Собравшиеся в тот вечер за длинным столом побороли свой страх. Пришли все, не считая тех, чье отсутствие было неизбежным. Даже Зена пересилила головную боль и спустилась, загримировавшись, чтобы сыграть свою роль. На протяжении первой половины трапезы разговор оставался натужно-веселым. Не осведомленный об истинном положении наблюдатель ни за что не догадался бы, что в дом наведалась смерть и неподалеку от столовой, где поблескивало серебро, позвякивал хрусталь и раздавались голоса, на полу мастерской лежат два трупа.

Это кажущееся бездушие объяснялось, вероятно, тем, что страх присутствующих все же не являлся их личным горем. Никто из них не оплакивал умерших, поскольку один был вообще им незнаком, а другой неприятен. Была и другая причина – решимость побороть страх, не дать ему ослабить волю всей компании.

Инициатором жизнерадостной беседы выступила Надин Леверидж. Как только возникла угроза молчания, она пустилась в изложение своих впечатлений от охоты и захватывающе описала ее завершающие этапы и само умерщвление жертвы. Лорд Эйвлинг взирал на нее с признательностью и восхищением, видя, как настроение Надин заражает гостей. Один раз, не удержавшись от смеха, он воспользовался им как прикрытием, чтобы посмотреть на Зену в надежде, что и она улыбнется. Сначала Зена не поднимала головы от тарелки, но вскоре, будто почувствовав его взгляд, слегка улыбнулась.

Роу, воодушевленный тем, что впоследствии назвал «чертовским здравомыслием этой женщины», рассказал анекдот. Этим он чуть не испортил все труды Надин, однако положение спасла Эдит Фермой-Джонс, чей анекдот даже не претендовал на то, что звучать смешно. Он вызвал веселье, и рассказчица решила, что нечто смешное в него все же закралось.

– Как ты думаешь, может, рассказать о случившимся со мной пару лет назад в Бельгии? – обратился Роу к жене. – Помнишь, как на конской выставке я залез на коня, тот понес и я выиграл соревнование?

Его история вызвала живой интерес у присутствующих.

Однако ужины в Брэгли-Корт обычно затягивались. В конце концов все замолчали. Дворецкий уронил тарелку. Пратт попытался пошутить, но неудачно. Снова воцарилась тишина. Лорд Эйвлинг откашлялся. Как хозяин, он чувствовал себя униженным и не мог больше выносить этого.

– Хочу попросить у вас прощения, – произнес лорд Эйвлинг. – У меня нет слов, чтобы выразить горе оттого, что все вы, оказавшиеся под моим кровом, попали в столь драматическую ситуацию.

– Уверен, я выражу общее мнение, – принял эстафету Эрншоу под легкий сочувственный ропот, – если скажу, что ни у кого не найдется для вас слов осуждения.

– Правильно! – вскричал Роу. – Это не только ваши, но и наши похороны, милорд!

Ту же самую мысль можно было бы выразить гораздо менее неуклюже.

– Благодарю, – кивнул Эйвлинг. – Верно то, что я не сумел этого предотвратить. Но никуда не могу деться от чувства ответственности и хочу, чтобы вы знали: если бы решение принадлежало мне, то никто из вас не был бы обязан оставаться здесь.

– Бегство с тонущего корабля?! – вознегодовал Роу.

– А мы тонем? – пробормотал Пратт и получил под столом пинок, который миссис Роу предназначала своему мужу.

– Вы отлично понимаете, что имеется в виду, – нахмурился Роу. – Уверен, никто бы не захотел уехать. Уехавший недалеко ушел бы от полиции!

На сей раз пинок его жены достиг цели.

– К сожалению, это соответствует действительности, – заметил Эйвлинг. – Мы, в сущности, пленники, включая и меня. Я обещал инспектору Кендаллу перед его внезапным отъездом, что вы останетесь тут.

– Как загадочно! – воскликнула мисс Фермой-Джонс. – Любопытно, почему он уехал? Кто-нибудь знает, инспектор уже вернулся?

– Насколько мне известно, нет.

– Он не обязан уведомлять нас о своем возвращении, – пробормотал Пратт. – С него станется вернуться ползком и застигнуть нас врасплох. Кстати, никто, надеюсь, не оставил наверху изобличающих улик? Пока мы ужинаем, наши ящики могут обыскать.

– Нашли над чем смеяться! – проворчал Роу.

– Я серьезно, – возразил он. – Сначала вскроют то, что заперто.

– Бросьте! – возмутилась миссис Роу. – Разве они посмеют?

Надин невольно посмотрела на Тейверли, тот поймал ее взгляд, а потом повернулся к Энн.

– Вы не спешите рекламировать отцовский винный погреб, – сказал он, поднимая бокал.

Ее бокал стоял нетронутый. Она улыбнулась и выпила.

– Если бы я глотнула вина, то захмелела бы! – неожиданно сообщила Рут.

– Я уже пьяна, – усмехнулась Энн. – Налейте мне еще, Томас! – Тот повиновался, и она добавила: – У кого дрожит рука, у меня или у вас?

Несколько минут назад тарелку выронил именно Томас.

– И все же мне кажется, – продолжила миссис Роу, – что эти полицейские считают, будто им все позволено. Представляете, они ворвались к нам в спальню и заставили нас открыть все шкафы!

– Сержант заглядывал под мою кровать! – подхватила Надин. – Его ждала находка: карандаш.

– Он задавал вопросы? – спросила Энн.

– Да, и я сразу все ему выложила, чтобы от него избавиться. Поскольку я ничего не знаю, это было нетрудно. Наверное, он и вас подверг подобному испытанию?

Энн кивнула.

– Они всегда всех допрашивают, – авторитетно заявила мисс Фермой-Джонс. – Но когда сообщаешь им что-нибудь важное, они не слышат.

– Вы рассказали им что-то по-настоящему важное? – недоверчиво осведомился Пратт.

– Я не должна озвучивать здесь конфиденциальную информацию.

– Нас они ни о чем не спрашивали, – заметил Роу почти с сожалением. – Значит, некоторых они пропустили.

– Полагаю, они пропустили многих, – утешила леди Эйвлинг. – В доме свыше тридцати человек.

– Неужели?

– Считая прислугу.

Роу был не только утешен, но и впечатлен.

– Свыше тридцати! – повторил он, быстро считая в уме. Его арифметические способности оказались безупречными. – Представляю, какие расходы вы несете!

Внезапно разговор прервался. Присутствующие услышали, как к дому подъезжает машина. Внезапное и никак не объясненное исчезновение главного полицейского всем подействовало на нервы.

– Наверное, это наш Шерлок? – предположил Пратт.

– Пойду взгляну, – сказала Энн, но, встав, застыла в нерешительности. – А знаете, я действительно пьяна!

– Вас проводить? – предложил Тейверли.

Она покачала головой, отодвинула свой стул и выбежала вон.

– Зачем ей это понадобилось? – недовольно спросил Эйвлинг.

– Необязательно идти туда всем, – объяснила леди Эйвлинг, видя, что муж готов последовать за дочерью. – Она сейчас вернется.

В холле Энн остановилась, не понимая, зачем здесь очутилась. Ей в голову не приходила ни одна убедительная причина, не считая того, что из-за искусственного веселья в начале ужина и тягостной, почти нервной беседы, завязавшейся позднее, у нее появилось острое желание сбежать. При этом полиция вряд ли могла послужить приятной заменой обществу в столовой. Пока Энн смотрела на входную дверь, в ту сторону устремился из глубины дома сержант.

Он открыл дверь, в нее хлынул свет автомобильных фар, потом там возник внушительный силуэт инспектора, поспешившего закрыть за собой дверь.

– Ну как? – спросил сержант.

Кендалл взглянул сначала на него, потом на Энн. Она много отдала бы за улыбку на его суровом лице. Он, словно уловив ее ожидание, еще больше посуровел и подал знак сержанту, после чего они оба удалились в недра дома.

Энн не двигалась с места. Сначала она слушала их удаляющиеся шаги, затем скрип закрывающейся двери. Видимо, они вышли на темную лужайку и направились в мастерскую, где находились два мертвых тела и зачеркнутый портрет. «Неужели новая драма? – подумала Энн. – Разве не достаточно?»

Она направилась обратно в столовую, но на полпути замедлила шаг. Как ей туда не хотелось! Сходить к бабушке, помочь ей с головоломкой? Но Энн оставила бабушку дремлющей. От своего побуждения искать утешения у больной старушки ей стало невыносимо стыдно. «Безмозглая дура!» – обозвала она себя и машинально повернула в направлении холла.

– Какой сюрприз! – воскликнул при появлении Энн Джон Фосс. – Очень мило с вашей стороны!

– Я подумала, что вы скучаете, – сказала она. – Решила проведать.

– Спасибо. Присядете? Или вам надо возвращаться на ужин?

– Я уже съела все, что хотела, не дождалась только кофе. Вижу, вам его уже принесли. Налить?

– Сначала себе.

– А вы?

– После вас.

Энн засмеялась, и Джон понял, что это смех сквозь слезы. Пока она наливала кофе, он наблюдал за ее рукой. Рука была не очень твердой.

– Боюсь, вам здесь тоскливо, – промолвила Энн.

– А по-моему, остальные могут мне позавидовать, – возразил Джон.

– Вероятно, – кивнула она. – С вами хорошо: вы уж точно не имеете ни к чему этому отношения. Ваша комната – как очистительная ванна.

– Жаль, мне нечем вам помочь.

– Боюсь, никто не может. Нам остается лишь сидеть и ждать. Вас, по крайней мере, не донимают?

– Кто, полиция?

– Да.

– Нет, меня держат в одиночестве. – Джон помолчал. – Впрочем, разве я мог бы чем-либо порадовать их?

– Видимо, нет.

Пока Энн пила кофе, он смотрел на нее.

– Перед приездом полицейских меня посетила миссис Леверидж, – продолжил Джон. – Один раз в дверь просунул голову констебль. Интересовался, не видел ли я миссис Чейтер. Думал, наверное, что я прячу ее под кроватью! Если не считать этого – ах да, еще короткого визита вашей матушки, – я никого не видел, пока горничная не принесла мне ужин.

Неожиданно Энн воскликнула:

– А теперь вы! – Она подала Джону чашку и спросила: – Вчера вы быстро уснули после моего ухода?

– Почти сразу.

– И не слышали, как я опять спустилась?

– Нет. А вы спускались?

– Да, за книгой. Вы, вероятно, не заметили, но в первый раз я ее забыла. «Тайфун» Конрада. Вам бы понравилось! Признайтесь, о чем вы сейчас думаете?

– О том, следует ли это читать, – соврал Джон. На самом деле он гадал, зачем она ему это сказала.

Дверь открылась, к ним заглянул Тейверли:

– Вот вы где, Энн! Вы идете? Меня послали за вами.

Энн послушно встала.

– Я пренебрегла своими обязанностями, – прошептала она. – Придется идти грызть орехи.

– Не хотите – не ходите, – разрешил Тейверли. – Я передам ваши извинения.

– Что вы им скажете?

– Разве навещать мистера Фосса не входит в ваши обязанности?

– Нет, я отношусь к этому по-иному, – возразила она. – Лучше я пойду.

– Я говорил вам, Фосс, что вы ей нравитесь! – улыбнулся Тейверли.

– А я вам говорил, что она нравится мне, – отозвался Джон.

– Давайте без сантиментов! – попросила Энн. – Только этого не хватало!

И она поспешила к двери. Тейверли, следуя за ней, уже не улыбался.