92

Сидя в фургоне в захолустном кемпинге, который он отыскал в Интернете, Рики глубоко погрузился в раздумья. Барабанивший по крыше машины дождь служит хорошим прикрытием. Никто не собирается бродить в темноте по грязной площадке, совать нос в дела, которые его не касаются.

Кемпинг в нескольких милях от Истборна раскинулся на окраине живописной, словно на почтовой открытке, деревушки под названием Олфристон, в широком, укрытом со всех сторон деревьями поле в полумиле от заброшенной проезжей дороги, за залитым дождем теннисным клубом. Место идеальное.

Время года не подходящее ни для тенниса, ни для туризма, значит, нет любопытных глаз. Владелец вроде бы тоже не любопытный. Приехал с двумя мальчишками, толкавшимися друг с другом в машине, взял авансом пятнадцать фунтов за три дня, показал, где туалеты и душ, дал Рики номер своего мобильника, сказав, что завтра, возможно, заедет, на случай, если еще кто-нибудь явится.

Кроме фургона, на поляне стояла всего одна машина – огромный туристский автоприцеп с германскими номерами, от которого Рики припарковался подальше.

Он запасся на бензоколонке едой, водой, молоком – чтобы продержаться, и теперь откупорил банку пива, высосал долгим глотком половину, успокаивая нервы. Закурил сигарету, сделал три подряд быстрые затяжки. Чуть опустил стекло, стряхнул пепел, но ветер его бросил обратно в лицо. Он закрыл окно, сморщился, почуяв неприятный запах.

Снова затянулся сигаретой, хлебнул пива. Последний разговор с Эбби не дает покоя. Плохо, что она его сама прервала. Видно, он недооценивал сучку.

В памяти постоянно прокручивались пугающие слова: «Верну оставшееся».

Сколько ухнула? Все промотала? Блефует? С момента бегства не могла потратить больше нескольких тысяч. Блефует.

Надо повысить ставку. Пусть блефует. Пусть думает, будто она крутая, – он сильно в этом сомневается.

Рики докурил, выбросил окурок в окно. Поднял стекло и опять сморщил нос. Запах усилился, стал назойливее. Доносится определенно из фургона. Отчетливый кислый запах мочи.

Он включил свет в кабине, вылез из-за руля, пробрался в кузов. Старуха выглядит очень смешно – голова торчит из свернутого рулоном ковра, как у безобразного насекомого в куколке.

Рики как можно осторожней сорвал с губ пластырь, не желая причинять лишней боли. Она и так в плохом состоянии от испуга, как бы не окочурилась у него на глазах.

– Вы что, обмочились?

На него взглянули испуганные глазки.

– Я больна, – слабо вымолвила она. – Недержание. Извините.

Он вдруг в панике дрогнул.

– Другое дело тоже собираетесь сделать?

Старуха помешкала и виновато кивнула.

– Ох, потрясающе! – простонал Рики. – Просто великолепно!