную историю. Мы вообще не знали, что стряслось. Просто приехали по вызову. Понадобилось несколько минут, чтобы разобраться, что к чему, и еще столько же, чтобы найти место, где лежало тело. Вы же знаете этих актеров.
– Разумеется. Выходит, пока вы стояли у сцены, наш парень был наверху и работал вовсю. Очевидно, вскоре после убийства он под шумок проник наверх, пока на сцене творилась вся эта катавасия. Когда он налаживал механизм, на лестнице послышалась моя «поступь командора». Думаю, я заставил его здорово понервничать. Он спрятался где-то в темноте, а когда я спустился, закончил свою работу. Потом, пока вы стояли на сцене, он под прикрытием декораций потихоньку спустился вниз по задней лестнице и смешался с толпой. Разумеется, пока это только догадка…
– Я читал вашу главу о догадках, – вставил Уэйд.
– Господи, Уэйд, не бейте меня моим собственным оружием, иначе я провалюсь сквозь эту сцену! Короче, догадка это или нет, но если мы как следует поищем, то наверняка найдем следы его манипуляций.
– Отлично, сэр. Давайте так и сделаем.
– Ладно. Идем вперед, только осторожней. Вот черт, здесь дыры.
Галерея представляла собой узкую платформу в виде редкой металлической решетки, которая тянулась вдоль стены по трем сторонам зала, включая и ту, что находилась за сценой. Ее ограждали железные перила, а к ним крепились канаты, поднимавшие театральный задник и другие декорации. Оба детектива стали обходить платформу по периметру, крепко держась за стену и осторожно переступая с планки на планку.
– В таких местах всегда полно пыли, – заметил Аллейн. – У меня было одно дело, где преступление произошло в такой же обстановке. Жертву столкнули с колосниковой решетки.
– Вы говорите о деле Гарднера, сэр? Я читал о нем.
– Будь я проклят, инспектор, вы знаете мои дела лучше, чем я сам. Минутку.
Они вышли из освещенной зоны и включили фонарики. Аллейн махнул в сторону перил:
– Вот видите, мы стоим напротив блока. В прошлый раз вокруг балки, на которой закреплен блок, была обмотана веревка. Да, вокруг этой. Веревочная петля удерживала ее от раскачивания и была крепко привязана к перилам. Смысл был в том, чтобы отклонить балку примерно на восемнадцать дюймов вправо.
– Но зачем? – спросил Уэйд.
– Чтобы жеробоам упала не в корзину с цветами, а прямо на шею бедному Альфреду Мейеру.
– Господи Иисусе.
– А вот, кстати, и тот самый кусок веревки. Аккуратно обмотан вокруг планки на перилах. Парень не дурак. Работал хладнокровно. Ну что? Идем дальше?
– Я заберу ее на обратном пути, – пробормотал Уэйд. – Идите, сэр. Я за вами.
– Смотрите, на пыльной платформе полно следов. А уж отпечатков пальцев здесь пруд пруди – постарались рабочие сцены.
– Да, ловить тут вроде нечего, – согласился Уэйд, – но мы все-таки попробуем. Если вы не ошиблись, сэр, отпечатки преступника – самые свежие.
– Разумеется. Так, вот и задняя стена. И еще одна лестница. Вниз даже смотреть боюсь – у меня страх высоты. Идем дальше. А здесь он прятался, пока я карабкался наверх, – только глаза горели в темноте. Драматично, правда? Господи, а грязища! Прощай, моя накрахмаленная рубашка. Ого! Еще одна лестница, прямо в глубину сцены. Вот ее-то он и использовал, я полагаю. Осторожней, угол. Ну, вот и финишная прямая.
Они перешли в боковую галерею и снова оказались напротив блока, только с противоположной стороны. Здесь до него было легко дотянуться через перила.
– Ну да, – подтвердил Аллейн, – груз теперь висит на месте. Если не ошибаюсь, такой же противовес должны были использовать во втором акте, чтобы спустить на сцену корабельную мачту. У них таких несколько штук. Взгляните. Мачта тоже подвешена на грузе, прямо у нас над головой. И рядом еще несколько запасных противовесов разных калибров. Обратите внимание, что кольцо в верхней части крюка уперлось в блок и не позволило веревке соскользнуть вниз, когда с нее сняли противовес. А поскольку до этого груз висел ровно посредине, веревка со стороны стола нисколько не провисла.
– И вы говорите, что в прошлый раз груза на веревке не было?
– Не было. Ее конец просто болтался на блоке вместе с куском красного шнура.
Он посветил фонариком на балку.
– Как видите, вся эта конструкция находится на расстоянии вытянутой руки. Поэтому и стол был размещен не точно посредине, а ближе к нашей галерее.
– Ладно, я проверю отпечатки пальцев на балке, – пробормотал Уэйд, – но, по-моему, это безнадежно. К тому же он наверняка работал в перчатках. Вы не находите, сэр, что вся эта шумиха вокруг дактилоскопии играет против нас? Теперь каждый болван знает, что перед тем, как идти на дело, надо прихватить перчатки.
– Будь моя воля, – отзвался Аллейн, – наша бульварная пресса горела бы в адском пламени. Правда, иногда и они могут на что-нибудь сгодиться. Честное слово. «Видите, умею я и пошутить при случае». – Заметив, что Уэйд сбит с толку, он поспешил добавить: – Нет, конечно, вы правы, инспектор, их обязательно нужно использовать. Отпечатки пальцев то есть. У меня что-то с головой. Наверное, надышался паров шампанского.
– Да уж, убийство по высшему разряду, – покачал головой Уэйд. – Укокошить человека галлоном шампанского. Без проблем!
– Боюсь, я еще долго не смогу его пить, даже самой лучшей марки, – пробормотал Аллейн. – Здесь все им пропитано. Даже наверху разит вином. Силы небесные!
– Что такое, сэр?
Аллейн перевел взгляд с висевшего на крюке противовеса на запасные, стоявшие у стены.
– Мой дорогой Уэйд, на чемпионате простофилей мы заняли бы первое место. Взгляните на этот груз.
– Смотрю.
– Что, по-вашему, держит его в воздухе?
– Вес буты… Черт, но из нее вылетела пробка, а вместе с ней – и большая часть шампанского! Входит, груз должен упасть на сцену. Ведь он весит больше, чем полупустая бутылка!
– Вот именно. Значит, на самом деле он гораздо легче, чем полная бутылка. А следовательно, это не та гиря, что висела здесь изначально. Кроме того, тот груз наверняка подвешивали в нижней галерее, невысоко над сценой, где с ним легче было работать. Стало быть, в первый раз наш парень поднимался не сюда. Он был в нижней галерее.
– Вы правы, сэр. И если бы вы не забрались сюда сразу после происшествия, все выглядело бы не как убийство, а как несчастный случай.
Аллейн потянул за веревку и попробовал вес груза.
– Очень легкий, – сообщил он. – Раньше тут висело что-то покрупнее. Что ж, прекрасно. Хотите продолжить или…
– Думаю, надо спуститься вниз, сэр. Я поручу Кассу заняться галереями. Поиски нужно вести тщательно, и лучше делать это при свете дня. А пока я оставлю тут кого-нибудь из наших.
Внизу послышались шаги и громкие голоса. Детективы посмотрели с высоты на сцену и увидели под собой небольшую процессию. Констебль, которого Уэйд приставил охранять тело жертвы, открыл прорезанную в декорациях дверь. В нее вошли доктор Танкред, доктор Те Покиха и двое мужчин с носилками. Носилки поставили на сцену. Танкред задрал голову, прикрыв глаза рукой.
– Инспектор, вы там? – крикнул он.
– Да, здесь, доктор.
– Не против, если мы сдвинем тело?
– Касс хорошо его сфотографировал?
– Да.
– Без проблем, доктор.
Они подняли искалеченную голову. Танкред и Те Покиха внимательно ее осмотрели. Она запрокинулась назад и, казалось, внимательно смотрела наверх, туда, где стояли оба детектива. Лицо было порезано осколками стекла и облеплено веточками папоротника. Те Покиха осторожно очистил его от зелени. Двое мужчин подняли тело со стула. Оно оказалось очень тяжелым. Наконец они уложили его на носилки и накрыли сверху простыней.
– Отлично, – сказал Танкред.
Мужчины вынесли тело, и констебль закрыл за ними дверь. Те Покиха остался внутри.
– Ладно, давайте спускаться, – предложил Уэйд.
Аллейн не ответил. Уэйд оглянулся через плечо. Лондонский сыщик склонился в три погибели. Его длинные пальцы выковыривали какой-то предмет, застрявший между двух железных планок под ногами. Это было что-то маленькое и округлое, и он с трудом вытащил вещицу из отверстия в платформе. Выпрямившись, Аллейн кивнул на стоявшего на сцене Те Покиха и сделал предупредительный жест рукой.
– В чем дело? – тихо спросил Уэйд.
Аллейн протянул руку к свету. На его ладони лежала маленькая зеленая фигурка в форме человечка. Его голова была склонена набок, а на губах играла злобная улыбка.
– Вы спускаетесь? – крикнул снизу Те Покиха.
